Глава двенадцатая. Ди Вант.
Днём ранее. – Уже уходишь? Майкрофт расстроенно проводил взглядом направляющегося к дверям Джеймса. Сам он остался лежать в кровати и в полудрёме наблюдать за любимым. Остановившись возле подставки для зонтиков, что стояла у дверей, Джеймс обернулся, шумно вбирая пропитанный сладким запахом цветов воздух спальни, и тепло улыбнулся: – Я ненадолго. Появились кое-какие дела в университете. На секунду Мориарти почудилось, что Майкрофт раскусил его ложь и сейчас на него обрушится: серые глаза Майкрофта чуть прищурились, а уголки рта дрогнули, будто он хотел ему что-то сказать или о чём-то спросить. Но Майкрофт понимающе кивнул, и Джеймс выдохнул. – Вечером увидимся, – непринужденно проговорил он, – закроешь за мной? – Попозже, – поморщился Майкрофт, краем глаза замечая, как загорается экран его мобильника и высвечивается третье за десять минут сообщение от «коллеги-Питера». Джеймс рассмеялся: – Какой ты ленивый, однако. – Кажется, у тебя там появились кое-какие дела? – Может, хоть поцелуешь на прощание? Или «тебе нужно – сам подходи и целуй»? Застонав, Майкрофт накинул халат и, не влезая в тапки, пересёк комнату. – Я не ленивый, – мягко обронил он и, коротко поцеловав Джеймса в щёку, взял за руку, – сейчас девять утра, суббота, мой законный выходной. И это никоим образом не связано с ленью. Резко помрачнев, Майкрофт отпустил руку Джеймса и глухо добавил: – Хотя теперь каждый день будет выходным: понедельник, вторник, среда – без разницы. Человек Сингала занял место покойного мистера Ричардсона, этот же человек совсем скоро станет мэром, а я – потеряю работу. – Откуда ты знаешь? – Джеймс нахмурился. Чтобы хоть как-то подбодрить и не выдать своих более глубоких чувств, он осторожно коснулся плеча Майкрофта и заглянул ему в глаза. Грустные и потухшие, как в первый день их знакомства. Тогда Джеймсу потребовалось приложить немало сил и стараний, чтобы в них вновь загорелся огонёк, но теперь, благодаря Сингалу, ему придётся заново пробуждать в Майкрофте интерес к жизни и рассеивать поселившийся в его душе туман страданий. – Я знаю своего брата, а брат знает меня. – Майкрофт скривился, будто откусил от лимона. – Сингал отрезает мне пути: работа в деревенской ратуше – это прямая связь с Лондоном, а, стало быть, и власть. С помощью власти можно свернуть горы и кого-нибудь, сам знаешь кого, остановить. Ты бы хотел, чтобы тебя кто-нибудь останавливал, когда ты в одном шаге от захвата целого города? – Я тебя понял, – Джеймс задумчиво провел пальцами по его волосам и обнял, – за чёрной полосой всегда следует белая. Майкрофт горько усмехнулся. – Если только твоя жизнь не вороной конь. Тогда не жди белых полос. – Ну тебя, – только после того, как Майкрофт ответил ему на поцелуй, Джеймс разомкнул объятия, – отдыхай. Встретимся вечером.***
Как только Джеймс ушёл, Майкрофт вернулся в кровать. На душе и так кошки скребли, а тут ещё в кресле появился тот, о ком он долгое время не вспоминал. Эрон выглядел неважно: осунувшееся, как при смертельном недуге, лицо, под глазами чернели круги, а бледная кожа, покрытая капельками пота, приняла серый, нездоровый оттенок. Словно он умирал или вот-вот умрёт. Майкрофт нервно вздохнул. Незнамо как, но ему удалось на кое-какое время избавиться от раздвоения личности: возможно, дело обстояло в Джеймсе и в его поддержке, возможно – в нём самом. Он долгими ночами копался в себе, всё глубже и глубже, пробивая заслонявшие детские воспоминания стены и пытаясь найти ответ для своего ужасного заболевания. Но что-то уже было невозможно вспомнить, а что-то ему попросту не захотелось вспоминать. – Я думал, мы уже не встретимся, – Эрон сильно закашлял, но затем довольно растянул губы в ухмылке. – Как бы то ни было, Майкрофт, я счастлив нашей встрече. – Уходи, – Майкрофт уронил голову на подушку и прикрыл глаза. Может, если притвориться, что Эрона нет, то тот уйдет? – Джеймс тебя обманул, а ты, как последняя тряпка, это проглотил. – Это не так. Он имеет право не говорить мне обо всём. – Слова настоящей тряпки, которая не в состоянии позаботиться о том, чтобы её не обманывали, – хмыкнул Эрон, вновь заходясь кашлем, но на этот раз не таким сильным. С каждой минутой он заметно хорошел, а его внешний вид преображался. Из тяжело умирающего он быстро переквалифицировался в чуть-чуть приболевшего насморком и не собирающегося покидать сей мира человека. – Ну всё, – Майкрофт разъярённо вскочил и зачем-то указал на дверь дрожащим пальцем: Эрону не нужны были двери, чтобы проходить сквозь стены. Но он всё равно продолжал указывать на дверь. – Проваливай. Ты не понимаешь то, о чём говоришь. В отношениях важно не лезть, а ждать, когда тебе расскажут. Доверие, не слышал о таком? Эрон саркастично оскалился: – Если ты позволяешь себя обманывать, то может позволишь ему парочку раз себя ударить? Желательно, – тут он усмехнулся, – по лицу. Чтобы мозги встали на место. – Уходи. – Ты прекрасно знаешь, что я не уйду. Майкрофт беспомощно посмотрел на него. – Ты же видишь, что происходит, – Эрон скрестил руки на груди, – чувства к Джеймсу делают из тебя размазню, в то время как Сингал, и так имеющий над тобой превосходство, изо дня в день наращивает своё влияние. А ты его теряешь. Тебя обманывают, тобой пользуются… – Мной никто не пользуется, – холодно перебил его Майкрофт, – мне не нужна твоя помощь, чтобы справиться со всем этим. – …Ты позволяешь ему ложиться с тобой в одну кровать! Разве это не пользование? А Шерлок? Он взял и ушёл. Бросил тебя. Опять-таки, это ты ему позволил себя бросить. Тряпка. Единственное, что ему захотелось сделать – так сильно ударить Эрона одним из своих зонтиков, чтобы тот на веки вечные исчез – было неосуществимо. Поэтому Майкрофт просто повторил «уходи», на что Эрон усмехнулся. Ненадолго зависшую в спальне тишину разрядил громко завибрировавший мобильник. – Не лучше ли принять сторону Сингала? – неожиданно спросил Эрон. – У него всё под контролем, даже его нестабильная психика. Поиски чаши его не тормозят, а все цели, так или иначе, будут достигнуты. – Что ты несёшь? – стиснув зубы, Майкрофт перекидывал взгляд то на Эрона, то на неугомонный мобильник. Они оба его неимоверно раздражали. – Мы понятия не имеем, чего он хочет. – Это не так. Как любой другой приспешник зла, Сингал хочет абсолютной власти. Касл Комб, наша тихая, уютная деревня, станет его аморальной твердыней, центром принятия решений, откуда он будет командовать всем миром. Никто не заподозрит искать зло в маленькой глуши, Сингал не допустит этого. Взрывы в Лондоне – это только начало. Начало, к которому уже приковано внимание. А не к Касл Комбу, где каждый день убивают кого-нибудь. И знаешь почему? Потому что Сингал не позволяет миру смотреть в сторону нашей деревни. – Это всё несусветная глупость. Майкрофт устало лег на кровать. После слов Эрона ему не хотелось ни есть, ни пить, ни вставать. В какой-то степени, ему вообще ничего не хотелось делать, хотя дел было много. Но встать Майкрофту всё-таки пришлось. В дверь позвонили.***
Сингал прошел в дом без приглашения и не дожидаясь, пока хозяин дома спустится ему открыть – нужды в этом не было, поскольку дверь за Джеймсом Майкрофт так и не закрыл. Расположившись на диване и бесцеремонно сложив ноги одну на другую на журнальном столике, Сингал благосклонно улыбнулся младшему брату, демонстративно отодвигая край пальто, чтобы тот мог видеть наличие у него при себе оружия. Но оружие Майкрофта заботило меньше, чем владелец этого оружия: едва завидев гостя, он пришел в ледяную ярость, однако виду не показал, а только поинтересовался, не перепутал ли Сингал особняки. – Не желаешь присесть с братом и поговорить? – Сингал похлопал возле себя. – Нет? Что ж, милый братец… Тогда перейдем сразу к делу. Итак, Майкрофт, мне нужна карта. Не поддельная, хотя надо отдать тебе должное, я не сразу понял, что Шерлок принёс мне фальшивку. Впечатляет. – У меня нет карты. Сингал не то зарычал, не то сдавленно захрипел, откидываясь на спинку дивана: – Каждый раз одно и то же, – посетовал он. Вытащив пистолет из кобуры, Сингал склонил белокурую голову на бок, прицелился в люстру и выстрелил. Пол тотчас накрыл драгоценный дождь из осколков, а сердце Майкрофта съёжилось. – Повторяю, брат, мне нужна эта карта, – с этими словами Сингал медленно передвинул оружие на Майкрофта. – Кстати, роскошный халат. Где прикупил? Словно ангел-хранитель, Эрон встал позади Сингала и, ехидно улыбаясь, возложил ему на плечи руки. Наклонившись, он прошептал: – Сингал видит тебя насквозь. Отдай ему карту. Ты ведь тряпка, а приличные тряпки делают то, о чем их просят. Лицо Майкрофта скривилось от злости. От куска карты не было никакого прока, а жизнь ему была пока что дорога. Однако поведение Эрона, который фактически был им самим, путало и пугало ещё больше, чем отсутствие выбора. Незаметно скосив взгляд, Майкрофт обвёл гостиную глазами. Рядом не было ничего, чем можно было бы ответить Сингалу с его пистолетом. Разве что воткнутый в подставку любимый зонтик-трость, до которого ещё надо было успеть добраться, прежде чем пуля Сингала расколет чей-нибудь череп. Проследив за его взглядом, Эрон усмехнулся: – Жалкое зрелище. Предлагаешь избить человека с пистолетом зонтом? Майкрофт еле сдержался, чтобы не ответить ему. Зыркнув на Эрона, он спешно устремил взгляд на Сингала. Но, как видно, поздно. Сингал успел проследить за движением его глаз. – На кого это ты смотришь? – Сингал хитро сощурился. – На тебя. Допустим, я отдам тебе карту? Ты оставишь мою семью в покое? Сингал расхохотался и, успокоившись, упрекнул брата: – Майкрофт, дорогой, ты не в том положении, чтобы диктовать МНЕ условия. Властно поднявшись с дивана, он, не опуская пистолета, подошёл к нему и мягко добавил: – Мой тебе совет. Присоединись ко мне, вступи в мой Союз. Ты забудешь обо всём и тебе больше не придётся умолять меня оставить НАШУ семью в покое. – Я не умоляю. – А стоило бы, – горько усмехнулся Сингал, – не повторяй ошибок наших родителей. – Что ты сказал? Будто кто-то со всей дури хлопнул перед ним в ладоши или проткнул иголкой воздушный шарик, Майкрофт испуганно отшатнулся от брата. – Родители не приняли мои увлечения, мою жизненную цель, а я не принял их непринятие, – Сингал с наигранным сожалением пожал плечами, – спасибо, что родили, конечно, но дальше, так сказать, обойдусь без вас как-нибудь. Так понятней? Что-то больно оцарапало Майкрофту мозг и зашевелилось внутри. Он чувствовал, как кровь неторопливо начинает капать из его носа, но всё, что он мог сейчас сделать – это тупо стоять и смотреть на Сингала. – И, если бы я по-настоящему захотел, – продолжил распевать тот, сияя своим синим глазом, словно сапфиром, – Шерлок давным-давно бы кормил собой червей в земле. Но… Но я не хочу. А ты этого хочешь? – Чудовище. Польщенно оскалившись, Сингал махнул рукой: – Довольно комплиментов, братишка. Отдай мне карту и разойдемся как в море корабли. – Пошёл на хуй. В своей жизни Майкрофт ещё ни разу не матерился. Даже когда очень сильно хотелось перейти на бранное словцо, он не допускал в своей речи подобных утечек. Он всегда считал и до сих пор считает, что мат – это то, чем в цивилизованном мире пробивают дно. Но Сингал довёл его до такой степени, что ему стало абсолютно наплевать на приличия и манеры. – Несносный, – разгневанный Сингал молнией вцепился свободной рукой ему в шею и стиснул пальцы, точно захлопнул капкан, – думал, что до тебя я не дотронусь, потому что ты мой брат? А я ещё как дотронусь, кровинушка ты моя. Сдавив ему горло так, что дышать стало практически нечем, а перед глазами всё почернело, Сингал зашипел: – Мне досталась самая бракованная семья в мире. Но ничего, я это исправлю. Может, ещё не поздно. И начну, пожалуй, я с Шерлока. Прохрипев что-то похожее на «только попробуй», Майкрофт тщетно предпринял попытку высвободиться, вонзаясь ногтями в кожу Сингала на руке, и даже попытался ударить. Но Сингалу было всё равно на боль. Он продолжал с наслаждением душить брата и сквозь стиснутые зубы приговаривать: – Клянусь, Майкрофт, я задушу тебя прямо здесь, а твоих собак застрелю. – Сингал! Майкрофт едва мог видеть, но длинную мужскую фигуру в сером костюме он всё же смог разглядеть. Фигура стремительно к ним приблизилась и застыла по левую руку Сингала. – Отпусти его. Он тебе ещё нужен. Нехотя, Сингал разжал свою клешню и повернулся к фигуре, а Майкрофт, жадно глотая воздух, осел наземь. – Что ты здесь делаешь, Гэбриель? Разве я не сказал тебе, чтобы ты проследил за поставками? – Я здесь, чтобы доложить тебе, что всё готово к строительству. Сингал просиял: – Замечательно. Теперь в кратчайшие сроки собери народ на площади и объяви им о стене. Желательно сделай это до завтрашнего дня. На завтра у меня запланирована поездка в Лондон. Кивнув, человек по имени Гэбриель задержался на Майкрофте оценивающим взглядом и немедля покинул особняк. Дотронувшись до шеи – наверняка останутся синяки на коже – Майкрофт поднял глаза на Сингала: – Стена? – Скорее всего ты слышал о Великой Китайской стене. Я подумал, что в Касл Комбе нужно построить свою Великую стену, – доброжелательно пояснил ему Сингал, – Ди Вант. Я окружу Касл Комб неприступным барьером. – Никто тебе не позволит этого сделать. – Ты ещё не понял? – Сингал надменно взвёл вверх подбородок, – стену УЖЕ строят, и мне не нужны ничьи разрешения. А теперь, отдавай мне карту.***
Майкрофт прождал Джеймса до вечера, но тот так и не объявился. Взорвав трубку звонками, но так и не дозвонившись, он забил тревогу. Раньше с ним такого не происходило: если кто-нибудь не отвечал на его звонки, Майкрофт не психовал и смиренно ожидал, когда ему перезвонят и объяснят причину, по которой не смогли вовремя ответить. Однако с приездом Сингала всё изменилось и, казалось, пустяковые вещи приобрели для Майкрофта совершенно иное видение. В голову сразу лезли дурные мысли, а новая идея фикс Сингала со строительством «Великой Касл Комбовской стены» – Ди Вант – только подливала масла в костёр. Тревогу за любимого к вечеру немного притупило непреодолимое желание пройтись по улицам Касл Комба и узнать, как обстоят дела с Великой стеной. Переодевшись и прихватив с собой на случай, если пойдёт дождь, зонт, Майкрофт вышел из раскаленного волнением дома и, недолго думая, пошёл к площади. Погода стояла отличная, кругом гуляли люди, но трибуна, где обычно выступали местные музыканты, пустовала. Ветер на радость детворе гонял пакеты по мощеным булыжником дорожкам, а скамейки позанимали влюбленные парочки. Высмотрев себе укромное местечко – неприметную скамью под огромным, старым дубом, Майкрофт стал наблюдать за происходящим уже с этого ракурса. Увы, его одиночество, дающее пищу для размышлений (например, зачем Сингалу понадобилась «своя стена»), продлилось недолго. Поинтересовавшись, можно ли как-нибудь убрать со скамейки зонт, к нему подсел довольно симпатичный, но нахальный молодой человек со скрипкой. У него были выделяющиеся, глубокого окраса, отдающие в сталь перламутрово-серые глаза, посматривающие по сторонам ястребиным взором, и тонкие, слегка обветренные губы. Темные волосы незнакомца были обильно смазаны гелем и аккуратно зализаны набок, а над бровью красовалась выцветшая татуировка. Несмотря на припекающее вечернее солнце, молодой человек надел черную кожаную куртку, на рукав которой, очевидно собственноручно, была пришита круглая нашивка: «сделано в США». – Куришь? – обратился молодой человек к Майкрофту. – Только по средам, – Майкрофт недовольно отвёл глаза. – А с виду так и не скажешь, – как будто с самим собой завёл беседу незнакомец. – И что меня выдаёт? – сбился с толку Майкрофт. – Нет-нет, – рассмеялся тот, – я про возраст. С виду тебе и двадцати не дашь, но ведёшь себя, будто тебе давно за полтинник. – И как, по-твоему, ведут себя люди за пятьдесят? – нахмурился Майкрофт. – Говорят «за пятьдесят». А ты милый, – усмехнулся незнакомец и протянул руку, – Арсен Люпен. – Майкрофт. – Майкрофт…? – Просто Майкрофт. – Как скажешь. Просто Майкрофт, – ослепил белоснежной улыбкой Арсен. – Ты здесь живешь? У Майкрофта, конечно, имелась привычка заводить новые знакомства. Однако сейчас всё, чего ему хотелось, так это немного побыть одному и, само собой, чтобы ему перезвонил Джеймс. – Если ты конкретно про эту лавку – то нет, не живу, – в надежде отвязаться от настойчивого парня съязвил Майкрофт. Но Арсен Люпен проигнорировал его колкость и настороженно спросил: – Откуда у тебя синяки? – Это не синяки. – Ну да, ну да, – ухмыльнулся Люпен, – ты такой злой потому, что тебя кто-то обижает? Мама? Папа? – Они мертвы. Арсен судорожно вздохнул и сказал: – Мне жаль. Мои тоже. Майкрофт, наконец, посмотрел на него. – Соболезную. – Может, прогуляемся? – Арсен кивнул на площадь. – Кинем пару монеток в фонтан, загадаем по паре порочных желаний и купим по стакану газировки. В конце, если хочешь, можем уединиться. Это, если что, шутка, – добавил он, поймав на себе сердитый взгляд, – не умею я шутить, что поделаешь. – Пожалуй, я откажусь. – Тогда, позволь хоть сыграть тебе на скрипке? – Не стоит. Но Арсен его либо не услышал, либо сделал вид, что не услышал. Подложив скрипку под правую щеку, он начал плавно водить смычком по струнам скрипки, извлекая невероятные звуки. – Вагнер, – после короткой композиции озвучил он. – Тебе нравятся немецкие композиторы? Судя по твоему возрасту – должны нравиться. Это опять, если что, была шутка про полтинник. – Мне в принципе не нравится игра на скрипке. В моем доме она под запретом. Арсен цокнул языком. – Почему? – Мне обязательно отвечать? Ему было не обязательно отвечать, потому как на площадь, незаметно наполнившуюся людьми, заехала машина. Из машины, поправляя серый костюм, вышел тот самый мужчина по имени Гэбриель – взобравшись на трибуну, Гэбриель поприветствовал собравшихся. Арсен замолчал, с интересом наблюдая за пособником Сингала, а Майкрофт напряженно разглядывал подъехавшую машину. Ему показалось, что внутри мелькнула до боли знакомая, белокурая физиономия. Гэбриелю без труда удалось привлечь внимание публики. Свою речь он начал с благодарностей. Говорил он мягко, завораживающе, будто специально был создан для того, чтобы гипнотизировать своей речью толпу зевак. Его слова буквально затекали людям в уши и вгрызались в мозг. Стряхнув с себя наваждение, Майкрофт снова посмотрел на машину. Но ни белых волос, ни самого брата, он там больше не увидел. – Для начала, хочу поблагодарить вас за ваш выбор. Спасибо! Спасибо, что избрали меня мэром… Люди взорвались аплодисментами, а Арсен вопросительно изогнул бровь: – Не знал, что ваши мэры проводят по вечерам собрания. Это очень странно. Сдвинув брови, Майкрофт встал со скамейки. –… Как вы могли заметить, предыдущему мэру было на вас наплевать. Убийства, насилие, кражи… Мэр пускал на территорию Касл Комба чересчур много незнакомцев… Гэбриель снова замолчал, а публика оглушила площадь одобрительными криками. –… Пришло время перемен. Если не нам, то кому менять наше будущее? Лондону? Лондону плевать, кто по чьей вине умер. А мы хороним своих друзей, своих матерей, своих сыновей. Мы устали терпеть беспредел внешнего мира! Устали пропускать тьму в свои дома. По этой причине сегодня утром я подписал приказ о строительстве Великой стены Ди Вант, через которую не пробьётся ни одна аморальная душа. Мы более не станем нуждаться в поддержке Лондона, ибо Ди Вант защитит нас ото зла. – Стена? – Арсен заметно напрягся. – Как Великая Китайская, что ли? Что несёт этот тип, и почему все остальные глотают этот бред? Майкрофт? Майкрофт покачал головой: – Я так понимаю, ты не из Касл Комба? Поздравляю, как только стену достроят, больше ты не сможешь покинуть деревню. – Чего? Что это означает? – А то и значит. Стена – это последний этап. Беги, пока это возможно.