. . .
Темноту стремительно разбавлял синий цвет, исходящий от здания академии. Это было заметно ещё с самой парковки. Это чувствовалось даже за пределами территории. Более того, музыка накрывала собой всё пространство, начиная от обширного футбольного поля, заканчивая остановкой автобуса. Девчонки в пышных боа завлекающе улыбались, мальчишки только и думали о том, как бы пронести на торжество незаметную партию алкоголя. Здесь ведь было не так много преподавателей, так что, в какой-то степени, можно было всё. Даже если здесь все ребята из хороших семей и субботними вечерами посещают разные благотворительные мероприятия. Даже если сегодняшний день посвящён затонувшему Титанику и следом пошедшему ко дну Атлантику, и здесь всё слишком красиво — ребята ведь рассматривают не трагедию. Им важна одежда той эпохи, атмосфера, дорогое шампанское и много бархата. Только некоторых волновала трагедия. Первым из них, что странно, негативные эмоции проявил Донателло. Во-первых, он мало спал. Во-вторых, парень в капитанской шапке полез к нему первым, и Дону просто ничего не оставалось кроме как... немножечко заломать ему руку. В стороне хохотнул Микеланджело. — Лучше отпусти его, — посоветовал Леонардо нехотя и убрал руки в карманы. — Он того не стоит. Парень согласно закивал, и Дону пришлось ослабить хватку. Тот сразу же высвободился, резко поправил сбившийся пиджак, капитанскую шапку — практически как у Эдварда Смита*, правда. — Извини, — Донателло покачал головой. У него совершенно не было ясных мыслей в голове, и калечить он никого не собирался — так уж вышло. Дон, на самом деле, никогда не был вспыльчивым. Просто иногда обстоятельства вынуждают. — Я не хотел. Сам паренёк, невольно дёрнувшись от взгляда Лео, направленного точно на него, пролепетал что-то, отдалённо напоминающее какое-то ругательство и мгновенно развернулся, чтобы поскорее уйти от них и скрыться в толпе красивых платьев и смокингов. Темнота продолжает разбавляться синим цветом, когда они подходят к входу в школу, и пара ребят — девчонка и её приятель — протягивают им три абсолютно такие же капитанские шляпы. Они кажутся такими невозможно весёлыми, так настойчиво просят «соблюдать дресс-код», что согласиться всё же приходится. Микеланджело это делает первым. Лёгким движением забирает из рук девушки шапку и надевает ровно, улыбаясь ярко. Следующими это делают и Лео с Доном, но более осторожно, медленно — видно прекрасно, что не хотят здесь находиться, но Эми же. Эми! Микеланджело впервые в жизни проявил волнение за кого-то, помимо старших братьев и себя — это стоило внимания. Правда, уже через пару секунд, когда они минули сладкую парочку и оказались в одном из пышно украшенных коридоров школы, Майки огляделся и все их мысли выразил одной простой фразой: — Они катастрофу превратили в веселье... На самом деле, это показалось до боли красивым. То, как яркий свет прожекторов в огромном актовом зале резанул по глазам и как осветил собою две огромные надписи. Два изображения гигантских лайнеров, ушедших на дно, но напоминающие о себе новостями, фильмами. Ученики мешались друг с другом, отдалённо напоминая общество той эпохи — девушки закалывали волосы или красиво укладывали их; парни же хвастались дорогими костюмами и тем, кого они конкретно позвали на сегодняшний вечер. Одинаковыми были только две вещи — нескончаемые улыбки и капитанские шапки. Но чему здесь вообще радоваться, оставалось загадкой. Только громкая музыка кое-как разряжала обстановку, заглушала многочисленные голоса и не давала глупым мыслям накрывать лавиной. Донателло сглотнул, когда мимо прошла очередная парочка с, мать его, муляжом настоящего штурвала. Микеланджело брата похлопал по плечу — сейчас точно не нужно ни о чём думать. Сейчас надо всё это отпустить, и у Майки, ввиду его почти воздушной натуры, это получалось очень легко. Ему стоило щёлкнуть пальцами, и все негативные мысли пропадали так же быстро, как и появлялись. Да даже сейчас он находил в себе силы улыбаться — хотя бы потому что свою шапку выбросил ещё на входе, и на него сейчас почти ничего не давило. Слева находилась какая-то странная инсталляция — это напоминало макет корабля, где уже выстроилась очередь, чтобы сфотографироваться. Девчонки в пышных боа заливисто смеялись и обнимались с довольными парнями. У них ведь счастливые деньки, дружба и радость, беззаботные школьные годы — братья так бесцветно смотрели в их сторону, что показалось, будто музыка здесь начала уходить на второй план, уступая место поверхностной расслабленности, которая могла с лёгкостью треснуть и порваться. Из этого состояния их вывело появление Эмили. — Улыбнитесь, ребята, — попросила она. Микеланджело в свойственной себе манере спрятался за спинами Леонардо и Донателло, но стоило только взглядом столкнуться с Эми, заметить её милое белое платье и то, как осторожно убраны светлые волосы на правую сторону, сразу же с усилием кивнул ей и побрёл за ними. К месту, где было написано про историю создания лайнеров, они подошли слишком уж мрачными. Донателло выдохнул, стряхивая слабую дрёму, чуть расправил плечи и вдруг запнулся, напоровшись на красочное, обширное изображение Атлантика. Желание спать пропало сразу, осев тягучей тяжестью где-то в затылке. Но зато тело отреагировало как надо, привычно: напряглось, изнутри получая удар. А в сознании ярким красным огнём вспыхнуло: оставить всё как есть или бежать, вытянуть из головы всё лишнее, выбить из тела слабость, выплеснуть из сознания страх. Донателло зажмурился, потёр переносицу, быстро досчитал до десяти — кажется, даже вслух, потому что Эми посмотрела слишком обеспокоенно — и поднял голову. Улыбнёшься тут, конечно. Когда даже Микеланджело находит в себе силы с трудом. Когда он вообще от девушки прячется и молчит позади, но слушает и смотрит — мог бы просто уйти. Это ведь он, Микеланджело, сказал им прийти сюда. Эми была рада, что они здесь. Правда, не показывала того, что сердце каждый раз ударяет сильнее, стоит только заметить отстранённость во взгляде каждого. — Тим сказал... — Эмили на секунду запнулась, посмотрела в сторону, выдохнула ровно, неловко развела руками и всё же продолжила: — Мне надо встречать тех, кто только что пришёл и рассказывать о лайнерах, но, по-моему, это невозможно. Прекрасное начало. Тим уже что-то говорит. Микеланджело скрестил руки на груди подобно самому старшему из братьев. Мысли ему не нравились. Из довольно адекватных они за секунду превратились в резко негативные, сделались страшными и как будто совершенно отдалёнными. Майки поджал губы. Прямо сейчас, видя всё вокруг и не имея возможности уйти. Чёрт, он должен был хотя бы поздороваться. Это было странно неловко. Так же неловко, как поднять голову и посмотреть Эмили в глаза. — Я видела Кейт, — заметила Эми. — Несколько минут назад у стенда с Атлантиком. У стенда с Атлантиком. Мысли постепенно начинали превращаться в вихрь. Это было стойкое ощущение балансирования на тонком канате, зная, что тебя не подхватят, если вдруг сорвёшься. Зная, что ты расшибёшься в эту отчаянную секунду, при этом чувствуя какую-то обречённую горькую радость. Было чувство, будто тебя больно ударили. — Донни, Лео, — позвала Эми, сокращая пространство между ними на несколько шагов. Она взгляд отвела в сторону. — Майки, давай. Ты ведь умеешь, ну? Микеланджело помотал головой. Он в этом не нуждался. Он чувствовал себя почти прекрасно, если не брать во внимание веселье, происходящее вокруг. Ему вообще, по идее, помощь не нужна — Леонардо и Донателло это тоже без надобности. Может быть, здесь Эмили помощь нужна; вечно улыбающейся девчонки, которая-то и понятия «боль и холод» не испытывала на себе. Майки выдохнул. Сейчас было самое время вести себя разумно. Хотя бы пять минут. Брать пример со старших братьев. С Донателло. С Леонардо тоже. Лео прикрыл глаза. Почему из всех тем именно Атлантик? Что с украшениями, с костюмами — почему начинает проявляться картинка перед глазами? Указано ли на пафосном стенде чёртово количество жертв? Что делает, мать его, Рафаэль? Майки хотел узнать, правда, но слова кашлем стыли в горле и разбивались при каждом вздохе. — Где остальные? — Вашего брата не видела. Стеф была здесь десять минут назад, а Кейт болтает с Тимми, — отозвалась Эмили. Взгляд у неё такой мягкий, но в то же время серьёзный, что было ясно: нет места шуткам. — И я с ней согласна. Она слишком была напряжена из-за того, что кто-то слишком немногословен. Леонардо поймал взгляд блондинки на себе. Получилось немного отвлечься, но казалось, что он буквально читает по сжатым губам Эмили, по её глазам, по тому, как немного нервно она сжимает правую ладонь в кулак: будьте тоже людьми. Ради тех, кто идёт за вами и пытается помочь. Не отталкивайте. Лео подумал, что в этом есть смысл. Правда, хотелось перестать ощущать чуткое, ласковое беспокойство: взгляд милашки Эмили передавал волнение всех с завидной точностью. Брюнет расслабленно выдохнул, выровнялся в осанке, и девушка улыбнулась ему. Потом — Донателло. И Микеланджело — чуть дольше, чем остальным. — У нас были дела, — проговорил Лео вполголоса, чтобы только Эми его услышала. Сердце в груди стучало оглушительно, точно в такт играющей здесь музыке. Теперь Леонардо даже решил: ничего ведь серьёзного не произошло. От капитанских шапок они избавились. Все здесь очень приветливые. Если в целом: всё не так, как по-настоящему. Даже будет возможность сделать пару фотографий. Только от него это бы прозвучало слишком жалко. Любая фраза, в которой хоть что-то походило на «всё в порядке», прозвучала бы жалко. «Надо отойти ненадолго», — беспомощно подумал Леонардо, и это показалось ему похожим на неплохой кратковременный план. В конце концов, от беспокойства за себя он уже привык уходить. С тех пор, как они оказались на пороге дома Хамато Йоши, желание быть непробиваемым в характере Лео проявлялось регулярно. На стенах особняка висели картины лайнеров. Но это ведь были картины. Может быть, поэтому сейчас всё оказалось таким ярким и страшным. Лео медленно повёл плечом. — Я сейчас не особо хочу веселиться, — произнёс он. — Всё потом. На какую-то жалкую секунду Леонардо подумал, что кто-то его сейчас остановит — Майки что-то скажет или, может быть, Эми потянет за рукав. Но они просто расступились — Донни был последним, и они столкнулись плечами. Несильно, чисто случайно, но Донателло вдруг захотелось пойти следом за ним, даже если взгляд старшего брата буквально говорил о том, что лучше не надо. Дон глянул тому вслед. Леонардо, минуя огромное количество веселящихся учеников, прошёл к уборной, совершенно не веря в то, что всё в порядке. Не веря в то, что это происходит сейчас. Толстая дверь почему-то казалась ему спасением. Как будто открыть её — абстрагироваться на мгновение. От громкой музыки, от голосов, всеобщей радости и Атлантика, когда Лео как-то даже по-глупому надеялся, что Майки вот-вот догонит его и скажет что-то вроде: «Ну что, сон удался?» И всё станет нормально. Он проснётся и окажется вне стен этой школы, подальше от фестиваля. Ну, Донателло неуверенно улыбнётся, Рафаэль пойдёт пить, а потом вдарят Микеланджело за его тупые шутки как следует, но потом, конечно, успокоятся — всё будет нормально. Всё будет как обычно. Как у всех. «Не будет», — раздражённо подумал Леонардо, когда дверь хлопнула за его спиной. Один из учеников в капитанской шапке Эдварда Смита, только заметив его взгляд, выскользнул из мужского туалета, как мышь из норы. Кажется, Лео хотел его ударить — очень сильно. Правда, он не был уверен в том, что стало бы легче. Более того, по какой-то непонятной причине образ Хамато Йоши, плотно засевший в голове, не позволял этого сделать, и Леонардо слушал. Слышал в приглушенной музыке за стенами, в звуках воды в водосточных трубах, в биении собственного сердца простое «одумайся». Всё не так, как было. Ты не такой — ты другой, и ты — Леонардо. У тебя три родных брата, и если ты решишь всё испортить, то они эту идею подхватят с радостью. В более изощрённой форме. Вам нужен спусковой крючок — тогда всё сломается. Просто одумайся, Леонардо, и не давай им повода. Не давай им долбанного повода. Самому себе бы его не давать. Лео невольно вздрогнул от звука только-только включившегося крана. Проследил за тем, как сильная струя воды разбилась о белоснежную поверхность раковины, как холодные капли от этого покрыли зеркало перед ним, немного искажая отражение. Леонардо решил отвернуться — не хотел видеть, как в собственном взгляде начинают мелькать эти тонкие нити неуверенности. Как будто его просто взяли и толкнули в какую-то пропасть. В глубокую такую, полную ледяной воды и темноты, откуда не выберешься и где ни черта не видно, даже с его хорошим зрением. Но, на деле, всё было слишком белым. Слишком хорошим. Музыка играла слишком громко за стенами, и это «слишком» заставило Леонардо затылком прислониться к холодному кафелю, прикрыть глаза, вдохнуть поглубже и выдохнуть ровно, полностью. В груди стремительно поднималось ощущение, как будто бы кто-то просто смеётся в стороне — что это шутка и кому-то очень весело. Но самая главная шутка была даже не в Атлантике, не в этом отвратительном веселье вокруг. Шутка была в том, что это постепенно превращалось в реальность — музыка, приглушённая толстыми белоснежными стенами отдавала чем-то более мелодичным, классическим. Пара стеклянных бокалов напоминала отдалённо старую посуду, а белые платья — если присмотреться — были такого же оттенка как совершенно новое постельное, которое обычно лежит в номерах дорогих отелей, в богатых каютах лайнеров. И, чёрт... Лео зажмурился — этот запах. Смесь дурацких духов, резкий аромат одеколона, что-то сладкое, мешающееся с чужими улыбками и весельем — как будто бы свежая краска, только облепившая собой все стены. Леонардо внезапно почувствовал жуткий холод. Мраморная стена льдом обожгла спину через чёрный пиджак и тонкую ткань белой рубашки. Лео выпрямился в слишком резкой манере, когда дрожь прошлась почти по каждой напряжённой мышце. Стало почти больно — нервы, пронизывающие насквозь тело, дёргались и от этого цеплялись друг за друга. Ощущение не из приятных — каждый раз приходилось сдерживать себя, чтобы невольно не вздрогнуть. Невольно не ударить по зеркалу, чтобы оно не разлетелось на крохотные осколки. Особенно, когда напор воды в кране усилился. Лео зажмурился ещё сильнее, ладонью касаясь переносицы. Холод никуда не ушёл, но в кармане в этот момент завибрировал мобильный, и он был готов голову на отсечение, что это Микеланджело. Наверняка решил неловко пошутить в сообщении; ещё и смайлик добавил, скорее всего. Леонардо потянулся за телефоном в карман брюк, но остановился на мгновение. В пиджаке тяжёлым грузом отдавал тонкий бумажник, попавшийся ему под руку. Небольшой, кожаный — пара карт внутри, да и только. Да и только. Лео сжал челюсть. Где-то на грани сознания мелькали мысли: какие-то слишком мрачные, неясные, вообще не имеющие словесной формы, — и он старательно отгонял их, бессмысленными движениями перемешивая карты в своём бумажнике. Одна из них больно коснулась кожи. Леонардо цыкнул негромко, потряс кистью. Это не единственная царапинка. Если честно, он весь в этих царапинах. Порезах. Ссадинах. Был. Лео почувствовал другое, не пластиковую карту, пальцами. Прикоснулся к волосам и осторожно из самого отдалённого кармашка достал аккуратно свёрнутую бумажку — на что-то другое это уже не было похоже. Потянулся к крану, напор воды делая чуть слабее и, кажется, правда проснулся. Пришёл в себя. Не было больше того холода, красивых бокалов и разодетых учеников. Но ощущение покоя не вернулось и подавно — вместо этого продолжало таять стремительно, и только билет в его руке действительно — был. Тонкий, почти протёршийся насквозь, он лежал на ладони парня, и казалось, что вот-вот исчезнет — настолько ветхий. Но даже так глаза резал ярко сияющей чёрной датой, днём недели, временем — и сверху точно красивыми буквами мелькала выбитая надпись.«Атлантик»
Леонардо посмотрел на неё через секунду и снова закрыл глаза. Сон рассыпался в его голове на клочки, но и реальность — тоже. Всё вокруг расплывалось на фоне пожелтевшей бумаги. На фоне того, что лайнер на дно пошёл год назад, и что Лео хранит этот самый билет. Смотрит на него, читает каждую надпись — ни одна буква, ни одна цифра не остаётся без его внимания. Надо было сжечь его. Лео не впервой. Они ведь сожгли и так достаточно. Перед глазами мелькнула та гигантская хрустальная люстра, и Леонардо резко моргнул — роскошный свет сменился тускловатым освещением уборной, и это было похоже на настоящий удар. Без предупреждения, но так сильно, что Лео растерял желание возвращать всё на круги своя. Странная апатия начала накатывать на него, захватывать со спины, словно бы этот простой пассажирский билет является кнопкой. Ты нажимаешь, — бросаешь мимолётный взгляд — и тебя начинает облеплять вязкий, тягучий мрак, перемешивающийся с холодом солёной воды. Леонардо пытался понять, как так вышло, что за дверью лишь лёгкое подобие затонувшего Атлантика. Почему именно они с братьями здесь. Почему именно сегодня. И почему всё кажется таким настоящим, если это простой фестиваль. Только билет в его руке злостно намекал на то, что это ещё далеко не реальность. Что реальность будет потом и что этот праздник — просто формальность. Обычный вечер, где всё всегда красиво и где у всех в венах играет веселье, а у вас с братьями всё обыденно ужасно. Эта мысль с поразительной точностью напомнила ему вчерашнюю, когда Кейт крепко обнимала Брюса и плакала. — Билет в один конец, значит, — Леонардо горько усмехнулся. Мотнул головой, сворачивая его так же аккуратно и следом убирая в бумажник поглубже. Кто-то громко засмеялся за дверью, парня заставляя бросить в сторону неодобрительный взгляд. Он опёрся руками о раковину, пытаясь унять тревожное биение собственного сердца, и опустил взгляд туда, где капли продолжали разбиваться о керамику. Они летели в разные стороны, попадали на зеркало, на стены, даже на его руки, и Лео, недолго думая, просто подставил ладони под холодную струю воды. Выдохнул. Она неожиданно приятно коснулась кожи его лица, даже те остатки ледяной дрожи начали испаряться постепенно, и Леонардо медленно поднял голову. Сжал белую поверхность почти до поселения костяшек: зеркало вновь перед ним — из-за брызг воды он немного искажённо отражается в нём, но видно, что бледный, как будто ему снова шестнадцать и всё снова повторяется. Кажется, сейчас он правда разобьёт его. Даже чувствовать начинает, что это будет больно, но останавливается, потому что слышит хлопок двери. Хочет возмутиться негромко, но понимает, что Стефани Браун — это стремительная волна. Не сработает, скорее всего. — Стефани, это мужской туалет. Леонардо не повернулся, но смотрел на неё: длинные рыжие волосы, красное платье обволакивает фигуру, — это было странно, стоять к ней спиной — не произносить больше ни слова, ладони на гладкой раковине, и взгляд Стеф — пристальный и взволнованный. Она только раз видела его таким — как раз в тот день, когда познакомились. Взвинченный Леонардо. Редчайшее зрелище. Неприятное. Опасное. Разве что, в последнее время его состояние было подобно ледяному спокойствию, и пугаться было нечего. В конце концов, он ведь не Рафаэль, чтобы крушить всё подряд. В чём, кстати говоря, Стефани сейчас очень сомневалась. Майки говорил, что Раф вспыльчивый. Майки, на самом деле, много чего ей говорил, но даже так, при довольно экстремальных обстоятельствах, Рафаэль той вспыльчивости не показывал. Он защищал или был пьян — от этого страдало всё вокруг, но его желания в этом совершенно не было. Леонардо, с другой стороны, в подобном состоянии выглядел куда более непредсказуемым. Стеф могла бы словить кайф от того, что его спокойствие куда-то вдруг испарилось, но было смутное предположение, что так он сделается ещё более недоверчивым и, чего уж греха таить, агрессивным. Это было крайне нежелательно. Сегодня всё должно быть хорошо — Эмили занималась фестивалем. Кажется, даже сейчас она на сцене толкает какую-то речь. Лео же хранит крайне подозрительное молчание, хотя взгляд, напряжённая спина и вода, бьющая из крана, буквально кричат о том, что ему несомненно есть, что сейчас сказать. Стефани сделала маленький шаг в его сторону — он сразу услышал и даже чуть обернулся. Реакция была слишком быстрой, и Стеф пришлось замереть. Выругаться про себя пару раз ещё, — такой момент испортил — но остаться на месте, что уже было заведомо неприятно. Стефани ввиду своей натуры просто не любила ждать слишком долго. Лео, наоборот, сейчас нуждался в том, чтобы его толкнули. Не буквально, конечно, но стоило бы, хоть он особо и не признавал этого. — А ты, видимо, опять, — произнесла она, привлекая его внимание. Леонардо обернулся. — От тебя холодом веет за километр. «От тебя — огнём», — он вспомнил цитату из недавно прочитанной книги, мрачным взглядом проследив за тем, как какой-то паренёк, верно, смутившись общества девушки, так в мужской туалет и не зашёл. Дверь хлопнула так громко, что неожиданно заглушила собой и звуки музыки, и поток холодной воды. Лео выдохнул уже почти расслабленно и закрыл кран, впуская сюда некое подобие тишины. Только теперь он начал смутно принимать мысль: надо возвращаться, просто забыть обо всём, выкинуть из головы Атлантик и просто побыть подростком. Так говорит им Хамато Йоши на протяжении целого года. Эйприл, Эми. Кейт — лично ему. Да даже Кейси Джонс. А сейчас ещё и Стефани своим появлением в мужском туалете спасает несчастное зеркало. Но дело же было не в этом? Стеф молчала, пока Леонардо поправлял галстук. Пока смотрел в зеркало, огорчённый, сам не свой. Скулы напряжённые, белые. Губы сжаты. — Нет, — наконец сказала она, когда он убрал мобильный в карман брюк. — Я советую тебе больше так резко не исчезать. Леонардо обернулся к ней, только по звукам невольно продолжал считать падающие капли — лёгкие, как пёрышки, почти невесомые, прозрачные и холодные. — Ты, — с усмешкой повторил он и сверху вниз глянул на неё, — советуешь мне. — Ты сам говорил. Старший брат подаёт пример. Неудивительно, что и ребят не видно, — Стефани и с места не сдвинулась, чтобы пропустить, когда брюнет хотел пройти к двери. — Поэтому, Лео, я настоятельно рекомендую тебе перестать прятаться по мужским туалетам, когда там, за стенами, твои братья и друзья. Друзья. Не было у него друзей. Были только плохие знакомства. Но всё-таки взгляд Леонардо на мгновение опустил, перевёл на раковину, потом — на белые стены за спиной девушки. И видно ведь было, что не горел желанием продолжать этот диалог, но что-то отчаянно кричало о том, что пора вернуть то ледяное спокойствие. Лео прикрыл глаза на мгновение и, медленно выдохнув, скрестил руки на груди. Это было забавно, на самом деле, — видеть, что способы у Эмили, Кейт и Стефани совершенно разные. Что взгляды на ситуацию у них расположены под очень разными углами. Но все три хотели помочь — это даже в какой-то степени было приятно. Единственной проблемой было то, что когда придётся полностью раскрывать себя, а Леонардо отчего-то был уверен, что ни Рафаэль, ни Донателло и даже ни Микеланджело этого не сделают. Не так быстро, не так сразу — Дон так вообще может буквально уйти в себя, и тут даже Эмили не достучится. Только Хамато Йоши мог. Лео чисто для себя решил, что ему этого достаточно. Но наблюдать за попытками было интересно. Они вообще сдаваться собираются? Стефани в этот момент специально покашляла. Лео подумал, что нет, не собираются. Видимо, до этого ещё очень далеко. — Это похоже на целый план, — довольно спокойно заметил он. Стеф пожала плечами. — И что ты делать собираешься? Будешь вот так смотреть на меня? — Сколько понадобится, пока не сдашься, — вопреки серьёзности во взгляде, на лице девушки появилась лёгкая улыбка. — Честное слово, надоели. Кейт терпит. Эми терпит. Сколько можно уже недоговаривать? Парень, имей уважение. Только этого Стефани вслух не сказала, но очень уж хотелось. Правда, показалось на мгновение, что сейчас не время и точно не место. Да и Лео, в принципе, производит впечатление довольно обыденное сейчас, как будто вовсе не собирался бить зеркала и выглядеть мрачнее самой чёрной грозовой тучи. — Может, ты и права, — лёгким жестом Леонардо поправил галстук и мельком глянул на неё. — Не хотелось бы, чтоб получилось, как в прошлый раз. — Точно, — согласилась Стеф, подходя к двери. Но когда раздался слабый скрип, когда во внутрь ворвались звуки музыки, она обернулась. — Поверь, мы чувствуем себя ужасно, когда думаем, что уже нет способов, которыми можно было бы вас отвлечь, — шум показался довольно тихим. Лео старался не вслушиваться в звук биение капель, и Стефани нажала на железную ручку, заглушая их. Выдохнула ровно. — Какими способами отвлечь хотя бы тебя. Последняя капля разбилась о белоснежную поверхность, и Леонардо всем телом ощутил это сильное, весомое беспокойство. Отвлечь его. Какими способами. Он, правда, не думал, что такие способы вообще существуют, но теперь, минуя весёлых учеников и чувствуя постепенно растущую уверенность Стефани, начинал признавать: получилось бы. В романах у девушек всегда всё получалось. Лео усмехнулся. Это было не так легко, как он думал: заставить себя сосредоточиться на Стефани и пытаться не видеть ничего вокруг. Даже практически получалось — мысли в голове собирались в одну чёткую картинку. Мысли — Рафаэль, Брюс, Кейт и то, что сказала Стеф. Лео казалось: эти мысли всё-таки перекрывают Атлантик. Чёрт, почему вообще в его жизни так много долбанных совпадений? Одна ситуация пожёстче другой — и это, блять, всё за одну неделю, если ещё не считать давнего инцидента с Пурпурными Драконами и того, что он, Леонардо, получает почти через день. Это больно. Это бесит. Так что в какой-то степени он имеет право на то, чтобы послать всех подальше. Даже братьев. Потому что вот это всё, что произошло, не уйдет, не станет другим, не забудется, не будет подпускать к людям слишком близко. Стефани сказала про братьев, в этом даже был смысл, но — Леонардо машинально провёл рукой по волосам, — не сегодня. Даже если он поймал её в толпе за локоть, и она привычно резко обернулась к нему. Стефани легко отпихнула его руку, но Лео не почувствовал ничего. Рафаэль. Сейчас был нужен Рафаэль. Брат, чёртов темпераментный товарищ по несчастью. Рафаэль, который не позволял себе вот так избегать всего. Они остановились около входа в спортивный зал. Стефани поняла и указала на огромное количество членов футбольной команды. Лео кивнул и привычно достал мобильный: пропущенный звонок от Донателло, Эми послала злобный смайлик. Леонардо набрал сообщение Рафу, но тут же стёр — видимо, понял, что тот вряд ли ответит. Стоило проверить среди всех этих ребят. Они выкатили огромный теннисный стол и собрали целую толпу вокруг. Высокие парни — нападающие, запасные — все в красивых смокингах, все наверняка из состоятельных семей, которые им оплатят и престижный колледж, и университет. На самом деле, Лео считал их всех непроходимыми мудаками. Ребятам же плевать на всю эту трагедию — они армрестлингом занимаются и громко смеются. Тим Картер мелькнул среди них. — Замечательно, — мрачно пробормотал Лео. Стефани за его плечом усмехнулась, и брюнет почти почувствовал как вместе с громкой музыкой в нём возрастает желание пустить всё на самотёк. Глянул на время на часах, собираясь с мыслями. Один из парней-футболистов с таким треском выиграл второго, что показалось на мгновение, будто тот сломал ему кости. Правда, крика за этим не последовало, но хохот поднялся. Следом послышался громкий звук, определяющий окончания раунда. У Лео не было желания тут находиться. Но посмотреть, как Тиму случайно сломают руку — хотелось. — Кто хочет принять участие? Только, кажется, Картера среди них больше не было. Какой-то хиленький парнишка рассматривал толпу перед собой, тщетно пытаясь отыскать того, кто хотел бы поучаствовать. Было время рассмотреть многих, взглядом отыскать Рафаэля хоть как-то. Лео присмотрелся — здесь из-за тусклого освещения и лиц почти не было видно. Только если отблески прожекторов и разноцветных огней падали на них. Вновь набирать номер брата — пустая трата времени. Расталкивать всех этих спортсменов в стороны тоже не особо хотелось — Леонардо не был фанатом привлечения внимания. Но Стефани... Лео глубоко вздохнул. Стефани была. — Леонардо хочет! Он прикрыл глаза в надежде, что она пошутила. Только в этот момент все буквально уставились на него. — Ты спокойно выиграешь Райли, он у нас немного дурачок в команде, — прошептала Стеф с крайне коварной улыбкой. Лео сразу почувствовал её ладонь на своей спине — она его даже похлопала ободряюще, а потом, зараза, выпихнула из толпы и, как только он обернулся к ней, ещё и улыбнулась довольно. Поднялись чёртовы громкие аплодисменты. — Да, конечно, — более благодушно согласился Леонардо, с плеч сбрасывая чёрный пиджак, закатывая рукава белой рубашки, и добавил хмуро: — Повеселимся. Следом пиджак полетел точно в Стефани. — Эй, Лео! — её звонкий голос пробился сквозь шум музыки и разнообразных голосов. — Давай, покажи им, красавчик! Он покачал головой, глянул на парней-спортсменов вокруг, на многочисленных девчонок, что столпились и смеялись уж слишком громко — это было ужасно. Захотелось сейчас же из толпы всех этих людей вытащить Стеф — она вообще, судя по всему, куда-то исчезла. То есть Лео среди учеников не мог разглядеть яркие рыжие волосы, и этот факт удручал. Только через секунду Стефани вновь появилась в поле зрения — она держала его пиджак и что-то быстро набирала в мобильном. Впрочем, как всегда. Леонардо проследил за тем, как пара футболистов расступилась в разные стороны, и увидел, наконец, своего соперника. Темноволосого, высокого — кажется, это как раз тот странный Райли. Парень медленно подошёл к столу, смущённо глянул на Леонардо и протянул тому руку в знак приветствия. Нарастающий гул постепенно начинал бить по ушам, и Лео, поняв, что выбора уже нет, присел точно напротив, пожав парню ладонь и вежливо улыбнувшись. Райли вновь глянул на него, и на мгновение показалось, что он как будто чего-то ждёт — просто взгляд у него не такой. Вымученный, наверное, или, скорее, уставший. Леонардо помнил. У самого такой взгляд бывает. Особенно, если что-то идёт не по плану. В последнее время не по плану шло абсолютно всё. И то, что сейчас, — тоже не по плану. Леонардо мрачно посмотрел на Стефани, которая всё это время, судя по всему, была в мобильном. — Стефани думает, что я тебя выиграю. — Ну, — Райли бегло глянул в сторону, а потом опять — на Лео, точно так же улыбнувшись ему, только более открыто. — Стеф-Стеф ошибается. Как он её назвал? Лео на секунду потерял самообладание. Стеф-Стеф? Это прозвучало настолько приторно, что Лео просто коротко выдохнул. Не отводя взгляда друг от друга, они крепко сцепили ладони. Один из футболистов ударил в звонок, девчонки сразу же восторженно закричали, и Лео подумал на мгновение, что не так сложно — силы практически равны. Леонардо даже надавил чуть сильнее, Райли исподлобья глянул на него. Всё даже держалось ровно. Пока Лео не заметил весёлую улыбку на его лице и не почувствовал, что какого-то чёрта в запястье начинает появляться странная боль. И что с каждым усилием его рука постепенно начинала приближаться к гладкой поверхности. Леонардо опустил взгляд. Локоть неудобно упёрся в стол сразу, стоило только Райли ещё сильнее надавить на его руку. Какая-то девушка радостно засмеялась рядом. Следом поднялся гул. И Райли последним резким движением прижал ладонь Лео к поверхности теннисного стола под шумные возгласы толпы. Стефани закатила глаза разочарованно. У Лео же по запястью внезапно пробежала тонкая ниточка боли и исчезла ближе к локтю — ощущение мерзкое на редкость. Он потряс кистью на пробу, осторожно вставая из-за стола, и, глянув на Стефани, безэмоционально пожал плечами. Более того, даже искреннее порадовался, что это закончилось так быстро — не придётся торчать среди них так долго. Поэтому, миновав это скопление учеников и оказавшись около Стеф, Леонардо лишь покачал головой, не горя желанием обсуждать произошедшее. — Боже, это ведь Райли! Его все в команде колотят, — недовольно прошептала она, вешая ему на плечо его же пиджак. — Ты даже не старался. Лео остановился и коротко глянул ей точно в глаза. — Вообще-то, — он сделал паузу, потирая ушибленное запястье, — старался.. . .
Firework золотыми буквами выбито на большой вывеске, чёрным цветом — в голове. Кейт хмыкнула, присмотрелась к надписям повнимательнее и чуть прищурилась. Стенды с информацией здесь, к счастью, почти на каждом углу, и видно прекрасно: ребята старались, собирали данные, красиво украшали — Кейт улыбнулась, рассматривая фотографию лайнера. Уютная, опрометчивая картина. Донателло за её спиной хмыкнул, отворачиваясь, и подумал: может быть, здесь и ни слова о жертвах, но он ведь знает, что они были. И что их было много. Факты, конечно, не для красочного фестиваля, где просто хочется походить в красивой одежде под слабые нотки блюза, джаза, зато Дону не особо хотелось. — Представляет собой точную копию британского трансатлантического парохода «Титаник», — вслух прочитала Кейт с лёгкой улыбкой, и Донателло, отпустив прежние мысли, сделал небольшой шаг в её сторону, убирая руки в карманы. — С ума сойти. Фотография экипажа, — девушка присмотрелась чуть внимательнее, заметила форму, сделанную под старину. Точно начало двадцатого века, как будто бы «Атлантик— своим грандиозным видом передавал не только воспоминания о «Титанике», но и ту волшебную атмосферу. — Ух ты, Донни, есть и фотографии пассажиров! Донателло проглотил короткий смешок и осторожно отвёл взгляд в сторону. Взгляд Кейт, в кои-то веке утративший эти задумчивые нотки, коснулся его заинтересованно. Дон мягко дотронулся ладонью до своего лба, потом поправил галстук свободной рукой и всё-таки подавил это странное желание уйти. Просто пропасть в толпе — в этой самой, где веселятся все их ровесники. Кейт медленно склонила голову к плечу. — Верить не хочется в то, что так много людей погибло, — заметила она на тихом выдохе. — Такое ощущение, будто выживших практически не осталось. Донателло хотел с ней согласиться — даже сделать так, чтобы она не смотрела на этот стенд и не думала о жертвах. Но не успел. — Выжившие были вообще-то. Некоторым очень повезло, — они обернулись вместе с Кейт почти одновременно. Рафаэль прошёл к ним, покручивая в руке пустой бокал. Эмили, оказавшаяся рядом с шатеном, выглядела очень миниатюрно и мило: белые туфельки на каблуке, такого же оттенка платье и приятная улыбка. Бокал Раф поставил на один из столов рядом и, мельком улыбнувшись Донателло, скрестил руки на груди. — Ироничная история, на самом деле. — Сейчас не подходящий момент для ироничных историй, Раф, — спокойно заметил брат. — Почему? Мне было бы интересно послушать, почему Раф так считает, — возразила Кейт и повернулась к Дону. Кажется, хотела даже взять его за руку, чтобы хоть немного сбить с него только-только появившуюся скованность. — Это ведь прошлое. Рафаэль согласно кивнул ей и с кривоватой ухмылкой глянул на весьма напряжённого Донателло. Тот ожидаемо посмотрел в ответ, но на какую-то долю секунды показалось, что сейчас что-то произойдёт. Не драка, конечно, — Дон не был похож на того, кто мог бы ударить первым. Просто сам факт буквально звенящего тяжёлого воздуха вокруг говорил о том, что надо разбавлять обстановку. Только Кейт не знала как. — А я просто хочу потанцевать, — зато Эми знала отлично, всегда отпуская ужасные, тёмные мысли подальше. — Но Раф не танцует со мной. — И не собираюсь, — Рафаэль покачал головой. — Тогда, может быть, Донни... — Я плохо танцую. — Он отлично танцует, — сразу же заметил Рафаэль. Дон поднял на него взгляд, когда тот повернулся к Эми. — Ты бы видела. Дома по вечерам такие концерты устраивает. Вальс, танго, брейк, лунная походка. Он всё умеет. Донателло устало глянул на старшего брата, немного неловко переминаясь с ноги на ноги, потом — на Эмили, которая просто улыбнулась ему. — Донни, ответ «нет» я не принимаю. Лёгким движением она коснулась руки и потянула за собой, когда музыка стала сравнительно медленнее. Рафаэль ему ещё рукой вежливо помахал, а Кейт улыбнулась вновь — просто дело в Эмили и в том, как она пытается привести мутного Донателло в адекватное состояние. Не всегда выходит, конечно, но Эми ведь пытается помочь. На самом деле, Кейт бы хотелось уметь так же — разрываться на всех и ничего не терять от этого. Неожиданно она почувствовала мягкое прикосновение к талии — Рафаэль осторожно отодвинул её в сторону, ближе к изображению лайнера, чтобы никто не мог толкнуть или задеть нечаянно. Кейт на мгновение потеряла связь с реальностью, но парень, лишь коротко усмехнувшись, отошёл на маленький шаг назад и повернулся к девушке спиной. Поднял голову — точно на ту злосчастную надпись. — Он ведь правда спроектирован по модели «Титаника», это не какая-то там ерунда, — Раф убрал руки в карманы чёрных брюк и остановился точно напротив огромной фотографии, задумчиво разглядывая её. — Он даже отправился в путь... — Десятого апреля две тысячи первого года. Рафаэль изумлённо вскинул брови и посмотрел на Кейт. — Правильно. — Я знаю. Эми рассказывала. Потом мы говорили об этом на уроках истории перед фестивалем, — припомнила Кейт и прошлась вдоль стенда, остановившись слева от парня. — Капитан не справился с управлением, им не хватало шлюпок, экипаж был слабо обучен. — Или они просто не думали, что такое произойдёт, — медленно произнёс Рафаэль и перевёл взгляд на стоящую рядом девушку. — Знаешь, есть не очень популярное мнение, что «Атлантик» затонул неслучайно, не из-за какой-то там невнимательности. С приборами и экипажем было всё отлично. Они ведь не хотели повторить ошибок прошлого, так? — он наклонился чуть ниже, и на его лице Кейт заметила всю ту же лёгкую ухмылочку. Перевела взгляд на стелющуюся по крепкой фигуре чёрную рубашку, когда Раф повернулся к ней спиной и через мгновение, как будто почувствовав её внимание, обернулся через правое плечо. — Считалось, что «Атлантик» исключительно для высшего общества. Влиятельные люди, все дела. Кое-кто это спокойствие решил нарушить. Они захотели охрану этих людей выбить из колеи, а затем, соотвественно, просто убить. Бездушно, жестоко, — произнёс спокойно Рафаэль, вновь убирая руки в карманы и немного забавляясь такому заинтересованному и даже напуганному взгляду Кейт. Правда, подходить ближе Раф не собирался. — Только затонул целый корабль, и всё просто свалили на экипаж. Бруно бы разорвал на части тех, кто причинил такой ущерб человечеству. Вот и вся ирония. Девушка резко моргнула, как будто её только что с силой вытолкнули из какой- то неопределённой дрёмы. По телу от одного только взгляда Рафаэля пробежала дрожь — тонкими иголочками по коже, по нервным окончаниям. Кейт поёжилась и решила подойти к нему ближе сама. Раф выглядел не то чтобы подавленно — напротив, выражение его лица, поза, небрежная полуулыбка так и говорили о том, что всё достаточно неплохо и что ему, возможно, даже весело. Просто то, как он рассказывал — переодически отводя взгляд на толпу, скрещивая руки на груди, склоняя голову, заглядывая ей в глаза, — это слегка подбивало, и Кейт негромко кашлянула, чтобы привлечь внимание. — Откуда ты столько знаешь? Рафаэль обернулся к ней, незамысловато пожал плечами и снова принялся разглядывать фотографии на стенде. — Донни профессионально умеет доставать любую информацию. Да, это было логично. Рафаэль на секунду вскинул брови, и Кейт неловко поморщилась, осознавая это сходство. Может быть, характеры у них были совершенно разные, но эта загадочность, равнодушие или что-то такое, что-то в том же духе, честно, характерное для каждого — в глаза бросались слишком резко. Внезапно Раф поймал её за локоть и дёрнул на себя, отчего Кейт ойкнула и неловко отступила назад. — У тебя быстрая реакция, — улыбнулась она. Рафаэль кивнул благодарно и решил отойти в сторону, подальше от этого стенда — туда, где не так много громкого народу и где хотя бы на пару минут можно прикрыть глаза спокойно. Только знал, что Кейт пойдёт за ним и поэтому, когда они миновали то безумное скопление учеников, Раф стащил с какого-то хилого парня капитанскую шапку и протянул ей. — Лео общается с тобой не просто так. В тебе что-то есть, — заметил Рафаэль между делом, пропуская Кейт вперёд. — Ты смирилась со своим прошлым. Мне это нравится. Было странно. Чёрт, Кейт всегда казалось, что она отвыкла от этого слова, от возможности не думать об этом каждые десять минут, от такой формы жизни в принципе. Они даже с мамой не говорили об этом — ни разу за последние месяцы. Сказать Аманде про Брюса — Лео ведь говорил, что идея не из лучших. Кейт выдохнула. Лео прав. — Раф, — наконец начала она, — ты упомянул Бруно. Это твой... пёс? — Да. — Что с ним случилось? На секунду она отвела взгляд, как будто подбирая правильные слова, и Рафаэль присмотрелся к ней, успел даже почувствовать в себе прежнее желание прервать на середине, съязвить — как обычно это делал, если не хотел говорить. Но сейчас уже в этом не было надобности. Поэтому Раф просто хмыкнул, убрал руки за спину и прошёлся вперёд, а потом остановился точно около Кейт. — Он был убит, — сказал он. Голос показался слишком низким, до неприятных мурашек. — Хладнокровно застрелен. Кейт почувствовала, как возникшие в голове слова начали буквально разбиваться друг о друга, и в повисшем молчании ощутила биение собственного сердца, сухой смешок Рафаэля, весёлые разговоры вокруг. — Давно? — Как будто вчера, — ответил парень, даже не пытаясь спрятать свою прежнюю ухмылку. Кейт мотнула головой, выпрямляясь, и вдруг снова поймала то неприятное, странное чувство, которое так часто захватывало её в разговоре с Леонардо. Ощущение какой-то недосказанности, напряжённости, перемешивающееся с настойчивым желанием сделать хоть что-то. Только теперь Кейт была осторожнее с ними. — Каким он был? Рафаэль скосил в её сторону взгляд. Через мгновение задумчиво приложил ладонь к подбородку, пытаясь вспомнить. — Преданным. В этом он похож на Брюса, — Кейт услышала это как будто издалека. Голос Рафа казался обыденным, немного ностальгирующим даже. Парень в этот момент глянул на неё внимательно. — Только с ним было труднее поладить. Он был агрессивным, иногда злым, но.. очень сильным. Кейт машинально сцепила ладони в замок, прикрыла глаза на секунду и не заметила, как Раф вновь оказался рядом — она локтем почувствовала ткань его рубашки и краем глаза увидела, что тот смотрит куда-то вдаль. На мгновение и она глянула на веселящихся вокруг учеников. — Значит, мы вместе потеряли тех, кого любим? Никакой дрожи в голосе, а ещё — ни одного движения. Как будто для Кейт этот вопрос был сейчас самым правильным. Рафаэль медленно выдохнул, мотнул головой и сделал шаг в сторону, убирая то количество тепла. — Прекрасная логика, — заметил он, пожимая плечами. — Спроси у Лео. Я думаю, он тебе расскажет другую историю. Кейт хотела вернуть Рафа, но замерла на середине движения, удивлённо и огорчённо. Прядь волос упала на лоб, и она вдруг вспомнила — увидела их с Леонардо, с Доном, с Майки рядом, как будто смотрящих друг на друга, но не желающих говорить что-либо. Не вслух, потому что по взглядам всё видно — и в стороне их опекун, Хамато Йоши. Его взгляд мягкий, но строгий — голос твёрдый и слишком ровный. Кейт тряхнула головой, усилием воли отбрасывая эти мысли, и повернулась к Рафаэлю спиной. На обширной сцене кто-то произносил очередную речь — не то важную, не то какую-то совсем левую. А сверху висел огромный синий плакат с названием праздника и окружённый разными воздушными шарами. — На твоём месте, я бы так не волновался. Это Кейт услышала слишком близко. Дёрнулась было, но Раф не дал отшатнуться в сторону и одним только своим взглядом унял её оглушительное сердцебиение. — Почему? — с неширокой улыбкой спросила она, аккуратно убирая своё запястье из его ладони. — Я многое вижу, — признался он, становясь точно напротив. — Ты выглядишь несчастной только рядом с нами. — Только? — Да. На мгновение Кейт решила, что Рафаэль куда более вдумчивый и внимательный, чем это может показаться на первый взгляд: фразы, интонация, отсутствие той импульсивности — за всё это время никто из них не говорил ничего подобного. Раф, напротив, ситуацию как будто бы прочувствовал. Не зря ведь Брюс так близок именно ему. Рафаэль хмыкнул, и вместе с ним, почти в тот же момент, выдохнула Кейт. — Раньше всё, что имело значение, было не так важно. Многое изменилось в этом году, — девушка подняла взгляд к высокому потолку. — Вы многое для меня сделали, и теперь вас что-то тревожит. Раф по взгляду, по рассказам Майки и фразам Лео понял, что это «что-то» так же тревожит и её. По крайней мере, Кейт не скрывала всей правды. У неё, в принципе, веских причин для этого не было. То есть, она была твердо убеждена, что имя, данное этому парню, не имеет значения. Только совпадение. — Так не мучай себя. Забудь. Живи дальше, — Рафаэль пожал плечами, и Кейт вновь заметила притягательную ухмылку на его лице. — Проблема решена. — Не у всех так получается, — сказала девушка. — Некоторые вещи могут стать важными. — Возможно, — легко согласился Раф и внимательно посмотрел ей в глаза. — Но я не очень верю в это. Конечно, он верил. Просто понятия не имел, что делать с её словами, вздохами и взглядами. Может быть, её волнение не было похоже на волнение Эми или Стефани, но то, что делали они вместе, напоминало скорее попытки открыть замок без ключа. Кейт упала в собственные мысли, тщетно пытаясь дать себе возможность не думать об этом. На языке оседали правильные, верные слова, и каждый раз, когда она смотрела на Рафаэля, это давалось чуть труднее, чем раньше. Хотя бы сегодня отпустить стоило. — Мне жаль, — вдруг произнесла Кейт, и Раф чуть прищурился, не особо понимая, о чём она сейчас. Девушка же подняла на него взгляд и добавила: — что с вами что-то случилось. Ты ведь это испытал так же сильно, как и твои братья. Рафаэль моргнул, чувствуя себя немного сбитым с толку. Чуть поджал губы, покачал головой, но через секунду почувствовал достаточно сильный толчок в плечо. Как будто бы кто-то пробегал мимо и решил специально его пихнуть — Раф чуть ли не рыкнул, когда перед ними с Кейт оказался Тим. Улыбнулся подруге, на товарища по команде кинул беглый взгляд, как будто бы даже не особо ожидал его тут видеть и как будто бы того здесь нет. Рафаэль перевёл взгляд Картеру за спину. Отлично. Райли радостно улыбнулся ему, кивнул и облокотился на Тима. Тим ожидаемо оттолкнул его от себя. Внутри у Рафа что-то буквально умоляло остановиться. Что-то настолько слабое, что вот-вот исчезнет. Единственное — всё-таки держался, Кейт даже вышла вперёд, к Тиму. И отчего-то неясным голосом в голове пронеслась просьба остановиться. Сделать так, чтобы не было желания двигаться. Чтобы Раф не сказал что-то слишком резкое, потому что, чёрт, это всё-таки Тим перед ним — он просто кретин. — Кей, не советую тебе с этим парнем ходить, — произнёс тот, указав в сторону Рафаэля и машинально сжав кулаки. — У него неконтролируемые вспышки гнева бывают. Смотри, по-любому сейчас ударит. Давай, ну? Господи, заставь его заткнуться. Рафаэль сжал кулаки тоже. Хотелось расквасить Тиму нос. Потом добавить сильнее. Сделать так, чтобы он вообще в люди не мог больше выходить, даже если за его спиной стоит перепуганные Райли. Если бы это было возможно. Рафа резко дёрнули назад за плечо, и теперь Тим ушёл на второй план. — Рафаэль, — медленно произнёс Леонардо. — Этот день не должен закончиться подобным образом. Раф всё же остановился. Нет, желание разбить Тиму лицо никуда не пропало, он очень хотел: кожу на сжатых кулаках свело от напряжения. Рука старшего брата, до сих придерживающая его за плечо даже близко не казалась тем, что способно сдержать. Рафаэль отпустил эту ярость чисто из соображений безопасности — более того, не очень хотелось привлекать внимания. Можно даже кровь никому не пускать. Только бы и кинуть в Картера миллионы острых, пропитанных ядом ответов. Кейт рядом переступила с ноги на ногу, неловким жестом запустила ладонь в свои волосы, посмотрела на Леонардо, на Рафа и покачала головой. — Я не пытаюсь никого защищать, хорошо? — более менее уверенно произнесла она, стоя точно между Тимом и двумя братьями. Её взгляд с давнего друга медленно перешёл точно на Лео. Это было немного сложно, но Кейт всё равно позволила себе улыбнуться ему. — Я пытаюсь быть хорошей подругой. — Спасибо, только... — Леонардо выдохнул и через секунду тоже посмотрел Тиму за спину. Райли за всё это время дёрнулся раз шесть, а то и больше. Помимо этого, его взгляд выражал жуткое беспокойства за ситуацию в целом — он не знал, что Рафаэль ничего не сделает, если он, Лео, появится вовремя. Придержит за плечо, отгородит от безрассудных действий, где Тим, скорее всего, умрёт. — Лучше держи его, — нехотя посоветовал тот, делая маленький шаг назад, когда Лео Рафа ободряюще хлопнул по плечу. Кейт неодобрительно скосилась в сторону Тима, только он её взгляд намеренно проигнорировал и, посмотрев на Рафаэля и Леонардо, неприятно усмехнулся: — На привязи. К своему же стыду, Кейт не захотелось пихнуть Тима. Может быть, это было неправильно, не по-дружески и нечестно, но в этот момент она просто хотела, чтобы именно Лео ничего не делал. Девушка почувствовала его близкое присутствие сразу — спустя, наверное, долю секунды после фразы Картера. Лёгкий холодок пробежал по спине, и Кейт была уверена почти на все сто процентов, даже не глядя, — Лео не злится. Он наверняка просто усмехнулся, сопоставляя происходящее вокруг с пустым цирком. И, как оказалось, Кейт впервые за их время знакомства смогла понять его без каких-либо лишних мыслей. — Нет нужды, — голос Леонардо был обыденно ровным, не теряющим своей громкости совершенно. Он выпрямился в осанке и сделал небольшой шаг в сторону Тима. — Ты даже так ничего не сделаешь. Смотри. Лео ведь просто напротив стоит. Так ударь его. И, может быть, Тиму правда захотелось ударить его очень сильно — только не кулаками, а чем-то более тяжёлым. Приложить как следует, чтобы тот потерял сознание, и дело с концом. Кейт чёрт вообще знает почему сейчас подумала об этом, но перед глазами — напряжённый Тим, отпустивший былую наглость и самоуверенность, а напротив него Лео, как будто бы эти качества перенявший. Только внезапно в этот момент Кейт буквально над головой услышала неуверенный кашель, а потом её мягко отодвинули в сторону. — П-простите Тима. Он правда достаточно вспыльчив. Надеюсь вам нравится фестиваль, — Райли, обойдя Картера, остановился напротив братьев. — И, Леонардо, рад тебя снова видеть. Ты же не будешь мне мстить после той партии? Повторный раз руку он, конечно же, не протягивал. Лео, верно, не собирался вести с ним диалога, но отчего-то — Кейт невольно заметила — сделался чуть более напряжённым. Не то чтобы это было прям видно — Леонардо практически вообще никогда не менялся в лице. Он мог усмехаться сколько влезет, смотреть пристально и пожимать плечами — его уверенность и холодность не исчезали никуда. Кейт увидела что-то другое — не в жестах и выражении лица, а во взгляде. Просто на Тима он так не смотрел. — В другой раз, — Леонардо пожал плечами, решив, видимо, фразу про фестиваль просто проигнорировать. — Сейчас точно не время. — Давайте тогда просто разойдёмся, — произнёс Райли. — Слишком часто сталкиваемся, а я очень болезненно отношусь к дракам. Лео, мысленно согласившись, кивнул, и тот улыбнулся едва заметно, только через секунду взгляд плавно перевёл на рядом стоящего Рафаэля. — Только скажи для начала, как ты можешь так легко думать, что мы просто разойдёмся? — Раф склонил голову набок и хитровато прищурился. Леонардо убито опустил взгляд, прикрыл глаза. Даже было слышно, как что-то сказала Кейт, а Тим рядом с ней просто ждал. Раф же в этот момент провёл рукой по коротким волосам и вполне расслабленно добавил: — Мне нужна причина. Лео невольно заметил, как Кейт напрягалась. Через мгновение они ненадолго столкнулись взглядами, и Лео отвернулся первым — к брату. Выдохнул ровно, принимая тот факт, что ничего не вернуть. Голос Рафа продолжал отдаваться эхом у него в мыслях. — Я видел много людей, — наконец сказал Райли, немного разочарованно покачивая головой. — А ты, Рафаэль, ничем не примечателен, чтобы с тобой даже разговаривать. Тим перевёл на товарища крайне удивлённый взгляд. Голос темпераментного брата в голове Лео потонул ровно в тот момент, когда Раф резким движением схватил Райли за ворот рубашки и встряхнул как следует. Лео почувствовал себя настолько флегматично, что даже не шевельнулся и не заметил присутствия остальных. Райли сильно зажмурился и нервно заулыбался. — Раф, нет! — сразу же вскрикнула Кейт, но Тим её придержал за локоть, чтобы не мешала представлению. — Раф, отпусти его, — отлично, здесь ещё появился и Донателло. — Пожалуйста. — Расслабьтесь, — усмехнулся Рафаэль всем этим возгласам и облепившей их толпе. — Никто никого не убьёт Только вот чьё-то мягкое запястье очень легко, но в то же время довольно твёрдо накрыло его руку. Не Кейт, не Стефани и уж точно не Эмили. Раф поднял взгляд, чтобы увидеть ту, кто решил вот так бесцеремонно влезть сюда. Хотел было отпихнуть Райли и ловко перехватить её запястье, но, стоило только глянуть на Флоренс Спенсер, стоило только увидеть её чёрные волосы, глаза, как желание совершенно внезапно испарилось. Хватку он всё же ослабил, но не отпустил. Только когда Флоренс надавливает на его руку сильнее. Когда тонкие пальчики короткими ноготками вонзаются в кожу через тёмную ткань, Раф начинает вслушиваться в этот медленный, слишком спокойный голос, который по ноткам стали чем-то сопоставим с голосом Леонардо: — Отойди от моего брата, пожалуйста. Иначе опять придётся ударить твоего — звенящий тишиной отдаётся в воздухе. Под взглядом темноволосой девушки Рафаэль очень медленно и неожиданно для всех отпускает ворот рубашки Райли Спенсера.