***
—Отслойка плаценты. Кровотечение. —Твоя ж мать. Господи, только б с девочками всё было нормально… —Рыков закрыл лицо руками. Второй раз в жизни ему приходится так волноваться за кого-то. Эта женщина его сильно изменила. И в лучшую сторону. Он никогда не был таким, сентиментальным чтоли… —О, ребят, привет. Вы чего все приуныли? —подошёл к ним Костя. Мужчина был в весёлом расположении духа, что означало одно — он ещё ничего не знает. —Стоп, а вы почему вообще здесь? —нахмурился хирург. —Ольга на операции… —Я так больше не могу сидеть! —вскочил Паша. Его распирало изнутри от волнения, страха и желания хотя бы увидеть супругу. —Пошли! —твердо заявил Лазарев.***
—Ну, Оленька, ты как? —спросила Саша, надевая медицинские перчатки. —У меня почему-то очень мало сил… —Это нормально. —заверила Покровская. —А как ребёнок?… —Будем доставать. Под наркозом, Оль. —предупредила женщину гинеколог. —Почему под общим? Эпидуральный не получается? —Арефьева сразу изменилась в лице, на что Саша только помотала головой. —Нам возможно понадобится больше времени. Ты меня понимаешь? —Угу. —Даёшь согласие? —Кончено. —Хорошо… —Саша, спасите мне ребёнка, ладно? Пожалуйста… —второй раз такую потерю она точно не переживет, учитывая что сейчас малышка так близко. Покровская ничего не ответила, лишь кратко кивнула. Ей было попросту страшно что-то обещать. Тем более — здесь и сейчас. Врач перевела взгляж на монитор. Тут раздался знакомый голос. —Ахаа. Ну что, Оль? Будем рожать? —пришла Нарочинская. От её присутствия стало чуть легче. —А я не боюсь наркоза… —Да ты у нас вообще большая молодец! Когда Ольга уснула, Марина повернулась на подругу с круглыми глазами. —Что случилось то? Всё же нормально было… —Не знаю. Отслойка, массивная кровопотеря. Литра два, не меньше. По УЗИ подозреваю матку Кувелера. —Значит матку надо удалять? —задала вопрос Марина, с нотками настояния. —Мы должна спасите и её, и ребёнка.***
Операция шла полным ходом. Паша и Костя всё это время маячали перед операционной, не зная куда себя деть. —Зажим! —скомандовала Нарочинская —Давай. Первый этап был пройден. Ребёнка достали. Такая маленькая, вся в крови… —Не дышит… —тихо произнесла детский врач. Если бы это услышали кто из супруг Рыковых… —Активное кровотечение… —не отрываясь от работы, произнесла Саша. —Надо удалять матку! —Надо попробовать. —Что?! Ты один раз угробила женщину с ребёнком. Не надо экспериментировать над нашей Олей! —Марина сказала это не зла, просто она очень переживала за подругу. —А если ребёнок умрет?! —А если Ольга умрет?! —Давление падает. Пульс пятьдесят пять в минуту! Кровь нужна! —вмешался анастезиолог. —Тань, иди! Я справлюсь! —сказала женщина, пытающаяся привести в чувства ребёнка. Выйдя из операционной, девушка врезалась в Пашу, готового рвать на себе волосы. —Ну что там?! —встрепенулся Брагин, увидев растерянное лицо медсестры. —Давление не держит. Пульс пятьдесят пять. Кровь нужна. —А ребёнок? —в след крикнул Лазарев. —Девочка, сама не дышит. —у Рыкова буквально сдали нервы. Со всей дури он стукнул ни в чем неповинную стену.***
—Мы задышали! —в это же время громко произнесла женщина, занимающаяся ребёнком. С плеч врачей свалился один из двух грузов. Саша, внимательно следя за работой, улыбнулась. Племянница жива. —Я перевяжу вот эти ветви маточной артерии. Если не поможет, будем удалять матку. —немного подумав, произнесла Саша. —Зажим. Вяжем. —согласилась Нарочинская. —Мы в реанимацию. Неонотолог вышла из предоперационной с ребёнком на руках. Девочка была замотала в розовую пелёнку. Она тихонько крехтела, умиляя своим появлением в этом мире. Паша сразу же подскочил и подошёл к своему ребёнку. Ему никак не верилось, что он стал родителем. —Доченька… В операционной: —Сократилась. —облегченно выдохнула Покровская. —Прости, я не хотела. Просто это наша Оля… —Я понимаю. —Давление растёт. Показатели улучшаются! —поспешил обрадовать анастезиолог. —Шьём! Марин, можешь идти. Когда Нарочинская вышла из дверей, к ней подлетал Рыков. Он взял подругу за плечи, слегка сжимая. —Ну?! —Всё нормально, жива. Состояние тяжелое, но уже ничего страшного. —Спасибо, Маринка! —все четверо слились в крепких объятиях. Главное, что и мама, и ребёнок живы, а остальное неважно. —Чтоб я ещё раз оперировала кого-то из наших… Да никогда!