Город страдал бессонницей. Подобно мне. © Донателло
— Вы герои. Сильное заявление. Вкрадчивый взгляд синих глаз мазнул по девушке, остановился ненадолго. Леонардо, прокрутив в голове её слова, моргнул от силы раза два, но от неба за окном, на удивление Кейт, так и не оторвался. Кажется, что даже поморщился слегка, как будто она какую-то глупость сморозила. А голова, сердце, да буквально всё в ней кричало о том, что аккуратнее надо к нему подходить, осторожно и тихо, как будто к дикому зверю подкрадываешься, и тогда он, верно, будет сотрудничать. Леонардо, увы, заинтересованным совершенно не выглядит. Или делает вид, что без разницы. Правда, фраза эта, произнесённая так бесцеремонно и спокойно, на мгновение заставила его чуть прищуриться. Там, по небу, за свинцовыми тучами, пролетает самолёт — шумит громко и протяжно, как будто застрял в пространстве и никак не хочет двигаться дальше. У Лео немного болит голова. Кейт впервые выглядит не так, как обычно. То есть, сама первая подходит к нему ближе, чем на двадцать метров. Более того, её руки упираются в поверхность его парты, девушка смотрит на него крайне внимательно и, он уверен даже так, не глядя, что хмурится забавно. Леонардо кажется сейчас, что в её окружении было много серьёзных людей помимо самой Аманды Остин. Но, на самом деле, Лео не особо сомневался в том, что подобное когда-то произойдёт — когда-нибудь у Кейт терпения не хватит и она сама найдёт его. Как сейчас, например. Правда, её настрой длится не особо долго. Девушка сразу же теряется, стоит Лео только повернуться в её сторону и поймать обескураженный взгляд. Тёмно- русые локоны спадают на хрупкие плечи, скрытые под тяжестью школьного пиджака, глаза Кейт сейчас приобретают отчётливый зелёный оттенок. Белая блузка застёгнута до самого верха — девушка чем-то похожа на детектива из любого клишированного полицейского сериала. Правда, Леонардо кажется, что это больше горе-детектив и всё происходящее вокруг роли тут огромной не играет. — Это обычный несчастный случай, Кейт, — спокойно замечает брюнет, наклоняясь чуть вперёд, поближе, и ладонью устало подпирая голову. — Такое бывает. А в приятном голосе нотками невозмутимость и полная безмятежность играют. Тембр произвольно понизился в конце предложения, Леонардо выдохнул, исподлобья глянув на неё. Кейт руки с его парты так и не убрала — сцена для несведущих больше напоминала допрос, потому что класс пустой и только в коридоре слышатся громкие голоса и крики учеников. Возможно, девушке показалось на секунду, — может быть, так оно и есть, — что Лео фальсифицирует, но в выражении его лица не промелькнуло ни грамма эмоций. Он взгляд перевёл на монотонно тикающие настенные часы, сравнил со временем на своих и, откинувшись на спинку стула вновь, пристально глянул на Кейт. Видно было прекрасно по мимике, что информацию такую странную она обдумывает старательно. Девушка чуть закусила губу, Леонардо склонил голову, пытаясь заглянуть в глаза. — Я ничего не хочу сказать, однако, при первой же возможности вы бежите в огонь, в воду, — задумчиво произносит Кейт, невольно замечая, как парень хмыкает. — Но... И замолкает, снова прикусывая нижнюю губу, явно начиная в мыслях подбирать слова совсем немножечко другие. Взгляд Лео можно буквально чувствовать на себе. Через долю секунды он плавно ложится на чуть исцарапанную деревянную поверхность парты, на тонкие пальчики девушки, на золотой браслет. Поднимается выше, когда Кейт руки скрещивает на груди, но зрительный контакт прерывает, внезапно отвернувшись в сторону. — Но? — кивает Леонардо, краем глаза наблюдая за медленно ползущими по небу тучами. Кейт резко моргает, как будто этим своим небрежным «но?» он её так легко вернул — толкнул — в реальность. Она замечает отчего-то слабую полуулыбку на губах парня. Сразу появляется глупое ощущение, что она говорит ерунду. У Леонардо нахмурены брови, зрачки сужены, и видно, как в синем цвете глаз играет свет ламп с потолка. Девушка краем ладони невольно сжимает ткань своего пиджака и опускает взгляд ниже, задерживается на небольшом — свежем, только-только полученном, — шраме у нижней губы, на чёрном галстуке и белом вороте. — Другие ребята бегут от проблем. Лео позволяет себе улыбнуться снисходительно, покачать головой немного неодобрительно и мгновенно поднимается из-за парты, легко оттолкнувшись от жёсткой спинки стула. — Мы их тоже не ищем, — произносит он, поводит плечом неуютно, убирая учебник естествознания и ручки. Разве что, взглядом тяжёлым не буравит, не смеётся где-то у себя в мыслях, как будто Кейт увидела что-то другое. Что-то — не пронзительные глаза, длинные ресницы, надменный нрав, а что-то такое, верно, отдалённо напоминающее его, Лео, года два назад, когда проблем и искать-то не надо было. — Складывается впечатление, — с едва-едва различимой улыбкой произносит Кейт, хотя улыбаться-то и не слишком хочется. Как будто Леонардо просто своим присутствием давит, ничего и не говоря особенного. Пара обыкновенных фраз, сильных взглядов и странных жестов, ничего более. Лео плечами пожимает, слышит в школьном коридоре за приоткрытой дверью кабинета множество девчачьих голосов, и Кейт в этот момент выдыхает громко, может быть, и чуточку обречённо — он не разбирал. Мысли в голове плетут замысловатое кружево, и так темно-темно становится внезапно, что Леонардо только и может ладонью чуть ослабить галстук. — Не стоит верить простому впечатлению, — прозрачно замечает он. Кейт почему-то взгляд приковывает к его запястью, к коричневому ремешку часов, смотрит, как пальцы легко подцепляют белый ворот рубашки. Всё почти расплывается вокруг, когда Лео подходит ближе. Кейт ощущает неожиданную боль в спине, вжимаясь в поверхность шкафа с книгами, взгляд бегло отводит в сторону — Леонардо тыльной стороной ладони касается деревянной поверхности в паре сантиметров от её плеча. Девушка чувствует лишь на какое-то жалкое мгновение, что ткань его пиджака точно такая же — чуть шершавая, но приятная по-странному. Там, у двери кабинета кто-то задерживается. — Лучше прекращай подозревать меня во всём, — говорит он. На тонких губах равнодушная ухмылочка появляется. Кейт ужасно хочет исчезнуть, но скрип двери в класс толкает обратно в реальность. Только если шагнуть вперёд, она непременно сократит расстояние до ничтожного миллиметра, поэтому, чтобы отвлечь себя, думает о том, что «подозревать» — слово сильное. Кейт его вообще не подозревает, лишь относится настороженно. Просто Леонардо не любезничает в школьных коридорах, после уроков ему очень-очень надо в жуткие обстоятельства попадать, потом вечера в полицейском участке проводить или просто вместе с братьями — за разговорами с сотрудниками полиции Нью-Йорка. Лео хмыкает. Кажется, он всё негодование сейчас прочитал на её лице и от этого заметно улыбнулся. Не широко, но приятно. — Хотя бы потому, что мы ровесники и учимся в одной школе. Аргумент, если честно, весомый. Кейт тёплой ладонью осторожно касается своих волос, убирает тонкие русые прядки с лица и улыбается ему, вроде бы даже расслабленно. Только на мгновение задевает его руку, упирающуюся всё это время в шкаф, почти незаметно — так, просто, случайное столкновение тёплого и прохладного. За дверью девчонки едва ли не пищат от восторга, взглядом стреляя в них. Леонардо аккуратно берёт ладонь Кейт в свою, чуть сжимает, медленно поднимает выше и почти невесомо касается губами мягкой кожи запястья под абсолютно растерянный взгляд девушки.. . .
В полной растерянности Кейт пребывает вплоть до того момента, когда напротив неё появляется белая чашка горячего чая. Эмили осторожно пальчиками подцепляет блондинистые локоны и отвлекает одноклассницу от мыслей, вихрем крутящихся в голове. Девушка улыбается и подмигивает задорно, осторожно касаясь плеча Донателло, но тот даже не дёргается. Пустым взглядом, как кажется Кейт, смотрит в чашку, полную кофе, и выдыхает мгновенно, как будто на него в одну секунду свалилось миллион проблем с неба. — Какого чёрта? — поэтому фраза Дона сейчас даже близко на грубость не смахивает. Парень прищуривается слегка, сверкнув линзами очков, и прикрывает глаза на мгновение. — Почему в моём кофе блёстки? — Эстетика, — Эмили, не замечая спешно проявлявшегося удивления во взгляде Донателло, присаживается точно рядом с Рафаэлем и невозмутимо придвигает тому стакан простой воды. Он как-то жаловался, что кашель местами мучает. Эми как-то обещание себе негласное дала, что о друзьях будет заботиться. Микеланджело косится в сторону девушки, пальцами барабаня по белой поверхности стола — звук в воздухе летает, как будто редкие капли дождя разбиваются. Ещё безумно хочется закрыть глаза, в них странная тяжесть нарастает — так сразу не избавишься даже. Майки только и слышит уверенный цокот каблуков, потом скрип стула и понимает сразу — Стефани Браун. — Я жажду подробностей, — произносит она уверенно, кладя руки на прохладную поверхность. Микеланджело медленно поворачивается к ней, и Стеф замечает, как легко и быстро в голубых глазах искорками и отблесками мелкими удивление скачет. — Сейчас. — И тебе доброе утро, рыженькая, — Рафаэль локтями на стол облокачивается и ладонью нижнюю часть лица прикрывает, словно бы и не усмехается вовсе. — Да прекращай ты уже меня так называть. — Когда захочу, тогда и прекращу. Кейт на мгновение взглядом с карими глазами сталкивается; видит же, прекрасно видит и в них, и в грубоватых чертах лица, и как будто в секундном выдохе слышит это извечное желание поязвить. Рафаэль поворачивается к Стефани — у неё какая-то странная, очень-очень редкая способность словами своими, может быть, голосом даже, привлекать внимание людей. — Вывести мэра из горящего здания, — Стеф, игнорируя его, поворачивается к Леонардо. — Ребят, вы безумцы, знали об этом? Или дебилы полнейшие — здесь она ещё не определилась. И если присмотреться, у них — почти по очереди — нередко в глазах огнём едва заметный азарт играет. Только сейчас Стефани смотрит на Микеланджело внимательно и практически ничего не замечает. — В нашу защиту скажу, что мы правда знали об этом, — Майки облокачивается о спинку стула, чуть склоняя голову вбок. Рафаэль рассматривает всех в обширной столовой, как будто и правда интересно, только глядит сквозь и равнодушно так — это прекрасно заметно. Сидят молча, смотрят в разные стороны, только изредка взгляды переплетаются, но нити эти рушатся и тонут в шуме школьной столовой. Эмили слышит усталый вздох Донателло и хочет внезапно по-дружески аккуратно похлопать по плечу, потому что, ну, не привыкла видеть мелкие царапины и ссадины на лицах друзей. Даже если они, по идее, беспечные мальчишки. Даже если, несмотря на всю холодность и равнодушие, не хотят слышать об отвественности — и Леонардо временами. Им бы сейчас всем вместе в кафешке какой-нибудь по кусочку пиццы съесть, но не в репортаже про пожар и мэра Нью-Йорка мелькать. Семнадцать лет. Едва ли не пробить кожу и рёбра одного из кретинов с пурпурными наколками. Когда-то — кажется, года три назад, — Рафаэль познакомился с Кейси Джонсом и оказался примерно в такой же ситуации. — Подробности были в утренних новостях, — к счастью, голос Леонардо Рафа заставляет мгновенно вернуться в реальность и сделать глоток прохладной воды. — Разве ты не видела? Стеф легко ловит взгляд синих глаз. Кейт напротив переглядывается с Доном, тот, кажется, готовится кофе с щедро набросанными туда блёстками выпить залпом. — Я видела, — вместо Стефани ему отвечает Кейт, и, наверное, впервые за всё время знакомства её взгляд становится максимально серьёзным. — Вы ведь и правда как герои. — Мы такие, — соглашается Раф, устало выдохнув, поднимается со стула и небрежным жестом закидывает сумку на плечо. — Всегда ими были, да? — О да, — тянет Микеланджело, расплываясь в слабой улыбке. С другой стороны Леонардо и Донателло в этот момент перекидываются крайне мрачными взглядами, что, конечно, не утаивается от Эмили. Осторожным движением она касается его плеча, и парень откашливается. — Раф, ты спешил куда-то? — Да, я и Рафи-бой спешим. Спешим мир спасать, — следом за старшим братом поднимается Микеланджело и, поравнявшись с ним, приобнимает за плечи. С его лица не сходит яркая улыбка. — Ну ты и скажешь, Кей! Герои. Раф руку младшего брата бесцеремонно скидывает и, взгляд задержав на Стефани, слегка ухмыляется. Если честно, сама Стеф эты ухмылка не особо нравится. Каждый раз, когда Рафаэль так делает, происходит что-то плохое. — А ты, Стеф, чего бровки нахмурила? — спрашивает он. — К твоему же сожалению, сегодня никаких драк, никаких выступлений и ничего «в стиле Рафаэля». — Угомонись уже, Раф. После слов Стефани Микеланджело брата хватает за локоть, и они быстрым шагом удаляются из столовой под немного непонимающие взгляды оставшихся. Эмили хитровато смотрит на Стеф, агрессивно пьющую уже успевший остыть кофе. Лео покачивает головой. Дону совершенно без разницы — лишь бы молчали. А у Кейт ещё долго в голове мелькает это снисходительное «герои», брошенное Майки. И она отчего-то думает: может, правда, герои?. . .
Эйприл в день за компьютером сидела от силы часов пять-шесть и не особо удивлялась, когда в её квартире появлялся кто-то из знакомых — это уже было привычно. Чаще всех, конечно же, Кейси Джонс заглядывал. Иногда вечерами, чтобы спросить как дела или просто попросить совета. Когда Кейси хотел устроить романтический вечер, он обычно заходил через окно. Особенно в последнее время, после того, как перестал строить из себя мстителя в хоккейной маске. Так что сейчас, когда позади послышался едва различимый в шуме ночного города скрип и следом — негромкий хлопок, Эйприл даже не решила обернуться и в глаза заглянуть виновнику прерванного спокойствия и хода работы. — Предупреждаю, Кейси, если ты опять решил залезть ко мне в хоккейной маске, то огребёшь сам. Сразу же. И пойдёшь за новой бейсбольной битой, — не отворачиваясь от экрана ноутбука, произнесла девушка. В ответ только тишина, в которой почти нельзя было различить лёгкого выдоха. Эйприл на секунду почувствовала, как по спине промчался холодок, и обернулась настороженно, вглядываясь в полутьму. Лёгкая тень, исходящая от силуэта, дёрнулась было, но в последний момент вновь замерла, бегло обдумав всё хорошенько. — Ты ждёшь Джонса? Голос показался по-странному хрипловатым и уставшим, но более высоким, поэтому Эйприл всё равно догадалась. — Не жду. Проходи, Донни. Хмыкнув, парень вышел из тени и одной рукой прикрыл окно. На нём не было школьной формы. Так, просто, обычные серые джинсы, тёмный свитер. От Донателло исходил ужасный уличный холод , как будто он спонтанно решил уйти из дома и прийти сюда, не задумавшись о погоде за окном. Пока Эйприл немного изумлённо рассматривала его, Дон прошёлся по комнате. Огляделся, взглядом очертил книжные стеллажи и перевёл его на девушку. — Кофе? — она не впервые оставалась в обществе парня без его братьев, поэтому догадаться было несложно. Учитывая тот факт, что Донателло выглядел слишком напряжённо, даже для себя. — Можно что-нибудь покрепче? — Покрепче? — удивлённо переспросила Эйприл, явно не ожидая такой просьбы. Ведь даже Рафаэль заходил к ней только для того, чтобы спросить, где черти носят Кейси Джонса. Не по пожарной лестнице — через дверь, через антикварный магазинчик. — Покрепче, — подтвердил Донателло, скрестив руки на груди. — Тем более, я не могу нормально заснуть вторую ночь подряд. За такое наплевательское отношение к собственному режиму Эйприл хочет Дона ладонью хлопнуть по макушке, но вместо этого закрывает ноутбук и после обречённого выдоха зовёт парня за собой, на кухню.. . .
— У меня есть теория! — раздражённый и утомившийся Микеланджело мгновенно затормаживает перед Хамато Йоши в одном из коридоров особняка. — Я считаю, что Донни ставит пятидесяти семизначные комбинации на компьютеры в доме специально, чтобы вынудить меня обращаться к нему за помощью! — Это было бы забавно, если бы мне тоже не приходилось просить его помощи каждый раз, — мужчина внимательным, чуть прищуренным взглядом смотрит на Майки, машинально поправляя ворот тёмно-коричневого домашнего халата. По длинному коридору, стенам, воздуха особняка проносится негромкий низкий кашель. Микеланджело ещё секунду кажется после того, как Хамато проходит мимо него, к своей спальне, что в полупустом коридоре помимо рыцарских доспехов летают призраки, но он отвлекается, слыша чуть дальше праведный бессильный выдох опекуна. И представляет его отчего-то ещё и с бокалом красного вина, но Хамато Йоши сейчас такой не как всегда, что парень лишь выдавливает из себя жалкую улыбочку. И былое недовольство как будто испаряется. Однако, забираться на третий этаж особняка, стоять у двери в библиотеку и выдыхать судорожно, мысленно уверяя себя, что всё пройдёт отлично, — это немного не то, что привык делать Микеланджело в свободное время. Во-первых, он почти никогда не мог заставить себя подняться выше второго этажа. Во-вторых, он, в принципе, ленился. Только внутри ключом било любопытство. На пустой лестнице, казалось, даже стук сердца отдаётся гулом по стенам. Майки пониже натягивает капюшон толстовки, которую отрыл «для конспирации» в своём шкафу. Он даже думать не хотел, что случится, если Донателло внезапно вернётся домой пораньше. Хотя, ну, не убьёт же он его, в самом деле. Не должен, правда же? Микеланджело сглатывает и останавливается напротив приоткрытой двери, в небольшом отверстии замечает, как над городом поднимается огромная яркая луна, и морщится от света, так неудачно попадающего в глаза. От лёгкого скрипа под правой ногой он едва ли не подпрыгивает на месте, замирает и уже собирается просто развернуться, но, верно, быстро передумывает — всё-таки преодолел несколько лестничных пролётов и ещё Хамато Йоши впридачу. Это, скажем, было слишком экстремально, Майки даже выдохнул чуть спокойнее, как только плечом облокотился на один из шкафов библиотеки. Здесь тяжёлые шторы создавали ещё больший полумрак, и за стенами прекрасно было слышно, как завывает ветер на улице. Микеланджело чётко ощущает, как в животе в тонкий узел завязывается беспокойство, потому что идея, без сомнения, была бредовой. И вообще, может быть, Донателло, как, прости боже, замечательный и хороший старший брат, сам бы помог ему. Тем более, Майки мог спокойно схлопотать. Разве что, годами выработанная способность действовать тихо и незаметно спасала его — Микеланджело ловит себя на мысли, что его уж точно не вычислят. Только Донателло и Леонардо могут потом подозрительно, неодобрительно поглядывать в его сторону и недвусмысленно советовать держаться подальше от больных на голову идей. У Майки не было времени усмехаться победно. Он мышью проскальзывает к столику, на котором лежат папки и стопки бумаг для записей, множество ручек и прочие канцелярские принадлежности. Взгляд Микеланджело совершенно неожиданно упал на перочинный ножик с чёрной ручкой, и блондин подумал, что даже если всё пройдет хорошо и быстро, лучше Донателло реально об этом не знать. Он вряд ли оценит мастерство проникновения к своему компьютеру. Так что выдохнув, Майки решает оглядеться ещё раз; книги на полках, как и полагается, лежат в идеальном порядке. Микеланджело на том же столике замечает выключенный ноутбук старшего брата и пустую чашку, что уже было знаком не очень хорошим — Уолтер, вероятно, ещё не добрался до третьего этажа. А Микеланджело никого другого не боялся. Наверное. Пока не услышал тихий скрип позади. — Так, значит, бандитов уличных шугаемся, а компьютер Дона взламывать — вообще не страшно. От лица Майки в секунды мгновенно отхлынула кровь. Мозг отказался в этом безобразии участвовать, сразу ушёл в спящий режим, и блондин, не придумав ничего лучше, сильнее на голову натянул капюшон, чуть ли не встав в боевую позу и параллельно с этим не раскручивая проводок наушников в правой руке. Мысли в панике начинают разбегаться в голове ровно в тот момент, когда включается торшер, тусклый свет бьёт в глаза и Брюс, переставив мощные лапы, поднимает на него свои тёмные глаза. Рафаэль осторожно ладонью проводит по чёрной шёрстке добермана, свободной рукой ритмично барабаня по деревянному подлокотнику кресла. Заинтересованный взгляд мешает сосредоточиться. Микеланджело сейчас предпочитает думать, что карие глаза старшего брата тут совсем не при чём, и они явно ему никого с такими же, только чуть более светлыми, не напоминают. Будь здесь сейчас Стефани на страже ноутбука Донателло, думает внезапно Майки, она бы вытолкала его в окно. Так что да, допустим, совсем-совсем, никого. — Привет, Рафи-бой, — здоровается он осторожно, чисто машинально отступая на шаг назад только от одного вида Брюса. — Привет, Майки, — кивает ему шатен, взглядом следя за тем, как брат максимально отстранённо с одной из полок достаёт книгу в красивом переплёте. Рафаэль от повисшей тишины морщится и прищуривается ещё более подозрительно. — Вот, почитать пришёл, — Майки обложкой зачем-то по столу около ноутбука стучит; видимо, для пробы. Раф на такое движение не отреагировал и хмурый взгляд перевёл точно на компьютер, всё-таки решил даже и головой покачать, как будто... — Ты... не собираешься меня останавливать? — изумлённо спрашивает Микеланджело, смиренно откладывая книгу в сторону и не сводя глаз со старшего брата, так по-наглому развалившегося на кресле. — Не-а. Майки смотрит ещё более недоверчиво, ловя себя на мысли, что буквально уставился на Рафаэля. Сверху вниз, а ощущение, будто ещё не дорос до разговоров на равных. Правда, Брюс заставляет Микеланджело при виде белоснежных острых клыков дёрнуться и сглотнуть подступивший к горлу ком. — А-а, я понял, — блондин кое-как старается успокоить сумасшедшее сердцебиение внутри, которое так и грозит пробить грудную клетку. Оглядывается, вновь через мгновение поворачиваясь к брату. — Здесь где-то Лео прячется. — Конечно, под стол залез и смеётся, — Раф флегматично кивает ему. — Он же у нас всегда так делает. И простым ленивым жестом руки указывает на ноутбук. Микеланджело, может быть, показалось на секунду, но во вкрадчивом взгляде брата он как будто бы прочитал такое медленное и пофигистичное «Валяй». Поэтому он тихо из кармана толстовки достаёт визитку, чуть опускает настольную лампу, и, как только загорается яркий экран компьютера, у Микеланджело наступает полнейший ступор. Донателло — та ещё скрытная зараза. У него пароли стоят абсолютно везде. — И что мне делать с этим? — Пошёл к чёрту, Майки. — Рафи-бой, сейчас вообще не время. — Ты не понял? — усмехается Рафаэль. — Это пароль такой. Только без пробелов. Микеланджело хлопнул себя по лбу — мог ведь догадаться спокойно. А ещё кажется, что в спину ему дышит смерть в лице Брюса, но он мгновенно успокаивается, когда Рафаэль становится позади и, уж точно, деловито скрещивает руки на груди, серьёзным взглядом смотря в экран. — Теперь просто введи название компании здесь, — шатен указывает на один из значков, находящихся в самом углу рабочего стола. Микеланджело в его сторону скашивает взгляд. — Что? Я просил Дона так в один из участков залезть. — Неудивительно. Майки понимающе кивает, в руке привычно покручивая белый листочек. И даже спустя несколько минут загрузки какой-то зелёной полосы на экране ничего совсем не меняется. Блондин ещё по приколу на все кнопки перенажимал, Рафаэль не свойственным ему, сосредоточенным взгляд смотрел на мерцающий экран, мысленно всё-таки решая отдать визитку Донателло. Это же Микеланджело боялся, что брат ему за посторонние непонятные предметы дома втащит. Раф с уверенностью мог сказать, что он от Дона не при каких обстоятельствах, наверное, не получит. Брюс задремал на прохладном полу у одного из шкафов, когда в библиотеке совершенно неожиданно появился Уолтер. — Замечательный выбор, юные господа, — произнёс он, кивнув в сторону лежащего тома «Унесённых ветром» после небольшой паузы и удалился, забрав с собой пустую чашку из-под кофе и предупредив, что в столовой заварен ароматный чай, а на столе стоит ваза с печеньем. Рафаэль почему-то не сомневался: всё напичкано успокоительными, психотропными, снотворными, чтобы башку задурить, чтобы спать ушли, чтобы переставали по дому шляться, даже когда Донателло ещё нет — но всё равно забрал у Майки листочек, подошёл к тихо посапывающему Брюсу, не отрываясь от надписей, а потом поворачивает другой стороной. Микеланджело нервно пальцами по крышке ноутбука постукивает, когда в тишине библиотеки слышится негромкий смешок. Через мгновение Раф брату чуть ли не в лицо тыкает кружочком с тремя позолоченными шестерёнками. — Знак Индустрии Инноваций на машине Эйприл есть. Был и на моём мотоцикле, — Рафаэль перед лицом брата с довольной ухмылкой перекатывает визитку между двумя пальцами. — Помимо этого, Йоши сотрудничает с ними. Мог бы и сам вспомнить. Хотя чего это я? Ты голову ненужной ерундой забиваешь. Конечно, думает хмурый и вместе с этим неприятно удивлённый Микеланджело, не сдержался, подонок. Но всё равно улыбка дурацкая наружу просится, только Майки опять тут же колющую боль в челюсти начинает ощущать и пальцами осторожно касается лица — а Раф это, безусловно, замечает. — Хорошо, ты молодец, — на выдохе произносит блондин, чуть жмурясь, когда они выходят из библиотеке к просторной мраморной лестнице. — Только обязательно было так сильно бить? — Обязательно? Нет, — Рафаэль плечами равнодушно пожимает, касаясь ладонью коротких волос. — Уморительно? Очень. Микеланджело в его сторону смиренный взгляд скашивает. — Смотри, Рафи-бой, чтобы мне чисто случайно не захотелось отомстить. Рафаэль как можно громче подозвал к себе Брюса — Микеланджело от резких звуков сегодня мутило, верно, от удара ещё не отошёл — и только дверь тихо стукнула где-то на одном из этажей.. . .
В плотном туманном мареве Нью-Йорк выглядит будто утопленным на самом дне океана — на высоте, из окна квартиры Эйприл, воздух совсем иной: чистый, прозрачный и свежий. Донателло осторожно рукавом свитера потёр чуть разодранную ржавыми перилами лестницы ладонь и сделал очередной небольшой глоток пива. Жидкость на мгновение горечью встала в горле, но всё-таки через секунду оставила после себя сладковатое, приятное послевкусие. — Так всегда получается, — Дон стеклянную бутылку отодвигает в сторону, пожимая плечами, и медленным движением снимает с глаз приевшиеся очки. — Каждый раз что-то заканчивается тем, что мы кому-то ломаем кости. Помимо этого, в новостях днями крутят один и тот же сюжет. Эйприл внимательным взглядом всматривается в серые глаза парня, не скрытые сейчас ничем, что вообще случается крайне редко. Только девушка замечает теперь, как тускловатым бордовым оттенком под веками расцветают небольшие синяки, и ей кажется, что Дона прямо сейчас пинком надо отправить спать — в её спальню, на диван, неважно. Главное, чтобы хоть немного отдохнул. — Ты умнее этого, — уверенно произносит она, слегка тряся тёмную бутылку в руке. Белая пенка остаётся на стеклянных стенках, жидкость словно бы волнами внутри плещется, и Донателло расфокусированным взглядом пытается отследить то, как капельки наперегонки стекают ниже, ко дну. — Почему не решаешь всё по-другому? — Там не было времени на «решить по-другому», — парень ладонью подпирает голову и слегка прикрывает глаза — Кроме того, я же всё-таки волнуюсь. — У вас всегда есть план. — Но если... Донателло прерывается неожиданно и отводит серьёзный взгляд в сторону, как будто бы что-то старательно обдумывая. Эйприл же прекрасно видит напряжённые плечи, чуть поджатые губы и едва ли не от каждого движения проступавшие на скулах желваки. Сама на секунду жмурится — пиво становится постепенно тёплым. — Ты знаешь, когда Кейси по городу носился в хоккейной маске, а домой возвращался поздно ночью, я только и думала о том, как бы отговорить его, — Эйприл следит за тем, как Донателло совершенно уставший взгляд переводит обратно на неё, как искорками играет в нём интерес к ночным рассказам. — Но он, конечно же, не слышал. И я из кожи вон лезла, чтобы устроить ему спокойный выходной. Ведь раз он не слушает и не собирается прекращать, я просто отвлеку его. Дон рукой задумчиво подпирает щёку, внимательно вслушиваясь в слова девушки. Рядом очки отдают тусклыми бликами от освещения, огоньки попадают на ткань одежды. — Вам тоже нужен отдых, — замечает Эйприл, сводя тонкие брови. — Семнадцать лет — это не тот возраст, когда надо говорить о таких проблемах, Донни. А Донни прекрасно это понимает. Он это понимает так хорошо, что мгновенно делает ещё один глоток и потерянным взглядом буквально врезается в оранжевую стену позади девушки. — Ученики нашей школы в ноябре всегда уезжают за город. Эйприл довольно разводит руками в стороны, только чудом не выплеснув содержимое бутылки на бежевый кухонный кафель. Донателло мысленно соглашается с тем, что всё-таки нужно отдохнуть. Девушка осторожно ставит алкоголь на блестящую серую поверхность столешницы. — Кейси Джонс жить без насилия не может, — на выдохе медленно произносит она, тут же делая новый глоток. В голосе тонкими нотками играют смирение, беспокойство и почти не заметная обида. На мгновение даже Донателло теряется. — А я не отговариваю, строя из себя заботливую девушку. Я знаю, что могу сделать больше полезного, как Эйприл О’Нил. Понимаешь меня? Дону, если честно, очень хочется сказать, что нет, не особо. — Стараюсь, — отвечает вслух. — Ты никогда не будешь в этом городе простым человеком, — девушка на мгновение закусывает губу, обдумывая собственные слова и краем глаза замечая вдумчивый, сосредоточенный взгляд Донателло. — И не можешь быть борцом с преступностью, как некоторые, потому что всё хорошее, что ты сделаешь, как ты уже и говорил, это сломаешь кому-то кости. Парень осторожно касается непослушной чёлки, зачёсывает её назад, взгляда отрешённого не отрывая от полупустой бутылки алкоголя. Только волосы через несколько мгновений вновь касаются кожи лба. Донателло хмурится, не обращая внимания на такую мелочь. — Ты хочешь выйти на улицу сейчас, перебить их всех, не дав никому и шанса сбежать, — Эйприл руки складывает на поверхности столешницы и ровно выдыхает, глядя ему точно в глаза. У неё в груди всегда болезненно что-то сжималось, когда у Донателло был потерянный взгляд, как будто он совсем не знает, что предпринять. — Тогда сделай это. Дон просто по определению не может не знать решения. — Я не собираюсь больше... — Больше, — она кивает ему, прикрывая светлые глаза на мгновение. — Стань чем-то большим. — Чем я тебе стану? — скептично переспрашивает шатен, вновь решая надеть очки, не особо комфортно себя чувствуя, когда вокруг из-за плохого зрения всё плывёт и смешивается. — Я понятия не имею, Донни, — Эйприл делает последний глоток и с заботливой улыбкой ловит его взгляд. Замолкает на секунду, бутылку отодвигая почти на край стола. — Но кем бы ты ни был, я не думаю, что ты станешь лучше в таких коротких разговорах. — Вероятно, нет, — Донателло хмыкает неопределённо и позволят себе улыбнуться в ответ, делая ещё один небольшой глоток алкоголя, но даже близко не чувствуя себя расслабленно. — У тебя и похуже качества есть. Зато самому лишь малость забавно становится. Дон головой качает неодобрительно, совершенно не стараясь больше скрывать своей мягкой улыбки. Отпивая ещё немного, он больше даже не жмурится и, когда отдаёт пустую бутылку Эйприл, прикладывает ладонь к подбородку, смотря в сторону расплывающегося силуэта девушки. — Вот почему ты всегда оказываешься права? — Потому что я старше, умнее, лучше, — Эйприл свободно пожимает плечами, негромко посмеиваясь, но всё-таки не сдерживается, огибает столешницу и треплет по мягким каштановым волосам, как будто бы он мелкий тринадцатилетний мальчик и вовсе не учится в старшей школе. — Неужели по-настоящему улыбаешься? — Да, — Дон утвердительно кивает в ответ, но к удивлению девушки, даже не сбрасывает её руку и не ругается совершенно, лишь продолжая терпеть. — И часто, кстати говоря, только люди каждый раз удивляются. А воздух, пахнущий осенью и — только самую малость — ржавым металлом, мощно ударяет в лица из раскрытого окна, и Донателло кажется в это мгновение, что ударит ещё не раз.