***
— Серьёзно?.. Катя пыталась сделать хоть что-то с информацией, которую она только что получила. Мужчина, с которым встречается Анжела, этот обаятельный, смешливый, красивый мужчина с блестящими кошачьими глазами — это человек, по чьей инициативе произошли несчастные случаи с Богданом, человек, против которого, в том числе, выстраивается работа всей компании. Кто он такой? Мошенник, вор, шулер — кто?.. Теперь его отношение казалось неискренним, нечестным, а как оно было на самом деле — оставалось только догадываться. — Я, конечно, знала, что Воскресный — город небольшой, но чтоб настолько… Что делать? — Я не знаю, — Игорь выглядел обеспокоенным. — Я не могу это просто оставить, мол, пусть будет. Он наверняка наплёл ей чего-нибудь… — Ему точно хватило ума не говорить Анжеле правды, иначе она бы сбежала. А учитывая, что он знает и обо мне, и о тебе, и обо всех вообще, — девушка в отчаянии опустила голову на раскрытые ладони. — Нужно всё рассказать Анжеле. Я бы, на её месте, точно хотела бы знать всю правду. «Но уже не сегодня». — Да, ты права. Обязательно нужно. «Но и не только Анжеле». Игорь точно заключил: «Славе нужно обо всём знать, просто необходимо». Не потому, что это интересная сплетня, не потому, что это как-то некрасиво, а потому, что сейчас это никому не нужно: ни им, ни Анжеле, ни кому-либо ещё. Это опасно. Когда Катя уже почти уснула, он вышел на балкон. Холодный ветер отрезвлял, но этого было недостаточно для того, чтобы успокоиться. Перед глазами стояло улыбающееся лицо Ильи Костарева, держащего за руку искренне влюблённую в него Анжелу: её глаза светились, его — горели. — Ты время видел? — сонный голос Славы грозно мычал в трубке. — У нас проблемы. — Вот это ты мне новость сказал в 2 часа ночи, — судя по кряхтению, он усаживался в кровати, подминая под себя одеяло. — Прямо Америку открыл. — Нет, я серьёзно, у нас огромные проблемы, — Игорь стряхивал пепел с сигареты дрожащими пальцами. — Ты же помнишь, да, у Анжелы парень появился? Какой-то Илья. — Ну и? — нескромный зевок прервал поток вопроса. — Так это, блять, Костарев Илья. Где-то на другом конце телефона что-то споткнулось, загремело, заматерилось и смолкло в тяжёлом выдохе. Игорь потянул руки к губам, чтобы кусать нервные пальцы, но запах свежевыкуренной сигареты заставил его сморщиться и отбросить собственную руку. Человечество курит уже много веков, электронные сигареты придумали, сигареты с кнопкой придумали, а сигареты, после которых не воняли бы пальцы, всё никак не изобретут. — Ты там упал что ли? — взволнованный затянувшейся паузой Игорь прислушался. — Скажи, что ты шутишь. — Я, блять, похож на шутника? Мне пришлось всё рассказать Кате. — «Всё» — это что? — недоверчиво спросил Слава. — Без подробностей, просто рассказал про Костарева, и что то, чем мы сейчас занимаемся, направлено против него в какой-то степени. — Только этого ещё сейчас не хватало… Надо с этим разобраться. — Катя уже пообещала… Слава положил трубку, и Игорю осталось только вздохнуть и достать из пачки ещё одну сигарету. Он уже начинал уставать от окружающих проблем, которые только прибавлялись, кажется, как в сказке: отрубаешь одну голову, и вырастает три ей на замену, решаешь одну проблему — появляется ещё хотя бы две.***
Катя торопливо шла мимо стеклянных витрин. Она уже позвонила Анжеле, и та пообещала скоро приехать по «неотложному делу». Рассказ Игоря встревожил её накануне, и она даже не задумывалась, рассказывать Анжеле услышанное или нет. Совсем недавний опыт явно показал ей, что быть обманутой человеком, с которым ты находишься в отношениях — так себе состояние. Только для неё измена ничего опасного не сулила, а для Анжелы то, кем был её мужчина, вполне могло означать что-то нехорошее. Девушка решительно набрала номер квартиры подруги. — Никого нет дома. Катя обернулась: на скамейке у подъезда сидел Слава, ёжившийся в серую олимпийку с высоким горлом. Он смотрел на неё, щуря глаза от холодного свистящего ветра, и едва заметно улыбался не то интуитивно тоже от ветра, не то от ожидаемой и жутко предсказуемой встречи. «Как же ему жутко холодно, ничего в нём не меняется», — подумала девушка. — Привет. Что ты здесь делаешь? — он прекрасно понимал, что, но не спросить не мог. — Да то же, что и ты — жду Анжелу. Тебе не холодно? Он проигнорировал вопрос. Катя пожала плечами и села рядом со Славой, опираясь локтями на бёдра. Они впервые за все эти месяцы находились рядом, сидели в нескольких сантиметрах друг от друга, щурились от холодного солнца и ждали одного и того же человека. Осенний шелест ярких листьев был единственным звуком, существующим между ними; Катя старалась не поворачиваться вправо, где сидел мужчина. Долго ждать белую «камри» не пришлось: совсем скоро Анжела вышла из машины и с полным недоумением в глазах подошла к скамейке у подъезда. О чём она думала, глядя на эту картину… — Добрый день, — она окинула взглядом легко одетого Славу и ещё не успевшую замёрзнуть Катю, — снегири. Они вместе подскочили на ноги, когда Анжела достала из кармана ключи с блестящим брелоком. — Разрешите поинтересоваться, — она отвешивала лишние ключи, — что же это такого у меня случилось, что, во-первых, я не в курсе, а во-вторых, вы вместе пришли мне об этом рассказывать? — В квартиру пустишь, хозяйка? — Слава кивнул девушке. Пожав плечами, Анжела пропустила обоих в подъезд, а позднее — и в квартиру. Слава помог ей снять красивое светлое пальто, Катя сняла ботинки и остановилась у дивана, не решаясь сесть. — Вы меня пугаете, ребята. — Помнишь, вчера мы встретились вечером? — Катя первой завела разговор. — Игорь как-то странно себя вёл. — Ну? — Анжела спокойно села на диван. — Я как-то задумалась, почему так, и Игорь сам всё рассказал. Он был не в восторге от этой встречи — это раз, я предположила, что они с Ильёй знакомы, и это оказалось так — это два, и… — Илья — владелец казино и шулер, — Слава прервал её долгую подводку к основной мысли. — Это три. Анжела с недоверчивым сомнением посмотрела на обоих. Всё это звучало для неё как бред, сюр, надуманное желание отвадить от неё хорошего, воспитанного, зрелого мужчину, но… зачем это Кате? Зачем это Славе? Столкнувшись с глубокими, даже философскими, проблемами в своих отношениях, они едва ли могли позволить ей быть обманутой. Девушка насупила и так напряжённые брови — сейчас она послушает, а скажет потом. — Ты спрашивала его о работе? — Катя взглянула на Славу, ожидая немого одобрения. — Да, и он сказал, что работает в сфере гостинично… как это, гостинично-ресторанного бизнеса, он отучился на «Сервисе», проводит проверки в отелях и ресторанах. — Анжел, казино, — Слава покачал головой. — Ты понимаешь, что такое казино? В котором он всегда выигрывает, а если нет — вопрос очень быстро решается. — Тебя ничего в нём не смущало? — Катя поджала губы. — Да ладно, он даже визитки и пакетики соли крутит между пальцев как карты, — мужчина свёл брови и усмехнулся. — Ты никогда вообще не обращала внимания? Катя взяла его за плечо и тихо прошептала: «Перестань давить». Анжела постаралась воскресить в памяти какие-то мелочи, которые она отмечала случайно, но никогда не брала в расчёт: то, как быстро Илья убрал карточку, когда там, в кафе, понял, что забывчивость Анжеле не свойственна, то, как он пересчитал сдачу на заправке, даже не смотря на купюры, то, как идеально ровно у него в доме разложены бумаги, салфетки… Как-то не сходится. Точнее, сходится, но нежелательно сходится. Девушка опустилась на диван, проводя руками по лицу. Катя уронила голову Славе на плечо, и он приобнял её. — Для нас он «Коста», — Слава скорбным голосом как будто надеялся сдержать удар. — Когда за вами следили, и когда машину Богдана взорвали — всё это было его дело. Не знаю, кто был там, но зарегистрирован «форд» на его помощника. Катя оставила Славу и медленно опустила руки на плечи подруги, Анжела растерянно смотрела вперёд и не видела Славу, но продолжала его слушать. — Сейчас мы расширяем наши поставки, и у нас возник конфликт с воронежским авторитетом, а Коста… — мужчина взмахнул руками. — То есть, Илья у него, скажем, на подсосе. — Вы не могли, — слабая надежда блеснула в её глазах, — ошибиться? Слава сочувственно свёл брови. — Буквально на прошлой неделе мы с Игорем и Богданом разговаривали с ним у его казино. Плохое зрение у меня, но не у Игоря; и у Костарева не самая типичная и простая внешность, чтобы подобных ему в Воскресном было несколько человек. Прости… Анжела почувствовала, что ей хочется плакать. Это мерзко, это несправедливо. Девушка вспомнила, чем можно точно проверить, правы Катя и Слава или нет. У её, подчёркнуто, её Ильи точно была отличительная черта; конечно, их было достаточно, но эта особенно выделялась: на затылке у него была красивая татуировка. Рисованные глаза с гипнотическими спиралями в них, как мужчина объяснял сам, значили, что он очень внимательный человек, которому чисто по профессии нужно следить за всем, что происходит вокруг него. — Хорошо, у этого вашего… Есть какие-то шрамы, тату… — Да, на шее сзади татуировка. Не помню, глаза какие-то что ли. Катя могла поклясться, что видела, как сердце Анжелы сорвалось с невидимых тросов и упало вниз. Конечно, такая татуировка могла быть только одна, в Воскресном — так уж наверняка лишь одна. Глаза девушки кричали: «Нет! Не надо! Пожалуйста!». Анжеле хотелось плакать, в основном, от обиды. Сейчас ей нужно будет бросить мужчину, который ей нравился, который заставлял её чувствовать себя в красивой сказке, в которой есть только белые блестящие машины, пышные гортензии, следы красной помады и ароматные пенки на кофе. Тот аспект, что Илья ничем не отличается, скажем, от Славы, как-то отодвигался на второй план в голове, но этот фон мелькал и визжал яркими цветами, так и обращая на себя внимание. — Ты должна была это знать. «Так уж и должна была?!» — хотелось вскрикнуть девушке в возмущении. Но нет — она действительно должна была узнать об этом. Красивые руки и смотрящие из-под бровей светлые глаза не стоят так много, чтобы корить себя за неосмотрительность и невнимательность. Она проживёт без его ухмылки, без его тонких губ и его угловатых черт лица. Проживёт без его звонков, цветов, сообщений… Она проживёт без проблем, не будет причитать. Но, чёрт возьми, как же обидно. Получается, из-за него разрушились сразу две пары с одной и той же девушкой. Анжела, как на грех, вспомнила Богдана; вот без его черт прожить было гораздо тяжелее, вот от него отказаться было так легко, но так мучительно. Он был для неё похож на зуб, удалить который совершенно, кажется, не больно — дело секунды, но утро после этого начинается с тяжёлой ноющей боли; а Илья… Илья как заноза: страшно болит и давит в последний час, но как только его удастся вырвать и выбросить — последствий ни наутро, ни через неделю не будет. — Когда вы планировали встретиться? — Слава положил руку Анжеле на плечо. — Через час?.. — одновременно и спросила, и ответила девушка. — Должен подъехать. — Мы останемся в машине во дворе, хорошо? — Катя посмотрела на Славу. — Да, если хочешь, — Слава закивал, — как он уедет — мы придём.***
Илья смотрел по сторонам, рассматривая двор. С каждым днём начинало холодать всё сильнее, и почему-то от этого начало зависеть и состояние его сна. В прохладные ночи, похожие на эту, мужчине не удавалось высыпаться. И теперь он стоял во дворе возле своей машины и разминал затёкшую шею, широко зевал и ждал. Ему хотелось отвезти Анжелу в ресторан со смотровой площадкой и наговорить красивых слов на фоне блестящего вечернего города. Девушка вышла из подъезда, и Илья невольно дёрнул головой: Анжела была в домашней одежде, скромно накрашенная после дня в университете, словом, не похожая на девушку на свидании. Нет, конечно, ей и не нужно было больше, чтобы выглядеть отлично, но мужчина удивился. — Я слишком рано? Могу подождать, — он весело улыбнулся девушке, но та остановилась на расстоянии. — Я всё знаю, — Анжела скрестила руки на груди. — Таак, что именно? — Всё, — девушка сделала паузу, — Коста. Мужчина сжал челюсти и поднял голову, глядя на Анжелу уже не из-под бровей, а несколько сверху. Между двумя парами глаз проскочила такая искра, которая могла легко спровоцировать лесной пожар. — Откуда? — он медленно закачал головой. — А какая разница? Для меня это достаточный повод. У меня просто есть принципы, и вот уже второй раз подряд они нарушаются — как-то надоело. — И что это за принцип? — Не встречаться с уголовниками, — Анжела подняла голову выше, чем Илья. — Так я чист, — он вновь улыбнулся, — как Байкал. — Богдан тоже, тем не менее… Илья в голос рассмеялся своим скрипучим смехом, прерывая её слова и вызывая ещё больше скептицизма во взгляде и обиды в сердце. В его «мерседесе» заиграла «Crucified»*, и двор наполнился старым поп-ом. — А что смешного? — девушка всё разгоралась злостью. — Я похожа на шутницу? — Сравнение, конечно… — О, поверь, мне есть, с чем сравнивать, — девушка подошла к нему гораздо ближе, почти вплотную. — Он меня никогда не обманывал. — Понял — не дурак, дурак бы не понял. Кажется, он совершенно ни о чём не сожалел, и это было в его стиле — это Анжела уже успела в нём разглядеть. С каждой секундой ей всё больше хотелось отойти от него, от его ухмылки, насмешливых глаз. — Если хочешь знать, ты никак не относишься к тому, что происходит, — Илья запустил руки в карманы. — Мне всё равно. — Ну, — мужчина кивнул, — понял. Хорошо. Передавай привет, — он с нервным смешком пожал плечами, — кому-нибудь. Илья ещё раз кивнул с быстрой улыбкой, обошёл машину, сел за руль и спокойно уехал, не выражая особо никаких эмоций. Оставшаяся на месте одна, Анжела опустила голову и вздохнула: злость отступила, отвращение, вызванное чужой самоуверенностью, тоже успокоилось, но обида, холодная, липкая обида осталась гудеть в ушах. Катя и Слава, следившие за ситуацией издалека, переглянулись: пора.***
— Он правда нравился мне, — Анжела подняла голову, пытаясь загнать слёзы обратно в глаза, — он был таким обаятельным… Катя гладила подругу по голове и смотрела на Славу, стоящего на расстоянии. Как им было жаль Анжелу, страшно было представить: ей пришлось отказаться от двух мужчин, одного она искренне любила, другой казался ей совершенно прекрасным человеком, который позволял ей забыть о тяжёлой тоске, которую она впустила в себя сама. — Я так хотела отвлечься, понимаешь? — слова дрожали. — Я хотела забить на всё, не думать: ой, а как на это отреагируют другие, ой, а что он обо мне подумает… Он пригласил меня к себе, а я морозилась чисто ради приличия; но вот время прошло, я поехала и переспала с ним в этот же вечер. Мне не нужны были вот эти высокие чувства, я просто… Девушка громко всхлипнула, и Слава тяжело и грустно вздохнул. Он не был рядом с подругами, держался в стороне, понимая, что это не его дело. Точнее, его, но в меньшей степени. «Это я виноват», — появилось неожиданно у него в голове. Слава быстро тряхнул головой, стараясь прогнать эту глупую мысль, но она никуда не делась, наоборот, даже расширилась: «Это я виноват, если бы не я, она бы так не страдала сейчас». Слёзы Анжелы, невиданное проявление боли, это ли не показатель? Это ли не повод задуматься? — Хочешь, — несмело вступил мужчина, — мы сожжём его казино? — Что?.. — Анжела подняла голову. Катя грозным взглядом попыталась приказать Славе помолчать и пошутить в другой раз. — Машину я не сожгу, очень уж «мерс» у него красивый, прости. Рука не поднимется. Катя тяжело вздохнула и закатила глаза: «Тебе нужно было просто не сделать ситуацию хуже, а ты и с этим не справился». Но Анжела не расстроилась, не обиделась, наоборот — дёргано, несмело улыбнулась. — Что же вы со мной делаете, черти? — она засмеялась сквозь слёзы. Слава поддержал её смех и обнял их с Катей, просовывая голову между их голов. Возможно, сейчас всем им стоило бы заплакать от резко спавшего напряжения этого момента, но смех облегчения отчего-то гораздо проще и охотнее разливался по квартире. — Уже второго приходится бросать… Какой кошмар, — девушка обернулась к подруге. — А это ты меня заразила! — Это не я, это он! — Катя ткнула пальцем в щёку Славе. — Всё, начинаю встречаться с отцовскими ментами, — Анжела покачала головой. — У меня не осталось выбора. Слава резким движением оставил подруг и сел на корточки напротив них, звонко хрустнув коленями и с возмущением заглядывая Анжеле в глаза. — Тогда я не смогу с тобой общаться, я такого не люблю. Выбирай: либо я, либо менты. Девушка улыбнулась ему и одними губами сказала: «Спасибо». Катя протянула Славе руку и повторила то же самое. Только теперь к его новой неприятной мысли добавилась ещё одна: «Это я виноват, если бы не я, она бы так не страдала сейчас. Катя не страдала бы». Он сдержанно и немного неискренне улыбался девушкам, убеждая даже не их, а самого себя в том, что всё разрешилось, и всё хорошо. Обида пройдёт, всё пройдёт. А как же внезапно возникшая вина?