СЕГМЕНТ №6
Мне было тридцать пять лет, когда я встретил Ноно. Мне было тридцать пять лет, когда я по уши влюбился в Ноно. Это было два года назад. Сейчас мне тридцать семь, я сижу на кухне и пишу эти строки — мою так называемую предсмертную записку, которую я сожгу через пару минут. Никто не узнает, какие последние слова я произнёс. Жизнь с Ноно была замечательной. Я ни о чём не жалею. Ноно был потрясающим. Я любил его. Все любили Ноно. Я пишу так, словно Ноно умер, но, на самом деле, умер я. Ноно говорил, что все люди подделка, а он сам не притворяется. Я верю, что это было правдой. В своих чувствах к Ноно я уверен на сто процентов. Я любил Ноно. И даже сейчас, сидя на кухне и зная, что Ноно где-то далеко от меня, я продолжаю его любить, потому что не могу иначе. Ноно не притворялся, невозможно быть таким ненастоящим. Он не иллюзия. Я трогал его, я целовал его, я слышал его голос, я чувствовал его запах на себе. Ноно был на мне, Ноно был во мне. Он настоящий. Он реальный. Но сейчас его нет рядом со мной. Ноно не видит, что рядом со мной сейчас лежит целлофановый пакет. Если один человек искренне любит другого и жить без него не может, это называется любовью. Я любил Ноно, но он меня не любил. Ноно настоящий. Он не притворялся. Он сделал мою жизнь счастливой. Меня зовут Кристофер Купер. Мне было тридцать пять лет, когда я встретил Ноно. Мне было тридцать пять лет, когда я по уши влюбился в Ноно. Мне было тридцать семь лет, когда я убил себя, потому что понял, что больше никогда не буду с Ноно. Ноно, спасибо тебе, что был в моей жизни.***
После «Фламинго» я повёл Кристин к себе домой. Как же это нелепо: приводить в квартиру девушку, с которой только что познакомился. В коридоре я снял с неё короткое платье — она осталась полностью голой. Да, девушка заранее знала, что сегодняшнюю ночь проведёт в компании мужчины. Только она не догадывалась, что я гей, потому что я не подавал вида. Кристин сняла с меня футболку и жилетку. Мы целовались и проходили ко мне в спальню. Всем нравилось шёлковое постельное бельё, и Кристин не исключение. Я чувствовал сильную эрекцию в джинсах. Девушка продолжала меня целовать, и я проверил, что она уже мокрая. Кристин легла на спину, и её светлая кожа отлично контрастировала с чёрной простыню. Я включил подсветку: хотел увидеть её лицо в момент, когда она узнает, что я гей. Рука Кристин на моём члене, а мои губы на женском теле. Когда она попыталась меня в себя вставить, я отстранился от неё и заулыбался. — Ну и чего ты медлишь? — Кристин, я гей. — Ха! Ты прикалываешься, верно, Ноно? — Нет, — улыбка не спадала с моего лица. — Я действительно гей. Мне нравятся мужчины. Это ложь, которая известна только мне и брату. Нет, я не гей, но секс у меня должен быть исключительно с мужчинами. — Но мы целуемся, у тебя стоит, я тебе нравлюсь. Так разве у всех геев? — У меня так. Да, мне нравится целоваться с женщинами, я не против долгих прелюдий и ласк, не против оральных ублажений, но я не войду в тебя, Кристин. — Я могу в задницу, если хочешь. Кристин не хотела отступать. Да и я тоже. Я мог с женщинами и желал их, но мне нельзя. — Дело не в этом. Девушка лежала на подушке, а я — на её бёдрах. — То есть, секса у нас не будет? — Проникновения точно, — я гладил гладкое бедро. — Твою мать! Вот это я лоханулась! А сразу ты не мог сказать? — Хотел увидеть тебя голой. — Мог попросить, и я бы разделась перед тобой в туалете клуба. — Не хочу в туалете, хочу видеть тебя в своей постели. — И многих женщин ты затаскивал в кровать? — Больше мужчин, — я поцеловал её в лодыжку. — Может, ты би? — Меня не привлекают женщины. — Вижу по твоему стояку, как они тебя не привлекают. Я завалился к ней на икры и начал громко смеяться: — Расценивай это как комплимент. Ты сумела возбудить гея. — Какая же ты сволочь, Ноно! Так обломать в самый неподходящий момент! — Если ты хочешь всё-таки кончить вместе со мной, могу тебе это устроить, — я убирал голову с её ног и положил на живот. — Зачем ты это делаешь: даёшь надежду женщинам? — Кристин дотрагивалась до моего лба и проводила пальцами по большой залысине на голове. — Они хотят быть счастливыми в этот момент. Они хотят страсти, и я им её даю. — Только страсть? — Чего хочешь ты, например? — Внимания к деталям. — А у тебя их много? — я поцеловал её в низ живота. — Думаю, что ты все найдёшь. Кристин схватила меня за бороду и притянула к себе. Мы целовались. Женские руки у меня на спине, а мужские — держали её ягодицы. Моя цепочка с крупными звеньями лежала у неё между грудей. Как же я её хотел… Это пытка для гетеросексуального мужчины. В образе Ноно мне никогда не предстоит вкусить женское тело. А последний раз у меня был с Джессикой Смит… Джесс, что же ты наделала? — Ты намереваешься меня исправить? — я отстранился от Кристин. — Переманить на сторону мужчин? — У меня есть шансы? — Не-а. — Нон, ты классный, — она провела рукой по груди с веснушками. — Чем? — На сцене, в клубе — ты один, но при личной встрече совсем другой. Там ты сука, а здесь — мужественный и нежный. У тебя красивые глаза. — Нарываешься на комплименты с моей стороны? — Я уже получила главный комплимент от тебя, — она указала на стоящий член. — А я думала, старички так не могут. — Я для тебя старый? — В душе ты молодой. О, нет. Мне больше ста лет. — Ты ищешь отношения? — вдруг спросила Кристин. — Или что ты рассматриваешь от мужчин? — У тебя есть кандидат для меня? — Сначала ответь на мой вопрос. Отношения? С мужчиной? К такому жизнь меня не готовила. Такому даже родители меня не учили. Боже, видел бы меня сейчас отец. — Я поимел множество мужчин, Кристин. Никто не жаловался. Все сами ко мне лезут. Однотипный, одноразовый секс. Порой я чувствую себя шлюхой, хоть меня никто и не имеет. Однако позволяю своему члену трахать чужие рты и задницы. — Тебе это не надоедает? — Мне кажется, я не создан для отношений. По правде, у меня давно никого не было, в смысле, долгого, чтобы нравилось и мне, и ему. — Ты актив? — Я похож на пассива? — пристальный взгляд на Кристин. — Ты и на гея-то особо не похож. Я засмеялся. — Нон, ты жестокий человек? — Может быть, злопамятный. А злопамятность бывает жестокой. — А в постели? — В смысле, применяю ли я силу? БДСМ? — Ну что-то типа того. — Да нет. Я могу, конечно, взять пожёстче, но не более. — Например, задушить во время секса? — Прям на смерть? Схватить за шею могу, но не слишком сильно. Я не люблю причинять боль кому-то в сексе. Мне кажется, что секс создан для удовольствия, а не для боли. — У меня есть старший брат. Он недавно расстался с парнем, просто моральным уродом. Я хочу, чтобы он отвлёкся от того кошмара, что произошёл в его жизни. — Над ним издевались в сексе? — И в сексе, и в повседневной жизни. Я вижу, как Крису тяжело отходить от того образа жизни. Он считает, что все мужчины отныне так будут поступать с ним. — Ты сказала Крис? Кристиан? — Кристофер. Да, Ноно, — девушка закатила глаза, — нас практически одинаково зовут. — Передай своему Кристиану, что все люди — подделка, и каждый живёт, как хочет, и делает, что хочет. Если он боится, то я не вижу в этом ничего плохого. — Его зовут Кристофер! Вот и сам скажи ему об этом. Я хочу вас познакомить. — О, нет! Ты не просто хочешь нас познакомить. Ты хочешь, чтобы я залечил его раны. Кристин, я не врач. Из меня поддержка так себе. — Покажи ему свой мир. Пускай Крис станет частью этого мира. Вот увидишь, он тебе понравится. — С чего это вдруг? Ты что, знаешь, какие парни мне нравятся? Вообще без разницы, кого и куда иметь. — Крис хороший. — Для тебя. Я не хочу потом слышать обвинения в свой адрес, что я использовал или воспользовался твоим братом. Я не трахаю родственничков друзей. — Крис не такой, как ты. Он тебе понравится. — Не подкладывай его под меня. — Он высокий, стройный… — Ну началось! — я откинулся на её бёдра. — Шатен с пронзительным взглядом. — Предлагаешь мне подрочить на него? — Он продюсер. — А вот с этого места поподробней, — я приподнялся, чтобы лучше видеть лицо девушки. — Да, Ноно, он сможет сделать из тебя звезду. Нужна ли мне эта слава? И так всего хватает в жизни. Всё равно я не имел права тратить деньги на Натали. — Тогда я точно им воспользуюсь. Ты же понимаешь, что любой на моём месте не упустит такой шанс? — Нон, моему брату нужно творить, иначе он протухнет в своей квартире. Заставь его заняться делом, а между этим делом можете делать что угодно. — Ты понимаешь, на что ты меня сподвигнешь? — Я знаю, что ты сделаешь моего брата счастливым, а он — тебя. — А он так же целуется, как и ты? — Не знаю, — Кристин заулыбалась, — но личико у него красивое. — Окей. Приводи его во «Фламинго». Я хочу увидеть твоего братца. — Только о нашем разговоре ему ни слова. — Я заставлю его возненавидеть меня. А потом мы посмотрим, чего хочет твой Кристиан. — Кристофер! — она схватила меня за нос. — Хорошо-хорошо! Продюсер, так продюсер! Кристин поправила подушку под головой и пристально посмотрела на меня: — Ты так и будешь в джинсах или всё-таки разденешься полностью? — А ты мне отсосёшь? — А ты мне что сделаешь? Я облизал указательный палец правой руки и показал Кристин. Я облизал средний палец и приставил к указательному. Я облизал безымянный палец и приставил к двум облизанным. — Могу войти в тебя не только членом. — Ты слишком много болтаешь, Ноно, но мало делаешь, — Кристин раздвинула передо мной ноги. — А ты слишком много болтаешь, но не стонешь. — А ты гладкий, — она провела рукой по моей безволосой груди. Стоя на руках, я выгнул спину и лёг своим пахом на промежность Кристин. Дожили: с каких это пор я не занимаюсь сексом с женщиной? Я же самый завидный жених Германии первой половины 20-о века! Если сравнивать секс с Джессикой и секс с Кристин, то я выбирал второе. Не потому, что после процесса меня не посадили, а потому, что теперь я гей, а не насильник. Секса-то как такового не было с Кристин. Лучше уж так, чем на двенадцать лет. Через неделю Кристин привела брата. Я ничего не смыслил в мужской красоте, но парень показался мне симпатичным и милым. А я вёл себя, как скотина. Я понравился продюсеру, хоть он и постоянно отводил от меня взгляд. Крис заслуживал большего, чем интрижку со старым геем, но такова судьба продюсера. Его выбрал мне брат, а не Кристин. Это не сегмент Ноно, это сегмент продюсера. Не он в моей жизни, а я в его. Он, правда, милый. Он, как щеночек. Крис хороший парень, который связывается с плохим. Но я не убью его, не задушу. Продюсер сам решит свою судьбу.***
— Принёс? — Зачем она тебе? — Подходит под мой стиль. Мы встречались на крыше высотки. Каждый раз брат приходил раньше меня и ждал. Я протянул ему шапку, которую носил Ноно. Это единственная вещь, которая осталась у меня от той жизни. Брат надел убор на голову и стал выглядеть, как полный придурок, но я ему это не сказал. — Красавчик, — выдавил из себя комплимент. — Ну как? Похож я на умственно-отсталого ветерана войны? Татуировки скрыты под бинтами: они обвивали шею, спускаясь вниз под правый рукав куртки, и выглядывали на кисти. — Ты таким голосом разговариваешь? — Нет, конечно, — брат зажал связку под подбородком. — Таким. Сойдёт? — его голос странно звучал, как-то нелепо, но для человека, у которого остановился мозг в развитии, в самый раз. — Сойдёт. — Этот костюм тебе больше идёт, чем костюм Мориса, — брат снова заговорил своим привычным металлическим голосом. — Да, этот на пару тысяч долларов дороже того. Я отвёл взгляд от брата, мне не хотелось с ним разговаривать. Ещё два дня назад я был Ноно, а теперь — Артур Роуч. — Ну и? — спросил я, продолжая смотреть на голубое небо. — Когда мне показаться Краучу? — Через три года. — Почему так долго? — Нужно, чтобы он был готов к встрече с тобой. — И что мне делать всё это время? — Зарабатывай себе новое имя. Теперь ты бизнесмен, искусствовед. Читай книги, развивайся. Ты должен соответствовать образу. — Что-то подозрительно. В чём подвох? Что не так с Роучем? — Хм. Ничего. Я просто даю тебе передышку. Ты и так слишком многого наделал в своих жизнях. — Я должен встретить Эву. Это тоже произойдёт гораздо позже? — Ага. Она ещё маленькая для тебя. Эва должна подрасти. — А что с черепом? — Он ещё не попал в надёжные руки. Нужно время и подходящее место. — Какое? — Кладбище. — А может, что-то менее инфернальное? — Нет, в самый раз. В Хайфу я тебя не заставлю ехать, не переживай. — Да уж. Там слишком жарко для меня. — Я создам сон, в котором Бен Крауч пойдёт на могилу своей жены и дочери. Именно там ты и появишься. Погода будет прохладная, атмосфера мрачная. Всё, что нужно. Рассказ должен получиться реалистичным, чтобы Фенрир поверил. — Он же может проверить кладбище. — Крауч не скажет ему название. Да и зачем? Фенрир сначала не поверит. В этом рассказе важны другие детали, касаемо тебя, а не кладбища. — А Крауч? Он промолчит, что это был сон? — Да. Сны — это моя стихия. Фенрир должен испугаться тебя, а не меня. — Крауч, — я вздохнул со смешком. — Какая ирония. Череп окажется у мальчика, которого привезли во время войны в мой исследовательский центр. — Мир тесен, Удо. Разве это не придаёт истории неожиданный характер? — Я знаю Крауча, и это ужасно. — Главное — не проболтайся. Бен не должен знать, кто ты. — Мне понадобится меньше года, чтобы заработать, как ты говоришь, себе имя. Что ещё мне делать? — Мы создадим Оазис. — Это что ещё такое? — «Тусовка» — как говорил Ноно. В свободное время ищи мне отмеченных людей и приглашай на Оазис. — Ты можешь объяснить, что такое Оазис? — Бал, который будет проходить раз в год. Я нашёл подходящий замок. Он чем-то смахивает на замок Вевельсбург: такой мрачный, огромный и готический. Вход только для отмеченных, простым вход воспрещён. Ты будешь Хозяином. — Главным? — Ага. Повторяю, ты ищешь отмеченных людей, говоришь, что они особенные, ну и всякую ерунду им втирай. Зови на бал, говори, что это престижно. И помни, ты главный среди них, они должны слушаться тебя. — Зачем? Я не понимаю. — Пускай чувствуют себя в безопасности. Людям нужна вера, идеология. Они получат Оазис. — А обычные люди? — Продолжают жить своей жизнью. — А если отмеченные не захотят вступить в Оазис? — Они поступят правильно. В словах брата я услышал двусмысленность, обман. Вроде Оазис должен быть чем-то привилегированным, но такое чувство, что это бойня. — Что-то ещё? Брат кусал щёки изнутри. Ему нужно ещё что-то сказать. — Нет. Может быть, в другой раз.***
Я женат. Мы с Эвой планировали ребёнка. Я строил новую жизнь, но от прошлой так и не мог отойти. Ноно не стало семь лет назад. Крис умер семь лет назад. Они оба умерли, но настоящий злодей всё ещё жив. Мне нужно избавиться от Фреда. Только тогда я окончательно поставлю точку в сегменте Ноно. Отец Фреда оказался продажным судьёй. А Крис говорил мне, что папаша его бывшего парня прокурор. Что ж, неплохо повысился за семь лет. В моём гараже стоял мотоцикл — настало время им воспользоваться. В моём сейфе лежал пистолет — настало время им воспользоваться. Я полностью оделся в кожаный мотоциклетный комбинезон, лицо скрыл затемнённым шлемом. Чёрный Майбах ехал на полной скорости по шоссе И-95 в сторону Мэриленда. Я нагонял его. Поравнявшись с водителем, кивнул ему, что мне нужен пассажир на заднем сиденье. Я сбросил скорость, и теперь слева от меня открылось окно, где на светлых кожаных сидениях расположился мужчина лет пятидесяти в дорогом костюме — он пил шампанское. На коленях у него елозила блондинка в леопардовом купальнике. Шум мотора мотоцикла перебивал писклявый смех проститутки. — Эй, чего тебе нужно? — грубо спросил судья. Мне? Ничего. Я достал пистолет из-за пояса и прицелился в пассажира. Блондинка завизжала от страха, а папаша Фреда подставлял под выстрел её спину. Хоть я и не пользовался оружием на войне, стрелять меня научили. Своё умение я уже продемонстрировал мистеру Винтеру. Мне не помешают огромная скорость Майбаха и затемнённый шлем, а стрелять я и с левой руки умел. Одна секунда, чтобы прицелиться. Глушитель на пистолете. Выстрел и крик проститутки. Я убрал пистолет за пояс и разогнал мотоцикл на максимум. Своё дело я сделал. Фред работал фитнес-инструктором в дорогом спортивном клубе. Под предлогом, что я хотел привести свою фигуру в форму, мне проводили экскурсию по фитнес клубу. Заместитель директора пыталась запихнуть мой и без того длинный нос в каждый угол, мол, лучшей тренажёрки в городе Вы и не найдёте. — Да-да, замечательно, — говорил я и ни черта не слушал женщину с пергидрольной головой в пошлом обтягивающем платье. По моему пальто и дорогому костюму под ним заместитель директора понимала, что перед ней обеспеченный мужчина и их потенциальный клиент. Ну, я нехуденький, но Эву это не напрягало. Я нетолстый и никогда им не был, просто кость широкая. И вообще, доживите для начала до моих лет! «Йога, сауна, баня, аэробика, акробатика, бокс, салон красоты, массажные, маникюрный салон» — перечисляла мне заместитель директора. Господи, женщина, когда же ты заткнёшься уже? — У Вас какие предпочтения, мистер Роуч? — А? — я не рассчитывал на вопросы, поэтому и не слушал женщину. — Оздоровительные или спортивные тренировки Вас интересуют? — Не понял, — я всё прослушал, что мне говорили. Абсолютно всё. — Наш клуб предоставляет множество услуг. Вы хотите поддерживать здоровье или поддерживать тело в… хорошей форме? А значит, заместителю директора не нравилась моя фигура. — Понимаете, у меня молодая супруга, а ей нужно соответствовать, — соврал я. Эве нравилось всё во мне. — Деньги — это хорошо, но картинка важнее. — Я Вас прекрасно понимаю, — подмигнула женщина. Она из тех, кому плевать на внешность, ей главное — толстый кошелёк и безлимитная банковская карточка. — Тогда пройдёмте в тренажёрный зал. Беговые дорожки, силовые тренажёры, боксёрские груши и прочая хрень. Похожие тренажёры стояли в квартире Ноно, а я даже к ним не прикоснулся. Повсюду качки в майках и коротких шортах. У меня трусы длиннее, чем их шорты, а мои майки закрывали больше моего тела, чем их. Они считали, что накаченное тело сможет оправдать их маленькие члены. Дураки. Лучше бы качали мозги, а не кубики на животе. — Тренажёров достаточно. Можете качать любую часть своего тела, — заместитель директора раздевала меня глазами. Ей невтерпёж увидеть то, что скрывал мой костюм. — А личные тренировки у Вас есть? С инструктором? — Конечно. У нас много фитнес тренеров, они разные: молодые и в возрасте. Что за намёк? Она хотела подставить ко мне старика или молодого паренька, который бы гонял меня в многослойном поту? — Хорошо. Я Вас понял. Спасибо. Мне нужно подумать. — Когда надумаете, знаете, где касса. Мой кабинет находится рядом. Я Вас буду ждать. Взгляд заместителя директора упал на мою задницу, а потом поднялся к моим глазам. Определённо, она мечтала вытащить из меня денег побольше. Я заметил жгучего высокого брюнета на ресепшене. Обтягивающая футболка обрамляла его накаченный торс. Волосы в геле, но больше похоже на то, что парень не полым голову. Кожа загорела под ультрафиолетовыми лампами. Карие глаза, полные губы и острый длинный нос. Руки перекаченные, на тыльных сторонах кистей множество выпуклых вен. Фу, не люблю такое. Хоть я и был десять лет геем, но подобные парни меня никогда не привлекали. Неужели Крис купился на картинку? Фред даже внешне далеко не привлекательный. Я намеренно не смотрел в его сторону, следил, как люди тренировались. Молодые ребятишки желали понравиться девчонкам, женщины приводили себя в форму после родов, есть даже мужчины моего возраста, вероятно, пришли сюда вернуть страсть в отношения с жёнами. Этим миром правит тело, которое зарабатывает деньги. — Вы хотели бы заниматься самостоятельно или с тренером? Я обернулся и увидел Фреда — он улыбался. У него неприятный голос, надменный. С таким тренером я бы точно не занимался. — Если бы я знал, что мне делать, то тренировался бы один. А так я в первую же тренировку угроблю себя. — Не угробите, за Вами будут следить тренера. — Зачем? — Привычка. Уж извините нас. — Здесь все друг на друга смотрят, да? — Да, — Фред усмехнулся. — Вы хотите похудеть? — А я разве толстый? — меня возмутил вопрос качка. — Какой у Вас рост и вес? — Пять и семь футов, сто семьдесят шесть фунтов. — У меня шесть и один фут и столько же фунтов, как у Вас. — А Вам сколько лет? — Сорок два. — А мне… на двадцать больше. — Возраст — не приговор. Уберём немного живот, подкачаем руки, у мужчины должен быть один подбородок, сделаем мужскую накаченную грудь… Да нетолстый я! Я засмеялся от его надменности: — Вы видели меня голым? Не понимаю, кого Вы описываете. Точно не меня. — Это явные проблемы всех мужчин Вашего возраста. — У меня нет проблем, парень! У меня нет лишнего веса! В возрасте тридцати лет я пробежал тысячи миль. А в пятьдесят начал рыть землю. Как думаешь, что с моими руками и ногами? — Тогда зачем Вы сюда пришли? Фред не смутился, когда я поставил его на место. Крепкий парень. — Убрать своё пузо, Фред! — я засмеялся и постучал тренера по прессу. — Успокойся, парень, — подошёл слишком близко к нему и посмотрел снизу вверх. — Так когда начнём? — Можем хоть сейчас. У Вас есть спортивки с собой? — У меня есть бабки, — я достал из кармана тонкую пачку денег и потряс ею перед носом Фреда. — Может, ты сгоняешь мне за спортивками? Фред замялся и стал смотреть по сторонам. На самом деле, по меркам тренера в пачке не так много денег, он и больше бабок видел. Однако каждый хотел заработать лишние доллары себе в карман. — Я не посыльный, — пожал накаченными плечами Фред. — Сначала купите подходящую одежду для тренировок, а потом приходите ко мне. Только тогда мы сможем начать. — Ты, кажется, не понял. Ты можешь не идти за одеждой в магазин, но легко заработать эти деньги, — я снова потряс перевязанной упаковкой банкнот. — Понял, или тебе объяснить? Я могу расплатиться с тобой сейчас, если ты мне пообещаешь хорошо отработать их в моей машине. — Я… Вас не понимаю, мистер. Вероятно, Фред не афишировал свою ориентацию на работе. — Дураком не прикидывайся, Фред, — я приподнял футболку тренеру и запихнул пять зелёных купюр в спортивные штаны. — Сойдёт для предоплаты, красавчик? — Вы меня с кем-то путаете, дядя. — Не сосёшь на работе? — прошептал я ему в губы. — Отвали, придурок. Фред оттолкнул меня, а я размял шею. О-о, начало положено! Давно я не чувствовал себя Ноно. А мне это нравилось: вести себя, как сука. — Знаешь, Фред, я ведь тоже актив и ни разу не сосал. Но многие активы отсасывали мне. И скажу тебе по секрету, — немного приблизился к нему, — ради денег пойдёшь на многое. Говорят, ты горячий парень, так докажи мне это. — Убирайся прочь отсюда, старый педик! — Фред вытащил купюры из штанов и бросил мне под ноги. — Иначе я позову охранника. — А что, твоих красивых мышц не хватит? — я подходил к тренеру и облизывал губы. — Силёнок маловато? Ты же любишь использовать грубую мужскую силу. Или только в постели? Тебе же нравится смотреть, как твои пальцы смыкаются на тонкой шее, а глаза мужчины под тобой краснеют и вываливаются из глазниц. Я всё про тебя знаю, Фред. Как твои яйца? — опустил взгляд на шорты. — Перестали болеть? Больше тебе никто не бьёт между ног? Вероятно, нет, раз ты продолжаешь заниматься тем, что у тебя получается лучше всего, — я потряс в воздухе кулаком, намекая на постоянное онанирование тренера. — Кто ты, блять, такой? — глаза Фреда залились коктейлем из страха и гнева. — Я бывший парень Криса, и я дьявол, — намеренно эта фраза произнесена голосом Ноно. — Криса? — удивился качок. — Криса Купера? Ха! Он же подох, хер знает сколько лет назад. Ты его убил? — Это сделал ты, Фред. — Не гони чепуху! — тренер отошёл в сторону и крикнул в коридор. — Охрана! Подойдите сюда, пожалуйста! — Ты ещё не понял, Фред? — я схватил его за маслянистый локоть. — Как дела у папочки? Отстирал штанишки от дерьма, которое он высрал, когда пуля, выпущенная из моего пистолета, пролетела в дюйме от его уха? Загорелая кожа Фреда побелела, синтетическая ткань пропускала через себя вонючий пот. — В чём дело? — спросил подошедший охранник. — Какие-то проблемы? — Проблемы? — переспросил я. — Посмотрите на меня и на него, — указал на качка. — Он же меня одной ляжкой перешибёт. — А что у вас деньги на полу валяются? — Деньги? — я обернулся и посмотрел на пол, проверяя карманы. — А, это мои. Знаете, старость и все дела, — поднял деньги и засунул их в карман охраннику. — Извините за беспокойство. У нас всё хорошо, — один хлопок охранника по плечу, и тот, как зачарованный, вышел из тренажёрного зала. — Меня зовут Ноно, — я посмотрел на Фреда белыми глазами, — и я дьявол. Ты убил Криса, Фред. Ты убил парня, которого я любил, и заплатишь за его смерть. В этот раз отец тебе не поможет. Никто не может спрятаться от дьявола. Я оставил Фреда одного со своим страхом. Отец не спасёт его от неминуемой погибели. После моего выстрела Фред старший не высунет и носа из своего пентхауса. Власть — это хорошо, но страх ещё лучше.***
Я закончил в начале одиннадцатого вечера. Этот Ноно так и не выходил у меня из головы. Откуда он знал про отца? Старый педик не похож на киллера. Папа сказал, что на мотоцикле был профессионал. Старик на мотоцикле? Ещё и с пистолетом? Мне хотелось домой, хотелось, чтобы этот день поскорее закончился. Я переоделся в раздевалке и пошёл на стоянку. Сел в свой Ламбо. — Привет, Фред. Бархатно-спокойный голос сковал меня страхом. На нём снова пальто, а под ним торчал воротничок белой рубашки. Слава Богу, белая только рубашка. — Какого… — Сейчас говорить буду я. Я потянулся включить лампочку. — Забыл, как я выгляжу? — Мне некомфортно в темноте. — А так? В тьме загорелись его белые глаза. Я всегда думал, что у дьявола глаза красные, оказалось нет, они белые, без зрачков. Я схватился за руль и посмотрел вперёд в лобовое стекло. — Посмотри на меня, Фред, и послушай. Сжав волю в кулак, я повернулся к дьяволу. — Ты убил Криса. Ты не смог смириться с расставанием, пришёл к нему в квартиру и задушил бывшего парня. — Я не… Глубокое тяжёлое дыхание — сейчас говорит дьявол. — Ты пойдёшь в ближайший полицейский участок и скажешь, что в 2008-м году Кристофера Купера убил ты. Потому что, Фред, это отчасти правда. Ты разрушил его жизнь, он говорил мне это. Я смотрел на дьявола и не мог поверить в то, что слабак Крис смог влюбить в себя такого человека. А он ещё про меня говорил, что я чудовище. — Ты — чудовище, Фред, — дьявол прочитал мои мысли. — Да. Ты убил Криса ещё до того, как я с ним познакомился. Ты скрываешь на работе, что являешься геем, отец стыдится тебя из-за нетрадиционной ориентации. Тебе сорок два года, пора стать мужчиной и совершить свой первый мужской поступок. — Сесть в тюрьму за то, что я не совершал? Ты этого хочешь? — я не выдержал. Дьявол не прав. — Физически ты не убил Криса в ту ночь. Да, он сам лишил себя жизни. Но… — пассажир полез в карман и достал оттуда фотографии, — ты делал это. — Что там? — Доказательство того, что ты издевался над всеми мужчинами, с которыми встречался. Фред, это равносильно убийству. Ты хочешь признаться в одном или во всех восьми? — Я никого не убивал! — Выбирай: тюрьма или смерть? — Ты меня убьёшь? — О, да! — в его голосе я услышал сладость. — Дьявол немилосердный. Мне дадут двадцатку. Пожизненное, навряд ли. Я выйду из неё тогда, когда мне стукнет уже за шестьдесят. — Что ты решил? Я мог согласиться сейчас, но обмануть дьявола и не пойти сдаваться. Да, это вариант. А потом пожалуюсь отцу. Он поможет мне. Он всегда так делает. — Тебе не обмануть дьявола, — меня раскусили. — Отец уже обо всём знает. Он отрёкся от тебя. Как думаешь, каково это: иметь сына гея, к тому же ещё и извращенца? Я бы тоже отрёкся от такого ребёнка. Нет! Нет! Нет! Такого быть не может! Папа всегда меня выручал! — Это нужно сделать, Фред. Никто, кроме тебя, этого не сделает. Поверь, на том свете тебе воздастся за это. Уж я-то нашепчу Господу Богу. Мои руки крепко вцепились в руль, отчего побелели костяшки. У меня нет другого выхода. — Поступи правильно и помни, дьявол за тобой следит. Он никогда не отпустит тебя. Пассажир исчез. Я доехал до ближайшего полицейского участка. Уже поздний вечер, но свет в одном кабинете горел. Я зашел внутрь здания, где на первом этаже сидел дежурный. — Добрый вечер. Я хотел бы сознаться в убийстве. — Добрый вечер. Одну минуту, — полицейский снял трубку телефона и набрал номер. — Детектив, тут пришёл мужчина, говорит, что он совершил убийство. Ага, жду, — коп повесил трубку. — Подождите одну минуту, мистер. — Хорошо. Я отхожу от поста, понимая, что совсем не выгляжу, как убийца. На мне нет крови, нет оружия в руках, я не смахивал на психопата. Лучше обмануть сейчас копов, чем обмануть дьявола. Я слышал, как по лестнице стучали шаги. Передо мной появился невысокий мужчина старше меня. На нём светлая рубашка с расслабленным галстуком и тёмные брюки. Человек выглядел изнеможённым: мешки под зелёными глазами, седеющие волосы, небольшие залысины, неухоженная бородка. Мне казалось, что так не выглядят детективы. — Детектив Блэр, — представился полицейский. — Чем могу помочь? — Меня зовут Фредерик Кромвель, и в 2008-м году я задушил целлофановым пакетом своего бывшего парня Кристофера Купера.***
Когда родился Маркус, Майк взял из квартиры Ноно скейт кислотного цвета. Я помнил это доску, никогда на ней не катался. Уже тогда Майкл знал, что сын пойдёт по его стопам, а Алекс не смела ему в этом перечить. Когда девушка была на четвёртом месяце беременности, пара поженилась. Я наблюдал, как шестилетний мальчик катался на кислотной доске по скейтерской площадке, а рядом с ним на красной доске покачивался английский бульдог бело-рыжего цвета. Собака почуяла меня и подбежала. — Привет, красавчик! — я сел на одно колено и чесал Бубу за ухом. Он облизывал мне лицо и тяжело дышал. — Как ты? У тебя всё хорошо? — Сюда! Иди сюда! — кричал мальчик и бежал к нам. — Больше так не делай. Хорошо? Ты должен слушаться Маркуса, он твой хозяин, — бульдог сел на свою толстую попу и заскулил. — Извините, — подошёл Маркус, — он вообще безобидный, к прохожим не пристаёт. — Ничего страшного. Возможно, от меня пахнет собакой, поэтому он подбежал ко мне. — А какая у Вас собака? — У меня их было две. Немецкая овчарка и английский бульдог. Это было давно. Я смотрел на Маркуса и видел в нём Майка и Алекс, мальчик очень похож на своих родителей: тёмные волосы отца и светлые глаза матери. — Ты сам его научил кататься на скейте? — Когда я родился, он уже умел кататься. — Вот как? Это твой личный питомец? — Буба не отходил от меня, а я продолжал его чесать. — Мы росли вместе. — Здорово. Сколько ему лет? — Восемь, а мне — шесть. — Значит, Буба — твой старший брат? — Ага. А откуда Вы знаете, как его зовут? У бульдога нет значка на ошейнике. Маркус сразу же раскусил меня. — Он похож на Бубу. Когда-то я тоже катался на скейте, и у меня был английский бульдог по имени Бубенчик. Я подарил собаку своим друзьям на рождение их ребёнка. Приятно видеть, как люди ценят тебя и твои подарки. — Бубу тоже зовут Бубенчик. — Ты очень похож на родителей, Маркус. Продолжай заниматься скейтерством, но не забывай слушаться маму, — я поцеловал Бубу в поседевшую брылю и встал в полный рост. — Сгибай колени, когда делаешь прыжок на доске. Так ты не упадёшь с неё. Не бойся ломать доску, твой папа знает, где взять новую. Маркус смутился и пристегнул Бубу на поводок: — Нам пора. — Буба любит тебя, Маркус, — я потрепал собаку по голове. — Он не умеет не любить. От бывшего района, где жил Ноно, я прошёл мимо дома Джессики Смит. Чёрный дом. Джесс, что же ты наделала? Я зашёл в магазин и купил букет цветов. На могилу Кристофера Купера несколько раз в год приходила Кристин. Майкл и Алекс посещали Криса раз в год. — Привет, продюсер, — я положил букет гвоздик на могилу перед каменным надгробием. — Давно не виделись. За семь лет я ни разу не пришёл проведать своего бывшего парня. Я нагнулся и вырвал из могилы несколько сорняков, а также убрал сухие ветки. — Ты был важной частью моей жизни, продюсер. Я ценил тебя не потому, что ты сделал из меня звезду, а потому, что ты меня любил. По-настоящему. И я тебя, но по-своему. Я не притворялся, — я поднялся с корточек и поцеловал надпись «Кристофер Купер» на надгробии. — Крис, спасибо тебе, что был в моей жизни.