Глава третья. Джон.
Майкрофт нашёл Шерлока у себя в спальне. Брат сидел в полной темноте на полу, поджав колени и опустив голову. Невольно сердце Майкрофта дрогнуло, а эмоции, которые он тщательно скрывал, проскользнули на лице. Не проронив ни слова, Майкрофт присел рядом и впервые за долгое время сам обнял Шерлока, крепко прижав к себе. Так они просидели не слишком долго, ведь как-никак в их жилах течёт кровь Холмсов, а, как известно, Холмсы не демонстрируют чувства окружению, учитывая даже, что окружение это приходится тебе членом семьи. Уложив Шерлока спать, Майкрофт и сам решил немного вздремнуть. Но едва он лёг на кровать, сразу стало очевидно, что этой ночью ему не удастся поспать. Несколько томительных минут Майкрофт пролежал с раскрытыми глазами, погруженный во тьму комнаты и пронзённый тишиной. Его мысли, как ни странно, не путались, а стекались в одно, очень полезное для поднятия духа осмысление: нельзя опускать руки, когда на твоей совести несовершеннолетний брат. Ради него надо быть сильным, стоять ровно несмотря ни на что. Поднявшись с постели, Майкрофт сходил в душ, так сказать, смыть с себя грязь минувших событий, после чего, сев за свой рабочий стол, открыл дневник деда. Спать Майкрофт больше не собирался. К тому времени, как он вышел из ванной, уже расцвело полноценное утро, да и сна как такового у него не было ни в одном глазу. Удивительно, но, кажется, вместе с трагедией в Касл Комб пришла хорошая погода. Солнце — тусклое и расплывчатое — пробилось наконец из-за туч, а небо окрасилось в лазурь. Такая погода давно уже не воцарялась на улицах дождливой деревни, и те соседи, которым, как и Майкрофту, не спалось этим утром, заполонили дороги, выгуливая собак. Оторвав взгляд от окна, Майкрофт склонился над дедушкиным дневником: тепло теплом, а дела сами собой не выполнятся. Ещё в спальне деда ему стало понятно, что перед ним исписанный вдоль и поперёк дневник хитроумных шифров, на расшифровку которого у него уйдёт не одна неделя уж точно — дед обладал неоспоримым талантом к сокрытию ценной информации. Против такого таланта Майкрофту, освоившему лишь незначительную часть знаний дедушки, придётся идти долгим, муторным путём. Однако, не успел он хотя бы начать этот путь, как в двери его дома кто-то отрывисто, но требовательно позвонил. Рассердившись — наступившее утро не исключает возможности, что кто-то спит — Майкрофт открыл дверь, готовый было в клочья растерзать осмелившегося побеспокоить спокойствие особняка Холмсов. Надо сказать, он не ожидал увидеть на крыльце ребёнка. Мальчишка, чуть постарше Шерлока, испуганно попятился: видимо, почуял скверное настроение соседа и поспешил убраться прочь. Но Майкрофт, имевший привычку прощать детей, мгновенно растаял и не дал ему этого сделать. — Я тебя здесь раньше не видел, — Майкрофт оценивающе скользнул взглядом по мальчику. Судя по пиджаку, который был явно велик мальчугану на пару размеров, и изрядно изношенным джинсам, тот происходил из многодетной, небогатой семьи. В руках мальчик крепко сжимал конверт, подписанный неровным, корявым почерком — Майкрофт здесь позволил себе добавить, что к нему пожаловал сын врача. — Здравствуйте. Меня зовут Джон, — парень под сканером глаз Майкрофта кажется совсем разволновался и начал чутка заикаться, — а э-это вам, — он протянул конверт и, густо покраснев, уставился в деревянный пол. — Посмотрим, что там у нас, — Майкрофт деловито разрезал конверт перочинным карманным ножиком и пробежался по листку бумаги ржавого окраса, — приглашение на новоселье, — Джон вяло кивнул, — давно прибыли? — Этим утром, сэр. — Если не секрет, — Майкрофт спрятал приглашение в карман, — откуда? Джон задумчиво заелозил глазами по половицам, будто размышляя, стоит ли ему об этом рассказывать. — Лондон. Бейкер-стрит. — Славный район, — Майкрофт сверкнул глазами, — и преступность там низкая. Была, по крайней мере, на мою память. Как сейчас обстоят дела — не знаю. — Изредка воруют. Джон, вдруг осмелев, посмотрел на него и с любопытством спросил: — А вы один здесь живёте? — Нет, с младшим братом. Сегодня вы с ним познакомитесь. Бледное лицо Джона воодушевленно заиграло эмоциями. Вероятно, у него — крайне застенчивого мальчика — никогда не было друзей, здесь же появляется шанс наверстать упущенное. Майкрофт понимающе усмехнулся. — Но должен предупредить, — мягко обронил он, — у моего братца специфический характер. Попрощавшись с новым маленьким соседом, Майкрофт возвратился к своему рабочему столу. Дневник лежал там, где был оставлен. Уныло вздохнув, Майкрофт взял лупу и склонился над шифром. Однако, раздавшийся звонок вновь помешал его планам. На сей раз звонок прозвучал протяжно, словно тот, кто звонил, не торопился убрать палец со звонка и наслаждался дребезжащими трелями своеобразной мелодии. Поморщившись, Майкрофт сдвинул брови: удивительно, но до смерти мамы соседи никогда не приходили к ним в гости.***
Шатен с тёмными глазами приветливо улыбнулся и протянул руку. Как и его предшественник, молодой человек казался бедным, но тем не менее одежда на нём, хоть и дешевая, выглядела так, будто куплена была в брендовом магазине. — Не разбудил? Незнакомец, увидев на лице Майкрофта хмурость и раздражение, сменил улыбку на озадаченность: — Всё-таки разбудил? Или у вас что-то случилось? Майкрофт изогнул бровь: проницательность незнакомца его впечатлила. А вот количество слов, сказанных в минуту, испугало. — Неважно, — отмахнулся от него Майкрофт. — А вы… кто? — Я ваш новый сосед. Могу ли я поинтересоваться, как вас зовут? — Майкрофт. Майкрофт Холмс, — он наконец пожал зависшую в воздухе, как неприкаянную, руку молодого человека. Должно быть, повторный звонок всё же разбудил Шерлока, потому как сзади раздалось недовольное сопение. Спустившись, Шерлок подошёл к двери и с недоверием упёрся глазами в гостя. Майкрофт знал этот взгляд: Шерлок «изучал» незнакомца, чтобы потом при любом подходящем моменте «сокрушить» оппонента и попросту вынудить того уйти. Незнакомец, однако, встретил Шерлока с обратной реакцией: умилившись, он полюбопытствовал, кем приходится Майкрофту «этот славный малыш». — Мой младший брат Шерлок, — Майкрофт глянул на брата, — поздоровайся с гостем, Шерри. — Не хочу здороваться с тем, кто не представляется, — огрызнулся тот. — Джеймс Мориарти, — молодой человек, нисколечко не обидевшись, улыбнулся только шире и дружелюбнее. Затем, как подобает джентльмену, протянул руку. Шерлок нехотя её пожал. — Сколько тебе лет, Шерлок? — Между девятью и пятнадцатью. Угадаете? — колко ответил вопросом на вопрос Шерлок. Мориарти расхохотался: — Какой интересный ребёнок и, что немаловажно, ответ. А ты угадаешь, сколько мне? — Двадцать, — даже не задумываясь, едко выпалил Шерлок. Моргнув, его оппонент пораженно кивнул. — Впечатляет. — Но выглядите вы на двадцать пять, — продолжил плеваться дурным настроением мальчик, — вам бы крем поменять или род деятельности. Проглотив оскорбление будто таблетку аспирина, Мориарти наклонил голову вбок: — Как думаешь, кем я работаю? — Работой я бы это лично не называл. Так, подработка, — со скучающим уже видом произнёс Шерлок. Майкрофт вздохнул и, прежде, чем брат успел что-то ещё добавить (явно что-то недоброе и обескураживающее), резко процедил: — Я дико извиняюсь, мистер Мориарти. Шерлок не выспался и, к моему стыду, плохо понимает, что происходит. Я бы даже сказал, что он вообще не соображает. Обиженно скрестив руки, Шерлок молча ушёл — так он делал всякий раз, когда Майкрофт смел его «успокаивать» или «приводить в чувство» жёсткими методами. Ему всегда думалось, что братья, даже такие, как Майкрофт, вредные не должны вставать на чужую сторону, и тот факт, что Майкрофт практически никогда не занимал его позицию, Шерлока расстраивал и разочаровывал. Мориарти проводил его заинтересованным взглядом, после чего, повернувшись к Майкрофту, стал рассматривать уже старшего из братьев Холмс. — Где же родители столь одаренного ребёнка? Неужто вы тянете эту…кхем…la bretelle один? Майкрофт выдержал паузу. Он так и не понял, к чему Мориарти вдруг перешёл на французский — Джеймс совершенно точно не имел никакого отношения к французам, ни косвенного, ни прямого. По-видимому, он воспользовался «замещающей», чтобы смягчить смысл, преподнесенный собеседнику. Что же касается Майкрофта, то его раны были настолько глубокими, что боль, которую те ему причиняли, становилось всё сложнее и сложнее скрывать – вопрос соседа мог спровоцировать ненужную эмоцию. Но он справился, вовремя совладав с собой. — Увы, родителей больше нет с нами, — непринуждённо ответил Майкрофт, отмечая про себя, что слова ему эти дались слишком просто, — однако не стоит беспокоиться на этот счёт, — Майкрофт, наверное, зря выдавил из себя подобие улыбки, — я способен заменить Шерлоку и маму, и папу. Если понадобится, дедушку с бабушкой тоже заменю. — Что ж, вам виднее, — Мориарти пожал плечами, — возможно, вы слышали о новоселье Ватсонов? И, я так понимаю, вас уже пригласили. Наши семейства решили объединить праздник и отметить переезд вместе, так что буду рад вас там увидеть. Мориарти отвесил поклон, после чего был таков. — Они словно стервятники, — Эрон, пребывающий всё утро в безмолвии, неожиданно оживился, напоминая о своём существовании. Изогнув бровь, он многозначительно посмотрел на Майкрофта, — слетелись к нашему дому, будто почувствовали запах смерти… Странно всё это, не находишь?***
У Джона Ватсона никогда не было друзей. Зато были старшие братья, которые вместо дружеских посиделок награждали его знатными тумаками. При чём абсолютно незаслуженными. Теперь, узнав, что в доме по соседству с ним живёт потенциальный друг — мальчик по имени Шерлок — Джон посмел нарисовать себе картину их дружбы. Разумеется, как он это делал обычно, чернилами по бумаге. Нырнув под кровать и кряхтя вытащив прогнивший от сырости ящик, Джон с энтузиазмом достал тетрадку, которая служила ему личным дневником аж с пяти лет. Он привык выражать свои чувства через слова — это у него действительно выходило недурно. Но иногда, в самых дерзких своих фантазиях, Джону хотелось выйти за границы эмоций и написать что-то по-настоящему стоящее. Например, рассказ о приключениях детектива Ватсона: скандалы, интриги и расследования — Джону всё это нравилось до мурашек. Поэтому, когда три года тому назад пропал его пёс по кличке Дружок, мальчик сам пустился на поиски своего лохматого друга. Увы, Дружка ему не удалось найти, зато в личном дневнике появилось кое-что, что вполне себе тянет на короткий детективный набросок. Нахмурив лоб и сдвинув брови, Джон разочарованно смотрел на чистый лист. Последние слова мистера Холмса не выходили из головы и вынуждали описывать личность Шерлока не самыми радужными характеристиками. Но Джон решил пока не торопиться: одному Майкрофту Холмсу было известно, что скрывается под интригующей фразой: «У моего братца специфический характер». Вероятно, Шерлок вредный и проказливый — Джон, на всякий случай, написал последние два слова карандашом, а в конце дорисовал жирный вопросительный знак, как бы подчеркивая неуверенность своих суждений. Он не мог позволить себе неосторожные описания. Внизу послышался звук бьющейся посуды и последовавший за ним женский крик: родители снова начали ругаться. В минуты их ссор, Джон знал, лучше не высовываться из своей комнаты и сидеть тихо как мышь. Однако, желание узнать причину новой ругани явно перевешивало здравый смысл. Тихо вздохнув, он спрятал дневник и на цыпочках покрался вниз, на кухню.***
— Ты никогда не умел выбирать круг общения! — миссис Ватсон трясло от гнева. — Подумать только, Касл Комб! Помойка, а не деревня. Ты хоть в курсе, что пригласил к нам в дом убийцу?! — продолжала напирать на мужа разъяренная женщина. — Хотя мне понятен мотив этого переезда. Что, решил переместиться поближе к своей шлюхе? Никто из Ватсонов так и не заметил присутствия младшего сына. И Джону это было только на руку. Застыв у стены с облезлыми обоями, Джон смотрел на багровое лицо матери и поражался тому, что может сотворить с человеком алкоголь. — О чём ты говоришь? — отец раздраженно поморщился. — Сколько ты выпила, чтобы нести подобную ересь? Утро не успело наступить, а ты уже за бутылку хватаешься. Тебя давно пора отправить в дурку, крыша поехала окончательно. Рука мамы со свистом разрезала воздух и отпечаталась розовой ладонью на щеке отца. Джон вскрикнул, чем моментально выдал свое присутствие и ошарашенно метнулся к отцу. Ему захотелось встать между родителями и, по большей части, загородить отца, который никогда не поднимет руку на женский пол. Вид пьяной матери пугал, однако, Джон не пошёл против желания защитить близкого человека. Пока отец тёр щёку, взбесившаяся мама, казалось, совершенно утратила над собой контроль. Отвесив пощечину сыну, она сжала его руку, оставляя чёткие следы на коже и потянула из кухни: — А ты что тут делаешь, маленький ублюдок?! Сколько раз тебе говорить, чтобы не лез к взрослым? Выставив Джона, она покачнулась и вновь замахнулась на сына, словно не замечая в его глазах застывший ужас. Трижды пожалев, что спустился вниз, Джон увернулся и пулей убежал к себе. Конечно, нельзя не любить маму. Тем не менее сейчас его переполняла именно она — ненависть. Ударив ни в чем не повинного плюшевого медведя, Джон схватил стул и заблокировал дверь. Его трясло от злости, хотелось кричать и бить кулаками стены. Но Джон поступил иначе. Вытащив дневник, он написал всего одну фразу, которой в последствии не будет гордиться:«Уж лучше бы у меня не было матери». Яростно поставив точку в дневнике, Джон метнулся к семейной фотографии в раме на тумбочке и со злостью проткнул карандашом лицо мамы.***
— Не хочу я никуда идти, — Шерлок прикусил губу, — если ты забыл, у нас уме…нас покинула мама. Этой ночью. Не прошло и суток, а мы уже торопимся на ужин. Но Майкрофт его ожидаемо не слушал. Ведомый своеобразным способом отвлечь себя и брата от горя, он спокойно сказал: — Не веди себя как взрослый. Побудешь с Джоном, глядишь, найдешь себе друга. — Ага. И не воображаемого, — не удержался от реплики Шерлок. Внутри него бурлило чересчур много эмоций. Хотелось всего и сразу: кричать, плакать, смеяться, злиться. Когда-то он уже сталкивался с подобным явлением, вот только в прошлый раз ему было гораздо проще что-нибудь сделать с разрывающими чувствами. В прошлый раз он просто не понимал, почему папа никогда не вернётся. Тут же он всё прекрасно понимал, и от этого понимания становилось только тяжелее, поскольку вместе с пониманием пришло и осознание своей беспомощности перед лицом смерти. Не обратив на его слова внимания, Майкрофт потянулся к расчёске, намереваясь привести шевелюру братца в порядок. — Мы же не станем наряжаться? — запротестовал Шерлок, выскальзывая из цепких рук брата. — Ты их не видел что ли? Один беднее другого. И тут мы придем в костюмах, стоимостью с машину. — Шерлок! Нельзя так говорить про людей. — А что мне остается ещё делать? — мальчик понурил голову. — Один из нас должен говорить правду. — Слушай, — Майкрофт выдохнул, — мы с тобой сейчас прекрасно справляемся… В сложившейся ситуации. Но я пока не в состоянии следить за каждым твоим честным словом и затыкать тебя всякий раз, когда ты переходишь границы. Просто запомни, что правда имеет неоднозначную форму и не всегда приходится к месту. Иногда лучше промолчать. Ты ведь это запомнишь? Шерлок не хотел соглашаться с братом. Однако, спорить с ним он хотел ещё меньше. Майкрофт, со всем своим багажом недостатков и гиперопеки, остался последним дорогим ему человеком на всём белом свете. И терять брата Шерлок не собирался. Ко всему прочему, явное, хоть и скрываемое заболевание Майкрофта, только подталкивало его быть ближе и, если получится, чем-то помогать. И споры совершенно однозначно здесь не помогут. Сочтя молчание Шерлока за согласие, Майкрофт довольно кивнул: — Нам пора. И веди себя прилично, Шерри.***
Дом Ватсонов только при первом взгляде казался наполненным гармонией. Но следы ругани были видны на каждом шагу. У Майкрофта сложилось впечатление, что домочадцы и не собирались скрывать от соседей разлад в семье. Покосившись на притихшего Шерлока, он положил руку на плечо брата и чуть сжал — Майкрофт слишком хорошо его знал и сомневался в том, что тот сможет промолчать. Уж больно очевидны были следы ссор. — Не дави, — буркнул недовольный Шерлок, — не стану я им ничего говорить. Отпустив плечо брата, Майкрофт подтолкнул его к стоящим неподалёку детям Ватсонов, а сам пошёл в сторону подзывающего двумя бокалами вина Мориарти. Закатив глаза, Шерлок уставился на потомство Ватсонов. — Что вылупился? — с ним заговорил, по всей видимости, старший из детей. Высокий, но стесняющийся своего роста, поэтому сутулый, юноша лет пятнадцати бросался в глаза прежде всего своей женственностью. Что и принял к сведению Шерлок. Усмехнувшись, он пожал плечами и медовым голосом объяснился: — Прости, призадумался немного. Мне кажется, что тебе к лицу те платья, которые ты надеваешь тайком от всех. Густо покраснев, старший брат злобно спросил, что имеет в виду Шерлок, а остальные двое поперхнулись воздухом. Шерлок же победоносно хмыкнул. — А вот алую помаду я бы поменял, — мягко добавил он, — у тебя очень бледное лицо. На мой взгляд, несколько вульгарно сочетать такие цвета. Не успел Шерлок порекомендовать «персиковый блеск для губ», как кто-то, проворно схватив его за локоть, утащил прочь от рассвирепевшего собеседника. Этим кем-то был Джон.***
— Зачем ты так со Скоттом? Вместо ответа Шерлок огляделся. Комната Джона, в отличие от его собственной, блестела от чистоты. На книжных полках были выставлены детективные романы и справочники по медицине. Игрушек Шерлок не увидел, но из-под кровати выглядывал небольшой ларец. — Я ему ничего не сделал, — наконец, ответил Шерлок, косясь на идеально застеленную кровать, — сказал правду и только. Люди почему-то не умеют реагировать на правду. А что ты прячешь под подушкой? Растерянно моргнув, Джон проследил за взглядом Шерлока. — Ничего я не прячу, — буркнул он, мысленно спрашивая себя, как Шерлок мог догадаться о наличии дневника под подушкой, — с чего ты вообще взял, что мой брат…переодевается в девочку? — с вызовом добавил Джон. Шерлок стрельнул в него многозначительным взором. — Элементарно. Во-первых, Скотт носит парик. Опережая твой вопрос — я заметил на лбу отпечаток сеточки. Такую надевают на свои собственные волосы и поверх которой нацепляют искусственные лохмы. Во-вторых, твой брат забыл снять кулончик-бабочку. Парни такую ерунду не носят и, тем более, не прячут под майкой. Ну и в-третьих… Духи. Скотт переборщил с духами. Сладкий аромат с насыщенными цветочными нотками, ни один одеколон так не пахнет. Поверь, у Майкрофта есть достойная коллекция мужского парфюма и ни один из его одеколонов не похож на дамские духи. Если ты мне до сих пор не веришь, можем пойти к твоему брату в спальню, открыть шкаф и посмотреть, что внутри. Джон почувствовал, как его нижняя челюсть сама собой отваливается. — Но это безумие… Шерлок равнодушно зевнул: — Это скука. И что ты имеешь против трансвеститов? — Мой брат не такой. — Такая. — Хорошо, пойдём посмотрим. Джона буквально перекосило от надменного голоса Шерлока. Ему захотелось поскорее стереть самоуверенность с лица нахохлившегося мальчика и заткнуть этот фонтан абсурда. Похоже, Майкрофт не соврал, говоря о специфическом характере своего братца. Хотя, сам Джон обошёлся бы двумя короткими, но очень эффектными словами, адресованными Шерлоку Холмсу: «Самоуверенный индюшонок».***
Как Джон и предполагал, шкаф Скотта пестрил лишь брюками, пиджаками да майками. Но не успел он выкрикнуть язвительное: «Ну и где тут платья?», Шерлок, по-прежнему сохраняя на лице своём тоску с примесью излишней самоуверенности, вяло отодвинул одежду и чуть стукнул по задней крышке шкафа. Крышка скрипнула и, поддавшись, отвалилась, открывая разинувшему второй раз за день рот Джону внутренний мир Скотта. Платья, чулки и туфли, пожалуй, были самыми неприметными «тайными» вещами брата. О других же шмотках и предметах, явно носящих «взрослый» характер и которыми был богат потайной отсек шкафа, маленький Ватсон даже не слышал. И вряд ли захотел бы когда-нибудь о них услышать, не реши они выяснить правду. Присвистнув, не по годам осведомленный знанием о предназначениях некоторых вещей Шерлок с сочувствием похлопал Джона по плечу: — Никогда не спорь со мной, Дж. Я всегда выигрываю. Странно, но после этой убийственной фразочки Джону вовсе не захотелось вновь попробовать заткнуть Холмса или разбить тому нос, дабы хоть как-то изменить выражение его лица. Вовсе нет. Внутри Джона, но не очень глубоко, можно сказать на поверхности, как факел, вспыхнул интерес. Интерес, касающийся исключительно таинственной (на его взгляд) личности Шерлока. Джон подумал, что общение с таким человеком, как Холмс, станет своеобразным испытанием для него и, вероятно, в будущем сможет оказать влияние и даже перевоспитать… А невероятный талант Шерлока к детективным штучкам скорее всего не навредит, а напротив, приблизит его к мечте стать детективом.***