***
Неделей ранее: Слава бодро взбежал по лестнице на 4 этаж и уверенно нажал на звонок. Холодный утренний воздух отчего-то поднимал ему настроение и только раздувал пламя его волнительного возбуждения. На первый звонок не поступило никакой реакции: никто не открыл, никто не затопотал в квартире; мужчина нажал ещё, и ещё, и ещё. Наконец, на звонке эдак пятом произошло какое-то движение. — Доброе утро, Ир. Дверь медленно открылась и на пороге появилась сонная и очень злая девушка в длинной футболке, чуть не закрывающей колени. — Время видел? — она недовольно посмотрела на мужчину едва открывающимися глазами и перекрыла рукой дверной проём. — И тебе привет, Ир. Кир дома? Девушка закатила глаза, тяжело вздохнула и прокричала внутрь квартиры: «Кирилл!». Слава приветливо улыбался, не чувствуя ни капли сонливости и усталости, и смотрел, как из спальни выплывает ещё потрёпанный после сна парень: взъерошенный, еле соображающий, с двумя щёлочками вместо раскрытых глаз. Девушка уступила ему место у двери и ушла в сторону другой комнаты; последовал громкий хлопок: она упала на кровать, чтобы досмотреть прерванные сны. — Привет, Кир. Как спалось? — Слав, суббота, у меня выходной, имей совесть. Ира только со смены приехала, легли 4 часа назад. — Ты послушай сначала, потом отказываться будешь. В общем… — Сколько? — Кирилл строго задал вопрос. Слава усмехнулся. — Двое. — Сколько? «Хоть бы сделал вид, что не деньгами интересуется», — Слава облизнул и поджал тонкие губы, совсем пересохшие за время прогулки. — Пятьдесят*, — произнёс Слава одними губами. «А здоровый сон-то продаётся», — подумал он. — Шестьдесят. Слава возмущённо поднял брови, но по Кириллу было видно, что он совершенно не шутит. Он стоял, опираясь на дверной косяк и скрещивая на груди руки, и ждал, когда Слава либо уйдёт и позволит ему законно отдохнуть, либо согласится на оплату с процентами и заберёт его. — Ты торговаться со мной будешь? — Да, буду. — Кирилл, мать твою, не зли меня. — Если я уйду сейчас, Ирка мне потом глотку карандашом вскроет. Плюсом: ты выдёргиваешь меня, когда не должен, считай, доплачиваешь за моральный ущерб. Так что, либо плати неустойку, либо я иду спать. Слава ненадолго задумался: выполненная работа Кира в перспективе окупится дороже, гораздо дороже, чем эти 10 тысяч, которые тот просит сверху. Делая это заключение, мужчина улыбнулся стоящему в дверях и промелькнул мимо него, снимая и аккуратно ставя на коврик зимние ботинки. — Чего, Ириш, — он заглянул в комнату, — чай будешь? Лежащая вниз лицом на кровати девушка показала ему средний палец, не поднимая головы.***
Кирилл, прищуривая один глаз, всматривался в тёмный лысоватый затылок одного из стоящих в низине мужчин: казалось, что ещё немного, и удастся увидеть его глазные яблоки изнутри. Прицел уверенно встал ровно по центру, словно голова была расчерчена наподобие миллиметровой бумаги. Выстрел. — Один. Предсказуемо и незамедлительно началась паника и суматоха: вокруг застреленного закружились другие, оглядываясь и молясь, чтобы все остальные остались целы. Быстрыми глазами они искали снайпера, но везде был только снег, мирно лежащий и покрывающий собой всё, что мог определить для себя взгляд. — Началось? Они хоть в другую сторону смотрят? — голос в наушнике тихо беспокоился. — Слав, давай потом поговорим, а? — Кирилл повёл винтовкой, чтобы получше рассмотреть происходящую беготню. В какой-то момент все остановились: кто-то из мужчин заметил что-то чернеющее вдалеке и принял это за киллера. Это была фатальная ошибка для них и идеальное решение для Кирилла. Следующий затылок, который он прострелил, был прикрыт кожаной кепкой, но это не спасло от появления ещё одного отверстия в теле. — Два. Кирилл отложил винтовку в сторону и широко зевнул, вытягивая вверх шею. Его работа была выполнена: впереди внизу на снегу лежали два трупа, вокруг их голов нимбами растекалась тёмная кровь, другие в панике разбежались по машинам, которые очень скоро с кряхтением колёс выкатили из леса. Оставалась сущая формальность: подождать некоторое время, проверить через бинокль безлюдность территории, собрать оставшиеся гильзы, присыпать тела снегом и разровнять его, чтобы спрятать свои следы. — Красавчик, Кир, спасибо. Жди вечером с вискарём. Молодой человек даже на секунду застыл на месте, поднимаясь из своего укрытия: «Какой «вечером»? Какой вискарь?». — В смысле? — Васаби скисли, — было слышно, как усмехнулся Слава. — Всё, давай. Смотри, не застудись.***
По всему дому застучали каблуки: в сочетании с полнейшей вечерней тишиной казалось, что вместо этажей расположены школьные коридоры, где в каждом классе в гробовом молчании пишут контрольные работы, и только строгая завуч проходит мимо кабинетов, отстукивая ритм чёрными шпильками. На секунду звук остановился у квартиры на 4 этаже; за медленным цокотом каблуков уже в прихожей звякнул перебор ключей и шуршание одежды. В гостиную вошла уставшая Ира, прислоняющая к себе коробку пиццы. — Здорово, бандиты. К девушке обернулись сразу все мужчины, заполнившие комнату. Не только по полупустым бутылкам, но и по блестящим взглядам и румяным щекам было понятно, что все они были уже изрядно подвыпившие. Кирилл одними жалобными глазами прошептал: «Прости, это была не моя идея». — Ир, ну… — Богдан развёл руками. — Даже слушать не хочу. Девушка не стала слушать: она сняла высокие сапоги и со словами «это не вам» унесла пиццу в спальню. Но и там остаться одной ей было не суждено: на небольшом пуфике у компьютерного стола крутилась с телефоном Катя. Увидев хозяйку, она подскочила с места и выровняла пуфик, загоняя его на место на коврике. — Ой, прости, пожалуйста, — девушка протянула руку. — Катя. — Ира, — вторая пожала руку. — Чего ты тут прячешься? — Сначала стало неприятно слушать, потом говорила по телефону, потом стало лень возвращаться. Если нужно — я пойду. — Да куда там. Ира села на кровать и поставила на стол раскрытую коробку с пиццей. — Я с этими упырями сидеть не буду и тебя не пущу. Катя посмотрела на девушку напротив: по её плечам спадали прямые русые волосы, распушившиеся от влажного зимнего воздуха, под тёмными глазами протягивались «линии ответственности», как их называл папа, такие были и у него самого, и у Славы, но всё лицо девушки было мягким и добрым. Катя знала, что Ира работает учителем начальных классов, и теперь становилось понятно, что любой ребёнок с лёгкостью доверился бы ей, строгой, но спокойной и плавной. Казалось, что Кирилл и Ира всем, что в них есть, составляют идеально гармоничную пару: было что-то неуловимо похожее в их разных, но одинаково грустных глазах, даже их имена были будто предоставлены друг для друга. — Сколько вы с Кириллом вместе? Лицо Иры расцвело кремовой розой. — Страшно сказать: семь лет. Мы всю жизнь проучились вместе, сначала дружили, потом жутко ненавидели друг друга, снова дружили и наконец разглядели. Сколько лет до этого он меня до дома провожал… — девушка усмехнулась. — А потом шёл к себе через половину города, ещё же и младших за собой тащил. Подружкам надоело меня убеждать, что никто ни с кем не дружит: он стесняется, и я стесняюсь. — Он такой красивый, — непроизвольно вырвалось у Кати. — Самый красивый, — Ира нежно улыбнулась. — Я так плакала, когда его забрали в армию сразу после колледжа, мне кажется, весь вокзал слышал. Но такого, как Кирилл, ждать не страшно. Хотя, чего я говорю: не бывает «такого, как», он такой один. И в тот момент, когда он показался в дверях вагона, я поняла, что вижу самого прекрасного мужчину на свете. Катя восхищённо смотрела, как блестят у Иры глаза, когда она рассказывает о Кирилле. — А потом из поезда вышел Игорь. Как оказалось, он был одним из немногочисленных пассажиров, не относящихся к солдатам. Они так сговорились и сдружились в пути, что заставили одного из сослуживцев поменяться с Кириллом местами, чтобы оказаться на соседних полках. Не знаю, сказал ли сразу Кир, что он снайпер, или это выяснилось уже по приезде, но как-то так он сюда и попал. Тогда, почти 3 года назад, просто на будущее, перестраховаться, а потом это будущее слишком быстро настало. — А чего вы не женитесь? — Катя с досадой улыбнулась. — Вся жизнь впереди, успеем ещё раз семь пережениться и надоесть друг другу. Не звали, да и я не скажу, что тороплюсь, — девушка прислушалась к громким разговорам и закатила глаза. — Чего ж они не расходятся? Заколебали, ей Богу. Ира поднялась с кровати, устало кряхтя, и открыла дверь, выглядывая в зал: «гаражники» всё ещё сидели везде, где только могли, звеня стаканами, Игорь как всегда курил, держа в зубах сигарету, а Кирилл отодвигал от края стола стакан Богдана, очень активно размахивающего руками. — Ребят, а давно наша квартира превратилась в переговорную? Игорь, ну выйди ты на балкон, сколько можно?! У вас офиса нет? Катя выглянула из-за плеча разъярённой девушки. — Сейчас у нас проблемы, нельзя собираться там, где нас могут найти, — Слава исподлобья посмотрел на девушку. — Не волнуйся, мы скоро уедем. — Ир, можно спросить? — Богдан, несколько шатаясь, встал с дивана и подошёл к ней. — Почему ты нас так не любишь? Мы же столько лет знакомы, вот коньяк привезли. — Потому что вы подставляете не только себя под обстрел, но и всех остальных, я не вижу Кирилла неделями, а как только прихожу — его забирает Слава, дальше перечислять? Слава хмыкнул при фразе о себе. Не так уж и часто требуется услуга Кирилла, чего уж обманывать? Но Ира была убедительна в своём недовольстве, и у неё было на это право. — Строга, но справедлива, — Богдан с согласием кивнул и вернулся на своё место. — Славян, давай кого-нибудь на замену Кириллу возьмём? Второй вариант всегда должен быть. — А у меня есть идея, — Кирилл улыбнулся и повернулся к Славе. Слава внимательно посмотрел на Кирилла, придвинув очки ближе к глазам. — Ира. Все взгляды обратились к девушке, включая Катю, уже тихо вышедшую из спальни следом. Кирилл подошёл к своей любимой и гордо обнял её за плечо. Ира посмотрела ему в зелёные глаза и одним взглядом прошептала: «Я тебя убью». — Ира? — Игорь растерянно усмехнулся. — Серьёзно? — Если бы не я, — она тряхнула распущенными волосами, — он никогда не научился бы стрелять. — Ты же говорил, научился в армии, — Игорь громко засмеялся. — Эх, ты, было бы у нас сейчас два снайпера. — Не было бы. Во-первых, я учительница, а не уголовница. А во-вторых — у меня зрение хуже. — А если я не верю? — Богдан допил остатки коньяка и погладил отросшую бороду. — Ну, вот не верю, и всё. Я вас, конечно, уважаю, ребята, но я никогда не поверю, что Ира хороша хотя бы в ближнем бое. Чем докажете? Кирилл утратил своё довольное выражение лица и грозно бросил взгляд в его сторону. — Пушки есть? — прервала тишину Ира. — Две одинаковые. Игорь и Кирилл переглянулись. «Тебе точно понравится то, что ты увидишь», — читалось в глазах последнего. Именно у них были одинаковые ТТ**, которые они выложили на стол. — На время. — Ни за что не поверю, что кто-то может провернуть это быстрее Кира, — Олег усмехнулся. — Сам сколько раз видел. — Ну, это ведь совсем не показатель, — Слава недоверчиво повёл плечами. — Нужно проверять стрельбой, а не сборкой на время. — Поедем в тир? — Ира насмешливо подняла одну бровь. — Ночью? Богдан поднял руки: он, в принципе, был согласен посмотреть и на это и поверить на слово. Ира и Кирилл встали у стола, расставив руки по сторонам от лежащих пистолетов. В руке Кати на светящемся экране телефона пискнул таймер: время пошло. Когда Кирилл уже начал разбирать ТТ, Ира неторопливо шмыгнула носом и только тогда обвила пальцами пистолет: он податливо завертелся в её небольших руках, словно самостоятельно отдавая свои детали, сбрасывая их и поднимая, опуская на свои места. Ни Богдан, затеявший спор, ни кто-либо ещё не успевал следить за движениями девушки; как Кирилл ни старался, поспевать за соперницей в лице собственной девушки он не мог. От азарта у него захватывало дыхание, но он изначально понимал, что ни одного шанса у него нет. Все составляющие послушно встали на законные места. Ира втолкнула магазин на место и направила пистолет прямо Богдану в лицо. Кирилл гордо улыбнулся и уже неторопливо закончил сборку. — Советский цирк умеет делать чудеса, — девушка ухмыльнулась. — Кир, ты прости, но, — глаза Славы блеснули восхищением, — если вы расстанетесь, я заберу это сокровище себе. — Не дождёшься. Слава обернулся к Кате: она не обратила на его слова внимания, — и он грустно опустил голову. Праздновать и чувствовать неоспоримый триумф было некогда — слишком уж шатким становится положение, если ты организовываешь и заказываешь двойное убийство, на которое тебя даже не провоцировали. Наоборот — провокатором становишься ты. И следующий шаг остаётся только ждать.