***
От Шиганшины до Стохеса мы ехали в полной тишине. Лишь тихо доносилась музыка из плеера, не раздражающе, приятно. Леви был на своей волне. А мне хотелось, чтобы Леви говорил, высказывался, кричал в конце концов и радовался, что у нас, быть может, скоро свадьба, и мы ждем ребенка. А он… Насторожившись вел на всех парусах автомобиль, что одолжил у Кенни, иногда касаясь свободной рукой моего колена, поглаживая, при этом слегка улыбаясь. Мы приехали в Стохес около пяти часов вечера. Я видела, что Леви очень устал, хоть и пытался этого не показывать, поэтому уже не хотела начинать никакие разговоры. — Как я соскучилась по нашему дому! — Устало упав на диван, я довольно осмотрела идеально вылизанную гостиную, словно Леви в свое отсутствие заказывал клининг в лице своих подчиненных. Потом я включила телевизор, чтобы хоть какие-то голоса звучали на фоне, заглушая напряжение, и пока он проверял сигнализацию и электричество в квартире, я наслаждалась истинно мужским ароматом нашего жилья. Я правда соскучилась по квартире и Стохесу. Мой пристальный взгляд скользнул по окну, занавескам и уже увядшим цветам в вазе в углу гостиной, затем я осторожно встала, держась неестественно прямо и как-то скованно. Когда выпрямилась, поправила волосы, что тихо скользнули по моим щекам, и пошла в ванную. — Что ты ел, пока меня не было? — вымыв тщательно руки, я пристально осмотрела свое немного осунувшееся от вчерашних слез лицо. Черный карандаш и тушь слегка скрыли уязвимость. — Питался в столовой отдела или в пабе сухой картошкой фри. Никак не дома. Леви снял футболку и включил кондиционер, а я пошла проверять свое любимое кухонное место. — Везде пусто, — вздохнула я, открыв холодильник. — Здесь мышь повесилась. — Там есть пиво и какие-то фрукты. Не видишь? — Ну просто отличная еда! — резонно отметила я. — Нужно завтра съездить в супермаркет. — Попрошу пацанов из отдела, чтобы тебя свозили, — произнес Леви, когда вышел из ванны, вымыв руки, многозначительно на меня взглянул. По взгляду я сразу поняла, что его завтра рядом уже не будет, но решила не комментировать. Типичный наш разговор. Сегодня же засяду в интернет, чтобы найти релакс для беременной женщины. Зик Йегер. Леви. Еще и конец учебы на носу. Я, возможно, и выдержу, но как все это вытерпит мой малыш, ума не приложу. Я заварила свой любимый кофе и приготовила чай для Леви. Когда я переоделась, разложила вещи, он заказал две пиццы с лимонадом для меня и пивом для себя, и уже за столом я спросила: — Как ты считаешь, способна я на материнское чувство? Аккерман облизал губы. — Думаю, что ты ничем не отличаешься от всех других женщин. Я хочу сказать — нормальных женщин. Я вдруг умолкла, понимая, что из нас двоих только Леви не уверен, что сможет стать нормальным отцом. Он никогда не ощущал это чувство, однако теперь я знала, что хотел его ощутить. Понизив голос до страстного шепота, я сказала: — Я даже малышей никогда на руках не держала, не то что стать матерью. Хотя кому я это все говорила? Аккерман и так знал, что я семейная и покладистая. Все такой же молчаливый, он медленно пережевывал кусочек пиццы с моцареллой и запеченной форелью, а потом наконец-то выронил, отложив нож и вилку в сторону: — Слушай, Але, что я тебе скажу. Для меня теперь ничего не существует, кроме тебя и нашего будущего малыша. Ничего! Я ни о чем больше не думаю и не хочу больше видеть, как ты плачешь. Мне все равно, придет Йегер ко мне или же я к нему. Для меня он сейчас чужой человек: просто чьи-то глаза, рот руки, ноги — вот и все. Мне безразлично, где он сейчас и чем занимается. Мне безразлично, скольким девушкам он совал свой хер в рот. Меня это не касается. Вся моя жизнь теперь в тебе, Алессандра, и в малыше! Но я убью эту суку, чего бы мне это ни стоило. Потому что, зная его, он убьет меня. Он вдруг признался мне во всем, даже в сообщении, которое ему прислал Зик на мой день рождения, Леви казнил себя и просил прощения. Сделай он это неделю назад, я бы с ума сошла от счастья. Но сейчас я отнеслась к раскаянию спокойно. — Ты же знаешь, Леви, я против всего этого: убийств, криминала, перестрелок, мести. Это совершенно не мое, я выросла не в такой среде. Не думаю, что это хорошая идея убивать кого-то. Я же жива и здорова. Дура я, что вообще тебе рассказала. — Действительно, так почему ты плакала? — вдруг спросил он с привычным сарказмом. — В моем мире, если женщину обидели, голову с плеч. — Видимо, гормоны… — рассмеялась я. — Это было такое ужасное чувство полной, абсолютной пустоты. Мне стало стыдно и больно. Я не хотела, чтобы кто-то узнал о том, что сделал со мной Зик. Но я была зла больше на тебя. Тебя не было рядом. Отставив блюдце и чашку чуть дальше от себя, я устремила взгляд в потолок. У меня от волнения скрутило живот. Вдох у Леви застрял в легких. — Прости, но сегодня я тоже должен уехать в отдел. А ты спи, не бойся. Я буду звонить. Завтра кого-то отправлю за продуктами. Предположим, Спрингера. Я скептически вздернула бровь. Это какой-то определенно день сурка, и я готова была молить Леви вечность, чтобы он остался хотя бы этим вечером со мной. Делая небольшой глоток кофе, словно он способен был придать мне сил, я наконец обратилась к Аккерману. Голос мой задрожал от волнения и ощутился совершенно чужим, будто я слушала себя со стороны. Леви понял, потому что я словила на себе заинтересованный взгляд серо-голубых глаз и потерялась еще больше. — Не делай так больше, — бросила я. — Во мне еще живы старые рефлексы. Прошу, не уходи, любимый, не оставляй меня одну сегодня. Прошу… Мне с тобой спокойно и уютно. Мне с тобой легко, как ни с кем в этой жизни, каким бы ты сложным человеком ни был. Не уходи, останься. Прошу, ты мне нужен. — Твой день рождения помечен во всех моих заметках, когда обычно я не хочу запоминать важные даты. Але, ты для меня самое главное. Не думай, что работа у меня на первом месте. Просто мне нужно поговорить с коллегами. Мы вернулись в гостиную на диван, где неторопливо, но несколько натянуто шла наша беседа. То и дело она прерывалась долгими паузами, но вскоре мои попытки уговора Леви остаться подействовали — обстановка стала более непринужденной. — Иди ко мне. — Я с ногами взобралась на колени Леви, и он трепетно коснулся своими губами уголка моего рта, затем подбородка, а потом щеки. Ласково провел носом по моей скуле и зарылся пальцами в мои волосы. — Хорошо, я останусь с тобой, любимая. Хоть завтра вечером все равно планировал прийти домой. Я не собираюсь мчаться в Марли на всех парусах неподготовленным, необходимо разрешение Эрвина. POV/Леви Пол ночи я целовал живот Алессандры, сминал ее грудь и ласкал между ног, пока она не кончила. А утром нехотя выбрался из ее объятий и побрел в ванную, где принял душ и почистил зубы. Какой я быстрый. На одевание ушло полминуты. Хотя, это ведь моя профессия — скорость. Годы тренировок… Нет. Мне нужно срочно узнать, где сейчас находилась эта марлийская сука. Алессандра встала и приготовила мне чай с бутербродом. После чего я оделся и вышел. Стохес не изменился за месяц. Это я стал не похожим на себя. Обещал ведь больше никогда не жениться, а сам сделал предложение Але. Давал клятву не иметь детей, потому что с меня хреновый отец и муж; бранил Жана за то, что тот обрюхатил Микасу, а сам теперь мечтаю, чтобы мой малыш родился здоровеньким. Я стал слабым. Я проехал в раздумьях прямо до парковки полицейского участка. — Ого, капитан, вы купили себе новый автомобиль? — Конни не отлипал от меня до самой двери моего кабинета. — Ровер определенно ваша машина. — Это определенно, Спрингер, не моя машина, а Кенни. Моя зарплата такой танк не потянет. Будь добр, подними воротник, — пробормотал я, резко развернувшись к этому олуху. — Ты похож черт знает на кого, а не на полицейского. Привет, Дрейс, — быстро выронил я. Она сидела на рабочем месте и красила губы в яркий розовый. Тюбик с помадой выпал из рук Хитч, стоило ей увидеть меня. Сама выскочила из-за стола и схватила смартфон, в четвертый раз поющий голосом какого-то накрашенного рокера про любовь, отключив его. Поправив на себе форму, она отдала мне честь. — Вольно, Дрейс. — Капитан, так неожиданно, у вас, вроде, еще не заканчивался отпуск. Но я рада вас видеть, — пролепетала Хитч. — Думаешь, я хотел прерывать отдых просто так, чтобы увидеть вас, лентяев? Нет, конечно. Где Ханджи? — Все начальство в отпуске, работает только генерал Смит и мы, — пояснил Конни. — Он сейчас у себя в кабинете. Не оборачиваясь, я вдруг почувствовал чей-то сверлящий взгляд. В спине точно образуется дыра. — Капитан?.. — Капита-а-а-а-н! — Саша внезапно прыгнула на меня, сдавив шею. Еще бы чуть-чуть и хребет точно бы сломался. И тут я вдруг понял, что они не лукавят. Прошло по крайней мере два месяца с тех пор, как мы с ними виделись в последний раз, и, что самое главное, у меня такой вид, будто за это время ничего не произошло. А они все так же меня радужно встречали. — Я никому не сообщал. Может, нужно было объявление в газету послать, как думаешь, Жан? — я вскинул брови в сарказме. — Вы думаете, мы читаем газеты, капитан? — он забросил руку за голову и взъерошил свои русые волосы. Кажется, Кирштайн за это все время возмужал. Или мне показалось? Я негромко хмыкнул. — Дела у меня серьезные. Вас они пока не касаются, — строго произнес я и скрылся за дверью кабинета. — Знаем мы ваши дела, — воскликнула Саша. Конни рассмеялся. Долбаные поверхностные идиоты. Они хоть помнят, к кому сами в первую очередь бегут с проблемой? Вряд ли… Тут я вспомнил Эрена! Как же сейчас хотелось ощутить кайф, пройдясь по его слащавой морде подошвой и носком своего ботинка. Сучонок, я его прикончу.***
Ноутбук издал тихий, малозаметный писк. — Зайди. — Эрвин знал, что я прибыл в отдел. Коротко и ясно, с точкой в конце. В моем духе. Или не в моем духе? Сложно определить сейчас свое настроение по коротким описаниям Алессандры касательно Зика, но за годы работы в полиции я научился улавливать флюиды этих подонков даже через косвенный разговор. — Он делает мне вызов, используя мою молоденькую Алессандру. Неминуемая вспышка произошла. — Попроси Армина, чтобы проследил, с какого номера тебе была прислана смс. — Ерунда, — выронил я. — Я заезжал к родителям Эрена в Шиганшине. Сосунок умчался с братишкой в Марли. Я в бешенстве, блять. Эрвин… Хотя бешенство — это мягко сказано. — Нужно все просчитать, Леви. Мы уже были в Либерио. Зик мстит за клуб, плюс ко всему он сам бывший полицейский. Он не дурак, и знает, что ты придешь к нему. Он не знает. Не ожидает. — Алессандре стоило повременить с беременностью, мать ее. Все и сразу навалилось, — тяжело выдохнул я, проведя пятерней по лицу. Эрвин мягко улыбнулся. — Я бы назвал это счастьем. Несмотря на все трудности, у тебя зарождается семья. Зик — не главное. Не едь пока в Марли. Йегер только этого и ждет, — Эрвин посмотрел на настенные часы. — Должно все устаканиться. Он ведь убьет тебя, как только ты ступишь на его территорию, поверь мне. Я покачал головой, будто Эрвин не был способен понять меня. — Я понимаю, что ты хочешь защитить свою женщину, ее честь, свою честь, — продолжал Смит. — Но пойми, не все так просто, Леви. — Ты так мне это все говоришь, словно не знаешь меня. Твою мать, Эрвин, тебе даже не хочется узнать, почему Эрен нас предал, нашу полицию. Поднявшись из-за стола, Смит кивнул. — Держи нейтралитет, Леви. Это все, что тебе остается, как по мне. Не вмешивайся: милые бранятся — тешатся. Он лишь поигрался с твоей возлюбленной, а тебя может отправить на тот свет. Зик Йегер занимается контрабандой оружия и наркотиков. Он очень опасен. Ты не такой, как он, Леви. Он забавляется, а ты в ярости. Пускай понервничает. Раскрой глаза и посмотри на все с другой стороны. Я откинулся на бархатную спинку стула и скрестил руки на груди. — Как мне повлиять на тебя, чтобы ты поехал со мной в Марли, Эрвин? Или мою чертову задницу должен прикрывать Кенни? — пробормотал я. — Поверь, я не дурак. Я всегда дважды подумаю, прежде чем пустить кому-то пулю в голову. — Ладно, делай как знаешь, капитан, но держи меня в курсе. Я доверяю тебе на все сто процентов, даже не на девяносто девять. Ты смелый, и ты очень сильный, лучший полицейский. Я сузил глаза и усмехнулся.***
— Привет! Кенни у себя? — спросил я бармена, флегматично протиравшего бокалы за стойкой бара. В пабе было занято лишь пару столиков. Три часа дня — детское время для заведения моего дядюшки. Хоть мамам с грудничками приходи. — Нет. Босс даже не в Стохесе, — так же флегматично ответил бармен, вылизывая белоснежным полотенцем бокал. — Хм, интересно, и куда же его черти занесли уже? — спокойно выронил я, опуская руку на стойку. — В отпуске. Рабочий телефон отключил. Сказал не кантовать. Больше — не мое дело. Вроде как с дамой поехал, но я не встреваю в личные дела начальника. — Ясно. Правильно делаешь. Я решил, что вечером позвоню Кенни на его личный номер. Все подробно у него самого узнаю. Отпуск отпуском, а советом дядюшка не должен обделить своего племянника. Затем я набрал Алессандру и сказал, что сам заеду в магазин и куплю все необходимое. В трубке послышался счастливый голос. POV/Алессандра Сердце бешено колотилось, я ликовала, чувствуя, что словно стою в начале потайного хода, который непременно приведет меня к счастью. Я подумала, что Леви никуда не уедет, и мы сможем завтра сходить с ним вместе в клинику «Матери и ребенка». Но ответ последовал совсем иной. Я успела отойти от двери на несколько шагов, пока Аккерман входил, оставив предварительно на полу все пакеты с продуктами. Рассеянно поздоровался со мной — без привычного веселья в голосе, ругая почем зря всех на свете. Лишь освободившись от пиджака, он обратил на меня внимание. — Чем занимаешься? — спросил он. — Сейчас ничем, утром раскладывала вещи в шкаф, а днем гуляла и ходила по магазинам. Я была в детском отделе одежды, представляешь? — я улыбалась. — Нет ничего милее крошечных песочников, носочков и шортиков. — Угу… — лишь выронил он. Я схватила один пакет с мясом и колбасными изделиями, но Леви не позволил поднять тяжести, сам все отнес к холодильнику. А я все продолжала цепочку своих мыслей вслух: — Я бы хотела завтра сходить в клинику, к гинекологу, сделать УЗИ, проверить сердцебиение ребенка и узнать, сколько у меня в самом деле уже недель… — Хорошо, конечно, — Леви принялся все спокойно складывать в холодильник, а то, что не требовало холода, я разложила в шкаф. — Я хотела бы с тобой сходить. — Алессандра. Я сегодня уезжаю в Марли. Я молча закусила губу. Пытаясь даже не переварить сказанное, а просто не думать. Мысли Леви занимал только этот мерзкий ублюдок Зик. Его сердце сжимала месть и беспокойство о будущем. Очевидно, что я слишком терпко любила его и не желала повторять ошибок недавнего прошлого, склоняясь к его губам в страстном поцелуе с осознанием, что однажды у нас действительно все будет хорошо.