Тёмное королевство: начало пути

      Рональда клонило в сон, и пару раз он погружался в пучины сна и кошмаров. Вдалеке шумела речка- свечка. Она и правда светилась, даже из далека можно было увидеть её свечение. В народе говорили, будто там живут русалки. Рональд хотел попросить Марка, что бы тот подъехал по ближе, но не решился. Его спутник был очень мрачен, молчал, и казалось, что последние дни превратили его в камень.       «Он погружён в горе». В своё время его любимая тётушка потеряла детей. Она утопила своё горе в вине, и нашла своё утешение, в нём, Рональде. А он отплатил ей смертью.       Они ехали уже несколько дней, но не особо удалились от королевства. Часто останавливались на привалы, ехали медленно и словно делали круги. « Он надеется встретить друга». — Если залезть на сосну, то можно увидеть башни замка. Мне кажется, мы медленно едем.       Последнею фразу он скорее прошептал, чем сказал, но Марк услышал его. Его руки крепче сжали поводья, и тяжёлый вздох сорвался с его губ. — Мы остановимся на ночлег вот здесь, — Процедил он сквозь зубы.       Марк остановил лошадь рядом с большим камнем, и взяв лук со стрелами пошёл на охоту. У них оставалась ещё жаренная белка, яблоки, что они нашли вчера, но Марку явно не хотелось находится в обществе Рональда. « Ему просто надо привыкнуть ко мне, время что бы доверится». Собрав сухих веток, он сложил их вместе, и пожалел, что не умеет добывать огонь подобно Марку. Достав яблоко, Рональд потёр его об рубаху, и надкусил. «Фу, кислятина …»       Сок побежал по подбородку, затекая за рубаху, и тело, которое без того стало грязным после недолгого путешествия по лесу, стало ещё и липким. Марк вернулся перед самым закатом. В руках он нёс зайца, белку и голубя. Пока парень разводил костёр, он не разу не взглянул на мальчика, и даже когда их животы были набиты едой, а погода была хорошей, разговор ни как не шёл. — Ты ведь понимаешь, что мы не можем вечность блуждать по этому лесу? Рано или поздно нам придется поехать на Восток, а ты просто оттягиваешь время. — Решился, наконец, Рональд. — Да и осень не за горами, а за ней и зима. У нас нет теплой одежды, и корма для единственной лошади. А что будет, есть Крошка, когда травы не станет? — Крошка? Ты назвал лошадь «крошка»? — Марк посмотрел на него и край его губы дрогнул. — Ну да, — Уши Рональда покраснели, — Имя не важно, важно то что … — Дым! — Неожиданно крикнул он. — Костёр уже почти потух, и дыма скоро не будет … — Нет, там дым!       Марк вскочил с налёжанного места, и указал пальцев за спину Рональда. Мальчику потребовалось несколько секунд, что бы понять что в королевстве пожар. Столбы чёрного дыма поднимались над лесом, смешиваясь с темным небом. — Мама …       Сначала Рональд подумал, что Марк вспомнил это слово от ужаса, постигшего жителей Западного королевство. Но только бледность лица парня, подсказала мальчику, что там у Марка осталась семья. Парень запрыгнул на лошадь, а Рональд подхватил с земли всё что успел, и запрыгнув на лошадь, вцепился в спину Марка. Они ехали так быстро, что чудом просто не упали. Иногда ветки хлестали мальчика по лицу. Ехали они дольше, чем казалось. И чем ближе подъезжали, тем больше чувствовался запах горелой плоти и дыма. Лошадь замедлила свой ход, и сначала Рональду показалось, что они попали в туман. Но нет, это был дым, и догорающие дома, с уже мертвыми людьми. Не так давно Марк привёз его сюда, что бы вылечить ногу, а вот уже эти улицы стали чёрными, как души тех кто это сделал. Марк спрыгнул с лошади и кинулся в сторону улиц, где пекли хлеб. Нога ещё побаловала, и мальчик не был так резв, спрыгнув с лошади, он постарайся найти дом лекаря. Шагая по обгорелым бревнам, разбитым чашкам, и чёрных, но всё ещё кровоточащих конечностям людей, Рональд вспомнил все молитвы что знал. От дыма было трудно дышать, и глаза слезились, но мальчик не переставал идти. А вот и дом лекаря, точнее всё что от него осталось. Верхние этажи сгорели полностью, а нижний едва стоял. Женщину, с длинными волосами, прибили к стене копьём. Наверное, это была его жена… А вот и он сам. Его убил пожар, а точнее горящая доска свалившееся сверху, тело от огня стало чёрным и до сих пор дымилось. Но каким — то образом, Рональд понял кто это. Смотреть на это не было сил, зажмурившись, он кинулся обратно к лошади. Спотыкаясь и падая, он мысленно умолял что бы всё это было сном, но каждое падение доказывало мальчику что это реальность. Один раз он упал на тело девушки, её рыжие волосы напомнили ему о сестре, и Рональд разрыдавшись во весь голос, пополз уже на четвереньках к лошади. Та стояла ближе к лесу, явно желая убежать, но седло зацепилось за ветку, мешая продолжить путь. Привязав кобылу к дереву, Рональд уселся на траву. Слёзы успели высохнуть, но Марка всё не было. Сделав несколько кругов во круг дерева, мальчик взял лук и стрелы, которые забыл юноша. « Не надо бояться … ты там уже был». Но искать Марка оказалось тяжелее, чем могло показаться. Дым стал душить сильнее, а слёзы снова потекли по щекам. Вцепившись в лук на столько сильно, на сколько мог, Рональд прибавил шагу. Марка он нашёл рядом с одноэтажным домом в конце улицы, где пекли хлеба. Сам дом почти не сгорел, только сарай из которого доносился вой. Рональд прочитал молитву, и шагнул внутрь. Входить собственно было не куда, пару обгоревших стен только и напоминали о том, что это было. Сначала мальчик думал, что воет собака или волк, прибежал поживится падалью. Но Марка и за человека сейчас нельзя было принять. Глаза заледенели от боли, лицо исказила страшная гримаса, а руки прижимали чьё то тело. Женщина не высокого роста. С чёрной косой, где были видны белые пряди. У неё были губы и нос Марка. Подул ветер, но не это вызвало мурашки на теле Рональда. Сначала мальчик шагнул в сторону знакомого, в надежде успокоить его. Но тут же передумал, и спрятавшись за стену, сполз по ней. Зажав ладонью рот, Рональд сдержал крик. Глаза уже устали плакать, но и не могли остановиться. Его сдержанное мычание сливалось с воплем Марка. Где то вдалеке завыл волк, и Рональд упал на четвереньки сжимая руками грязь. « Так не должно было быть … не должно».       Лучи солнца уже просочились сквозь ветки деревьев, а речка — свечка тихо шумела вдали. Лошадь ехала так медленно, словно была во сне. Рональд мысленно верил, что это сон. Но даже ветер, скользящий по его телу холодными руками, доказывал реальность этого мира. Марк ехал без сознания. Что бы заставить его уйти от матери, мальчику пришлось взять палку и оглушить его по голове. Дотащить его до лошади оказалось более трудным делом, на это ушло всё утро. А закинуть тело на животное, оказалось самым сложным. Два раза Марк падал и ударялся головой об землю. Чудо, если он проснётся без больших повреждений. Сзади послышался хрип, а за ним неразборчивые ругательства. Рональд остановил лошадь и привязав кобылу к дереву, помог слезть Марку. Парень еле держался на ногах, и тут же упал на колени. — Где мы? Мама! Где мама?       Его глаза стали безумными, и жадно впились в Рональда в надежде услышать, что всё это ему приснилось. Мальчику осталось лишь покачать головой. Марк просто открыл рот, и опустив голову, застыл в этом положении. Рональд вытянул руку, не зная для чего, но парень откинул её, и с отвращением на лица прошипел. — Ты носишь за собой смерть, словно это твоя тень. — Я… Я ни чего не сделал … — Ошарашенно воскликнул Рональд. — Родился, ты просто родился. — Злобно прошипел Марк. — А смотри, сколько жизней уже забрал.       На ватных ногах Марк шатаясь поднялся с земли и цепляясь за деревья ушёл в глубь леса, оставив Рональда с самим собой. ***       Была ясная ночь. Дориана подставила своё лицо тёплому ветру и вдохнула запах апельсин и корицы. Её тело болело при каждом движении, но лекарь оказался мастером, и её залатали так, что она почувствовала себя почти новой. Ей потребовалось несколько дней постельного режима, что бы начать сидеть и немного ходить. И ещё несколько дней, что бы выходить на балкон и наслаждаться летним воздухом. Дориана любила лето. Ей нравилась жара, обжигающие прикосновение лучей солнца, запах фруктов и тёплый ветер. Два раза в день ей приносили еду. На завтрак это были какие-нибудь фрукты, вино, выпечка. На ужин её баловали мясом, овощами, той же выпечкой.       Один раз к ней заглянул Стивен. Правда она тогда спала, точнее, пыталась уснуть. Он сел на подоконник. Она лишь на секунду приоткрыла глаза, что бы убедится что это он. Посидев так несколько минут, он ушёл, оставив запах вина и апельсин.       Эта комната уже давила на неё со всех сторон. Порой ей казалось, что лучше бы ей стоило утонуть. Ненависть к королю начинала душить, и мысленно Дориана мечтала всадить ему нож в сердце. Его сынок был не лучше. Конечно, он спас её. Но не известно, что он собирался с ней сделать. Как он сам выразился, ему известно зачем она здесь. Мурашки пробежали по телу Дорианы, и она ушла с балкона. Нет, больше она не намерена здесь находится. « Если хочет убить то пусть делает это сейчас!». На неё была полупрозрачная ночная рубашка с кружевами на рукавах. Так как ни какого халата не было, то девушка взяла одеяло и обернулась в него. Босыми ногами она пошлёпала по коридору, где пол был холодный, а стены чёрные. Факелы горели только в концах коридора, и от этого становилось страшно. Её собственные шаги. Нагоняли на неё жуть. Ноги мёрзли, и чуть выше лодыжек покрывались мурашками. Заткавшись получше в одеяло, Дориана свернула за угол, где было больше света. Но от этого не стало лучше. Её же собственная тень увеличилась в размерах, и шла за ней по пятам, как и её страхи. Вниз вела крутая лестница без перил. Аккуратно, что бы не не упасть, Дориана начала спускаться, и на последней ступеньке споткнулась об своё же одеяло. Она упала на колени, боль была сильной и она закусила губу, что бы не вскрикнуть. Тело, которое только начало заживать, заболело с новой силой, и на глазах навернулись слёзы. Привстав. Она обнаружила ссадины на руках, и подула на них.       Чуть дальше лестницы была небольшая дверь. Слегка приоткрытая, она впускала в коридор свет, и из-за неё доносились голоса. Дориана на цыпочках подошла к ней, ощущая босыми ногами шершавость пола. — … твой отец, не успокоится, пока не изведёт тебя, — было первым, что ей удалось расслышать. — Мой отец не такая большая угроза для нас, в отличии от его жёнушки, — Послышался невесёлый смех. И Дориана крепче вцепилась в одеяло. — Правда, я кажется нашёл управу. — Страшная бабёнка, — сказал третий голос, напоминавший хрюканье свиньи, — С такой даже с кувшином вина не ляжешь. — Мой отец верит в том, что она верна ему. Верит, то что она помогает ему … Странная штука любовь. Делает одновременно нас слабыми и сильными. Заставляет закрывать глаза на недостатки и видеть только хорошее. — Ты думаешь, он её любит? — Дориана подошла ещё ближе, напрягая весь свой слух. — За годы жизни и не такое случалось. Только не смотря на это, он всё равно может помешать, а нам это надо? — Нет, но, а что если просто убить его? — Убить короля? Не плохая идея. — Нельзя просто взять и убить короля. Тем более тогда сядет на трон его идиот сынок, и я сейчас не про себя. — Голос Стивена всё с теми же игривыми нотками, заставил нахмуриться Дориану. — Нам нужно, что бы переворот в стране случился плавно, без последствий, и в этом нам поможет наша гостья. Заходите, что вы пристроились в тени, она вас ос всем не красит.       Девушка вздрогнула и начала отходить назад. Дориана захотела убежать, но дверь полностью распахнулась, и вышел высокий мужчина с длинным носом и полным лицом. Взяв её за плечи, он втащил девушку в светлую комнату. Яркий свет ударил ей в глаза, заставив зажмуриться. За круглым столом на котором лежали фрукты, карты и кувшин с вином, сидел Стивен. По правую руку от него сидел парень чуть старше него, с белёсыми глазами, и мышиными волосами. Тот что втащил её вонял свиньями. Он что то пробубнил, когда усадил её за стол, и Дориана убедилась, что поросячий голос принадлежал ему. Сейчас девушка не испытывала страха, странный огонь будоражил её кровь. Человек с поросячьим голосом сдёрнул с неё одеяло, и Дориана невольно накрыла плечи руками. Усмешка появилась на губах парня с белёсыми глазами. Стивен же просто отпил из кубка, и пристально смотрел на гостью. — Я узнал, что вас зовут Дориана, — Его друзья явно уже были пьяны, но не он, — Вам будет семнадцать в конце осени, и ваш отец был плотником. Изнасиловав вашу мать, он скрылся, а та через девять месяцев родила вас. Её старшая сестра была лучшей подругой жены хозяина цирка. И когда ваша мать скончалась, то сестра попросила женщину приютить вас. Вы гимнастка, не боитесь высоты, и как мы уже узнали, плохо плаваете. Наверное я должен сказать, что мне жаль, что вас выбрал мой отец, а точнее его жёнушка?       Дориана пристально смотрела в его сиреневые глаза. Они словно гипнотизировали, притягивали. — Но я так не скажу, так как вас выбрал я.       Удивление, вот что испытала девушка. За ним последовало непонимание, любопытство и ужас. — Меня выбрала королева, тогда в шатре, — Сказала Дориана, и услышала в ответ смех двух друзей Стивена. — Люди верят в то, что хотят верить. И видят то, что хотят видеть. Не помню, кто это уже сказал. Но он или она попали в точку. Калеб, прикажи прислуге набрать мне ванну, а ты просто оставь нас.       Молодые люди кивнули, и скрылись за дверью закрыв её за собой. Дориана сглотнула, и вздрогнула, когда Стивен подвинул к ней кубок с вином. Ей хотелось тоже уйти. Неожиданно комната, которую она невзлюбила, казалась ей теперь тёплой и надёжной. — Дело в том, что мы все за что то боремся. Ваша мать боролась за вашу жизнь, рожая вас, а я борюсь за свои права. Этот идиот, мой сводный братец, если вы не поняли, не может стать королём. Запад поглотит его, как и другие державы и не подавится. — Запад? — Сейчас ей было не когда думать о войнах и интригах, все её мысли сосредоточились на комнате на верху, о тёплой постели. — Не думаю, что стоит вам объяснять, боюсь, вы не поймёте. Я просто хочу сделать своё королевство сильным и независимым. — Стивен причмокнул губами, и отпил. — А для этого мне нужно свергнуть отца, а без хитрости здесь не обойтись. Поэтому мне и нужны вы, — Я не понимаю … — Её рука нервно вцепилась в край стола. — С этого дня вам и не нужно ни чего понимать или думать. Это буду делать я. — Холодно отрезал он. — С той минуты, как мой дурак отец спалил весь ваш цирк, вы полностью принадлежите мне. Считайте вы моя вещь. — Я …       Стивен вскочил со стула и отвесил ей звонкую пощёчину. Губа начала кровоточить. Стивен взялся двумя пальцами за подбородок Дорианы, и развернул девушку к себе лицом. Звук пощёчины до сих пор стоял в её ушах. — Вы будете говорить, есть, пить, ходить, и делать что либо, когда это разрешу я, вы поняли?       Дориана попыталась сглотнуть, но вместо этого почувствовала горячие слёзы на щеках. Стивен притянул девушку к себе, и губами убрал слёзы, слизнув языком с нижней губы кровь. Ей стало мерзко, и она невольно попыталась оттолкнуть его, за что он сильно сжал её пальцы, заставив вскрикнуть. — И плакать вы будете только тогда, когда это скажу я, — прохрипел он. — Вы не может поступить со мной, как с вещью, — сквозь слёзы, выдавила она. — Я всё могу, Дориана, — После этих слов он поднял её за волосы, и тут же дернул ткань её ночной рубашки, разорвав её в области плеч и груди. Дориана попыталась прикрыть наготу руками, но Стивен останови её. Одним толчком он заставил лечь её на стол, и оказался сверху, — Сколько вас имело мужчин в цирке? — Не один … отпустите … прошу, — ей было страшно, дурно, противно. Слёзы лились из её глаз, попадая в рот. За что? Зачем? — Какая прелесть, значит, вы будете моей во всех смыслах этого слова, — улыбнулся он.       А дальше время будто замедлилось. Всё происходило куда дольше, чем есть на самом деле. Дориана плакала, кричала, пыталась даже отбиться, но что толку? Её тело болело, оно заживало и не могло действовать в полную силу. От безысходности, она уже просто рыдала во всё горло. — Я буду делать с вами все что хочу, — рычал он её в ухо, при каждом толчке, — Когда хочу, и где хочу. Расслабьтесь, Дориана … и будет не так больно, — Стивен взял девушку за горло заставляя смотреть ему в глаза, — Я сказал, расслабьтесь.       Дориана даже при всём желании не могла этого сделать, но всё же откинула голову назад. Закрыв глаза она, представила, что лежит в своём шатре, вечером её ждет выступление, а после весёлая ночь с её семьей. Она уже не так сильно чувствовала боль, погружаясь в другую реальность, девушка забывалась. Погружалась в свой мир. И там, там далеко, в её мире время пошло быстрее. Когда всё закончилось, Стивен стоял у стола и завязывал бриджи. Дориана лежала на столе, чувствуя, как прилипает к её телу остатки ночной рубашке. — Мой отец будет думать, что ты работаешь на него, моя дорогая. Мы ведь теперь можем перейти на ты, да? — Он ласково погладил её по щеке, но от этого прикосновения девушка вздрогнула. — Ты будешь доносить ему, то что я скажу тебе. А пока иди в свою комнату и прими ванну.       На ватных ногах, Дориана дошла до своей комнаты, прикрывая наготу руками. Слуги набрали ей ванну и добавили туда, каких — то трав. Когда она осталась одна со своим телом, то первое что она сделала, это заплакала. Обнимая себя за плечи, она погрузилась в горячую воду, чувствуя, как всё болит внизу. « Может утопиться?». Нет, не получится. Можно убежать, но её поймают и идти не куда. Вода уже совсем остыла, когда Дориана уснула. Ей снился цирк, все улыбались и махали ей. А потом выехал всадник, у него были глаза Стивена, а голос короля. — Теперь ты принадлежишь мне …       Дориана вскочила, и поскользнувшись чуть не упала и не ударилась головой. Вода совсем стала холодной, а за окнами было утро.