Гарри Поттер и Полукладбище Лунопухов

      Еще до поступления в Хогвартс Гарри Поттер завел у себя в голове кучу маленьких Гарри. Разумеется, воображаемых. Эти Гарри были очень полезны, особенно если надо было спрятать от собеседника что-нибудь важное. Так что пока один Маленький Гарри, обычно самый глупый из всех, наивно хлопал глазами, разговаривая с кем-то (обычно с директором своей волшебной школы Хогвартс профессором Дамблдором), остальные, особенно Маленький-Гарри-Хранитель-Ключей, прятали по воображаемым сундукам и ящикам ту информацию, делиться которой Большой Гарри не собирался.       Потом, уже в Хогвартсе, Гарри научился создавать у себя в голове и других Маленьких Людей: свою бывшую учительницу Саманту-Шарлин Кейн (у которой он, собственно говоря, этот трюк и подсмотрел), старую, но очень бодрую американку Деллу Стрит (которая носила принадлежащую теперь Гарри ковбойскую шляпу марки «Стетсон»), служившую раньше в полиции старушку Таппенс Бересфорд и ее нынешнего мужа Дерека МакФергюссона, бывшего начальника полиции маленького городка Литтл-Уингинг, где Гарри до прошлого лета жил с дядей тетей и двоюродным братом, хитроумного майора Джеффри Бутройда, который во время войны с немцами был командиром у миссис Кейн (тогда ее звали мисс Бэлтимор), и еще ряд примечательных личностей.       Он даже маленького Директора Дамблдора создавал, и Жуткого Маленького Дементора. Не то чтобы это было приятно, но полезно это было вне всякого сомнения.       К сожалению, с Рабастаном Лестрейнджем, внешность которого Гарри в данный момент использовал, юноша толком не встречался: во время битвы в Министерстве, состоявшейся не так уж и давно, на мистера Лейстрейнджа-младшего напала волшебная цепь с кандалами. Цепь принадлежала семейству Блэков и дело свое знала, так что Рабастан был вытряхнут из одежды, лишен волшебной палочки и других полезных вещей и доставлен в темницу, арендованную крестным Гарри Сириусом Блэком у старой Августы Лонгботтом. Так что Гарри даже подраться с этим самым Лестрейнджем толком не удалось.       По-хорошему, Гарри следовало бы переговорить с пленником, прежде чем выдавать себя за него, но на то, чтобы добраться до дома Лонгботтомов, у него не было времени. Так что создать в своей голове Маленького Рабастана Гарри не мог. Ну что ж, универсальное правило: не знаешь, как вести себя — веди себя вежливо, пока обстановка не потребует иного.       — Уважаемый?.. — он сделал паузу, вопросительно глядя на собеседника.       — О, волшебнику нужно имя этого кассира? — прищурился гоблин. — Неужели поражение от группки школьников так сильно повлияло на мистера клиента?       — Тем не менее?.. — судя по всему, вежливое обращение было ошибкой: то ли Лестрейнджи не выказывали зеленым зубастым коротышкам ничего, кроме презрения… То ли гоблины воспринимали вежливость как знак слабости.       — Можете называть меня Скалогрызом, мистер… Лестрейндж.       Да, похоже, Гарри круто облажался: гоблин явно заподозрил неладное.       — Итак, Скалогрыз, я подтверждаю право мисс Беллатрикс Блэк, ранее носившей имя Беллатрикс Лестрейндж, пользоваться сейфом Лестрейнджей, — Гарри выпятил челюсть и подпустил в голос немного высокомерия.       — Не так быстро, сударь. Вашу палочку, пожалуйста!       Гарри выложил на прилавок палочку Рабастана.       — Хм… Палочка соответствует, — прищурился гоблин; видимо, у него действительно возникли какие-то подозрения. — Ну что ж… Богрод!       Кассир зашептался с шустро приковылявшим откуда-то из-за шкафов пожилым гоблином, время от времени бросая на парочку подозрительные взгляды. Видимо, ни кнопки тревоги, ни секретных знаков о том, что с клиентами не все в порядке, у волшебных банкиров не было. Детский сад.       — Мне понадобятся звякалки, — усмехнулся пожилой. — Ну что ж, согласно договору, я обязан проводить давних и уважаемых клиентов к их сейфу. Если это, разумеется, их сейф. Следуйте за мной… мисс Блэк и мистер Лестрейндж.       Гоблин вытащил из-под конторки мешок, в котором что-то действительно позвякивало. Глядел он на Гарри и Беллу с недобрым прищуром. Судя по всему, им предстояло свидание с «Гибелью Воров» — искусственным водопадом, смывающим с визитеров эффекты оборотного зелья и все наложенные заклинания. Ну… Гарри надеялся, что почти все. По крайней мере, результат быстрого испытания, проведенного на установленном в доме на Гриммо аналоге, был обнадеживающим.       Гоблин по имени Богрод провел их через одну из многочисленных дверей, за которой открылся грубо вырубленный в скале коридор с рельсами на полу. Коротышка свистнул, и из темноты к ним подкатила тележка наподобие шахтной вагонетки. Они уселись в кузов — гоблин спереди, Гарри и Белла сзади — и тележка рванула вперед.       Они спустились намного ниже, чем когда-либо забирался Гарри, и после очередного поворота, который адский тарантас прошел, не сбавляя скорости, Гарри увидел огромный водопад. Он оказался прав.       Когда тележка влетела под водяную завесу, гоблин обернулся и оскалил зубы. Однако Гарри — что характерно, все еще в форме Рабастана Лестрейнджа — сделал покерфейс и лишь презрительно стряхнул с мантии воображаемые капли.       Воображаемые — потому что заклинание «Импервиус», про которое он узнал еще на третьем курсе, не давало воде, что обычной, что заколдованной, коснуться его и прекратить действие оборотного зелья.       А возвращение в детство бывшей сумасшедшей ведьмы, одной из ближайших подручный Тома явно было истинным и не могло обратиться вспять под действием гоблинской магии. Хорошо. Авантюра Гарри не была глупостью.       — Я моклая! — возмутилась девочка.       Гарри потянулся к карману мантии, но Богрод, судя по всему, немного разочарованный и потому злой, прорычал:       — Волшебники не имеют права доставать палочку на территории Гринготтса!       Гарри стиснул зубы и попытался выпустить волну теплого воздуха прямо из ладони. Получилось не слишком хорошо.       — Мне холодно! — пробурчала Белла, когда тележка, наконец, остановилась в тускло освещенной факелами пещере, у дальней стены которой лежал дракон.       Дракон был… жалок. Его чешуя была тусклой, огромные крылья тесно прижаты к телу. Ящер открыл глаза — тоже тусклые, бледно-розовые из-за лопнувших сосудов и помутневшей радужки. В неверном свете факелов Гарри разглядел многочисленные шрамы на его морде — то ли от мечей, то ли от боевых топоров. Гарри отстраненно подумал, что если это тот самый дракон, которого Крюкохват показывал ему и Хагриду прямо перед первым курсом, всего пять лет назад, то отношения гоблинов к своим сторожам было намного ужаснее, чем то, как обращались с ним самим Дурсли.       — Ему плохо? — обеспокоенно спросила Белла.       — О, уверяю вас, мисс, — с ухмылкой ответил Богрод, — дракон в прекрасной форме. Он сожжет и растерзает любого, кто осмелится приблизиться к Особо Охраняемым Сейфам. Если, разумеется, не использовать звякалки.       С этими словами гоблин достал из мешка пару странных инструментов и выпрыгнул из тележки. Гарри и Белла последовали за ним.       Не то чтобы шум звякалок, которыми гоблин затряс, едва его штиблеты коснулись пола, был ужасен. Это было что-то вроде звона тысяч маленьких молоточков, бьющих по наковальням. Однако дракон задрожал и попятился; цепи, соединявшие кандалы на его ногах с вбитыми в камень стальными кольями, натянулись так, что тоже едва не зазвенели.       Богрод двинулся вперед, не переставая трясти звякалками. Попному мозгу Гарри показалось, что в стук молоточков два или три раза влился более грубый лязг, но как он ни вслушивался, ничего конкретного услышать ему не удалось. В принципе, ему бы не помешал хороший такой, добротный «Хоменум Ревеллио» или, точнее «Гоблинум Ревеллио», но достать палочку на территории Гринготтса значило заведомо нарваться на неприятности.       Оказавшись у одной из находившихся под защитой дракона дверей, старый на мгновение перехватил обе звякалки одной рукой, а ладонь второй приложил к стальной поверхности. Дверь словно бы растаяла в воздухе, и перед ними открылась пещера, наполненная золотом, сундуками, полками c книгами (в основном довольно зловещими с виду) и стойками с серебристыми доспехами, примерно такими, какие стояли в коридорах Хогвартса.       — Прошу! — оскал Богрода был не слишком дружелюбным.       Гарри и Белла вошли в хранилище. За их спиной глухо звякнуло: дверь снова материализовалась на том же месте, отрезав их от драконьего зала. Гарри стало неуютно. Он скосил глаза на Беллу, но та лишь с любопытством оглядывала сверкающее в свете вспыхнувших факелов содержимое пещеры.       — НЕ ТРОГАЙ! — крикнул Гарри, но не успел: девочка прикоснулась пальчиком к изображающей какую-то волшебную зверюшку статуэтке с кровавыми рубинами вместо глаз.       — ЖЖЁТСЯ! — взвизгнула девочка, отскакивая от полутора десятков одинаковых статуэток, упавших с полки и зазвеневших по полу.       — Ничего здесь не трогай! — быстро произнес юноша, подхватывая девочку на руки и аккуратно, так, чтобы ничего не задеть, смещаясь в сторону от образовавшейся россыпи.       — Оно голячее! — захныкала Белла.       — Ты как не в доме Блэков росла, — укорил ее Гарри, свободной рукой доставая аптечку, с которой он таскался еще с первого курса; он достал из нее лежащий рядом с безоаром (средством против простейших ядов) тюбик с противоожоговой мазью и нанес вонючую субстанцию на палец девочки. — Как тебя та мантия не задушила — ума не приложу… — вспомнил он историю времен зачистки дома на Гриммо, 12, когда древняя мантия чуть не задушила Рона Уизли.       — Это навелное была Девичья Мантия, — пробурчала Белла, дуя на палец, который, очевидно, больше не болел. — Тетя Вальпулга говолила, что она душит только мальчиков, котолые к ней пликоснутся. Это чтобы они не обижали девочек. А самих девочек она не тлогает. Если Лоди будет ко мне плиставать, я эту мантию надену, и она его задушит. Я хотела это ланьше сделать, но папа не лазлешил, потому что он хочет, чтобы я высла за Лоди замуж.       — А, — кивнул Гарри. — Предусмотрительно. Впрочем, приставать к тебе Роди уже никогда не сможет, — о том, что в последний раз он видел Родольфуса, разделенного на три не слишком аккуратных кусочка посредством меча Лонгботтомов, он, разумеется, умолчал. — Так, теперь нам надо найти чашку Хельги Хаффлпафф. Маленькую такую, золотую, и вроде как на ней барсук вырезан.       Белла, устроившись на его руках, с подозрением оглядывала многочисленные кубки, стоявшие на полках или попросту валяющиеся в кучах среди прочих драгоценных предметов. Однако ладошки она предусмотрительно прижала к груди: урок оказался достаточно действенным.       — Так… Похоже, это она, — наконец произнес юноша, кивая в сторону стоявшей на одной из верхних полок чашки.       — Тут и плавда балсук, — согласилась Белла, осторожно вытянув обожженный пальчик в сторону маленького кубка с двумя ручками. — Только я ее блать не буду! А то она, навелное, тоже жжётся!       — Ясное дело жжётся, — подтвердил Гарри. — Ты, когда еще плохая была, наложила на нее заклинания Умножения и Пылающей Руки, нам это Раби сказал. Теперь их надо снять. И лучше, если ты это сама сделаешь, потому что другому волшебнику снимать чужое заклинание намного сложнее, а ты была очень сильной ведьмой.       — И ты лазлешаешь мне колдовать? — то ли удивилась, то ли восхитилась девочка.       — Ага. Тут, внутри хранилища, это можно, гоблины не возражают. Тебе надо будет достать палочку, навести ее на чашку и сказать: «Фините Инкантатем». «Фи-НИ-Те Ин-Кан-ТА-Тем», поняла? Это отменит все заклинания, которые ты наложила.       — Поняла. И холошо, что буквы «Л» там нет, а то она у меня не получается, вот!       — Тогда давай потренируемся, пока без палочки.       Правильная словесная форма заклинания получилась у Беллы с пятого раза, благо за время работы с Армией Тревора Гарри неплохо поднатаскался в исправлении ошибок учеников. А буквы «Р», ставшей бы практически непреодолимым препятствием для малышки, в вербальном компоненте и правда не было.       — А теперь бери палочку. И когда ты укажешь ей на чашку, обязательно как следует пожелай, чтобы вся эта вредная магия с нее ушла, понимаешь?       — Ага, — кивнула Белла. Она прижмурила левый глаз, сморщилась и, ткнув палочкой в сторону чаши, произнесла: — ФИНИТЕ ИНКАНТАТЕМ!       Кубок на мгновение вспыхнул серым и слегка покачнулся. Гарри одной рукой перехватил восторженно рассматривающую собственную палочку Беллу, а с левой наколдовал небольшую стремянку, поднялся по ней и осторожно прикоснулся к чаше. Та не размножилась и не раскалилась, но шрам Гарри сразу же заныл. Да. Это совершенно определенно был хоркрукс. И глупая надежда Гарри, что заклинание Беллы удалит из чашки осколок души Тома, так и осталось глупой надеждой. Несбывшейся.       — Я хочу пить, — внезапно заныла девочка. — Чалли, я осень хочу пи-и-ить!       Гарри отвернулся от чаши и достал из сумки пластиковую бутылку с водой.       — Нет! Я хочу пить из класивой чашки! — Белла уже спрятала палочку в карман и тянулась к кубку.       Гарри спрыгнул со стремянки и присел на корточки рядом с Беллой, так, что их глаза оказались на одном уровне, держа бутылку на виду.       — Ну что тебе, жалко? — обиделась Белла, проигнорировав воду. — Я видела, как ты ее тлогал, она больше не жжётся! Налей в нее водички, ну пожалуйста!       — Тише, тише, — попытался успокоить ее Гарри. — Она больше не жжётся, конечно, но… Ты помнишь мой шрам? Тот, который у меня был до того, как я стал похож на старого Раби?       — Он стлашный! — наморщила носик Белла.       — Эта чашка — совсем как тот шрам. Она очень плохая. И если…       Его накрыло. Дневник побуждал и его, и Джинни, и еще одну девочку писать в него, чтобы иметь возможность влезть им в душу и дать Тому захватить их тела. Диадема и кольцо просто кричали: «Надень меня». А чаша… Ну разумеется, если обычное действие для чашки — пить из нее, то…       — Если из нее пить, то можно превратиться в того страшного дядьку, который убивал птичек, — жестко сказал он. — Ты же не хочешь убивать птичек, как он?       — Не хочу, — нахмурилась Белла. — Мне птичек жалко. И длакона тоже, — подумав, добавила она.       — С драконом после разберемся. Когда выйдем отсюда, — сказал Гарри, просто чтобы отвлечь Беллу от желания выпить из проклятой чаши; интересно, а если бы Том в очередной раз не потерял тело в результате устроенного майором Бутройдом взрыва, стремился бы хоркрукс возродить его, или сработало бы что-то вроде предохранителя, чтобы избежать появления сразу двух Темных Лордов? — Можем даже попробовать выкупить его у гоблинов и отправить в заповедник, в Румынию. Видишь, сколько тут у тебя галлеонов?       Белла с энтузиазмом кивнула и вцепилась-таки в бутылку. Гарри поднялся на стремянку, которая пока держалась, и осторожно, не прикасаясь ни к чему вокруг, взял чашу. Рот сразу же высох, и ему действительно захотелось пить. Сколько времени маленькая девочка сможет отвлекаться или сопротивляться такому давлению?       Он спустился, поставил чашку на пол и достал из все той же сумки баллончик с остатками противодементорной монтажной пены. Пшикнул внутрь чашки: комок вязкой субстанции, как ему и положено, увеличился в объеме и заполнил внутренности сосуда, так что налить туда что-нибудь теперь было проблематично. Подумав еще немного, Гарри натянул на чашку перчатку из драконьей кожи и обвязал получившийся сверток капроновым шнуром. Он надеялся, что этого хватит.       — Теперь нам надо взять тебе немного денег, — сказал он. — Бери побольше, чтобы на дракона хватило. А чтобы они не жглись и их можно было взять, наложи «Фините Инкантатем» вот на эту золотую кучу.       — А можно я ещё эту звелюшку возьму? — деловито осведомилась Белла, указывая на уроненную ей в самом начале фигурку. Волшебные копии статуэтки уже рассеялись, а сама фигурка, похоже, остыла, так что Гарри утвердительно кивнул.       Очистить от защитных заклинаний кучу денег девочке удалось только со второго раза, после чего малышка начала пересыпать монеты из кучки в подаренную ей Гарри сумочку. Положив сверху фигурку с рубиновыми глазами, она повернулась к юноше и взяла его за руку.       — Пойдем?       Они подошли к двери, и Гарри три раза ударил в подвешенный рядом с дверью кимвал. Дверь снова развеялась, и стоявший там Богрод (не перестававший все это время греметь звякалками) оскалился:       — Вы уже завершили ваши дела, волшебник и волшебница?       — Нет, — решительно заявила Белла. — Я хочу купить этого длакона и оплавить его в Лумынский за-по-вед-ник. Потому что мне его жалко!       — О! — гоблин в предвкушении потер руки. — Это можно устроить, маленькая волшебница. Текущая балансовая стоимость стража составляет всего-навсего триста тридцать пять тысяч восемьсот одиннадцать галлеонов, четыре сикля и семь кнатов.       Гарри поднял бровь. Учитывая, что сапоги из драконьей шкуры были доступны не самому богатому разрушителю проклятий того же Гринготтса, а волшебная палочка с сердечной жилой дракона стоила у Олливандера меньше десяти галлеонов, это была явно оскорбительная цена. Простое «нет» было бы хотя бы минимально вежливым. Он пытался краем сознания уловить посторонние звуки, но ничто, кроме свербения в попном мозге, не свидетельствовало о возможной засаде. Ну что ж…       — Этот дракон кажется мне… изрядно самортизированным, — процедил он, лишь постфактум осознав, что слово «самортизированным» должно быть слишком нехарактерным для головореза вроде Рабастана. — Он находится не в лучшей форме, он почти слеп от отсутствия света, а эти шрамы на его морде…       — Все дело именно в шрамах, волшебник, — мерзко захихикал гоблин. — Чем дольше дракон остается здесь, тем лучше он обучен бояться звякалок и тем выше его ценность. О, этот великолепный экземпляр точно знает, что за звуком звякалок следует боль! Эти шрамы, оставленные гоблинским оружием — залог его хорошего поведения, знаете ли. И можете ли Вы представить, волшебник, какой это риск — прививать дракону дисциплину и послушание?       Белла стояла, приоткрыв рот.       — Боль, — продолжал разглагольствовать гоблин, — адская боль — вот что составляет более девяноста девяти процентов капитализации сторожевого дракона! Постоянная, неизбежная и привычная БОЛЬ!!!       — ТЫ ДУЛАК!!! — взвилась Беллатрикс; ее палочка смотрела прямо на Богрода. Может быть, она и стала злобной уже после того момента, в который ее отбросил взорвавшийся Купол Времени, но ее блэковская вспыльчивость явно была врожденной. — Ты хуже Лаби и Лоди, вот!       — АГА! — крикнул Богрод. — Палочка! Вы обнажили палочку на территории Гринготтса! Что же, я знал, что вы непременно нарушите правила, мисс! Теперь вас обоих ждет арест и как минимум крупный штраф или даже…       Из соседней пещеры донесся совершенно определенный лязг: Богрод не только привел Гарри и Беллу в засаду, но и специально их провоцировал. Бывший глава семьи Лестрейндж, Родольфус, был мертв, а сидящий сейчас в подвале Августы Рабастан… Что ж, гоблины явно думали, что Гарри это и есть он. И захват двух последних владельцев весьма богатого хранилища, потерявших «крышу» в виде очередного воплощения Тома… Причем один из двоих разыскивается Министерством, а вторая уже дважды сбежала из Азкабана… О, да, тут можно выбирать — то ли на формально законных основаниях отжать все содержимое хранилища в обмен на невыдачу обоих волшебным властям, то ли наоборот: сдать беглецов аврорам, выторговав у Министерства не только большую часть богатств, но и какие-либо политические и экономические уступки…       И все это без нарушения мирного договора между волшебниками и гоблинами, исключающего прямой грабеж клиентов коротышками.       — СТРАЖА!!! — взвизгнул Богрод, не выпуская из рук звякалки.       Револьвер с тридцатью семью зарядами должен был стать последним козырем Гарри: маггловское оружие выдало бы его личность с двухсотпроцентной уверенностью. А его первым оружием будет…       — ФИНИТЕ ИНКАНТАТЕМ! — это было единственное заклинание, которое знала маленькая Белла, и распорядилась им она с умом, направив палочку на цепь, удерживающую несколько ошарашенного ящера. — УБЕГАЙ, ДЛАКОН! УБЕГАЙ!       Судя по всему, прочность цепи была обусловлена не столько металлом, сколько наложенными заклинаниями, а сила желания и ярость маленькой волшебницы… Что ж, Беллатрикс Лестрейндж не зря считалась одной из опаснейших ведьм Британии.       Пытавшийся забиться подальше в угол дракон в очередной раз шевельнул закованной в кандалы лапой, и звук лопнувшего металла прозвучал подобно грому.       — ФИНИТЕ ИНКАНТАТЕМ! УБЕГАЙ, ГЛУПЫЙ ДЛАКОН!       — ЭКСПЕЛЛИАРМУС! — Гарри выбил из рук гоблина сразу обе звякалки и, подхватив Беллу подмышку, рванулся вперед, мимо страшной испещренной шрамом морды, мимо ряда громадных зубов в открывающейся пасти. Поток ревущего пламени пронесся мимо. Впрочем, и сбитый с ног и отброшенный к стальной двери Богрод поразительно быстро для своего почтенного возраста откатился за скальный выступ.       Гарри запрыгнул на бедро рептилии и, мощно оттолкнувшись, оказался на ее широкой спине. Он свалил Беллу поперек колен и, придерживая ее одной рукой, ухватился другой за растущий из спины здоровенный шип.       — ТРЕВОГА! ТРЕВОГА! ВОРЫ ОСВОБОДИЛИ ДРАКОНА! — в зал вбегали многочисленные стражники гоблинов — в броне, с мечами, топорами, кинжалами и прочим холодным оружием; Гарри заметил даже несколько арбалетов, и благо что огнестрела у гоблинов не оказалось. Арбалеты щелкнули залпом, засвистели метательные ножи, и Гарри пригнулся, прижав Беллу к спине чудовища. Сталь отрикошетила от чешуи, и дракон взревел снова.       — РЕДУКТО! — вторая лишенная наложенных на нее чар цепь порвалась точно так же, как и первая, и дракон наконец-то осознал, что он свободен.       Бывший страж Особо Охраняемых Сейфов выпустил еще одну струю пламени, но большинство гоблинов весьма профессионально прыснуло в стороны. Только небольшая группка укрылась за щитами, и Гарри с немалым уважением отметил, что гоблинский металл отлично выдержал ярость драконьего огня. Впрочем, когда рептилия двинулась вперед, и эти храбрецы решили, что срочное отступление будет в данном случае оптимальной тактикой.       Дракон рванулся вперед, к тоннелю, который показался Гарри слишком узким для гигантской рептилии. Быть расплющенным между каменным сводом и каменной же по твердости чешуей в планы Гарри явно не входило.       — БОМБАРДА МАКСИМА!       Заклинание разорвалось на потолке тоннеля, который сразу же стал раза в два выше и в полтора — шире.       Еще два взрыва спустя дракон протиснулся в пещеру с водопадом, и Гарри с Беллой все еще были живы.       Сзади слышались крики гоблинов и грохот камней, сшибаемых со стен и потолка яростно извивающимся бронированным хвостом. Дракон выдыхал пламя, пытаясь расплавить или даже испарить гранит стен и потолка, а Гарри помогал ему расширять проходы взрывными заклинаниями.       — БОМБАЛДА МАКСИМА! — увы, вследствие наличия звука «Р» в словесной формуле Белла не слишком-то помогала, даже если она и подсмотрела у Гарри правильный жест, в чем юноша был не вполне уверен.       Дракон протискивался все выше и выше, навстречу свежему воздуху, и после очередного взрыва они обнаружили себя уже на поверхности, в мраморном операционном зале, к счастью, по ночному времени, не слишком-то многолюдном. Один из кассиров попытался было обстрелять их из чего-то вроде арбалета Гатлинга с волшебным приводом, но точно направленное «Фините Инкантатем» Беллы превратило его в лишенную магии и потому относительно безопасную груду дерева и железа за мгновение до того, как «Редукто» Гарри окончательно разнесло адскую машину на мелкие кусочки.       — ЛЕТИ, ДЛАКОН! ЛЕТИ В ЛУМЫНИЮ!       Струя огня вынесла серебряные двери банка изнутри, и дракон, расправив крылья, подпрыгнул и взмыл в темное небо, сопровождаемый воплями яростных гоблинов и волшебников, ошарашенно наблюдающих за бесплатным огненным шоу из окон Косой аллеи.