***
Шерлок шумно выдохнул. Постепенно пыль осела, преподнося ребятам неутешительный приговор: пути назад нет – равнина полностью была завалена. Чудом уцелели только кое-как привязанные к столбам колючей проволокой фонари, стоящие около ворот храма Серена. – Всё не так плохо, как ты думаешь, Джон, – Шерлок первым нарушил мёртвое оцепенение, в которое окунулась пещера, – нас могло раздавить или придавить нам ноги, тогда бы мы медленно и мучительно умирали. – А я уже ни о чем не думаю, Шерри, – пихнув его в бок, Джон обернулся к воротам, – мы в ловушке, но я не удивлён. Первое, что бросилось Джону в глаза – это царапины на ржавой поверхности ворот. Будто кто-то из последних сил пытался их открыть, впиваясь ногтями и оставляя многовековые следы борьбы за жизнь. Представив на мгновение человека, оказавшегося в тупике и рычащее нечто, преследующее несчастного, Джон скривился и почувствовал, как по его спине пополз неприятный холодок. Конечно, чудовищ, каких он себе напредставлял, в природе не существует, но плохие мысли всё равно полезли в голову. А вот Шерлок заметно приободрился: тот факт, что они не оказались под грудой камней, послужил раскрытию второго дыхания и придал ему всплеск энергии, так что уже через полторы минуты он, с присущей своей натуре дотошностью, до куда мог дотянуться ощупывал ворота. Точно посередине под стеклом пыли, разделяя ворота на две половины, на них зловеще смотрел, вероятно, тот самый Серен – из бородатой головы царя, верно лучи солнца, росли каменные руки, а внизу, под длинной бородой, ютилась едва приметная, стертая временем надпись: «Храм Тысячерукого». Рот Серена был широко раскрыт, беззуб и не имел языка, а в глазницах тускло светились два крошечных рубина. Шерлок со знанием дела хмыкнул и, вполоборота повернувшись к Джону, шепнул: – Сколько рук ты обычно задействуешь в жизни? Смутившись – вопрос прозвучал довольно-таки странно, а местами даже дико – Джон быстро смекнул к чему клонит Шерлок: – Обе, – уже раздраженно фыркнул он, в ответ, опасливо посматривая на свои руки, которыми дорожил в равной степени, – хочешь сказать, чтобы открыть ворота, нам нужно просунуть в рот Серена руку? Это дикость, тебе так не кажется? А вдруг там механизм и… Шерлок пожал плечами и, не задумываясь, закатал рукав. Пока Джон рассуждал, что может статься с рукой, в случае, если он окажется прав, Шерлок воплотил его рассуждения в реальность: практика ему нравилась больше теории. Резко просунув правую руку в отверстие аккурат по локоть, он внезапно вскрикнул и дёрнулся назад. До сих пор Джон был уверен, что люди седеют исключительно от старости. Ну или из-за болезни, опять-таки вызывающей преждевременное старение. Но сейчас он мог с чистой совестью признать, что ошибался: не видя себя со стороны, Джон точно знал, что как минимум половина его волос поседела, а другая встала дыбом. Его лицо перекосило, ноги стали ватными, а в легких катастрофически не хватало воздуха. Однако ехидная улыбка, вылезшая на лице Шерлока, будто подснежники во время оттепели, вместе с пронзающей фразой «какой ты наивный, я же просто пошутил», привела Джона в ярость, а волосам вернула прежний цвет и уложила те обратно. – Ты дурак? – злость кипела в нём и вынуждала его голос дрожать, хоть он и пытался сохранить в себе остатки самообладания. К сожалению, насмешливая улыбка Шерлока ни капли ему в этом не помогала, а только раздражала сильнее. Поддавшись гневу, Джон, пожалуй, впервые в своей жизни захотел кого-то ударить: нельзя же быть настолько вредным и доводить людей до инфаркта! Пока Джон вовсю рыскал глазами по завалу в поисках подходящего камня, чтобы раз и навсегда отучить друга «плохо» шутить, друг, не прекращая злорадно хихикать подливал масло в костер: – Смотря что ты имеешь в виду. Если по интеллекту, то я, на секундочку, умнее тебя. А если, вдруг, тебе не понравилась моя шутка, то это не имеет никакого отношения к интеллекту и я, в таком случае, вообще тебя не понимаю. – Треснуть бы тебя, да вот нечем, – уныло проворчал Джон. Конечно, он мог бы обидеться ещё больше и, к примеру, всё-таки найти камень да покрупнее, чтоб уж наверняка, но ему было некогда. – Майкрофта на тебя нет, – прошипел он, полагая, что камнем или чем-нибудь ещё можно воспользоваться при более удобном, скажем так, случае. Пробормотав нечто невразумительное, крайне довольный своим безобразным поведением Шерлок вернулся к причудливому замку. – Знаешь, а не всё так плохо, Джон, – с лёгким азартом привалившись к воротам и закряхтев, Шерлок несколько раз повертел рукой, полностью засовывая еë в рот царя Серена и наконец находя нужный угол. – Там явно что-то есть, – радостно воскликнул он и тотчас помрачнел, – не дотянуться. И почему у меня такие короткие руки? Не руки прям, а спички, – расстроенно посетовал Шерлок. – Вытаскивай её уже, – Джон отвёл взгляд. Он всё ещё злился и ничего с этим не мог поделать. – Хватит дурью маяться, ты не Индиана Джонс. Едва Джон закончил говорить, как вдруг в замке что-то щелкнуло. Но это был недобрый знак. Словно там, за воротами захлопнулся медвежий капкан. Дурное предчувствие засело комом в горле, и Джон на всякий случай предупредил Шерлока о последствиях неудачных шуток. Однако реакция Шерлока заставила проглотить тот ком и начать Джона волноваться. – Что-то не так. Шерлок побелел и не улыбался как прежде. – Ох. – Что на этот раз? Ответом на вопрос послужило жуткое лязганье, донесшееся до них с другой стороны ворот. Шерлок, уже по-настоящему, кинулся назад, но его рука вылезла лишь наполовину, а истеричные и лихорадочные метания только мешали высвободить руку. – Что случилось? – встревоженно повторил Джон. Он отказывался верить, что изначально был прав, отдавая предпочтение мысли, что Шерлок усовершенствовал свою глупую шутку и возвёл её на новый уровень. Уровень, когда нет сил даже злиться. Выругавшись, Шерлок схватил свободной рукой застрявшую и краснея, потянул на себя. Следом последовал неприятный и такой нехороший звук, что сердце Джона не то что ёкнуло, оно на минуту прекратило биться. Вцепившись в друга, он ринулся ему помогать, с удивлением обнаружив, что тот, в отличие от него прекратил борьбу. – Поздно, – осевшим голосом сказал Шерлок и шепотом добавил: – ты не представляешь, Джон, как мне сейчас больно.***
Ворота задрожали, поднимая столбы пыли, и медленно начали открываться. Голова Серена раскололась, а в глаза ребят ударил яркий по сравнению с темнотой пещеры свет. Отпрянув назад, Шерлок прижал окровавленную руку к груди. И прежде, чем Джон хоть что-то ему сказал, рявкнул: – Не покажу. – Ладно, не показывай, – Джон понял, что произошло нечто ужасное, и лучше не спорить, а задействовать обратную психологию: сколько раз она выручала его и ни разу не подводила. Тяжело дыша, Шерлок отвернулся от него, пропуская открывшейся их взору ослепительной красоты зал – холл храма Серена: белокаменный пол, высоченные и мощные колонны, исписанные стены и тысячи висящих на них горящих факелов – всё это било контрастом по мрачным пейзажам однотипной пещеры. С трудом оторвавшись от замурованного в стене золотого копья, Джон обернулся и посмотрел на спину Шерлока. – Что я теперь скажу Майкрофту? Вот, что вообще можно сказать в такой ситуации?! Неудачно упал?! – Шерлок наконец повернулся к Джону бледным, перепуганным лицом и протянул изуродованную руку: безымянный палец и мизинец – то, что болталось на костях, сложно было назвать теперь пальцами. Глубокие раны проходили через тыльную сторону кисти, а на ладони виднелся ожог. – Если там не будет чашки, то что тогда? Что можно охранять с таким остервенением? – глаза Шерлока широко распахнулись. – Может, это незаметно, но мне адски больно. Можно я их оторву до конца? Больнее, чем сейчас, уже точно не будет. – Нет! – очнувшись как ото сна, Джон обрёл дар речи. – Надо чем-то перевязать. Но чем… Шерлок покачал головой: – Как бы в обморок не грохнуться. – Это нормальная реакция. Точнее, она нормальнее, чем отсутствие слез и страха, что тебя будут ругать за искалеченную руку. Вновь прижав обрубки пальцев к себе, Шерлок выдохнул: – Пойдем. Почем зря теряем время. – Нет, сначала перевяжем рану. Оторвав от своей кофты кусок ткани, Джон усадил Шерлока на землю. – Доктор тебе поможет, – будто колыбельную, мягко произнёс он слова, которые по большей части успокаивали его самого, а не Шерлока. Бережно закутав раны и завязав прочный узелок, Джон немного полюбовался своей работой, прежде чем повторить то, что он говорил минутой раньше: – доктор поможет. – Врач не Бог, Джон. Вряд ли он сможет мне отрастить новые пальцы. – Но он попытается спасти твою руку, – отмахиваясь от суровой реальности, продолжал настаивать на своем Джон, – и заражения крови у тебя тоже не будет. – Ну да, а мой брат Сингал – божий одуванчик, Майкрофт ненавидит односолодовый виски, а Мордриарти тупой как пробка. Не смеши меня, Джон. Лучше посмотрим правде в глаза. Где-то я оступился и вот итог, – Шерлок вяло помахал перебинтованной рукой перед носом Джона, – как бы я сейчас хотел оказаться дома, и чтобы всего этого не было. Ни чашки, ни Сингала. И чтобы мои родители были живы. Единственный плюс во всей этой идиотской истории – это ты. Всхлипнув, Шерлок обессиленно пнул землю ногой: – Как прежде уже никогда не будет. И дело даже не в пальцах. Сингал приехал в Касл Комб и всё испортил. Ему достаточно было просто существовать где-нибудь подальше от нас, желательно на другом материке, но нет. Он пошел дальше и всё разрушил. Как же я его ненавижу… – Но он ничего пока не сделал. Вроде. – Он уже ВСЁ сделал. Всё, что мог сделать – сделал, то, что может сделать – не сомневайся, сделает. Дальше будет только хуже. Мы проиграли, и за чашей я тебя потащил сюда только ради того, чтобы хоть где-то его обойти – маленькая победа всё равно победа, согласись. Но и тут он меня обошел. Десять пальцев против восьми, Джон. – Шерлок удрученно поник, стеклянным взглядом рассматривая подошву на своей обуви. – Я не знаю, что он сделал…– Джон осторожно коснулся его здоровой руки и судорожно перевёл дыхание, – но знаю, что он никогда не сделает. Добрый поступок. В этом ты его обойдешь. Хмыкнув, Шерлок поднял на него глаза: – Миллион плохих актов против крошечного доброго актика. Сингал снова победит. – Даже триллион его гнусных поступков не перекроют один маленький и хороший, но исполненный Шерлоком Холмсом. А теперь соберись. Нам пора утереть нос твоему кошмарному брату.***
Затишье перед бурей – по-другому нельзя было назвать странную и устрашающую тишину, охватившую Касл Комб. Здесь не было ни мистики, ни хоррора, встречающегося в компьютерных играх или в фильмах. И воздух вовсе не пах волшебством. Просто природа внезапно уснула, и, будто паутина, тишина накрыла дома с мёртвыми улицами. Небо, похожее на размазанное чернильное пятно, без единой звёздочки тяжело опускалось на погасшие фонари, ветер, бьющий по крышам, подоконникам и оконным рамам, резко прекратился, а птицы, бездомные псы и кошки притихли. Но затишье продлилось недолго. Стёкла окон задрожали, и Арсен почувствовал под ногами вибрацию. Что-то тяжелое медленно волочилось по дороге, и это что-то не должно было передвигаться по сонному царству Касл Комба. – Танки, – Мориарти шумно выдохнул, нарушая маленький ритуал Арсена: перед каждым новым делом тот проводил ровно пять минут в одиночестве, после чего звал дворецкого Хармона, надевал крестик – один из личных крестиков самого папы Римского, разумеется, взятого без спроса – и отправлялся за бесценными, а порой даже беспрецедентными сокровищами. – Хотел бы я знать, что происходит, да вот только мы задерживаемся, – печальный голос Мориарти потонул в раздраженном фырканье Арсена. Он терпеть не мог, когда кто-то вторгался в его личное пространство и Хармону, так же преступившему его пятиминутный отдых от людей, это было прекрасно известно. – Не стоит вам туда ходить, господин, – Хармон по-стариковски покачал седой, полулысой головой. – Не сегодня уж точно. – Я не привык откладывать дела, Хармон, – Арсен укоризненно поглядел на обоих, демонстрируя своё недовольство, – что вас смущает? – Танк, – просто ответил Джеймс, – и то, что старик пойдет с нами. – А меня Касл Комб, – с самым серьезным видом заявил дворецкий, – и эта жуткая стена! Выросла будто за одну ночь, отделила Касл Комб от мира и Богом клянусь, я видел, как странные люди пускают поверху колючую проволоку, а это, господин, недобрый знак. Это знак тюрьмы. – Пойди доберись до этой проволоки, – съязвил Мориарти, – то, что стена необычная, а может как следует долбануть током, вас не смутило, а хрень на пятиметровой высоте испугала? В вашем возрасте, между прочим, редко поднимают голову и что-то замечают. – Язык – ваш враг, молодой человек, – обиженно прохрипел Хармон, – дерзить может каждый. – Я и не дерзил, а лишь пролил свет на ваши опасения. Стена опасна не колючками. Арсен закатил глаза: разве важно кто из них прав, когда оба правы по-своему? Зачем ссориться из-за пустяков, если жизнь коротка и нет свободного времени? Не лучше ли в таком случае потратить крупицы драгоценного времени на что-нибудь более значимое? На любовь, на поиски сокровищ, на саморазвитие, в конце концов. Грусть, подобно той зловещей тишине, сковала и скрутила сердце Арсена. На месте Джеймса сейчас мог быть Майкрофт, и это, без преувеличения, было бы волшебно. Естественно, они бы не пошли к Сингалу, а остались дома. В кровати или на диване, без разницы, в любой из спален или в гостиной, но одинаково с бокалами вина. Наверное, на чердаке нашелся бы даже плед, но, Майкрофта тут не было, а вино стояло на столе, неоткупоренное и, скорее всего, забродившее. Что ж, друзья ничем не хуже безответной любви. А во многом точно лучше. Из-за друзей ты не страдаешь и не чувствуешь себя последним неудачником на этой бренной земле. И тебе не хочется рвать на своей голове волосы. – Нам пора, – решив покончить с ссорами, Арсен положил руку на плечо дворецкого, – Хармон, ты остаешься. Сегодня я буду не один, а с Джеймсом. Дворецкий неодобрительно склонил голову. Решение молодого господина его расстроило, но спорить с ним старик не стал. Без толку.***
Свет не горел, но это вовсе не означало, что тот, кто обитал в замке, спал. Джеймс осмотрительно посветил фонарем под ноги – по тропинке вверх, к каменным ступенькам, поднимающим к подножью замка Сингала. Кое-где небрежно лежали прикрытые сухими ветками капканы. Интересно, кого хотел поймать Сингал: человека или всё-таки зверя? Они прошли по берегу неухоженного, скверно пахнущего пруда, поросшего трясиной, обогнули длинный ряд чёрных, обугленных пожаром деревьев и поднялись по сотням ступеней, на каждой из которых можно было споткнуться и кубарем полететь вниз. Парадные двери, как и предполагалось, были заперты, при том демонстративно: на засов и замок, однако Арсен, как бывалый специалист пробираться через любую преграду, показал Джеймсу ещё один путь. Незаконный, но и не охраняемый семью печатями: на заднем дворе, недалеко от замка отдельной постройкой стояла котельная – убогое, на взгляд Мориарти, одноэтажное здание с ветхой деревянной, спустя рукава окрашенной зеленой краской, дверцей и одним-единственным круглым оконцем, замызганным сажей и копотью. Заверив, что в котельной есть потайной люк, а под люком – тайный проход в замок, Арсен без усилий отворил изумрудную дверь, увы, не ведущую в сказочное царство. В котельной было жарко и душно. Древние гудящие котлы тряслись хуже земли под многотонным танком, а вкрученные в лампы алые лампочки создавали пугающую, жуткую атмосферу, отбрасывая растянутые тени котлов на страшные стены. Присев на корточки, Арсен кивнул на пол, на черную крышку люка. Смахнув рукавом проступившие капельки пота со лба, он отодвинул тяжелую крышку и первым спустился в прохладную тьму подземелья. – Так-так, – тьма встретила их недружелюбно, до боли известным голосом. Чиркнула спичка и у тьмы появилось довольное, бледное лицо, – а вот и мои первые гости. Мистер Люпен, мистер Мориарти… Ну, что вы как не родные, проходите… – Сингал приподнял руку со старомодной лампой, освещая сморщенные в презрении лица своих компаньонов – людей в нацисткой форме и с оружием на перевес. – Скоро к нам присоединится мой брат Шерлок, да не с пустыми руками. – Сингал, – Джеймс не поверил своим глазам. Всё это время он полагал, что стрела из арбалета способна пробить даже стену, не то, что хлипкое тело человека. – Какого черта ты ещё жив? Сингал только фыркнул: – Пожалуй, нам стоит вернуться в замок. Вон, Майкрофт уже вас заждался, – наслаждаясь каждым брошенным словом, Сингал сделал шаг им навстречу и растянулся в улыбке, увидев на их лицах застывшее удивление, – но-но, без глупостей, господин Мориарти, – вдруг шикнул он, – ты меня не убьешь, однако запросто заработаешь десяток пуль. Лучше вам послушно сложить оружие и последовать за мной, иначе… – глаза Сингала недобро сверкнули и хищно уставились на Арсена. – Снимите крестик, мистер Люпен. Ведь там, куда мы отправляемся, Бога нет.