Забудь о зелёной «Волге»

— Кать, ты же знаешь, что так будет лучше. В первую очередь — для тебя. Катя шумно вздохнула. Слава снова уезжает чёрт знает куда, и чёрт знает на сколько, опять обрубит телефоны и вынудит пить пустырник перед сном. Катя слышала, что другие говорят своим девушкам, куда уезжают, и просят просто пожимать плечами на соответствующие вопросы от особо любопытных, а вот Слава так никогда не делал, и за три года не отчитался ни об одной «командировке». Он только всегда отдавал свою тёмно-синюю куртку, садился в чёрную машину и уезжал. Так поступил он и теперь. Кате через пару недель исполнится 22, и эту красивую дату ей предстоит отметить в одиночестве. Три года назад, когда ей стукнуло 19, она познакомилась с Ростиславом Юрьевичем Васильевым, довольно сомнительным человеком: ему тогда было 25, и 4 года он носил гордый статус «авторитета». Он занимался продажей угнанных за границей машин, причём, довольно успешно, и неплохие деньги водились у него постоянно. Как и все бандиты, он умел красиво ухаживать и говорить, так что крепость в виде второкурсницы-медсестры пала довольно скоро. Кате нравилось быть «девушкой Ростислава Юрьевича», в этом был такой шарм! Тебя уважают просто за то, что имеет значение, с кем ты целуешься — чем не сказка? Особенно Кате нравилась шикарная «Волга», которая была у водителя Славы — Сергея Ивановича Климченко, или Клима, как его называли все вокруг. Это был светло-зелёный кабриолет с белой крышей, но не это было главным. Самым важным был тот факт, что Катя терпеть не могла машины с открытым верхом, и об этом знали все, а потому, как только она садилась в салон, крыша медленно опускалась. Именно это приводило девушку в дикий восторг — какие-то серьёзные опасные мужчины готовы изменять своим привычкам ради неё! Но об этой новой красивой жизни знали только те, кому это было положено, а о друзьях-подружках речи и не шло. Конечно, Слава был прав, когда отказывался подвозить Катю в университет, исходя из соображений безопасности: студенты — ребята болтливые, разнесут то, что не нужно, а ему расхлёбывай. — Ты опять мне ничего не скажешь? Куда, зачем? Нет? — она недовольно скрестила руки на груди. — Хватит, Кать. Тот, кто должен знать, знает, а кому это не надо, тот пускай и не забивает голову лишним. Я сколько раз должен тебе повторить, что тебе ничего не нужно знать о моей работе? — Столько, сколько понадобится! — Всё, стоп! — Слава вскинул руки и аккуратно положил их на щёки Кати. — Меньше знаешь — крепче спишь. Пожалуйста, малыш, поезжай домой. Я попрошу кого-нибудь из ребят за тобой присмотреть. Ребята… Неплохие такие ребята, каждому под 30, кто-то успел погостить в тюрьме или хотя бы СИЗО. Зато, они хотя бы выглядели более-менее прилично, а не так угрожающе, как показывали раньше по телевизору, со шрамами, дырявыми животами и повёрнутыми под углом носами. Хотя, если для папы Кати даже Слава стал «бандитской рожей», то чего говорить об остальных? Но Слава был симпатичный, она таких любила: он не стригся слишком коротко, гладко брился и выглядел внушительно и серьёзно. Кате нравилось смотреть, как он курит, на его профиль с носом с горбинкой, грубым взглядом из-за чуть нависающих тёмно-русых бровей и красивыми скулами. Для полного идеала ему не хватало всего одного элемента — красивого пальто. Точнее, любого пальто, Слава не носил даже кожаные плащи, а ведь Катя их так любила. Зато пальто очень любил лучший друг Славы — Игорь Унаров, он же — Унар. Катя обычно немного смущалась рядом с ним, сколько бы лет ни прошло. Со Славой они дружили то ли со школы, то ли ещё дольше, потому что жили рядом — этого упомнить уже было нельзя, но они были друг другу практически братьями. Кстати, по характеру они были немного похожи, но внешне они совершенно не сходились. Игорь был на какую-то часть татарином, поэтому был чуть более смуглым брюнетом, он был выше, шире в плечах. А вот лицо у него было мягкое, в отличие от Славы и даже самой Кати с их сурово-расслабленными лицами. Вот такой типаж мужчин девушка почему-то не любила: ей не нравились загорелые мужчины, не нравились длинные волосы (а у Игоря они были по плечи), и вообще что-то было не то, чего она объяснить не могла. Однако в Игоре Катю смущала отнюдь не внешность, её больше волновало другое — она ему нравилась. Ненавязчиво, тихо, сдержанно, но нравилась. Конечно, Кате это льстило, Игорь был действительно хорошим человеком, но Слава… И вот Слава опять уехал. Катя накинула на плечи его тёмно-синюю ветровку, опустила на нос солнцезащитные очки и зашагала к автобусной остановке: метро у них никогда не было, новые большие автобусы катались по городу только года два, а Катя радовалась, что ей больше не надо мотаться на пазиках. Благодаря Славе, она жила недалеко от центра города на третьем этаже хрущёвки, в однокомнатной квартире его старшего брата, 5 лет назад переехавшего в Москву. Ей было совершенно комфортно жить там и одной, и вместе со своим блудным мужчиной, когда он всё-таки надолго оставался дома. Так и сейчас: она поднималась по лестнице, уже зная, что вечернее июньское солнце будет красиво заливать гостиную, она включит на ноутбуке «Любовь и голуби», намажет на всё лицо тыквенную маску и будет пить сидр прямо из бутылки. — Пупупу… Катя скинула с ног босоножки на каблучке и с блаженно закрытыми глазами вплыла в гостиную. — Пупупупупупу, заварю-ка кофей… ТВОЮ МАТЬ! Она подпрыгнула на месте от испуга. У окна, опираясь на подоконник руками, стоял довольный Игорь, у ног которого лежала полная спортивная сумка. — Какого?! Игорь как-то по-глупому улыбнулся. — И тебе привет, Катён. Ты не переживай, я тебя объедать не буду, что-нибудь да придумаю. И я маленький диван разложу, если ты не против, на кухне не хочу спать. — Игорь, ты… — девушка изо всех сил пыталась понять, что он делает в её квартире. — Стоп. Слава решил, что ты будешь моей нянькой? — Что-то вроде того. Нет, на самом деле, он правильно поступил, что не бросил тебя без присмотра, — он не мог не заметить, что его присутствия в квартире Катя явно не предполагала и не ждала. — Не смотри на меня так… — Я ведь и сама могу спокойно жить, до него жила же как-то! Все знают, кто я, все знают, кем я прихожусь Славе. — Так в этом и дело, Кать. Возможно, это прозвучит неправильно и грубовато, но как только Слава теряет тебя из виду — ты ж как под прицелом. Все знают, что если тебя тронуть — их прирежут, но… Выезжай Слава хоть в соседнюю область, ничего никого не сдержит, потому что за то время, пока он будет возвращаться, можно не только слинять, а хоть лицо себе чужое перешить. Они посмотрели друг на друга: Игорь с нескрываемой радостью, Катя — с сомнением. С одной стороны, всё честно, так будет проще, спокойнее и безопаснее, он её стеснять не будет точно, грани не перейдёт. Но с другой…