2 марта 2000 года По пути в лабораторию я не встретил никого из братьев. О том, что несколько часов назад произошёл конфликт между Майки и Лео, напоминало лишь разбитое окно зала заседаний, опрокинутые самурайские доспехи у самого входа и острое молчание, царившее каждый раз, стоило мне встретить кого-то не из элитного отряда. В ссорах Лео и Майки никогда не было смысла, но в этот раз — не было и последующего душевного разговора. Сегодняшний конфликт не походил на предыдущие, а Караи лишь молча наблюдала за ними. Майки всегда считал, что она недоговаривает. Я же считаю, что она придумывает какой-то жуткий план. А это значит, что элитный отряд будет затронут полностью. Но правильно ли то, что я сижу сейчас здесь и не пытаюсь ничего решить? Должен ли я продолжать разрабатывать этот яд, полностью игнорируя происходящее? За всё это время я так и не нашёл правильного ответа.
Несмотря на то, что Донателло не был слишком требовательным и привык копаться во всяких приборах и разного рода сомнительных препаратах, работать с Бакстером Стокманом он не любил. Причин было немало, начиная от постоянных записей экспериментов на камеру и заканчивая постепенно снижающимся зрением из-за работ, длящихся днями и ночами. Ему не нравилось копаться в старых образцах мышеловов под острым взглядом учёного. Слышать, как тот боязливо отсчитывается перед Караи, и щурить глаза в попытках соединить тонкие проводки в те жуткие дни, когда Стокману приходило в голову запустить пару роботов в банк под прикрытием избавления от вредителей. Донателло напрягался всякий раз, стоило в новостях мелькнуть строчке об очередном ограблении. Сконструированные Стокманом мышеловы никогда не попадали на камеры, но оставляли за собой множество следов. Дон злился, пугался, но, в итоге, отмахивался и отсиживался в лаборатории в гордом одиночестве. Отряды футовцев проносились мимо на очередное задание, немногочисленный элитный терялся где-то высоко над городом, а Дон только выглядел так, словно у него есть дела поважнее кровавой бойни. Бакстер Стокман продолжал записывать эксперименты на камеру, параллельно строя в своей голове коварные планы. Донателло любил изобретать тихо и в каждую машину вкладывать всего себя. Он не был фанатом гадких идей, планы продумывал плохо, не слишком уверенно поддерживал насильственные методы Рафаэля, но, вероятно, действительно неплохо (ладно-ладно — бесподобно) придумывал и соображал. Мозг команды — ни у Лео, ни у Рафа, ни у Майки тем более нет такого опыта общения с приборами и разного рода веществами. Но о чём можно говорить, когда ты находишься в самой опасной преступной группировке и почти полностью лишён лукавства и подлости, а там, на улицах, жестокие Пурпурные Драконы, полицейские, которые сначала стреляют, а потом спрашивают, и спецназ вперемешку с агентами ФБР. Дон передавал команды Караи по связи, когда его братья были в эпицентре событий, но сам из-за почти стопроцентной занятости участвовать в миссиях не мог — скорее, облегчал им задачу. Подгонял транспорт, координировал действия, направлял, пока Леонардо контролировал всё в реальности. Только Дон вряд ли считал их слаженной командой. — Неважно, кто ты, — протянул довольно Бакстер Стокман и покрутил перед лицом парня колбу. — Перед этим ядом все равны. Ужас был в том, что перед ним, действительно, были равны все. Когда заноза-в-заднице Джейсон вскользь обмолвился о том, что саму формулу яда они успешно украли у Тьерри Смита, того врача в отставке, Дон понял, что устранить им придётся кого-то очень важного. За полгода они с кем только не сталкивались, но, насколько Донателло помнил, до яда дело не доходило. Разрушения, кровавые сцены с последующим ловким исчезновением были в порядке вещей, но Дон смотрел на эти две таблетки уже почти пять минут, а Стокман не только не торопился разъяснять ему ситуацию, но и даже не позволял себе улыбнуться. Он просто выглядел так, словно с минуты на минуту ожидает появления Караи и, если честно, Донателло сам невольно оборачивался на двери лаборатории. — Подсунем их по-тихому, чтобы без крови? — решился подать голос он, указывая на таблетки в колбе. — Без крови? — переспросил Стокман и потёр подбородок. — Твои мозги Рафаэлю бы в голову, и, честное слово, проблем от этого вашего элитного маньяка было бы меньше. — Я не думаю, что... — Дон осёкся, но защищать брата-маньяка всё равно не стал. Стокман сглотнул, но лёгкая улыбка всё ещё играла на его лице, и то ли из-за реакции Донателло, то ли из-за постоянной нехватки времени, учёный вдруг пренебрежительно хмыкнул и робко убрал руки в карманы белого защитного халата. Вздохнул глубоко, постучал кончиками пальцев по поверхности стола и кивнул Дону, мол, радуйся, что так называемого "начальства" здесь нет. Признаться, Донателло допускал мысль о том, что после недавней истории их всех, четверых, по-тихому расстреляют во дворах, а трупы сбросят в Нью-Йоркскую бухту, прямо у острова Свободы. Его вообще мысли о смерти часто посещали, и Рафаэль никогда не упускал возможности тыкнуть в него пистолетом. Но Рафа он не боялся. С человеком в маске, управляющим Кланом Фут, была совершенно другая история. — Ты ведь знаешь, что этим заданием должен был заниматься Рафаэль? — Стокман взглядом проследил за тем, как Донателло осторожно поставил колбу перед собой, и опёрся на поверхность стола. Парень замер на мгновение, пытаясь найти связь, но Стокман вновь внимательно глянул в его сторону. Дону оставалось лишь молча кивнуть. — И наверняка ведь знаешь, что из-за этого вашего Микеланджело он наблюдает за вами лично. Звук шагов смешался с тихими ударами капель, напомнив Дону о тех временах, когда они, будучи ещё в обычном отряде, специально задерживались на крышах домов, отрабатывая приёмы в более жестоких погодных условиях. — Да, знаю. — И не страшно? Линзы защитных очков Бакстера Стокмана сверкнули в свете ламп. Донателло удивлённо взглянул на него, сомневаясь в том, какого именно ответа тот ждёт, но по тому, как именно учёный смотрел на него, понял — врать нет смысла. Но и Стокман не тот человек, который везде ищет правду, поэтому Дон решил ответить крайне неоднозначно. — Я не слечу с катушек, не впаду в уныние и не буду упрекать Лео за излишнюю холодность. Его планы в большинстве случаев перевешивают родственные узы, но он ведёт за собой элитный отряд, и в ситуации с нашим младшим братом я его полностью поддержал, — Дон поднял взгляд на Стокмана. — Так что переживать не о чем. Учёный смотрел на него, чуть склонив голову к плечу. Ни в глазах, ни в голосе не было угрозы или недоверия — лишь слабые нотки хитрости и желание знать, что в дальнейшем произойдёт с щенятами Караи. — Тогда будем надеяться, что внезапная смерть Френсис Бишоп заставит Джона Бишопа приостановить своё расследование. Повинуясь приказу, Донателло покинул лабораторию почти сразу же после того, как довольный Бакстер Стокман вручил ему таблетки. Парень выбрал новый комплект формы. Проверять её состояние стоило после каждого задания, и не было ничего удивительного в том, что Донателло так трепетно относился к маске. Во всей униформе Клана Фут её эффективность стояла для него на первом месте. — Тебе нравится то, чем мы занимаемся, Донателло? Караи теперь сидела в кресле, руки покоились по бокам, а левая нога закинута на колено правой, показывая, что она полностью контролирует всю ситуацию. Дон видел собственное отражение в идеальной блестящей поверхности двух катан, висящих на стене, но отвечать не решался. Дело не в её неотрывном взгляде и даже не в том, что недавно произошло между его братьями. Ему просто казалось, что то, что происходит здесь, — не по-настоящему. Караи появляется и исчезает. Солдаты Клана испаряются в темноте. Бакстер Стокман даёт ему странные задания, и за всем этим стоит только один человек. В маске. Донателло не отвечает на вопрос, потому что всё, что ему остаётся — изобретать и выполнять приказы. Избавляться от тех, кто принадлежит к высшей власти, которая пропитана коррупцией и равнодушием. — Ты в прекрасном городе на побережье Атлантического океана в окружении того, что немедленно надо уничтожить. Тёмные брови сдвигаются, подчёркивая выразительный разрез глаз Караи. — Почему мы ведём этот разговор, Донателло? Он немного удивился такому вопросу, но всё-таки обернулся к ней. Одарил чёрную маску в её руках тяжёлым взглядом. Сейчас же нет никаких причин вести этот разговор, потому что в зале никого, кроме них, нет и темно. Через мгновение исчезнет Караи, и, следовательно, пропадут её вопросы. Донателло не знал причин подобных вопросов. Есть только последствия поступков. А поступки эти элементарны и ясны: он следует приказам. — У Рафаэля Вы спрашивали другое. Дон нахмурил лоб на собственное высказывание. Со стороны послышался тихий выдох. Парень чуть повернул голову. — Это не то, что должно волновать тебя, — медленно, размеренно произнесла Караи, на Донателло смотря так, словно его редкая детская наивность забавляет её. — Те несколько человек, что нас интересуют. Помнишь? Донателло помнил. Агент Джон Бишоп, его жена и сынок из ФБР. Этот чёртов детектив, тоже жена и сын. Отряды спецназа. Полиция. Чиновники. Всех перебить. — Раф и должен был заняться Бишопами, — припомнил Дон, нехотя надевая на себя маску элиты Клана Фут. — Должен был, — согласилась Караи, не смотря в сторону парня. — Но, к сожалению, у Рафаэля немного другие дела.. . .
Рафаэль хотел перехватить бармена за воротник кофты и приставить пистолет ко лбу, но остановился лишь на простом: — Где Джонс? Низкий голос был заглушён резким звуком столкновения бильярдных шаров, стеклянных стаканов и последующим громким смехом. Раф облокотился о деревянную поверхность стойки, и бармен, исподлобья глянув на него, всё-таки не решился спрашивать документы и просто коротко кивнул в сторону играющих. Раф медленным шагом проследовал до бильярдного стола, у которого столпились человек пять, явно превосходящих его по росту и ездящих на тех крутых мотоциклах, припаркованных у самого входа в бар. Рафаэль хотел спустить колёса каждому — один из этих чёртовых байкеров чуть не сбил их с Бруно, когда они переходили дорогу. Ещё один сделал удар кием, и несколько шаров, здорово столкнувшись друг с другом, покатились по зелёной поверхности, когда Раф остановился у самого стола и, выдохнув, громко произнёс: — Я ищу Кейси Джонса. Музыка отошла на второй план. Кейси Джонс, чьего лица он не видел из-за скрывающей всё хоккейной маски. Он знал только имя, потому что однажды проследил за ним и впоследствии получил клюшкой по голове. Сейчас же парень, чьё имя только что было произнесено Рафаэлем, выпрямился в осанке и, проследив взглядом за синим шаром, оказывающимся в сетке, повернулся к незваному посетителю. — И кто это ищет? — Рафаэль. Играющий фоном рок смешивался с голосами и стоящим здесь гоготом, но имя, так отчётливо названное, заставило Кейси Джонса всё-таки отвлечься от игры. — Рафаэль, — повторил он, смерив того каким-то неоднозначным взглядом и перехватив кий поудобнее, решил вернуться в игру. — Ты не побоялся зайти сюда без маски, это тебя спасло. Давай, говори живее. — Мой приятель Джейсон видел тебя в южном районе города, когда ты собственноручно взорвал клуб, где были Пурпурные. Он сказал, что у тебя есть более детальные сведения о местах, где они бывают. — Джейсон? Тот злобный пацан? — Кейси хохотнул и даже отложил кий в сторону. — Не удивляюсь, что он тебя послал ко мне! В прошлый раз, когда он был здесь, ему пришлось покинуть бар через окно. Прямо в чём мать родила. — Так ты поможешь или как? Джонс обошёл стол с другой стороны и, склонившись над его поверхностью для очередного удара, произнёс: — Я буду работать только со своим напарником. Немного погодя, Раф скрестил руки на груди и, поймав взгляд Джонса, негромко хмыкнул. — И как мне стать твоим напарником? Кием Кейси ударил даже немного агрессивно. Шары намного быстрее покатились по шершавой поверхности, и Рафаэль выпрямился в осанке, когда парень оказался точно напротив него. Даже, кажется, хотел дёрнуть за ворот одежды, но этого уже не произошло. — Это тебе не кружок вышивания, паренёк. Здесь ты не можешь выполнять задания, наплевав на других, — Джонс несильно пихнул его в плечо. — Про трагедию, произошедшую в Бруклине, говорят уже второй день. Твоих рук дело или ещё один убийца в маске? Раф невольно позволил себе усмехнуться. Дело рук родного брата ведь. Самого старшего, чтобы проучить самого младшего — своеобразные меры воспитания. Рафаэль не смел рассекречивать имена. Да даже назвать собственное имя было сродни глупости, но никто из присутствующих, кроме самого Кейси Джонса, понятия не имел о тёмной стороне подростка. На самом деле, вряд ли догадывались и о том, что тот, кто скрывается за хоккейной маской, стоит напротив них. Но им и дела особого не было — они просто продолжали играть в бильярд, изредка косясь в сторону наглого пацана и Джонса и мысленно делая ставки на то, будет ли драка. Рафаэль пожал плечами, когда тот убрал руки в карманы и нехотя кивнул ему. — Байком нормально можешь управлять? — А ты можешь пить пиво, одновременно смотря телевизор? — Раф растянул губы в лёгкой улыбке. Со стороны тут же послышался громкий смех парней, и Кейси, отмахнувшись, вновь взял кий. Однако, прежде, чем продолжить игру, кинул на Рафаэля серьёзный взгляд и произнёс так, чтобы слышал только он. — Сегодня. Центральный Парк. Полночь, — красный шар резко столкнулся с синим. — Посмотрим, как мальчишка из Клана Фут умеет обращаться с мотоциклом.. . .
2 марта 2000 года Никто не знает, кто такой Шреддер, и никто его никогда не видел. Но каждый, вступивший в Клан Фут, слышал его голос по связи и проникался произнесённой речью. Караи же умела маскировать его самые опасные, жестокие приказы красивыми словами, превращая даже обыкновенную резню в белое, нежное кружево. Но те, что слепо верили, слишком поздно понимали, что сплетённое из слов кружево — не более, чем паутина, в которой медленно погибаешь.
Тебе нравится то, чем мы занимаемся? — вопрос Караи так и не оставил Донателло в покое. Ему казалось, что он должен был ответить на него в том самом зале, в окружении элиты Клана Фут. Он даже на мгновение представил себя там, отвечающим на вопрос. Сказал лишь только «да» и мысленно представил реакцию. Леонардо явно кивнул, в красных линзах маски можно было заметить взгляд синих глаз. Рафаэль бы усмехнулся довольно, готовясь к очередному кровавому заданию, но Лео снова бы остановил его одним жестом руки. Раф бы вспыхнул, как спичка, противясь позиции старшего брата. И между ними стоял бы наблюдающий Микеланджело, который плевать хотел на моральные искания Дона, и просто тихонечко улыбался. Но чего Дон точно не знал, так это реакции Караи. С самого начала она была для него тёмной лошадкой, которая запросто могла изменить ход событий. Весь путь до пункта назначения его не отпускало странное чувство, будто что-то несомненно произойдёт. Донателло долго наблюдал за окнами дома, находясь на крыше через дорогу. Мысленно продумывал план действий на случай, если окажется, что в доме сотни специальных агентом — лучший из вариантов. Худший — агенты под предводительством самого Джона Бишопа. Хотя, на самом деле, Дон понятия не имел, что он за человек. Но от напарников слышал, что с Бишопом всегда надо быть начеку. Не зря ведь Караи поручает это задание именно элите, зато теперь Дон понимал, почему разбираться с женой агента послали именно его. Датчик показал, что в каждой комнате по камере, и Донателло потребовалось ровно десять минут, чтобы прервать сигнал — спасибо Бакстеру Стокману за краткий инструктаж. Будь здесь сам Рафаэль, он бы плюнул на яд и просто кинул бы в окно пару гранат, чтоб уж наверняка. Дон выдохнул, в последний раз убеждаясь, что все нежелательные объекты нейтрализованы и что в доме никого, кроме самой Френсис Бишоп нет — он увидел её, когда она вышла на балкон, томительным взглядом оглядев ночной город. Наверняка ведь ждёт мужа или сына. Донателло давали информацию об их семье, но вероятность того, что они оба будут дома — практически равна нулю. Джон Бишоп наверняка на задании. Его сын — на учениях. Френсис одна, и в доме нет охраны, так что убрать её не составит труда. Во внутрь Донателло проник через окно на третьем этаже. Тихо скрипнули ставни из-за порыва весеннего ветра, заставляя его на секунду замереть на месте и прислушаться. Но уже через секунду Дон понял, что всё в полном порядке. Он пробрался сюда с максимальной скрытностью. Пожилой садовник, насвистывающий какую-то известную мелодию, даже не заметил прошмыгнувшей тени, а сама хозяйка дома была слишком занята вечерними ритуалами. Донателло расслабленно выдохнул, когда на одном из нижних этажей включилась вода, и решил осмотреть ту небольшую комнату, в которой находился. Видимо, всё-таки из любопытства, потому что первым, что попалось на глаза, была простая семейная фотография, стоявшая на одной из полок с книгами — серьёзный мужчина, мальчишка и сама Френсис. Бишопы. Ну да. Всё остальное — обычные вещи, которые должны находиться в комнате любой женщины. Дон сразу же заметил зеркало и небольшую тумбочку над ним с огромным количеством пузырьков и баночек разного рода и припомнил слова Бакстера Стокмана. «Бедняжка Френсис подсела на успокоительные из-за деятельности своего мужа. Джон Бишоп жестокий человек и никто точно не знает, чем он занимается помимо расследований ФБР. Именно поэтому всё надо сделать тихо. Пусть это его спровоцирует. Тогда он покажет своё истинное лицо и мы быстренько уберём его.» Донателло острожным движением достал маленький пакет с таблетками. Ощущение было крайне странным и то ли дело в темноте за окнами дома, то ли вое ветра на улице, но Дон почувствовал, что ему надо поторапливаться. Он всё ещё допускал мысль о наличии охраны, но Френсис была совершенно одна. Ему не пришлось избавляться от вооружённых агентов — просто бери и клади эти таблетки рядом с успокоительными, чтобы жертва сразу их увидела и приняла. Дело за малым. Подменив две таблетки, Донателло глянул на настенные часы — Френсис ложится спать примерно в десять вечера, так что сейчас самое время уходить. Он даже позволил себе лёгкую улыбку, если бы не сообщение, пришедшее на пейджер минутой раннее. «Проследи за тем, чтобы она приняла лекарство. В случае провала мы будем опозорены» Донателло не почувствовал ровным счётом ничего, что могло бы не понравиться. Вода на одном из этажей выключилась, когда он очутился на балконе. Потом, наблюдая с крыши дома напротив, Дон заметил, как в комнате включился свет. Медленным шагом Френсис Бишоп прошла к шкафу, обогнув двуспальную кровать. В бинокль Донателло проследил за тем, как она бережно смахивает с той семейной фотографии пылинки, а затем — финальный штрих. Она запила водой таблетки и, в последний раз глянув на себя в зеркало, легла на кровать. Донателло посмотрел на время. Ровно три минуты требовалось для того, чтобы яд начал действовать. Ещё несколько минут, чтобы Дон бесследно исчез в тумане города. Одна из целей угодила в ловушку. Френсис Бишоп больше не откроет глаза.. . .
... но мы слишком везучие, чтобы погибнуть, и сегодня, ведомый отчаянным желанием раз и навсегда прекратить все конфликты, я впервые осознал, что всё впустую. И так же, глядя на самого старшего, понял, что механизм, медленно уничтожающий всё, уже заведён.
Следующее сообщение уже было от Леонардо, и на место происшествия Донателло прибыл сразу же, как только разобрался с заданием Бакстера Стокмана. Там же его невольно бросило в холод — переулок, усеянный мёртвыми телами, мог осилить не каждый. Обычно при виде крови не передёргивало Лео и Рафа. Дон же был в этом плане менее сдержанным, хоть и уже должен был давно привыкнуть. Только вот проблема была в том, что здесь, сейчас — совершенно другое. Донателло снова видит другую часть города — грязь, мусор; стены, забрызганные кровью. Последний полуживой, весь в фиолетовых наколках, просто кричал и просил убить его, но Дон слушал и почти не слышал, его взгляд был сосредоточен на Леонардо. — Нужно убрать трупы, — сняв маску, сообщил тот, но, услышав позади слабый скрип пожарной лестницы, обернулся. Здесь только не хватало Рафаэля. Донателло ногой слабо пихнул тело одного из парней, с лёгким презрением понимая, что парень-то из Клана, не Пурпурный. Лео же, кажется, даже несильно удивившись, произнёс: — Микеланджело. Тот снял с себя маску и, легко скинув вооружение, подмигнул обоим. — Привет дорогим братьям, — довольно заметил Майки, поудобнее устраиваясь на ржавых перилах и легко свешивая ноги, даже не скрывая улыбки. — Тоже пришли посмотреть на то, как наши получили от парней Хана? — а потом взгляд уже перевёл целенаправленно на старшего брата. — Нравится, Лео? Нет, не нравится. Леонардо был в курсе всех событий — ровно два отряда Клана Фут были под его чётким руководством, а Микеланджело должен был направлять их. Всё было продумано: незаметно напасть на один из складов Пурпурных, избавиться от охраны и праздновать лёгкую победу. Сейчас же перед ними гора окровавленных, порубленных трупов со свинцом в тёмном переулке, и Караи за такое точно по головке не погладит. Лео убрал руки за спину, не сводя взгляда с веселящегося младшего брата. Потом сделал один резкий шаг в его сторону, от которого дёрнулся даже Донателло. — Мне пришлось устроить там целую мясорубку только потому, что тебе, Микеланджело, всё это время было весело, — он остановился, когда сверху Майки подпёр голову рукой в ожидании продолжения. — Идиот. Они даже это в газетах обозначили. Зато есть плюс — Пурпурным Драконам показали их место. — Лео, он просто хочет выбесить тебя, — послышался голос Донателло, думающего, как им за столь короткое время замести следы. Ладонь легла на плечо старшего брата, заставляя Лео махнуть на Майки рукой. — Не обращай внимания. — Донни прав. Советую перед сном пить ромашковый чай. Отлично помогает заносчивым придуркам, которым плевать на родную семью. — Однако, будь это другие Пурпурные, ты бы даже глазом не моргнул, — уже более миролюбиво заметил Лео. — Будь это кто-то из нас, ты бы тоже вряд ли медлил. И улыбается гаденько, зараза. Донателло, вновь сверкнув в сторону младшего брата опасным взглядом, кивнул Леонардо, чтобы тот отошёл вместе с ним. И Лео проследовал за ним, плавно обходя тела футовцев. Остановившись у серой стены здания, Дон посмотрел Лео точно в глаза. Глубоко, даже немного сочувствующе, словно бы понимал всю сложность этой дурацкой ситуации. Леонардо скрестил руки на груди, выжидающе глядя на шатена. — Недавно у тебя была возможность убить Руби, но ты не сделал этого. Ты же знаешь Майки. Он единственный, у кого был кто-то, кроме Клана Фут, — Донателло остановился на мгновение, следя за реакцией старшего брата и почти тщетно пытаясь выловить хоть какую-то эмоцию в синих глазах. — Ты поступил правильно, не дав ему продолжать общаться с нашими врагами, но и его понять можно. Дон выдохнул. На самом деле, не думал, что Лео бы вообще стал слушать его, но, вопреки всем ожиданиям, тот лишь коротко обернулся к Микеланджело и расслабленно опустил плечи. Сдался. — Ладно. — Спасибо, — Донателло сдержанно кивнул и хотел было вновь вернуться на место происшествия, но Лео притормозил его, задержав за локоть. — Возьми телефон, — в нехарактерной для себя мягкой форме произнёс он. — Набери Стокману. Не желая больше быть свидетелем препирательств родных братьев, Дон скрылся за углом, параллельно набирая уже практически наизусть заученный номер. Леонардо, глядя тому вслед, машинально поправил тяжёлое вооружение, неприятно натирающее плечо, и, перешагнув один из трупов, вновь вернулся обратно. Прямо к Микеланджело, который всё это время легкомысленно болтал ногами на пожарной лестнице. — А ты всё веселишься, как я погляжу. — В последнее время не было повода. Микеланджело потёр одну ладонь о другую — в Нью-Йорке мартовские вечера всегда холодные. Он смотрел на Леонардо сверху вниз, видимо, уже на автомате ожидая что-то вроде вводной лекции о том, что то, как он поступает — неправильно. Однако, Лео уже очень давно не тратит своё время на высоконравственные упрёки. Клан Фут его здорово поменял. Как и их всех ровным счётом. — Ты, похоже, захотел реабилитироваться в глазах Караи и поэтому решил взять это задание, на котором впервые за всё время нашего пребывания в Клане один из отрядов попадает в засаду к Хану. Странно это, не так ли? — Леонардо повёл плечом, делая небольшую паузу и заставляя Майки посмотреть на себя более внимательно. — Хотя, возможно, это ты лично их отправил к Хану, — брюнет даже позволил себе усмехнуться, сталкиваясь взглядом с младшим братом. — Я уже давно гадал, когда ты проявишь свою плохую сторону, Микеланджело. Голубые глаза Майки сверкнули в свете луны, просачивающимся в переулок. По тонким губам пробежала хитрая улыбка, и, не дожидаясь продолжения речи брата, он довольно произнёс: — Секрет раскрыт. Микеланджело ловко встал в полный рост и, не прерывая зрительного контакта с Лео, театрально поклонился. Брюнет же просто покачал головой — в подобной ситуации другого не придумаешь. — Я, конечно, не осуждаю, что ты решил отомстить мне, но вот друзей себе ты нашёл не самых лучших, брат, — спокойно заметил Леонардо. — Я хотел показать, насколько ты не прав. — Ты это и сделал, — Майки повёл плечом. — Только ты немного просчитался. Ещё один наш заступ на территорию Пурпурных Драконов, и моя подруга, чьих друзей ты вот так взял и вырезал, сообщит Хану. Только нас с Донни, может быть, это не затронет, а вот ты и Рафи-бой... Микеланджело выдержал какую-то поистине драматическую паузу, даже прикрыл глаза на долю секунды, и Леонардо, чуть нахмурившись, отвернулся. — Донателло, я передумал, — громко позвал он, и Майки с лёгкой улыбкой уставился на него. — Всё-таки я убью Руби. Донателло, к сожалению, был занят тем, что пытался последнего едва живого парня из Пурпурных привести в чувство, но ничего не получалось. Единственной надеждой было — найти телефон/пейджер/любое средство связи, чтобы узнать в точности, что именно здесь случилось. Но карманы были пусты — это уже понял и Леонардо по тому, как Дон удручённо покачал головой и подошёл к нему. А потом Лео мысленно выругался за такую неосмотрительность — Микеланджело та ещё сволочь. На месте он был дольше и, когда брюнет увидел, как младший брат довольно подкидывает мобильный Пурпурного в руке, лишь выдохнул. — Отдай его телефон, Микеланджело, — устало, но крайне серьёзно произнёс он. — Надо сказать Хану отступить. — Дай мне поразмыслить, — Майки манерно приложил кулак к подбородку и, когда Лео сделал небольшой шаг к нему, тот улыбнулся. — Нет. И очень советую поспешить, потому что Хан скоро обо всём узнает и ему захочется отомстить. Плохо будет, если вы попадёте в засаду. — Лео, — Донателло положил ладонь на его плечо, чтобы привлечь внимание, — ситуация складывается не лучшим образом. Леонардо по одному только взгляду Микеланджело понял, что телефон тот не отдаст, а заламывать руки блондину — так себе решение. У них нет ни времени, ни желания. Вдобавок, Майки проворный и очень, сука, везучий. Или, может, просто Лео считал, что младший брат не подставит по-крупному, и сейчас Лео понял, что подставит. Именно поэтому, коротко кивнув Дону, Лео напоследок бросил блондину: — Мы с тобой ещё не закончили. Микеланджело поднялся со ступенек пожарной лестницы. — Да, Лео. Было бы неплохо, если бы вы оба сейчас затаились. Я тут поднял большую бучу. Лучше бы вам сматываться прямо сейчас, — напомнил он и, показательно задумавшись, облокотился на перила. — Хотя... Последнее слово заставило и Донателло, и Леонардо остановиться на месте. Микеланджело лёгким движением руки поднёс телефон к лицу, судя по всему, собираясь буквально звонить Хану, радостно сообщаясь о его провале и о том, что почти весь элитный отряд на месте — ждёт пятнадцать машин с вооруженными бандитами с нетерпением. — Это глупо, Микеланджело. — Но вот уж моральная дилемма. И как мне поступить, братец? Подло, но глупо или просто уйти в расстроенных чувствах? — Не делай этого, Майки... — Да всё уже давно сделано, Донни. Их машины уже совсем недалеко. Здоровяк хочет убить нас, как и все остальные, — Микеланджело отряхнул чёрные штаны и, прежде чем подняться на крышу, повернулся к Леонардо. — Каким-то образом ты пока не убил ни одного из них, но вместо этого вырезал тех, кто вообще ничего не сделал нам. Дам тебе совет, Лео. Убей Хана, пока он не убил тебя. И ещё один совет, — блондин кивнул в сторону выхода из переулка, опасно освещаемого знакомыми фарами. — Обернитесь. Он исчез из виду, стоило только отвлечься на громко засмеявшихся Пурпурных при виде всего двух в форме такого жуткого элитного отряда Клана Фут. Когда Дон повернулся к Лео, тот уже смотрел на него. Тревога по поводу произошедшей резни, вскользь высказанные Караи догадки, так нетипично загнавшие их в тупик Пурпурные и подстава со стороны Микеланджело — всё отошло на второй план. Холодная сталь пистолета больно давила под одеждой. Ночь же была нескончаемой, словно сама вечность....механизм, медленно уничтожающий всё, уже заведён. Глаза Леонардо никогда не казались мне такими ледяными.