— Та-дам! — и Аояма достал бутылку красного вина, нежно поглаживая её в районе этикетки. — С этим мы точно узнаем его секрет. Убойная vin. — К-как ты протащил бутылку?! — недоумевал Иида, очнувшийся сразу. Юга лишь лукаво улыбнулся и промолчал. — А ты уверен, что твоей малышки хватит, чтоб споить такого гиганта как Шоджи? — спросила Джиро. — Он же выше всех в классе. — Это настоящее бургундское, — сказал Аояма. — А оно меня никогда не подводило. Будет в стельку под столом лежать уже после третьего бокала.
*** — Знаешь что, Мезо, ик! — после второго бокала Тенья пододвинулся ближе к Шоджи и уже опьянял одноклассника своим перегаром. — Плюнь ты на общественные правила, твори беспредел! Юность у нас одна, на то она и юность, чтобы буянить и прожигать её всеми способами. Раскрасневшееся лицо Мезо ясно выдавало степень его трезвости, даже с маской было это понятно, к тому же парень немного покачивался и кивал на каждой фразе Ииды. Однако остальные три зрителя находились в полнейшем шоке. «Иида, ты нахрена реально пить начал!» — возмущались ребята. Джиро, Аояма и Токоями сразу смекнули, что лучше только притворяться, когда пьёшь вино, и потому лишь пригубили, но Тенья, святая простота, взял и нахлюкался по-настоящему. Теперь вон в нигилисты записался. У Юги даже какой-то момент вспыхнул в памяти, что примерно после подобных фраз Иида и сломал себе шею. Вроде бы, они все тогда накидались, когда праздновали не дружеское воссоединение Серо и Каминари. Мезо уже тяжело дышал. Его взгляд становился затуманенным. Вот-вот, и он свалится или снимет маску в попытке глотнуть свежего воздуха. — Понимаешь, некоторые с молодости начинают работать, ведут себя дис… дис-цип-ли-ни-ро-ван-но, но, боже мой, зачем? — староста продолжал подталкивать одноклассника на криминалитет. — Крушите, бомбите, тусите — это молодость, а не взрослая жизнь, поэтому разрешается всё. А вежливыми побыть мы потом успеем. Пошли на девочек подглядывать в купальне? На самом деле, Шоджи уже клонило в сон, и он даже трети речей Ииды не понял, поэтому просто кивнул. Зато Кьёка всё прекрасно услышала и поняла. — Так, стоп, — она выставила руку вбок. — Никто никуда не пойдёт. А Иида пусть скафандр надевает, потому что через десять минут он будет агитировать анархизм у марсиан либо попадёт в долговое рабство к Урараке. Глаза Теньи раскрылись за секунду. — Н-нет, — лихорадочно замотал головой Иида. — Я слишком м-молод для рабства. Пусть старость отрабатывает косяки юности. Но сейчас я хочу жить. — с дёргающимся глазом и трясущимися руками он подошёл вплотную к Мезо и резко схватил его за маску с истеричными криками. — ПОКАЖИ ЛИЦО! Я НЕ ХОЧУ ПОЛУЧИТЬ ЗВЕЗДЮЛЕЙ ОТ УРАРАКИ! Не ожидавшие такой прыти от «сына маминой подруги» Аояма и Токоями схватили Ииду и стали его оттаскивать, хотя Тенья и держался за маску Шоджи, а Мезо пытался её не потерять. Тенью вывели в коридор и оставили с Джиро и Югой на остывание. Сам же Фумикаге оказался с Шоджи. — Фух, — Токоями закрыл дверь и повернулся к однокласснику, — ты прости его. Просто Урарака довела его со своими желаниями, мол если он через час не покажет ей твоё фото без маски, то платить ему сто тысяч йен и летать в космосе до конца дней. Вот загнула! С тобой всё в порядке? Мезо, прикрывавший разгорячённое лицо ладонью, опустил руку и показал свою нижнюю часть без маски, тяжело дыша. Токоями так и застыл, не в силах пошевельнуться. Шоджи был прекрасен. Светлое чистое лицо с ярко отточенными скулами. Прямой нос без грузинских замашек. Акульи зубы. Большие, острые и белоснежные. Милые. Как у настоящей белой акулы (Киришима, между делом, тянет только на рифовую, если уж быть честными). Парень — сам образец красоты, Аполлон, нет, скорее уж Посейдон с такими-то зубами. Токоями теперь вообще не понимал, как можно было прятать сие шедевр под маской. Да он бы скорее своё лицо скрыл, чем бы позволил пропадать полному виду Шоджи. Мезо, плохо соображая, слегка повернул голову вправо, и Фумикаге заметил его. Маленький второй рот в нижней части левой щеки. С такими же очаровательными белыми зубками. Малыш белой акулы. Токоями непроизвольно издал что-то, похожее на слабый писк. Он и не знал, что умеет так делать. Второй рот… Он с языком или как? А может ли Шоджи через него есть? А целова… Внезапный стук в дверь прервал ход мыслей Фумикаге и слегка отрезвил Мезо. Парень прикрыл ладонью лицо и стал искать маску, беспомощно озираясь. Лёгкая улыбка коснулась губ Токоями. Акула мечется в клетке. Так, блять, стоп. Какого хрена он делает? Что за больные мысли! — Куро, — скомандовал Токоями. Тень прекрасно всё поняла и направила небольшой сгусток тёмной материи к Шоджи, прикрыв его лицо не хуже маски. И вовремя. Дверь открылась, и в комнату влетел Иида.— Ну, что ты творишь, — отчитывала старосту Джиро. — Ты же лицо класса, чего так разбуянился! — Я мёртвый анархист, — пробурчало нечто, выдаваемое раньше за старосту, сидя на коленях в коридоре. — Ты сейчас реально станешь мёртвым! — пригрозила Кьёка. — Как можно было наброситься на одноклассника! — Нервы, — икнул Тенья. — Ипохондрик недоделанный. Слава богу, завтра ты протрезвеешь и будешь лишь мысленно помирать от мук совести. — Я ни о чём не жалею, я дивергент! — отрицал Иида. — Слушай, дивергент, а что это у тебя в руке? — быстро перевёл тему Аояма, указывая на кусок ткани. — Вроде, это маска Шоджи… Откройте дверь!
Иида глянул на Шоджи, где-то успевшего себе найти маску (и как, спрашивается, за такой короткий промежуток времени), и разочарованно вздохнул. Опоздал. Тут боковым зрением он приметил Токоями, который немного заторможенно смотрел на реальность и не отрывал взгляда от Мезо. Вот кто ему нужен. — Токоями, за мной, — скомандовал Тенья, хлопнув за собой дверью. Фумикаге не стал спорить и вышел в коридор. Джиро и Аояма юркнули следом за ними. Шоджи даже не стал выяснять причины их поведения, ибо ему алкоголь ударил в голову до стадии «похер на всё происходящее, я хочу лишь спать», поэтому он просто подошёл к своей сумке, достал оттуда запасную маску, надел её и завалился на ближайшую кровать с грохотом поверженной Годзиллы, уходя в храп через восемь секунд. — Ну, ты видел? — в холле Иида сразу накинулся с расспросами на Фумикаге. Токоями вздрогнул. — Видел что? — неуверенно начал он, слегка щёлкая клювом так, как если бы кусал себя губами. Да не озабоченный он. — Лицо. Что скрывает под маской Шоджи? Фумикаге задумался. С одной стороны, он мог рассказать, что Мезо вообще-то красавчик с чудными зубками и вторым ртом, на который можно слюни пускать до обезвоживания. Но с другой стороны, если хорошенько пораскинуть мозгами, то можно задаться вопросом: а собственно почему он прячет лицо. Вдруг Шоджи не хочет, чтобы знали о его особенности? Может, он комплексует? Хотя будь Токоями на его месте, то ни за что бы не стал так делать. Да Мона Лиза отдыхает на фоне Шоджи и его чертовски привлекательных клыков с резцами! Только вот именно сейчас Фумикаге вспомнил, как в начальной и средней школе его избегали не столько из-за тёмно-злодейской причуды, сколько из-за птичьей, нечеловеческой внешности. Он даже припомнил, как бывший одноклассник всем рассказывал, будто Токоями родился от матери-вороны и зоофила-отца. Теперь ему плевать на подобные замечания, но тогда он дрался с мальчиками в попытке отстоять честь и генетику семьи. Может, Шоджи тоже избегали из-за внешности? В общем, Фумикаге пришёл к одному и единственно правильному решению. — Да обычное у него лицо, без всяких там дефектов типа заячьей губы или шрама, — произнёс он. — А маску он носит, потому что фанатеет от Какаши из «Наруто». Вот и всё. Иида с остальными удивлённо заморгал. — Капец, я думал, что-то поинтереснее будет, — разочаровался Тенья. — Ладно, пойду расскажу. Может, Урарака поверит. Я к себе. Пока! Иида развернулся и ушёл походкой злодея, ставшего на путь истинный. Аояма и Джиро выдохнули с облегчением. Чего нельзя сказать о Токоями, потому что парень влип. Ой как влип он с этими зубами… *** — Самая стрёмная компания, с которой можно было собраться, после моих соседей по комнате, — не скрывая возмущения, громко процедил Бакуго и, цокнув, повернул голову прочь от вынужденных компаньонов. Тодороки тоже был с ним согласен. Только если Кастуки не переваривал всех присутствующих поголовно, то сам Шото имел такое отношение лишь к блондину. — Ох, и почему нас так мало? — не понимал Мидория. — Неужели только мы не попались Урараке? — В каком смысле, задрот? — не понял Катсуки. — А мы когда шли с Тодороки, то услышали, как в комнате Асуи раздавались плачущие голоса, но всех перекрикивала Урарака. Кажется, они ужастик смотрели. — Неизвестно, что страшнее — сам фильм или Щекастая в бухом состоянии. Тодороки бы ответил: «Урарака». Безальтернативно. Тоталитарно. Несменяемо. — Токоями, а ты почему здесь? — спросил Изуку у четвёртого участника их сидения. Фумикаге рассеянно взглянул на единственных плывунов. — Да так, — ответил он. — Думаю о своём. — И о чём, если не секрет? — добродушно улыбнулся Мидория. — Об акулах, — хихикнул Куро, и Токоями покраснел. Но, слава матери-природе, через оперение это не было видно, поэтому никто не догадался. — Ясно. А ты, Каччан, почему не с Киришимой? — Не твоё дело, бесполезный газон, — рявкнул Катсуки. — Ты, кстати, со своим ненаглядным Двумордым не видел кого-нибудь из Б-класса, кто подходил к комнате Эйдж… Дерьмоволосого? Тородоки никогда не нравились прозвища, даваемые Бакуго, но за «своего ненаглядного» он был готов простить косяки прошлого и даже перестать подмораживать воду рядом с Катсуки. Тем не менее, сейчас он с Изуку нервно переглянулся. — Нет, а что? — поинтересовался Мидория. — Да почтальон-Ромео тут один записался, — хрустнул костяшками блондин. — Типа любовное письмо подбросил? — спросил Токоями. — Типа закончит он, как Ромео, если не хуже. — А с чего ты взял, что он с Б-класса? — всё же рискнул Мидория, осторожно обращаясь. — Потому что в нашем классе самоубийц-мазохистов нет. Дебилы есть, извращенцы тоже, просто мазохисты — каждый второй, другая половина — это обычные самоубийцы, но комбо нет. Поэтому такой хрен мог только в соседнем классе оказаться. Тот самый хрен сейчас нервно икнул. — Ещё и художников ищу, — добавил он, оставив ребят озадаченными. *** Тодороки и Мидория неторопливо брели по коридору, обсуждая план ночного похода к Денки, как дверь комнаты Момо, Кендо, Асуи и Хоненуки раскрылась, и из неё стали выползать люди со страшно перекошенными лицами, словно были героями картины Мунка «Крик». Парни с трудом узнали в них своих одноклассников. Тодороки схватил первого попавшегося для расспроса, и им оказался Каминари — Шото его только по волосам узнал. — Эй, что случилось? — спросил он, пока Мидория вызывал персонал гостиницы для сопровождения пострадавших в столовую, где их должны были напоить успокоительным зелёным чаем на травах. — Ты видел всё? — прохрипел Денки с видом старца, повидавшего и нищету, и голод, и войну со смертью. — Нет. — А я вот да, — и медленно отправился дальше. — Ух, хорошо посидели, — довольная Очако появилась в дверях последней. — О, Мидория, Тодороки! Нашли маркер? — Д-да, — ответил обескураженный Изуку. — А что произошло с ребятами? — Ой, да мы всего лишь «Беготтен» посмотрели, а они вон как испугались. И как их можно в герои брать с такой слабой психикой? — Беготтен? — удивился Шото. — Самый страшный ужастик? После него, говорят, более четырёхсот человек совершили суицид. Ну тогда они ещё нормально выглядят. — Пф, а мне понравилось. Я бы ещё посмотрела. Кстати, а ты откуда знаешь про фильм, а, Тодороки? — С отцом в детстве смотрел. Была у Старателя практика давать Шото с маленького возраста смотреть ужастики для укрепления психологического барьера. Но Тодороки-младший больше склонялся к тому, что его отец хотел побыть примерным семьянином и пытался подстроиться под понятие «семейный киновечер». Его, однако, нисколько не смущало отсутствие две трети семьи. — Классно, — Урарака могла бы составить Старателю компанию в таких марафонах. — Не хочешь посмотреть «Голову-ластик» и «Свадебную вазу»? Шото резко отрицательно закивал. Неее, даже с Мидорией он бы не стал подобное просматривать. Ради сохранения психики паренька. И пускай кулак этого самого паренька способен рассечь воздух до Калифорнии, но с ужастиками шутки плохи. — А про что «Свадебная ваза»? — наивно улыбнулся Изуку, ожидая что-то хорошее хотя бы из-за названия. Не говори ему! — Ну там сумасшедший фермер бегает голышом и трахает свинью, а когда хрюшка родила от него поросят, то начинает ревновать их к матери, — на одном дыхании ответила Очако с самой беззаботной улыбкой. Зато улыбка слетела с лица Мидории, ставшего белее мела. Шото реально испугался за психику Изуку. — Знаешь, Тодороки, — слабым голосом произнёс тот, — «Боку но пико» ещё нормальное произведение. И на ватных ногах парень отправился в столовую к остальным просить о дополнительной кружке чая. *** — Аааа, мне страшно! — прокричал Каминари, сильнее цепляясь за руку Серо. — Успокойся! — пытался стряхнуть своего парня Ханта. — Мы уже на лестнице. — Давайте быстрее! Реально боязно идти в темноте! Вдруг кто-то выскочит сейчас из-за угла! — Да если бы не ты со своим забытым полотенцем на источнике, мы бы не пошли в такой поздний час. — Но ведь это полотенце ты мне подарил. — Ты стырил моё новое полотенце сам, так что не выдумывай. — Но ты же его не забрал у меня обратно. — Романтик в тебе, конечно, специфичный. — Почему тут так темно? Давай включим свет, раз уже в коридор вошли. — Да не вижу я выключатель. Шарахни молнией, хоть какой-то свет будет. — Нет! Призраков привлекают электромагнитные волны! — Так в тебе только электро и есть, до магнита не дотянул ещё. И вообще, хватит бояться. Это всё воображение разыгралось после историй от Урараки. Верно, Киришима? Эйджиро ему так и не ответил. Ханта и Денки притормозили и увидели замерший силуэт друга в пяти метрах позади себя. — Я ребёнка видел, — прошептал Киришима с дрожью в голосе. — Он здесь. — Да брось ты! — отмахнулся Серо, но его голос тоже дрожал. — Наверняка в чай что-то подмешали, вот и чудится тебе всякое. Ханта махнул правой рукой, но случайно задел кого-то, стоявшего рядом. — Ой, извини, Каминари. — За что? — откликнулся не понимавший ничего Денки, держась за левую конечность Серо. Осознание к Ханте пришло незамедлительно. — Погоди, — произнёс он, — если ты здесь, слева, то… кто тогда справа? Медленно повернув голову, он всё же смог разглядеть очертания ребёнка ростом с метр и заорал. — ПРИЗРАК! Совместный тройной визг был прерван включением света и злой миной Аизавы. — Вы чего разорались? — шипел Шота не хуже гадюки. — Совсем мозги себе отпарили на источнике. Парни с зажмуренными глазами открыли веки и огляделись. Рядом с Серо стоял Минета и испуганно смотрел на ребят. — Пацаны, вы реально меня не заметили? — недоумённо спросил Монору. — Я же с вами с источника шёл. — Вот тебе и Ханако, — Серо зарылся в волосы рукой и сел, выдыхая. *** — Тодороки, перед тем, как зайти, я хочу поблагодарить тебя, потому что не каждый бы согласился помочь мне в таком деле, — стоя перед дверью в комнату Каминари, Серо, Киришимы и Тору, произнёс Мидория. — Да мне не сложно, — признался Шото. Не может же он оставить Изуку один на один перед заданием узурпатора Очако. Мидория улыбнулся и открыл дверь двести девятого номера, проходя внутрь. Тодороки последовал за ним, зажигая на указательном пальце слабое пламя, чтобы был хоть какой-то источник света. Все мирно спали в комнате, только почему-то были укрыты одеялом по самую макушку. «Урарака постаралась», — догадались парни, вспомнив о первом и последнем сеансе страшилкоклаба. Но, в принципе, Мидория и Тодороки не сильно от этого страдали, потому что ещё могли определить Каминари по цвету волос. И собственно блондин лежал на самой дальней кровати. Парни подошли в нему на цыпочках. Идеально, лоб торчал открытым. Изуку уже доставал маркер из кармана, пока Шото приглядывался к внешности будущего холста. Погодите-ка, это же… Вот свезло! — Мидория, а дай мне маркер, — неожиданно шепнул он, выхватывая выделитель у парня. — Я тут кое-что придумал. — Эм, ну ладно, — Изуку спорить не стал. — Только не сильно обидное, это же Каминари. — Поверь мне, он обрадуется. Открыв колпачок, Тодороки стал выводить кандзи на лбу жертвы, широко улыбаясь. Он отомстит за футболку с логотипом Всемогущего, которую он хотел показать Мидории на своём разгорячённом после пробежки теле и которая попала под взрывную волну Бакуго. Бешеный пёсик Он без понятия, что на кровати Каминари делает Катсуки, но Тодороки благодарен такому подарку судьбы. Надо было зелёнку брать. Он бы из Бакуго Шрека сделал. Ехидная ухмылка не сползала с лица Шото, и готовая надпись на лбу парня подтверждала его настроение. Не понимавший до конца ситуацию Мидория ужаснулся. — Ты зачем так жестоко с Каминари? — спрашивал он с видом доброй старшей сестрицы, что на секунду Шото даже испытал укор совести. — Ладно, сейчас добавим. И Тодороки собирался приписать «чан» в конце, что, на самом деле, добило бы Катсуки ещё больше, на что и надеялся Шото. Сын Старателя поднёс кончик маркера ко лбу и только собрался вывести знак, как глаза Бакуго открылись. Тодороки замер. Животные, вроде, не замечают недвигающиеся предметы, вот он и решил проверить. — Вы чё здесь забыли? — прохрипел Катсуки. Ладно, возможно, Бакуго человек. Частично. — Каччан? — удивился Мидория. — Но мы же… — А мы тебе снимся, — ответил быстро Шото, незаметно закрывая маркер. — Вы мне снитесь только лежащими на земле и глотающими пыль от моих исполинских шагов успеха. — Тогда мы в ужастике, где ты останешься героем номер три, а мы будем лучше тебя. — Чего ты мне здесь плетёшь! Стоп, — Катсуки огляделся и с пониманием оскалился, — я, кажется, нашёл тех самых художников. Ну всё, пишите завещание, придурки! Всемогущий мне всё рассказал. Парни, не до конца понимая причинно-следственные связи между ними и бывшим символом мира, прекрасно осознавали необходимость побега прямо сейчас, поэтому они пулей вылетели из комнаты, а следом за ними выскочил Бакуго с искрящимися руками. ***Сразу после ухода парней на выполнение заданий, Урарака взяла телефон отеля и попросила связаться с номером, где проживает Катсуки. — Да, — ответил хмурый голос на том конце провода. Очако не нашла ничего лучше, чем спародировать Всемогущего. — Юный Бакуго, — начала девушка, чувствуя, как парень встрепенулся. — Сегодня я услышал, как ребята хотят ночью пойти раскрашивать лица одноклассников. И, к сожалению, одной из жертв будешь ты. Я, как истинный наставник, хочу предупредить тебя. Поэтому тебе лучше… — Кто! — Эм… — Очако чуть не вышла из образа, — кхм… Что? — Кто эти голодранцы? Назовите имена будущих трупов. — Нет, нет, юный Бакуго! Убивать никого не надо! Тебе просто следует поменяться с кем-нибудь комнатой. — Хорошо. Но я всё равно их потом прибью! — Конечно, даже не сомневаюсь… Когда Урарака закончила разговор, она провела ладонью по вспотевшему лбу и улыбнулась. «Теперь он пойдёт менять комнату. Более менее устойчивые отношения у него со мной, Киришимой (любовничком), Кендо и, возможно, Мидорией. Но выберет он, конечно, комнату Эйджиро. Сейчас там с ним Каминари, Серо и Мина. Мину Катсуки не тронет — кислотой обольёт, Ханту парень уважает чуть больше Каминари, поэтому выгонит последнего. Ха, а я гений! Интересно, когда Иида принесёт фотку с Шоджи?»
*** Тодороки и Мидория выбежали в коридор и повернули в сторону своего номера. — Почему там был Каччан? Где Каминари? — не унимался с распросами Мидория. — Не знаю. Чёрт, дверь заперта! — ругнулся Шото. — Бежим в соседние комнаты! Парни едва успели проскочить мимо комнаты Бакуго, потому что через секунду в дверях появился Катсуки, очень злой Катсуки. «Настоящий бешеный пёс. Только пены изо рта не хватает», — успел подумать Тодороки. — Пожалуйста, спасите нас! — умолял Изуку, стуча в комнату Оджиро и Коды. — Нас хотят убить! — Маньяк? — недоверчиво спросили по другую сторону двери. — Можно и так сказать, — согласился Тодороки. — Ага, нашли дураков, — и голоса затихли. Шото и Мидория озадаченно переглянулись. Какого, собственно, хрена? — Что вы хотели сделать, додики? — прохрипел Бакуго, осторожно прикрыв за собой дверь. Забота о сне Киришимы превыше всего. А кто позаботится о Тодороки и Мидории? — Каччан, давай решим всё мирно! — Мидория выставил руки вперёд в примирительном жесте, пока Шото стучал в другие двери, взывая к помощи. Почему у всех заперто? Он же прекрасно слышит, как люди там ходят. Чего они боятся, это же его с Изуку сейчас укокошат! — Щас, разбежался, — хмыкнул Бакуго. — Давайте, колитесь. И тут блондин увидел своё отражение в зеркале, стоявшем в холле. А с ним — и своё лицо. Всё, пошла пена изо рта… — Вам пизда, — спокойно произнёс Катсуки, и активировал причуду. *** — Итак, что мы имеем? — Аизава огляделся по сторонам и сосредоточил взор на виновниках. — Два разбитых зеркала, пять разбитых окон, одна обуглившаяся дверь, одна треснутая дверь, тринадцать сломанных в щепки дверей, сорок лопнувших ламп, сгоревший дотла ковёр, восемь сломанных кроватей, три взорванных санузла, замороженный телевизор, четыре улетевших стола, семь разбитых фикусов и одиннадцать порванных подушек. И всё это только на втором этаже. — Не забывайте о двести пятнадцатом номере, — напомнила учителю Амари. — Но он и до нас находился на техническом ремонте. — Раньше он был лишь затоплен соседями сверху, а теперь на месте номера дыра. Пока Аизава пытался выторговать сумму ущерба, ученики "А" и "Б"-классов сидели на своих сумках и молча следили за перепалками учителей и персонала. Хмурее всех был Бакуго, пытавшийся скрыть надпись морщинами, но даже это не помогало. Монома пытался подколоть его, но теперь лежал в отключке, потому что на него случайно упала люстра. Люстра эта упала так же нечаянно, как и те несчастные сорок битых лампочек. Когда в дверях появилась сонная Очако, добрая половина ребят вздрогнула. — Я так хорошо поспала, — произнесла девушка, потягиваясь. — Только вот почему отель разрушен? — Т-ты не п-помнишь, что было вчера? — спросил Каминари, ещё заикаясь после произошедшего. — Нет, я так устала, что, после купания в источнике завалилась спать. Блин, я, наверное, столько веселья пропустила. «Да нет, — подумали парни, — ты сама была генератором веселья и приключений». — А что с отелем-то, в итоге? — не унималась Урарака. — Т-тайфун, — усмехнулся Киришима. — Надо же, — удивилась Очако. — Повезло, что никого не задело. Хотя комнаты и выглядят как после бомбёжки. Удивительно, правда, что моя и Киришимы комнаты не пострадали! — Прямо чудо какое-то, — посмеялась Мина. Те самые три чуда сидели и не смотрели друг на друга. — И долго мы будем так сидеть? — спросила Урарака. — Может, на источники сходим? Момо вздохнула. — Мужская купальня превратилась в каток, а наша полностью испарилась. Геошторм какой-то. Один из виновников геошторма покраснел, хотя сам лично ничего не разрушал на источнике. — Кошмар, — вздохнула Очако. — А ведь ничто не предвещало беды. Каминари нервно хихикнул. Действительно, всё было бы нормально, не выпей Урарака. *** — Чтобы я ещё раз поехал с вами на отдых! — битый час сокрушался Аизава, пока ребята ехали в автобусе. — Бюджет школы на нуле. Да для вас лучший способ снять стресс — это набить морды злодеям. Всё, на следующих праздниках едем на экскурсию в Кабуки-тё — будем снижать уровень преступности в самом криминальном районе Токио.