***
Полчаса Шерлок молча мерил шагами свою спальню – размышлял, а Джон от нечего делать листал блокнот Арсена, так сказать, изучал. Он успел смириться с воровством Шерри и в каком-то смысле даже проникся авантюристичным духом приближающегося приключения – судя по всему, им с Шерлоком предстоит найти некий Храм, отыскать вход и разгадать цепочку загадок. В лучшем случае цепочку. – Проще, конечно, войти в церковь, чем к Сингалу, – подал голос Шерлок, наконец останавливаясь возле Джона и заглядывая тому через плечо, в блокнот, – под землёй мы уже бывали и наверняка тот туннель как-то связан с теми, другими туннелями. Просто мы искали выход, а надо было искать вход. Лишь от одной мысли о том, что им придется возвращаться на кладбище, по телу Джона пробежали мурашки, и его неприятно передёрнуло: – Ты предлагаешь вернуться в сторожку гробовщика? – не скрывая неодобрения в своем голосе, уточнил он. – Да. Там мы нашли подземный ход. Не бойся, в этот раз мы знаем, куда идти. – А как ты поймешь, куда именно нам идти? – Джону показалось, что они разговаривают на разных языках и недопонимают друг друга. Либо Шерлок совершенно позабыл, как они едва не погибли, пытаясь найти выход из подземных катакомб. – Нам нужно под замок Сингала, так? Я приблизительно знаю, куда нам идти дальше. Да и церковь находится не так далеко от Сингала. Чутка южнее кладбища, если я не ошибаюсь. – ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО? Шерлок пристально на него посмотрел и ободрительно прикоснулся к его плечам, делая что-то наподобие массажа: – Если мы заблудимся, можешь смело меня ударить. – Шерлок, я не хочу несколько дней бесцельно блуждать под землей, а в итоге быть сожранным ордой крыс. Это самая безумная из всех твоих идей, и мне она не нравится. Последние два слова он нарочно протянул длиннее остальных, как бы ставя на них акцент. – У меня есть компАс. Да не переживай ты, – толкнув его в бок, бодро сказал Шерлок, которого, похоже, мало волновали последствия, – сформулируем план и не будем от него отклоняться. Пихнув Шерлока в ответ, Джон закачал головой: – Без взрослых я туда не пойду. Так и знай. То и запиши где-нибудь на листочке. – Ну нет! – вдруг ощетинился Шерлок. – Мы не позовем Майкрофта! – Ещё как позовём, – Джон был неумолим, – спорим на что угодно, что с Майкрофтом мы окажемся внутри Храма меньше, чем через час, а без него три дня будем блуждать под землёй? – Кого угодно, но только не Майкрофта. – Почему?! Шерлок промолчал добрую минуту. При этом выражение его лица ни разу не поменялось, оставаясь грустным, а местами и подавленным. – Я не хочу, чтобы он и на сантиметр приближался к замку Сингала. Да, это глупая причина, и с Майкрофтом, конечно же, поиски чашки упростятся, но я беспокоюсь, что с ним может что-то произойти. – Но мы будем под землёй, а Сингал наверху. Что может пойти не так? – Всё. Всё может пойти не так. Речь идёт о Сингале. – Ладно. Хорошо, как скажешь, – Джон сдался. Против такого аргумента не попрешь. – Тогда позовём Мориарти? – Шутишь? Нет, не позовем. И опережая твоё «почему»… Во-первых, они с Майкрофтом встречаются. Мориарти сто процентов ему всё расскажет, и тогда Майкрофт пойдет с нами. Получится какая-то бессмыслица. Во-вторых, это же Мориарти… Допустим, он не станет на нас доносить Майкрофту, и мы уйдем с ним под землю. В нём проснется монстр, он нас убьёт, и никто нас не найдет. – Ну у тебя и фантазия, – Джон шумно выдохнул. Больше им было некого брать с собой. И значит, они с Шерлоком останутся абсолютно одни. Как, собственно, и хотел Шерри. – Монстр? – Замкнутое пространство пагубно влияет на психику, – со знанием дела, пояснил Шерлок, – очевидно же, что у него не всё в порядке с головой. Хотел Джон поинтересоваться у него, с чего он взял, что Мориарти психически нестабилен, да не стал. Молчание – золото, особенно в том случае, когда они чуть не поссорились на ту же тему. – Так, когда мы выдвигаемся? – вместо споров и склок, спросил Джон. – Как только, так сразу, – туманно ответил ему Шерлок.***
Было странным, что Майкрофт уехал без предупреждений, ничего ему не сказав. Но ни дома, ни на улице брата не оказалось. Пропал и подарок Арсена. Шерлок задумчиво обошёл взглядом гостиную, словно та могла открыть ему причину отъезда Майкрофта. Однако гостиная молчала. – Может, уехал за продуктами, а нас решил не беспокоить? – смело предположил Джон. Но холодильник, забитый до отвала, говорил об обратном. Фыркнув, Шерлок в недоумении упал на диван. – Куда он мог уехать? – Я не знаю, правда. По делам? Шерлок неоднозначно вильнул плечами: – Вот уж не знаю, какие могут быть дела у безработных. Но… – он выдержал паузу, скрупулёзно обдумывая своё следующее предложение. Было видно, как внутри него происходит борьба. Вот только между чем и чем, Джон не сразу догадался. Смысл до него дошел лишь тогда, когда Шерлок закончил словами: – воспользуемся шансом и спустимся вниз. – Что? Уже? Я думал, мы будем подготавливаться, а не как в прошлый раз. – Разве в прошлый раз тебе не было весело? – изумился Шерлок и лукаво добавил: – если ты забыл, в тот раз мы с тобой поцеловались. Джон залился бурой краской и стал похож на смутившийся, перезрелый помидор. – Это был скорее короткий чмок, а не поцелуй, – то и дело заикаясь, продолжая краснеть (хотя, казалось бы, куда больше), Джон ощутимо занервничал. – Вот только не надо в этом доме ненормативной лексики, – хмыкнул Шерлок, явный довольный бурной джоновской реакцией. – Я сказал чмок, а не… Да ну тебя. – Итак, – как ни в чем не бывало продолжил Шерлок, – выдвигаемся незамедлительно.***
Старинный особняк Касл Комба. Своё начало замок брал аж в далёком, семнадцатом веке и с тех пор, век за веком, влачил за собой бесконечный шлейф загадок, мифов и нелепых слухов. Майкрофт слышал с десяток небылиц о чудовищах и призраках, обитающих в стенах этого особняка: неприкаянные души грешников, царапающие ногтями стёкла окон на третьем этаже; обезглавленные и сожженные жертвы «Великой Охоты за ведьмами и колдунами». Чуть позже к ним присоединились призраки падших от руки безжалостной убийцы – бубонной чумы, а совсем недавно кто-то из местных пустил слух о скрывающейся в подвалах семье людоедов, чей рост, благодаря специфическому питанию достигал рекордных трёх метров и продолжал увеличиваться. Особняк издавна окружала репутация «дома-душегуба», жители Касл Комба старались обходить замок стороной и лишний раз не приближаться к нему: проклятье, считали они, может коснуться даже тех, кто находится в окрестностях замка, а великаны-людоеды любят выходить на охоту. Немудрено, что Сингал купил именно этот замок – его с детства привлекали сказки. К тому же отшельнический образ жизни в особняке, отсутствие чужих ушей и глаз были для него подарком свыше и способствовали небывалой продуктивности в его нелегальной деятельности. Коротко позвонив в дверь, Майкрофт отошёл в сторону и на всякий случай проверил карман пиджака, где хранился пистолет. Из арбалета он бы не стал стрелять, обороняясь: долго, да и не его типаж оружия. Дверь открыл новый мэр. Однажды они уже встречались лицом к лицу, но тогда Майкрофт практически ничего не видел или видел, но всё было как в тумане и расплывалось перед глазами. Сейчас же ему предоставилась отличная возможность как следует рассмотреть Гэбриэля. Не успев скрыть изумление, тот, меняя выражение неприлично красивого, загорелого лица на непроницаемое хладнокровие, пронзительно взглянул на арбалет в руках незваного гостя своими чёрными, бездонными глазами и, после недолгих раздумий, отступил, давая Майкрофту пройти внутрь особняка. Краем глаза заметив проскользнувшее на лице мужчины напряжение, Майкрофт не без усмешки заметил и то, как Гэбриэль изо всех сил старался изобразить невозмутимость. – Брат дома? – оглядевшись по сторонам, спросил он минутой погодя. Вопрос удивил Гэбриэля. Он изогнул густую бровь и криво улыбнулся: – Что ж, ты здесь явно не для того, чтобы добить Сингала. Так зачем пришёл? – Отвечать вопросом на вопрос некрасиво, – Майкрофт начинал терять терпение. Так ему, по крайней мере, казалось. Пребывание в особняке брата наводило на него тоску и желание поскорее убраться прочь. – Пойдём, – Гэбриэль не прекращал то и дело бросать взгляд на арбалет, – Сингал у себя в спальне.***
Сингал лежал неподвижно, и у Майкрофта вкралось вызывающее противоречивые эмоции подозрение, что его старший брат умер или вот-вот умрёт. Одеяло закрывало лишь половину тела Сингала и из того, что Майкрофт увидел, можно было смело делать вывод, что он как-никогда был близок к горькой правде: скрывающие ужасную рану бинты окрасились в красный и нуждались в немедленном обновлении. Кожа вокруг бинтов ощутимо воспалилась, вероятнее всего, Сингалу вовремя не оказали медицинскую помощь, в результате чего началось воспаление раны. Приоткрыв глаза, Сингал прожёг арбалет полным отвращения и ненависти взглядом, а затем уже более дружелюбно поздоровался с Майкрофтом. – А ты жесток, – кивая на самострел, с лёгким одобрением заметил он, жестом приглашая сесть рядом с ним, – мне нравится. – В моём доме арбалету не место, – Майкрофт подошел к кровати брата и, положив самострел на пол, присел на край постели, – твоя рана… – отрывисто произнёс он, закатывая рукава, – тебе следует поменять повязку. – Уж не собираешься ли ты ухаживать за мной? – усмехнулся Сингал. – Каким бы ты ни был человеком, – Майкрофт начал аккуратно развязывать ему бинты, – ты остаешься моим братом. Перебинтовав Сингала, предварительно обработав его рану мазью из тюбика, стоящей на прикроватной тумбе с лекарствами, Майкрофт провалился в молчание. – Гэбриэль, выйди, – разбил повисшую тишину приказ Сингала, – живо. Я хочу побыть с братом наедине. Неодобрительно посматривая на гостя, Гэбриэль покинул покои хозяина. – Что ж, – Сингал сверкнул глазами, – думаешь, это мой конец? – Полагаю. – Сыграем в шахматы? – неожиданно предложил он. – Без ферзей. Так интереснее. – Лучше без доски. – Шахматы в уме? Как в старые добрые…– Сингал скривился и дотронулся до своего живота. – Белые ходят первыми. Твой ход. – Конь на f3. – Пренебрегаешь классикой? А как же e2-e4? Конь на f6. – Пешка на с4. Приподнявшись, Сингал потянулся за обезболивающими – Майкрофт и тут оказал ему помощь, протягивая заветные пилюли. Приняв горсть таблеток, Сингал сказал: – Пешка на с5. Ну же, Майкрофт, партия на редкость скучная. – Главное не то, как ты начал, а как закончил. Конь на с3. – Конь на с6. – Пешка на е3. – Пешка на е6. Видишь ли ты финал этой партии, как видишь финал моей жизни? – рука Сингала незаметно скользнула под одеяло. – Белые ставят мат, – притворившийся, что не заметил этого, Майкрофт скрестил руки на груди, – пешка на d4. – Отвечаю пешкой на d5. Самоуверенность, Майкрофт, до добра не доводит. Один неверный шаг, и белые проигрывают. – Рассказать тебе, как я вижу эту партию? В итоге ты забьёшься в угол, а мой ферзь с ладьей объявят твоему королю мат. – Как насчёт ускорить нашу игру? – Сингал облизал губы. – Правильно ли я понял, что твоии следующим ходом пешка съедает мою на d5 и угрожает коню? – Правильно. – Конь на d5. Мне ни к чему твои угрозы, брат, – свободная рука Сингала дрогнула. Будто хотела схватить или ударить. – Слон на d3. Пора было уходить – сигналов для этого скопилось достаточно, а арбалет давным-давно лежал на своём месте. Майкрофт дёрнулся, намереваясь встать, но Сингал, резко взяв его за локоть, грубо усадил обратно. Несмотря на «скорую» смерть, в нём сохранилось на удивление много сил. Вытащив из-под одеяла вторую руку с – кто бы сомневался – пистолетом, он ядовито прошипел: – Я рад, что ты пришёл. Если мне суждено умереть, то ты, мой любимый брат, отправишься на тот свет вместе со мной. Пешка на d4. Ты лишаешься пешки, Майкрофт. – Пешка на d4. Мне ни к чему… угрозы, – он посмотрел сначала на перекошенное злобой лицо Сингала, затем перевёл взгляд на его пистолет, – ты на полпути к проигрышу. – А ты в одной пуле от смерти, – и, скосив взгляд на карман пиджака Майкрофта, добавил: – медленно, без лишних движений, достань свою игрушку и брось к стене. Слон на e7. Сделав то, что ему велел брат, Майкрофт вздохнул: – Я всегда считал, что, когда наступит подходящий момент, я смогу достучаться до тебя. И, мне кажется, момент настал. Прекрати это безумие, уезжай в другую страну, мне всё равно. Только оставь тьму и стань, наконец, человеком. – И кто я, по-твоему, сейчас? – в одно мгновение нездоровый окрас лица Сингала и все его мучения куда-то подевались. Свободно встав с кровати, он махнул пистолетом, приказывая Майкрофту подняться вслед за ним. – Монстр? Чудовище? Как вы меня все ещё называете? – Грёбаным, больным нацистом. Рокировка. – О, мы продолжаем играть? Что ж, за всей сказанной тобой чепухой я успел об этом забыть… Рокировка. – Все твои ходы говорят о твоей слабости. Всё, что тебе остаётся, чтобы не отставать от меня – полностью зеркалить мои ходы. Но я тебе больше не позволю этого сделать. Ладья на e1. – Жаль, что в жизни всё наоборот, правда? Ты слишком добрый, чтобы противостоять мне. И твой сегодняшний визит ко мне доказал мою правоту. Конь на f6. Майкрофт не сводил глаз с Сингала. В голове, словно цоканье копыт, стучали два вопроса: с чего он взял, что Сингал одумается, и почему тот до сих пор не выстрелил в него. – Слон на g5. Сингал призадумался: – Возможно ты и прав. Ты всегда умел играть в шахматы, а я тебя постоянно недооценивал. Но какова вероятность того, что в этот раз ты допустишь ошибку? Сколько ходов ты держишь в голове: пять, десять, пятнадцать? Не отвечай. Конь на b4. Я вновь доминирую. – Почему ты меня не убиваешь? Это же просто, Сингал. – Считаешь? Твой ход, Майкрофт. – Слон на b1. Считаю. Нет ничего проще, чем выстрелить в безоружного. Особенно, для тебя. – Помнишь, что я сказал? Ты отправишься вслед за мной только в том случае, если я умру. А я пока не собираюсь умирать. К тому же не хочу отказать себе в удовольствии понаблюдать за твоей реакцией, за твоим страданием, за твоей беспомощностью. Пешка на b6. – Сингал обогнул кровать и, поравнявшись с Майкрофтом, кивнул на пол, – на колени, Майкрофт. Я покажу тебе, чем в действительности является власть и как она портит людей. Не пошевелив и пальцем, Майкрофт сказал, вкладывая в каждое слово своё презрение: – Я знаю, что такое власть. Не власть портит человека, а незнание границ дозволенного человеком портит власть. – Правда? У дозволенного, как и у самой власти, нет границ. По этой причине я до сих пор жив. До сих пор на свободе и делаю всё, что моей душе угодно. Благодаря моей БЕЗГРАНИЧНОЙ власти, Ди Вант практически достроили, а завтра я оцеплю деревню солдатами. Где я нашёл армию? Всё просто. В моём мире не существует граней. Я владею информацией, стало быть, владею этим миром. Захочу – буду владеть и тобой. Тебе нужны доказательства? Как думаешь, чем сейчас занят Шерлок? Сидит ли он, как послушный мальчик, дома или же решил всё взять в свои неумелые руки и найти мою Чашу Грааля? Майкрофт молчал. Что-то ему подсказывало, наверное, интуиция, что Шерлок с Джоном сейчас отнюдь не дома. Сингал не стал бы так просто заострять на этом внимание. – Итак, Майкрофт. Если тебе дорога жизнь Шерлока, ты встанешь на колени. Было ли то пустой угрозой, Майкрофт наверняка не знал. С камнем на сердце он опустился на пол – одно дело рисковать своей жизнью, и совершенно другое – жизнью брата. – Какая умница, – Сингал обливался едкой желчью, со стороны казалось, что его даже возбуждает происходящее, – я решил облегчить себе жизнь. Зачем самому спускаться куда-то, когда за тебя это может сделать маленький, наивный брат? Руками Шерлока я добуду себе Чашу, – поделился он планами с окаменевшим на полу Майкрофтом, – признаться, я не думал, что для меня всё так удачно сложится. Ты здесь, на коленях и готовый исполнить любую мою извращенную просьбу, Шерлок внизу, на полпути к моей мечте… Сказка. И, главное, вы сами избрали свою судьбу. Готовый провалиться сквозь землю Майкрофт подумал, что за всю свою жизнь ещё не совершал ошибок, подобных этой: чёрт его тогда дёрнул поговорить с Сингалом, вернуть арбалет и допустить, хоть и в мыслях, что в брате сохранилось что-то светлое. Сингал никогда не отличался человечностью: в детстве он был жесток, груб и уже тогда склонялся больше к насилию, нежели к урегулированию конфликтов мирным путём. Словами он пользовался только тогда, когда хотел не порезать, а сразу отрубить голову. – Молчишь… Уже догадываешься, что тебе предстоит пережить? – Сингал выдержал эффектную паузу и согнувшись, коснулся его подбородка холодными, как у мертвеца, пальцами. Майкрофта передёрнуло от омерзения. – Многое я позволял себе в отношении Шерлока. Я запирал его, словно провинившуюся собаку, приказывал Роммелю исполосовать ему всю спину, а в еду, не стану юлить, подмешивал наркотики, любопытства ради посмотреть на реакцию молодого, неокрепшего организма к специфическим веществам. Вероятно, в будущем этот маленький опыт скажется на Шерлоке, как говорится: поживём – увидим… – Сингал упивался беспомощностью Майкрофта. Резко схватив его за волосы и грубо толкнув к кровати, он процедил: – но чего я себе не разрешал делать с Шерлоком, – крадучись надвигаясь, прошелестел Сингал, – так это тесно, если ты меня понимаешь, с ним общаться на языке любви. По многим причинам… Но в основном, конечно, из-за тебя. Именно ты, Майкрофт, должен быть удостоен такой чести, как разделить со мной ложе. Омерзение, непонимание и ужас затуманивали рассудок. Майкрофт умел скрывать настоящие чувства за стеной невозмутимости – в том же покере, ему не было равных. Но сейчас ему едва удавалось сдерживать вырывающиеся на поверхность эмоции. Его вторая личность, иногда подсказывающая, что нужно делать, не приходила. А осознание того, что может сделать с Шерлоком Сингал, сводило с ума. Майкрофт осторожно посмотрел на дверь: не было мочи терпеть унижения и позволять Сингалу собой помыкать, как куклой. Поймав его взгляд, Сингал зацокал языком: – Уйдёшь, Шерлок не вернётся домой. Если потребуется – я лично расстреляю нашего младшего брата и его единственного друга, как его там… Джона. – Тут ледяной голос Сингала потеплел и он, ласково погладив Майкрофта по щеке, добавил, – прекрати на меня так смотреть, будто это я виновен в твоей неосторожности, наивности и глупости… Мы оба прекрасно понимаем, что ты не уйдешь и будешь выполнять мои грязные желания, ровно до тех пор, пока я не прикажу остановиться. И тут не о чем больше рассуждать. Раньше надо было думать, а сейчас, будь так любезен, сам приляг на кровать, а то у меня рана.