I find you in my fears And in my fascination I taste you in safe water and it drowns me
По рассказам Наны, когда Эвелин переступила порог дома Лугару, первым, кто взял меня на руки был именно Лукас. Детально не помню эту встречу, мне тогда было чуть больше года. Только первое яркое впечатление врезалось в память — мягкая, густая бровь, по которой я водил указательным пальцем, изучая новые ощущения. Нана добавляла, что я закрепил знакомство, обслюнявив его нос в приступе восторга, а Лукас засмеялся, крепче обнимая мелкого карапуза. Наверное, именно тогда невидимые нити судьбы связали наши жизненные пути, только мы этого ещё не понимали. Его родители погибли во время морского круиза, поговаривали, что к этому приложили руку вампиры, но прямых доказательств найдено не было. Оставшись сиротой в девять лет, Лукас оказался под крылом клана Лугару, другого варианта и быть не могло. Рафаэль был близким другом семьи Милес, отец Лукаса являлся партнёром по бизнесу, поэтому самое лучшее, что он мог сделать в память о друге — усыновить мальчика и дать ему всё, что не успели родители. Клан в полной мере осознал мощь Милеса-младшего, когда начался переходный возраст. С ним невозможно было справиться, настроение менялось по щелчку, необузданная сила крушила всё в радиусе пяти метров, калечила людей, бывало, что его запирали на цокольном этаже в смирительной рубашке, чтобы не мог навредить окружающим и себе, успокоительные не действовали. Наверное, так бы и продолжалось, если бы с полугодичных раскопок не вернулась Эвелин. В семье не любили обсуждать подробности того периода, из того, что я знал, именно благодаря матери в дело вмешался Фабрис и помог Лукасу пройти через пубертатный период с минимальными потерями. Из обрывков разговоров было также известно, что к решению проблемы привлекали ведьму из рода Кейн. Ковен Кейнов до сих пор является одним из самых сильных и признанных не только в Чикаго, но и во всём штате. После тех манипуляций Лукас изменился, стал другим: закрытым, холодным и заметно отдалился от нас с Микой. Но в детстве я не замечал явных перемен, он оставался любимым старшим братом, несмотря ни на что. Я приходил к нему бродячим котом в поисках тепла, одиноким ребёнком, скрёбся в чуть приоткрытую дверь, чтобы не нарушать покой хозяина комнаты. Обычно Лукас читал при свете маленькой лампы-прищепки, закреплённой над кроватью. Одну руку он всегда закидывал за голову, куда-то между подушкой и спинкой кровати, второй держал книгу. Максимально неудобная поза, но настолько подходящая, что я неизменно любовался им. На стенах висели плакаты с любимыми группами: Deftones, Skillet, Prodigy, в комнате царил идеальный порядок, чего нельзя было сказать о нас с Микой, мы были теми ещё свинтусами. — Лукас… — Ты снова не спишь? — Можно полежать с тобой? Сон не идёт. — Конечно, приземляйся, — он всегда клал книгу на живот и хлопал рукой рядом с собой. Я был счастлив, бежал со всех ног и одним прыжком оказывался подле брата. — Погладить тебя? — смеялся Лукас, помогая мне улечься. — Да! Сделай как мама. Один из любимых моментов близости, когда голова покоилась на животе Эвелин, и она бездумно гладила мои волосы, лицо и уши. Нежные прикосновения дарили умиротворение, погружали в сладкую дремоту. Касания Лукаса были другими, живот более твёрдым, другой запах, но он старался подражать матери, поэтому я быстро привык к его манере. Горячие пальцы щекотали шею и затылок, немного разминали трапециевидные мышцы, потом переходили на лоб и кончиками вырисовывали какие-то причудливые узоры, отчего я не мог сдержать довольную улыбку. — Ты и правда, как кот, жаль мурчать не умеешь, — шептал Лукас. Я старательно изображал мурчание несколько мгновений, после чего вновь начинал погружаться в сон. Его дыхание и запах давали чувство безопасности, Лукас всегда был рядом, когда я чувствовал себя одиноко или безумно скучал по матери. Для меня это был самый близкий человек, особенно в те моменты наедине при свете маленькой лампы и шелеста страниц. Наша разница в возрасте составляла неполные десять лет. Когда я пошёл в начальную школу, Лукас был уже в старшей, а Мика в средней. Мы никогда не изображали родственников на людях, каждый вертелся в своей компании. Нас привозили и забирали вместе, но в самой школе почти не пересекались, и это всех более, чем устраивало. В выпускном классе Лукасу подарили байк, и он начал ездить отдельно от нас с Микой. Характер брата тогда был не сахар и даже не жгучий перец, учителя ненавидели и побаивались его, но были вынуждены закрывать на происходящее глаза. Клан Лугару делал щедрые взносы на счёт закрытой школы, для того чтобы их «особенные дети» учились в комфортных условиях. Raison d'être брата на тот момент умещалось в желании показать беспощадное эго и внушить благоговейный страх. К слову у него отлично получалось. Эксцентричность в поведении и во внешнем виде одновременно привлекала внимание окружающих и отталкивала, держала на расстоянии, только парочка отморозков приклеилась к брату, послушно плясала под его дудку. До сих пор вспоминаю это наплевательское отношение к правилам учебного заведения, как он заявлялся без формы, хамил директору Янгу, прогуливал уроки и устраивал драки вперемешку с перекурами на крыше. У директора тогда практически случился нервный срыв, началось ранее облысение, он всерьёз подумывал исключить Лукаса, но Рафаэль как всегда решил проблему крупным денежным переводом. Милес был типичным плохим парнем, и конечно же, пользовался популярностью у противоположного пола. Девочки сбивались в стайки, караулили и окружали его плотным кольцом после уроков или на переменах, что-то щебетали. Каждая мечтала прокатиться с ним на байке, крепко обняв рельефный торс. Брат был доволен, хотя иногда такое пристальное внимание утомляло, и он отсиживался дома. После выпуска старшего брата статус фаворита по наследству перешёл к среднему. В отличии от Лукаса Мика выбрал образ холодного и недоступного принца, и девочки буквально умирали от одного взгляда на среднего Лугару. Старшие братья были сравнимы с Солнцем и Луной, диаметрально разные, по-своему притягательные и уникальные, я же ничем таким не выделялся и, пожалуй, не стремился к подобному. Одна из мириад крошечных звёзд на небосводе. «Meus delirium» впервые явилось, когда Милес вступился за меня. Было что-то мрачно-пугающее в и без того тёмных прожигающих глазах. Красиво снаружи и безумно внутри. Уже позже я осознал, что это было. Будучи спокойным ребёнком, я почти не попадал в неприятности, но, если такое случалось, то спуску противнику не давал. Поэтому, всегда шёл до конца, даже если изначально понимал, что победителем не выйду. Конечно, мне частенько прилетало, однако Рафаэль позаботился, чтобы к совершеннолетию его сыновья знали и применяли рукопашный бой, умели обращаться с оружием и при необходимости защитить не только себя, но и других. Это сейчас я ношу два вальтера по бокам и решаю конфликты на раз-два, а тогда приходилось пользоваться кулаками. Во втором классе ко мне начал цепляться шестиклассник Колин Робинсон. Уже и не помню, где перешёл ему дорогу, но вцепился он в меня мёртвой хваткой. Измывательства, унижения, периодические стычки, разодранная одежда и выпотрошенный рюкзак стали моими ежедневными спутниками. Я не жаловался и пытался самостоятельно решить проблему, отчаянно дрался и частенько получал тумаков, пока в один день Лукас не заметил мою разбитую губу. — Это моё дело, — продолжал упираться я. — Тебя периодически пиздит какой-то урод, но ты почему-то упорно не хочешь признаться кто это, — Лукас лежал на моей кровати, закинув руки за голову, и наблюдал, как я раскладывал учебники по полкам. — Сам разберусь, — губа болела, я старался отвечать коротко и по делу. — Могу помочь, — великодушно предложил он. — Если понадобишься — скажу, — я повернулся к нему, давая понять, что разговор окончен. Конечно, я мог попросить его отпинать Колина, чтобы мама родная не узнала, но гордость не позволяла. Когда конфликт достиг апогея, Колин забил стрелку на баскетбольной площадке за школой, как раз с удачной слепой зоной камер слежения. После уроков я пришёл один, Колин прихватил ублюдских друзей. Четверо на одного — без вариантов, но я не мог отступить. Как только мы сцепились, на горизонте возник Лукас. Он вальяжно подошёл к противнику и, не говоря ни слова, прописал Робинсону кулаком в лицо. Хватило одного удара, чтобы тот отключился, но Лукас продолжил с удовольствием пинать парня без сознания. Не остановился, даже когда кто-то из приятелей Колина попытался оттащить его, прекратил, лишь когда я в ужасе взял его за руку и потянул к выходу. — Не трясись так, — спокойно сказал он и сжал мою ладонь рукой, которой только что превратил лицо Робинсона в кровавое месиво. Тогда я на деле осознал, что Лукаса лучше не злить. До конца учёбы больше никто не решался не то, что наехать на меня, но и завязать близкую дружбу, как и всегда, слухи быстро распространяются. Колин провалялся в больничке несколько недель, не признавшись кто его избил. Переломный момент случился, когда я перешёл в выпускной класс. За лето вытянулся и стал заметно выше, подростковая округлость сошла, черты лица изменились, показались скулы и острый подбородок. Девчонки начали обращать внимание, но первой ко мне подкатила именно Карла Торрес, капитан команды чирлидеров. Даже странно, что она по традиции не начала встречаться с капитаном футбольной команды. Это были стремительные отношения, настолько, что на втором свидании мы оказались в постели. Не сказать, что я влюбился по уши, но чувствовал зарождение симпатии и некой привязанности. Мы встречались около двух месяцев, и я был рад: всё в порядке с учёбой, достаточно карманных денег, никто не стоит над душой, классная девушка с которой не менее классный секс. Всё было идеально, пока за мной в школу не приехал Лукас. Мы с Карлой тискались у главных ворот прежде чем разойтись по домам, когда он окликнул меня, сидя на капоте очередной шикарной тачки. — Это кто, Лукас? — пригляделась она. — Он самый, — ответил я. «Черт принёс» — пронеслось в голове. Как я не пытался отправить Карлу домой, она явно изъявляла желание познакомиться с братом, пришлось сдаться и подойти к нему вместе. Интуиция звенела первыми предупредительными звоночками, но я включил голову. Лукасу двадцать шесть, у него другой круг общения и высокие стандарты, он постоянно меняет тачки, женщин и нигде надолго не задерживается, какие могут быть проблемы? Я представил их друг другу, Карла не без удовольствия добавила, что мы встречаемся. Лукас изобразил искреннее удивление и окинул её своим фирменным взглядом ловеласа. Она явно пришлась ему по вкусу, и осознание этого било лёгкую тревогу, ведь с Лукасом всегда стоило быть настороже. Милес любезно предложил подбросить Карлу до дома, а она в свою очередь не думала отказываться, мне же пришлось смолчать, чтобы не начинать конфликт на ровном месте. Она назвала адрес и села на заднее сиденье, я плюхнулся рядом с Лукасом. Пока он выруливал со школьной территории, начался пустой трёп: — Как дела в школе? — Это что-то новенькое, с каких пор тебя волнует моя успеваемость? — я с нескрываемой иронией глянул на брата. — Не имею права поинтересоваться как у тебя дела? — хмыкнул он, искоса отвечая на мой взгляд. Я как последний трус отвернулся и уставился в окно, избегая прямого столкновения с опасными чёрными безднами. — Всё нормально, — буркнул я. — Зачем приехал? — Соскучился, — протянул он, выкручивая громкость магнитолы. — Карла, ты не против музыки? — Я только за, — с жаром отозвалась она, и я привычно закатил глаза. Ну всё, теперь следующие несколько дней, а то и недель придётся выслушивать какой Лукас обаятельный и невероятный. Плавали, знаем. Ещё одна причина, по которой я недолюбливал Милеса: он очаровывал всех моих друзей и переманивал их в свой фандом, пожалуй, только Кайл устоял от искушения. Теперь брат осваивал новую территорию, переключившись на мою девушку. Да, она была эффектной: выше меня, загорелая, густые русые волосы до талии и шикарная фигура. С ней было о чём поболтать и мне льстило, что такая девушка обратила на меня внимание. Карла жила с родителями в частном доме в противоположной стороне, в хорошем районе. Родители имели средний достаток, она ни в чём не нуждалась, но и не могла позволить дорогих изысков. Думать, что ей нужны от меня только деньги, не хотелось. Выходя из машины, она мило попрощалась, и я краем глаза заметил, как Лукас подмигнул в зеркало заднего вида. — Даже не думай, — предупредил я, когда дверь захлопнулась. — О чём ты? — Лукас нажал на педаль газа и полетел на разворот. — Не прикидывайся идиотом, даже не думай катить к ней свои шары. — А то что? Она тебе так сильно нравится? — снова его бархатный смех и знакомые морщинки у глаз. Практически обезоружил, но я воробей стреляный, живым не даюсь. — Мне хорошо с ней, на этом пока всё, — я не стал врать и снова отвернулся к окну. Лукас ничего не ответил, лишь прибавил громкость. Остаток пути мы ехали молча, музыка лилась из динамиков и на каких-то треках я невольно начинал подпевать. Братья оказали огромное влияние на музыкальный вкус, можно сказать я впитал их пристрастия полностью, скопировал на подкорку мозга. Поэтому любой, кто видел мой плейлист, называл его «безумная солянка». Какие-то композиции прочно ассоциировались с братьями и, только заслышав первые аккорды, я непроизвольно начинал думать о ком-то из них. Мы с Лукасом могли не видеться месяцами. Он уже несколько лет жил отдельно в районе Ривер Уэст рядом с Петлёй, отец подарил ему огромную квартиру после зачисления на первый курс универа. Рабочие командировки тоже не способствовали частым встречам. В те редкие случаи, когда удавалось собраться у семейного очага, старший брат виртуозно подкалывал меня и душил вниманием. Мастерски подтрунивал, и это раздражало. Сегодняшнее внезапное появление вызывало недоумение, раньше за ним подобного не наблюдалось. В детстве было проще, сейчас мы разошлись по разные стороны, десятилетняя разница теперь была очень заметна. Какими-то обрывками я узнавал о новых увлечениях Лукаса: бои без правил, наркотики, иногда покер. Какое-то время он даже состоял в отношениях, но меня не посвящали в подробности личной жизни. Он изменился и ушёл в другой мир, мир больших денег и возможностей, Рафаэль уже тогда всерьёз думал делать из него полноправного партнёра. Мике из нас троих было проще: с каждым братом разница в пятилетку была просто ни о чём. Ему было о чём поболтать с Лукасом и со мной, при том, что он был очень эрудирован и начитан, и когда его настроение не было сучьим, с ним и правда могло быть круто. На следующий день Карла не появилась в школе. Я скинул ей смс с вопросом всё ли в порядке, не заболела ли, но ответа не последовало. Подруги тоже были не в курсе происходящего. Тревога нарастала, я несколько раз набрал ей, но телефон был выключен. К моменту окончания занятий позвонил Ренар и попросил заехать к Лукасу домой, сделать подборку командировочных документов за последние полгода. Это был не первый раз, когда Ренар давал подобные поручения, Милес терпеть не мог бумажную волокиту и просто сваливал всё на столе в кабинете. Водитель быстро довёз меня от школы до дома Лукаса. Высотное здание, вход в квартиру осуществлялся по коду, мне даже не нужны ключи. Чтобы пройти внутрь, я каждый визит показывал на ресепшене свой ID и сообщал в какие апартаменты направляюсь. Похоже, я настолько примелькался, что иногда пропускали даже без предъявления документов. В тёмной прихожей пахло каким-то хвойным диффузором, я разулся, ставя кроссовки рядом с ботинками брата, и прошёл внутрь. Квартира была огромной и светлой, здесь вполне могло жить несколько человек и даже не пересекаться дни напролёт. Гостиная, спальня, кабинет, гостевая спальня, ну и кухня с ванной. Всё помпезно и дорого, как любит Рафаэль, Лукасу пофиг, что дали — тому и рады. В апартаментах было тихо, похоже хозяин отлучился по делам, поэтому я без промедления направился в кабинет. Тёмные тяжелые шторы не пропускали солнечный свет, пришлось их отодвинуть, по периметру обосновались тяжёлые книжные шкафы, Лукас любил книги и собирал собственную библиотеку. На прошлый день рождения я подарил ему какой-то дорогущий трактат о плодовых деревьях девятнадцатого века. Признаться, иллюстрации там были потрясные, спустил все накопления, но его счастливое лицо того стоило. Тут же висела нарисованная мной картина: огромная луна за горами, отражающаяся в ночной водной глади, по краям красовались изящные ветви дерева с розовыми бутонами. Словно смотришь на пейзаж, сидя под деревом, и наслаждаешься звуками ночи. Её я подарил брату несколько лет назад, опять же на день рождения, приятно, что не запихнул в дальний угол, а повесил в кабинете. Бумажная Эйфелева башня опасно кренилась на рабочем столе. Я обречённо вздохнул и принялся за поиск необходимого. Пришлось повозиться, я рылся в бумажных кипах как заправская ищейка в кроличьей норе, сверяясь со списком. Прошло больше часа, водитель всё это время ждал внизу, поэтому я старался оперативно выполнить задание, да и брат мог вернуться в любой момент, пересекаться с ним не хотелось. Когда всё необходимое было найдено, я собирался зайти на кухню, попить воды перед уходом, как из спальни раздался женский смех. Будто смеялся призрак. При входе не заметил ни чужой одежды, ни обуви, неужели всё это время в квартире кто-то был? Наверное, в тот момент я уже знал, какая картина предстанет взору, но до конца не хотел верить. Ноги сами подошли к двери в спальню, и по мере приближения смех становился отчётливее, к нему присоединялся мужской голос, а потом невнятные речи резко переросли в глубокие жадные стоны. Сознание очистилось, сердце гулко стучало, и когда дверь распахнулась, то кажется я забыл, как дышать. На кровати Лукас жёстко трахал мою девушку. Её длинные волосы были намотаны на его ладонь, он брал её сзади, бесцеремонно вбиваясь до упора, отвешивая смачные шлепки по упругой заднице. Второй рукой он держал её запястье и буквально натягивал Карлу на свой член. Он сразу же заметил меня, будто ждал появления. От этой мерзкой улыбки захотелось немедленно вымыть руки, а лучше сразу встать под ледяной душ прямо в одежде. Немигающий взгляд обсидиановых глаз и шок от увиденного пригвоздили к полу, я не мог двинуться и стоял как вкопанный. Карле было настолько хорошо, что она не замечала ничего вокруг: закрытые в экстазе глаза и сладострастные стоны, которых я прежде не слышал в нашей постели. Это зрелище выбивало землю из-под ног, хоронило остатки самолюбия и гордости. Я был потрясён и просто не знал, что делать, как себя вести в подобной ситуации. — О, Габи, мы тебя не ждали, — рассмеялся Лукас, не отрываясь от действия. — Я уже близко, присоединишься? Или подождёшь своей очереди? Редкое явление, когда брат звал меня по имени. Обычно так он привлекал внимание, а полное имя в его устах означало, что ситуация более, чем серьёзная и мне стоит быть начеку. И снова этот смех, густой и красивый, который с годами я возненавижу до точек невозврата. Этот снисходительный изгиб губ, изогнутая бровь, влажная от пота кожа… Сколько же часов они трахались? — Какой же ты мудила… Видимо только моя реплика сумела вырвать Карлу из пут блаженства, первые секунды она удивлённо пялилась на меня. Растрёпанная, обнажённая, с раскрасневшимся лицом и пьяными глазами от божественного траха, она лихорадочно пыталась сообразить, что нужно делать в такой ситуации. В ситуации, когда тебя поймали с поличным. Хотела было что-то сказать, но Лукас навалился сверху, усилив фрикции, и Карла лишь покорно уткнулась лицом в матрас, стоны превратились в крики, предупреждающие оргазм. Это зрелище окатило меня словно ушат холодной воды, я выбежал из спальни, не помня, как обулся, спустился на первый этаж и сел в машину. Очнулся лишь в кабинете Ренара, когда отдавал документы в руки консильери. — С тобой все в порядке? Бледный, как смерть, — спросил он. — Мне плохо, — только и смог ответить я, обессилено рухнув на диванчик. До позднего вечера я пробыл в офисе, Ренар не трогал и не расспрашивал меня, лишь изредка бросал взгляд в угол, где я дремал. Домой возвращаться не хотелось, я раздумывал над вариантами, где можно переночевать, в итоге набрал Кайла. Мой единственный близкий друг, которому доверял безоговорочно. Он перешёл в мой класс пару лет назад, мы тут же сдружились с первого взгляда. Весёлый оторва и невероятный оптимист, который даже у дьявола в заднице найдет золотой прииск. — Эй, Лу, что за внезапный звонок? — голос на том конце как всегда был бодр и позитивен, я невольно улыбнулся. Кайл Эдвардс вторую неделю валялся дома с ветрянкой, мы болтали только по телефону и видеосвязи. — Можно остаться у тебя на ночь? — Конечно, что за вопрос. У тебя проблемы? — У меня пиздец. — Оу, тогда тем более, приезжай. Теперь нужно было предупредить родственничков, что домой я сегодня не вернусь, отец не любил, когда мы ночевали вне дома. Я набрал домашний номер и сообщил дворецкому, что останусь у друга, сославшись на срочный школьный проект. Звонить напрямую отцу или Мике по такому вопросу было опасно, а дворецкий доложит, когда отец приедет домой, тем самым поставив перед фактом. Кайл обитал в том же районе, что и Карла. Обычный парень, единственный сын в семье. Родители имели небольшой семейный бизнес, адвокатскую контору, поэтому работали сутками и дома появлялись поздно. Мы сидели на небольшой уютной кухне, собирались накатить, я успокоился и смог вкратце рассказать другу о произошедшем. Кайл или же Эд, как звали его друзья и одноклассники, был очень худым и жилистым парнем, домашняя одежда висела на нём безразмерным мешком, рыжие волосы торчали в разные стороны, глаза орехового цвета устало и сочувственно смотрели на меня. Болячки от ветрянки уже подсохли и почти отпали, оставив на месте пузырей розовую нежную кожу, которая смешивалась с щедрой россыпью веснушек. Он недавно проснулся и ещё не успел разгуляться, но ради меня был готов экстренно включить мозг. — Ну и дерьмище, — присвистнул Кайл, пока разливал какую-то дедовскую настойку по стопкам. Дед был классный, жил в другом штате, а когда приезжал в гости, всегда привозил пару ящиков своих алкогольных экспериментов. Пару раз мы набухивались с ним в слюни и слушали истории из жизни, офигевая от похождений и приключений его молодости. — Предположить не мог, что он зайдёт так далеко. — Непонятно зачем он это сделал? Он же весь из себя охуенный, нафига ему Карла? — размышлял Эд. — Кто б знал! Возможно хотел досадить мне... — Досадить? Прости, но это из другой оперы! Кинуть на бабки, отпиздить, да что угодно, но трахать тёлку брата как-то… Мерзко, что ли? — Похоже для Лукаса это в порядке вещей. Но бля, Карла… Она-то чего хотела этим добиться? Похоже оказалась там ещё вчера, отсутствовала в школе с самого утра. — Вот твари, — хохотнул рыжий. — Ладно, не хандри, жизнь на этом не заканчивается. Ты наступил в дерьмо, вытри подошву и иди дальше. Первое время будет пованивать, конечно, но тут уже ничего не поделаешь. — Как в школе с ней теперь пересекаться… — Как, как… Спокойно. Это она тебе изменила, не устояла перед богатым членом, не твоя головная боль. — Твоя правда, пусть идёт нахер, — я поднял стопку и потянулся к другу. — Аминь, сын мой, — мы чокнулись, и Эд одним движением опрокинул содержимое в рот. После разговора тет-а-тет заметно полегчало. Кайл был тем самым громоотводом в непогоду, который всегда готов подставить надёжное плечо и подбодрить. Однако пользоваться этим даром небес можно было редко и с осторожностью. Кайл, как и я, был обычным человеком, посвящать его в альтернативный мир было опасно. Это знание впоследствии сделало меня очень одиноким и закрытым, неизвестно, какую злую шутку оно могло сыграть с ним. Вечером того же дня мы играли в Sony PlayStation, успели глянуть пару серий какого-то сериала, я даже сделал уроки. Идти в школу не хотелось, привычно подташнивало. — Так не ходи! — предложил рыжий. — Доложат отцу, он начнёт капать на мозг, не хочу слушать его брюзжание. Позвонит Эвелин, ещё она начнёт ездить по ушам. — Могу с тобой пойти! — с готовностью вызвался друг. — Срок ещё не вышел, ты пока остаёшься заразным, — рассмеялся я. — Но за предложение спасибо, ценю.***
Карла не появилась и на следующий день. Я старался не думать о причинах отсутствия. Все ещё кувыркается с Лукасом? Или просто не хочет показываться, чтобы не разгорелся скандал? Проходя по коридору после последнего урока, я краем уха зацепил разговор двух ребят помладше, стоящих у окна. — Вот это тачка! Всё бы отдал, чтоб внутри посидеть! — Интересно, за кем приехали? — Да за какой-нибудь девчонкой, посмотри на этого мужика, весь вылизанный, как с обложки. И тут я замедлил шаг, прислушиваясь к кодовым словам. Тачка, вылизанный мужик… Стоило убедиться. Я сдал назад и встал за спинами ребят, чтобы не палиться. За воротами на парковке, как и позавчера, прислонившись к капоту, стоял Лукас. Он курил и поглядывал на часы, тогда моё зрение ещё позволяло хорошо видеть вдаль. Я даже разглядел солнечные очки-авиаторы на его блядском лице. Если бы не эти мелкие пацаны, сейчас бы я имел неудовольствие столкнуться с братом. И разговор был бы очень коротким, а может его бы и вообще не случилось. План мести созрел в голове моментально, будто зажглась лампочка. Пришла она. Гениальная идея! Я достал купюру в двадцать баксов и помахал перед носом малышни. — Парни, хотите подзаработать? В глазах мальчишек загорелся азарт, они активно закивали, не сводя глаз с крупной банкноты. — Идёте сейчас к этому мужику и выводите его из себя любыми способами. Влезьте на тачку или облапайте её, можете попытаться проникнуть в салон или канючить, чтобы он вас покатал. Но аккуратнее, товарищ может быстро и незаметно дойти до ручки. Мальчишки снова понятливо закивали, даже не стали задавать дополнительных вопросов, выхватили купюру и на всех парах понеслись к выходу, исполнять задание. Я начал в темпе соображать, как можно незаметно выйти из здания. Школа отлично охранялась, высокий бетонный забор и колючая проволока по периметру, не перелезть, окна закрыты, вход и выход по пропускам, даже мышь не проскочит, а через чёрный ход просто так не выпустят. Ситуация безвыходная, даже если пацаны займут Милеса на ближайшие полчаса, и я выскользну через главный вход, то далеко уйти не смогу — брат почует, силой усадит в машину, и бог знает, что там будет. Я не хотел его ни видеть, ни слышать, ни тем более узнавать подробности произошедшего. Других вариантов не было, я пошёл напрямую к директору Янгу. Секретарь поначалу не хотела меня впускать, говоря, что директор очень занят, но, когда я напомнил свою фамилию и с нажимом сообщил, что вопрос срочный, она сдалась. — Директор Янг, простите за беспокойство, но требуется ваша помощь, — начал диалог я, усаживаясь в огромное кожаное кресло. Грузный мужчина средних лет сидел напротив. Его лысина поблёскивала в солнечных лучах, а пышные усы нервно подёргивались. Уставшие глаза подозрительно рассматривали моё лицо. Пиджак покоился на спинке кресла, директор сидел в рубашке, закинув галстук на плечо, а на столе дымилась лапша быстрого приготовления. Я прервал прекрасный вредный перекус, но не испытывал угрызений совести. — Слушаю, — мужчина скрестил пальцы и заинтересованно смотрел не меня. За всё время учебы я ни разу не попадал в его кабинет: скромно обставленный, хотя можно было развернуться, Рафаэль был щедрым спонсором, здоровая монстера приткнулась у окна распушила резные по краям листья, и два кожаных кресла словно монументы, занимающие почти весь кабинет. Безусловно, он знал кто я, но похоже не ожидал, что вообще настанет день, когда младший Лугару придёт сам, да ещё и с просьбой. — Разрешите покинуть школу через чёрный ход. — Позвольте узнать причину? — У главного входа сейчас стоит мой старший брат. Лукас Милес. Вы наверняка помните его, — я улыбнулся, когда директор не сдержал многострадального выражения лица и закатил глаза. Лукас знатно подпортил ему кровь за время учёбы, такое не забывается. — И я очень не хочу с ним встречаться в ближайшее время. Буду очень признателен, если Вы протянете руку помощи. Директор Янг был обескуражен и, немного помолчав, произнёс: — Полагаю, если бы ситуация позволяла, вы бы не пришли ко мне. Я дам вам разрешение и сообщу на пост охраны, но с ответной просьбой, что эта договорённость останется строго между нами. — Безусловно, — ответил я, думая, что нарушу обещание, рассказав об этом Кайлу. Честно говоря, я и не смел надеяться, что директор пойдёт навстречу. Видимо воспоминания о Лукасе были ещё свежи в памяти, что он скорее из мести, нежели сочувствия дал зелёный свет. Охранник без вопросов сопроводил меня, отпер дверь, выпуская в крохотный переулок. Сюда подвозили провизию и прочие расходники, необходимые для жизнедеятельности школы, иногда здесь курили старшеклассники, но это было опасное мероприятие — камеры слежения не были муляжами, исправно записывая каждое движение. Проулок выводил на пустынную улочку, выйдя на которую, я зашагал направо, в противоположную от главного входа сторону. Пройдя пару кварталов, вызвал такси и до вечера хоронился в офисе. Консильери подозрительно косился, но ничего не спрашивал. Чтобы не терять времени зря, я быстро сделал уроки, и уточнил могу ли чем-то ему помочь. Тогда он, наверное, впервые подумал, что из меня может получиться что-то дельное. Я начинал с мелочей: архив, подбор документов, иногда отвозил срочные пакеты, когда водители были заняты. Много позже, уже когда учился в университете, начальник начал допускать меня к банковским счетам, платежам, бронированию. Вечером Ренар великодушно довёз меня до дома, напоследок сказав, что поговорит с Рафаэлем на тему моей помощи в рутинных обязанностях компании. Ничего не имея против, я поблагодарил консильери и вышел из машины. На семейном ужине Лукас отсутствовал, настроение заметно улучшилось. Карла появилась на третий день со справкой от врача, безуспешно пытаясь спрятать свежие засосы под шарфиком. Лукас от души понаставил синяков, в отместку за то, что вчера я сумел улизнуть. Это было ясно как день. Продержаться шесть уроков мне помог Кайл и его язвительный настрой. Карла не пыталась подойти или завязать разговор, что облегчало задачу, расставание без драм, претензий и лишних разговоров. Предательство я простить не мог. — Он её отделал как боженька, — протянул Кайл, закуривая и разглядывая издалека бывшую пассию. Мы сидели на трибунах стадиона в обеденный перерыв, погода позволяла, было пасмурно, но достаточно тепло, похоже собирался дождь, в воздухе витал озон и резкая свежесть. Здесь были почти все старшеклассники, кто-то обедал, кто-то курил, кто-то просто вышел подышать или поваляться на трибунах как мы. — Думаю, ты бы на моём месте не свалил, а с удовольствием глянул живое порно, — усмехнулся я, открывая баночку колы и делая маленький глоток. Пузырьки щекотали верхнюю губу, стремились забраться в нос. Я чихнул. — Будь здоров, дядь, — хохотнул Эд. — Не скрою, я бы посмотрел, как они резвятся. — В следующий раз сниму видео, приду сразу подготовленный, — пошутил я, и мы громко, глумливо заржали. Звонок с последнего урока был подобен манне небесной, мы неторопливо подошли к окну, проверить парковку на предмет внезапных неприятных явлений. Вчерашней машины не было видно, Лукаса тоже. — Сегодня как пойдёшь? — спросил рыжий. — Горизонт чист, сталкер в гнезде. — Зная натуру Милеса, он так просто не оставит попыток «поговорить». Наверняка сидит в ближайших кустах и пасёт меня. — Может тебя проводить? — Нет, это бесполезно. Будет лучше, если выйдешь через главный вход и проверишь парковку, может он сменил машину или реально в кустах присел. Он достаточно сообразительный, наверняка понял, что я его заметил и свалил другим способом. — Бля, ну у вас и игры… — протянул Кайл, доставая сигарету из пачки. — Сам этому не рад, веришь, — я устало посмотрел на друга и тяжело вздохнул. — Держись, бро, младшие всегда страдают, — рыжий похлопал меня по плечу. — Ладно, я тогда погнал, скину смс как что увижу. Через несколько минут пришло сообщение, что дорогих тачек с Милесом внутри не наблюдается. И вот тут начиналась главная дилемма. Что задумал Лукас и как он будет воплощать план в жизнь? Через какой выход мне всё же стоит идти? Я не стал просить Кайла обойти школу по периметру, это не его проблемы. У чёрного хода попросил охранника выглянуть и проверить не стоит ли кто снаружи. Там было пусто и я решил рискнуть, какое бы решение не было принято, оно могло быть ошибочным. Выйдя в проулок, я потоптался на месте, выжидая возможного появления. Тихо, ни намёка на чьё-то присутствие. Я двинулся вперёд, к выходу на маленькую улочку и уже было порадовался, что план удался, но на повороте в поле зрения собственной персоной возник Лукас. — Торчу здесь битый час, — сказал Милес, бросая окурок под ноги, отлепляясь от стены. — Даже подумал, что и сегодня ускользнёшь. Я молчал. Мы смотрели друг на друга, и если брат улыбался своей фирменной улыбкой победителя, то я был зол и расстроен. «Надо было идти через главный вход» — думал я и бесился, что не продумал всё тщательнее, не предугадал такого поворота. — Не хмурься, рано или поздно я бы тебя подловил, — примирительно сказал он и сделал шаг навстречу. — Поехали, подброшу домой. Хотел было ответить, что никуда не поеду, но это было бы той самой соломинкой, за которую Милес мог ухватиться и вывести на диалог. Я мог попробовать сбежать, но это было бесполезно и глупо, со скоростью ликана он догонит в мгновение ока. Поэтому я ждал, когда брат укажет направление, чтобы пойти к машине. Он припарковался чуть дальше от главного входа, машина была другая, неудивительно, что Кайл ничего не увидел. Когда мы сели, и я пристегнулся, он спросил: — Долго планируешь на меня дуться? Я отвернулся к окну. Было мучительно сидеть рядом с ним и держать лицо, никак не реагируя на вопросы. Это тоже было частью игры, когда он всеми способами выводил из себя, доводил до точек кипения, играючи щёлкал по носу, ожидая бурной реакции и каждый раз я держался до последнего. Нам обоим несвойственно говорить о чувствах, тем более друг с другом. Я привык хранить всё в себе, лишь вскользь говоря о том, что происходит и, наверное, это удивляло его, что где-то там есть другой я, более глубокий и неизведанный. Ему хотелось вытащить второго Габриэля наружу и рассмотреть поближе, но только способы выбирались варварские, отчего я лишь сильнее закрывался и отдалялся. Многим позже мы начали говорить, я через силу и нежелание, Лукас через слова, а не действия. Ехали молча, я считал минуты, когда смогу закрыться в своей комнате. Попытки отвлечься на проплывающий пейзаж терпели крах, шея затекала, Лукас будто специально никуда не торопился. От нетерпения я начал слегка покачиваться, неконтролируемая привычка. Брат, заметив это, сбавил скорость. «Сука» — подумал я и сжал правую руку в кулак, впиваясь ногтями в ладонь, чтобы переключиться. Когда мы, наконец, приехали, и я уже был готов выскочить из салона, Милес заблокировал двери. — Ну, а теперь поговорим, — спокойно сказал он, отстёгивая ремень безопасности и поворачиваясь ко мне. Понимая, что так просто меня не отпустят, я тоже отстегнулся и повернулся, открыто встречаясь взглядом с обсидианами Милеса. Он говорил, что иногда я одним взглядом могу затушить весь его гнев, настолько он был холоден. — О, как грозно, у меня аж поджилки затряслись, — колко заметил брат, наклоняясь чуть вперёд. — Ненавидишь меня? Было бы из-за чего, твоя девочка сама дала понять, что не прочь покувыркаться, посылая недвусмысленные знаки с заднего сидения. — Как ты понял, где меня перехватить? — я решил зайти с другой стороны и перетянуть одеяло. — Хочешь сыграть в вопрос-ответ? Окей, легко. Кое-кто любезно подослал вчера двух шкетов, которые знатно выбесили меня. Признаю, здесь ты извернулся как никто другой. Но деньги творят чудеса, и, заплатив половину ярда, я узнал не только заказчика, но и детали возложенной миссии, — он не без удовольствия делился подробностями гениальной многоходовочки. Да, про то, что мелкие уродцы за большее бабло могут сдать меня, я не подумал. — Они следили за мной? — задал я новый вопрос. — Могли бы, но к тому моменту уже прислали запись с камер и отследить тебя не составило труда, — Милес пожал плечами, будто это было само собой разумеющееся. Я вытаращил на брата глаза, полные удивления. Чего? Чего, блять? Выслали запись с видеокамер? А что, так можно было?! — Ну пиздец… — выдохнул я, качая головой. — Это достойно восхищения, не побрезговал опуститься до таких мелочей. — Теперь моя очередь. Долго ещё будешь бегать от меня как малолетка? — Ты же умный парень, пораскинь мозгами. Ты из раза в раз делаешь одну и ту же херню — влезаешь в мои отношения и заканчиваешь их. Будь то друг, враг или же любовник. Только понять не могу, тебе скучно жить? В кайф изолировать меня и показывать, что кто бы то ни было всегда предпочтёт тебя? — вспыхнул я. — Перестань делать из меня злодея. Твои так называемые «друзья» сами были не прочь пообщаться, а так называемая «девушка» сама заварила эту кашу, мне даже напрягаться не пришлось. — О, ещё скажи, что она выяснила где ты живёшь, проникла в квартиру и сразу же завалила тебя в кровать, — мой голос приобрёл издевательские нотки. Конечно же Лукас Милес всегда в белом пальто, это всё они — мерзкие людишки, которые хотят испортить репутацию успешного мужчины. — Нет, вот тут ты чутка ошибся. Но такое развитие событий было бы идеально, соглашусь. Она нарыла мой номер через знакомых и скинула смс, ну а я вызвал ей такси до моего дома. — Давай без подробностей, — я смерил его предупреждающим взглядом и отвернулся. — Ты же сам сказал, что вам просто хорошо вместе. Не думал, что тебя так заденет наш перепихон. — Зачем ты это сделал, объясни? Тебе мало того, что уже имеешь? — практически прокричал я, едва сдерживая подступающий гнев. — За что ты так со мной? Не знаю, как это выглядело со стороны. Наверное, жалко, но что-то изменилось в лице Милеса тогда, проскользнула тень сожаления. Чуть уловимая, но я успел заметить. Именно тогда он притянул меня к себе и впервые поцеловал, жадно и напористо, без спроса, от его губ голова пошла кругом. Ни о каком сопротивлении и речи идти не могло, этот момент был сокрушающим, делящим жизнь на до и после, подводящим чёткую черту в наших отношениях. Когда поцелуй перерос из властного в нежный, и я смог отстраниться, переводя дыхание, Лукас провёл пальцами по моим волосам и низким голосом прошептал: — Теперь понимаешь? Дело ни в ком другом. Только в тебе. Всегда.