И мы пошли ко дну

— Ты точно задвинул за собой торговый автомат? — выдохнул Форд на ухо Дипперу. Его собственные губы были сухими и потрескавшимися, грубыми, как и весь он сам. Он снял очки. Черт возьми, подумал Диппер. Вот оно. — Эм. Ммм… Ага, — пробормотал он прямо в поцелуй. Сердце его, казалось, билось изнутри о ребра. Язык Форда проскользнул между его губ. Форд, не глядя, потянулся за спину, вытащил из заднего кармана гладкий пульт дистанционного управления и нажал кнопку. По подвалу разнесся тихий гул, за которым последовал лязг. После, тот отбросил пульт куда-то в сторону. — Просто запер нас, — объяснил он, не открывая глаз. Его горячее дыхание обжигало лицо Диппера, колючая щетина наждачкой прошлась по коже мальчика. Он опустился на колени, равняясь с подростком, и обхватил его руками поперек талии. Неожиданно собственные шорты показались Дипперу невероятно тугими. — Эм… Ты собираешься, эм, то есть, мы будем, понимаешь, это самое… С явной неохотой Форд отстранился от Диппера, до смерти серьезно глядя тому прямо в глаза: — Ты хочешь? — Да, я, о боже… Руки Форда были уже на бедрах Диппера. Его пальцы неспешно и тепло блуждали по животу мальчика, трогали низ футболки, пуговицу на шортах. Проскользнули под пояс, игриво теребя эластичную резинку трусов. Форд не мог позволить себе остановиться, не мог позволить себе задуматься о том, что же такое он творит. — Форд! Форд, подожди, я… — Да? — выдохнул Форд. Диппер скорчился под его пристальным взглядом. — Ты уверен, что именно этого ты хочешь, мой мальчик? — Да! Да, пожалуйста… — …потому что если я начну, Мэйсон, я… я уже не остановлюсь. — Хах… — чуть ли не задыхался Диппер, двигая бедрами, — Да это же хорошо, то есть… боже, это так заводит. Просто не ожидал, что… все произойдет так быстро, вот и все. Форд отвлекся на секунду, восстанавливая сбившееся дыхание. Он прекрасно помнил, каково это — быть подростком, помнил, насколько сам в то время был чувствительным к прикосновениям. Диппер однозначно был перевозбужден. Форд кивнул: — Ничего страшного, если ты быстро кончишь, — спокойно заметил он. — Господи… Форд! — Диппер закрыл ладонями отчаянно алеющее лицо. Правая рука Форда проскользнула под ткань белья Диппера, сжимая горячую кожу на внутренней стороне его бедра. Левая поспешила приласкать впалую грудь мальчика. Диппер изнывал от возбуждения, задыхался, ощущая, как руки дяди исследуют его чувствительное тело, но совсем не касаются там, где так хочется. — Я буду осторожен, — едва слышно пообещал Форд, прежде чем вновь поймать зубами нижнюю губу Диппера. Одной рукой Форд расстегнул пуговицу на шортах мальчика — другая в это время сквозь ткань сжала член Диппера. — Ах! — застонал Диппер, слабея в коленях от неожиданно прошившего его чувства, — Мне нужно… О боже… Форд, пожалуйста… Форд поцеловал его нежно, как и обещал, и обхватил пальцами эрекцию парня, медленно, но уверенно двигая рукой. — Форд, это потрясающе, пожалуйста… Вслушиваясь в умоляющие стоны подростка, Форд почувствовал, как натянулась ткань его собственных брюк. Он выдохнул, и теплое дыхание его в очередной раз пощекотало верхнюю губу Диппера. С легкостью, достигнутой благодаря многолетней практике в умении оставаться недвижимым, он незаметно опустился коленями на пол. Позже его суставы еще устроят ему настоящий ад, однако сейчас тому было совершенно наплевать. Он был полностью сосредоточен на удовольствии мальчика. Все было только для Диппера — не для него. Его рука двигалась медленно, каждый раз сжимаясь вокруг основания члена Диппера и немного ослабевая у самого кончика. Он держал в напряжении каждый мускул своего предплечья, контролируя скольжение. Большой палец его прошелся по головке, размазывая выступившие жемчужины предэякулята по твердому стволу. Диппер уже практически хныкал. Его руки беспокойно цеплялись за грудь Форда, и Форд знал — мальчик был близок; был близок с самого начала, еще даже до того, как переступил порог подвала. Форд почувствовал, как от этой мысли его эрекция только еще больше пульсирует. Он немного переместил свой вес, чувствуя, как ткань трется о разгоряченную кожу. Сколько же времени прошло с того момента, когда он в последний раз испытывал настолько сильное возбуждение? Он успел позабыть это чувство, этот жалкий плотский голод, успел позабыть, каково это — желать кого-то настолько сильно, смертельно нуждаться в чужих касаниях здесь и сейчас, сию же минуту… Заметки Диппера оказались правдивыми. У них получалось друг с другом. Они сочетались друг с другом. Свободная ладонь Форда ласкала бедро мальчика, в то время как другая не прекращала движений. Диппер застонал вновь, еще громче. Его бедра одичало двигались навстречу кулаку мужчины, быстро и невпопад. Форд почувствовал, как пульсирует член подростка — в ту же секунду горячая жидкость оросила его пальцы. Он задыхался, заставляя себя до последнего не отнимать рук от тела Диппера. Диппер кончал долго. Он повалился на широкую грудь дяди, и Форд прижал к себе его маленькое тело. Правая рука его по прежнему покоилась в шортах Диппера — спустя долгую минуту он медленно, с неохотой ее высвободил. Диппера отчаянно трясло. Форд почти задыхался в попытках успокоиться. Он снова переместил свой вес, меняя положение. — Ты в порядке? — прошептал он на ухо мальчику. Диппер ничего не ответил; только едва кивнул. — Уверен? — Ты… издеваешься надо мной сейчас? Это было… это было невероятно, — Диппер прервался, жадно глотая воздух. Его лоб по-прежнему упирался в плечо Форда. Слушая слова похвалы, мужчина вновь почувствовал, как крепнет его эрекция. Его рука все еще была заметно влажной. Он воображал себе, каково это было бы — сейчас же обхватить этой рукой собственный жаждущий член. На пробу, он похлопал Диппера по спине. — Ах, — невольно вырвался у него вздох, — Рад… слышать. — А у тебя все еще, эм, это… Все. еще. это. Ну, понимаешь? Форд закашлялся смехом: — Обо мне не волнуйся, мой мальчик. Диппер поднял голову, внимательно изучая бугорок на брюках Форда. И ухмыльнулся. Нежно, с характерной неуклюжестью человека, который раньше ничего подобного не делал, он потянулся и сжал член Форда прямо через натянутую ткань. Форд выдохнул. — Хочу вернуть услугу. — Диппер… — Позови меня снова по имени. По моему настоящему имени. — Мэйсон, — застонал Форд, откидывая голову. — Хочу… — Диппер зарделся, — Хочу, чтобы т-ты кончил. В штаны, — он пытался говорить уверенно. Форд бы даже похихикал над его причудливой манерой выражаться, если бы не был так чертовски возбужден, — Как я. — Мэйсон, — снова выдохнул Форд. Диппер ласкал Форда через грубую ткань. Бедра мужчины начали подрагивать, неконтролируемо двигаясь навстречу касаниям. Господи, сколько лет с ним не случалось ничего подобного? Десять? Двадцать? — Да-а, тебе… тебе нравится? — Ты не представляешь, что творишь со мной, мальчишка, — зашипел Форд. Маленькие пальчики Диппера сжались, и бедра Форда вновь резко дернулись. Он застонал. Слишком тесно. В нетерпении, он быстро расправился с ремнем и молнией. Диппер, на все готовый, понял намек и запустил обе ладони в боксеры Форда. Резинки белья натянулись до предела, болезненно впиваясь в талию и бедра ученого. Едва слышный стон сорвался с губ Форда. Диппер, словно рукоять меча, обхватил его член разом обеими руками. — Мэйсон… Диппер сжал сильнее. — Мэйсон! — Форд рухнул вниз, садясь на пятки и увлекая за собой Диппера, — Хороший… мальчик… Диппер бросил на него обеспокоенный взгляд. — Все хорошо? — спросил он. — Только не останавливайся, — приказал Форд трясущимся голосом, — Мои колени уже не те, что были раньше, — объяснил он. Диппер захихикал: — Старикашка, — мягко ткнул он дядю, после чего его рука вновь вернулась к по-прежнему твердому члену Форда. Тот откинулся назад и несколько раз качнул бедрами, приучая мальчика к правильному ритму. Диппер на пробу слегка оттянул крайнюю плоть, и Форд стиснул зубы: — Мэйсон, я уже почти, — забормотал он, дивясь собственной нежданной откровенности, — Я-а…ах… Диппер ускорился. Может он и не был настолько опытен, как Форд, зато точно знал, что нравится ему самому, как именно доставлять себе удовольствие — и теперь с готовностью использовал полученные знания на практике. Форд продолжал неистово брыкаться, толкаясь в маленький кулак. Диппер, не отрываясь, смотрел на него. Капли пота стекали вниз по шее мужчины, собирались, сверкая, на широкой линии его челюсти. Рот неконтролируемо приоткрылся. Ворот водолазки слегка опустился, открывая взору край неровного шрама прямо поперек кадыка. Мужчина казался Дипперу прекрасным. Подросток удвоил усилия. Движения его сделались резче, точнее. Быстрее. Форд хрипло застонал: — О, боже. О, Мэйсон, я, я-а…ахх…нх… Все его тело прошила дрожь. Он кончил в руку Дипперу, горячее семя тут же пропитало его боксеры и, это он знал наверняка, его брюки. Одежда влажно липла к телу. Он сдвинул ноги, смакуя каждый щелчок суставов и укол боли. Он был уверен, что никогда больше не почувствует себя настолько же хорошо. Постепенно к нему начала возвращаться привычная осознанность, и он порадовался, что хотя бы взял вниз свое пальто. В крайнем случае, когда придется выйти наружу, будет чем прикрыть позорное пятно на брюках. Руки Диппера все еще лениво покоились в его трусах. Он рискнул посмотреть вниз на мальчика. Племянник глядел на него и глупо ухмылялся. Ухватив запястья мальчика, Форд убрал от себя его руки. Он прочистил горло и попытался быстро подняться, не утруждаясь тем, чтобы застегнуть штаны. И тут же оступился — все же его колени оказались не приспособлены к подобным нагрузкам. — Форд! — вскрикнул Диппер и подскочил, обеими руками цепляясь за его локоть, удерживая. Ладони подростка были по-прежнему влажными, немного липкими. Форд отмахнулся от него. — Я не шутил, когда говорил о коленях, — прошипел он, и Диппер рассмеялся: — Все в порядке, старикашка, — сказал мальчик, мягко пихая его локтем. Форд криво усмехнулся. — Тебе опять нужно в душ, — заметил он, как бы невзначай пропуская меж указательным и большим пальцами все еще влажную прядь волос, — Прости. — Все в порядке, — повторил Диппер, хихикая. Парень буквально светился. Глаза его сияли, звездочками сверкали в тусклом полумраке подвальной лаборатории. Покачиваясь, Форд добрел до одного из углов комнаты, открыл шкаф и достал пару брюк, совершенно идентичную тем, что была на нем. Он повернулся спиной, сбросил сапоги, скинул испачканные штаны и нижнее белье. Без всякого смущения он вновь обернулся к Дипперу: — Прости, для тебя ничего подходящего в лаборатории не найдется… — Форд, — вздохнул Диппер. Лицо его оцепенело. — В чем дело? — нахмурился Форд. Разумеется, даже в этом возрасте ребенок уже должен был раньше видеть голых людей. Разве нет? — Столько шрамов… А я и не осознавал… О. Форд знал, что все его бесчисленные шрамы, которые покрывали практически каждый участок его тела, были прекрасно видны даже на расстоянии. Он откашлялся: — Верно, я… иногда забываюсь, — мысленно он проклинал себя за беспечность, — Прошло… много времени с тех пор, как я последний раз занимался с кем-то любовью. Мои извинения. Приятное тепло от этих слов растекалось от груди Диппера далее, далее, к самому низу живота. Занимались любовью. Форд такой старомодный. Беспокойная улыбка все же тронула его губы. — Не извиняйся, — сказал он, не спеша пересекая комнату, — Я просто… и не осознавал… — Насколько я омерзителен? — перебил Форд. Очки его лежали на столе. Он взял их и водрузил обратно на переносицу — стекла сверкнули стальным блеском. Диппер вздрогнул. — … насколько же сильно ты страдал, — беспомощно закончил он, — Стэнфорд. Форд сглотнул. Подойдя совсем близко, Диппер положил руку на его предплечье. Маленькие пальцы поползли вниз, вцепляясь в толстый край красного рукава. — Разрешишь? — спросил мальчик. — Они тебя… не отпугнули? — Как можно? — казалось, Диппера здорово задели его слова, — Ты идеален, — тихо добавил парень, краснея. Они еще обязательно поговорят обо всем этом «культе поклонения герою». Форд был далек от идеала, ровно как и восприятие Диппера — далеко от здорового. Но сейчас, вместо всяких слов, он попросту кивнул. Его сердце забилось чаще. Вот он, тот самый момент, когда Диппер наконец поймет, насколько он уродлив. Насколько стар, насколько сломлен. Насколько изношен. Невольно, он задержал дыхание. Диппер осторожно закатал его рукав до локтя, как бы опасаясь разбередить старые раны. Послышался отрывистый смех Форда. — Ты мне не навредишь, — прошептал он, качая головой, — Не переживай так. Диппер снова и снова переворачивал руку Форда, изучая паутину из шрамов и искаженной плоти. Его глаза наполнились слезами. — Форд, — выдохнул он. — Видишь, ничего красивого в них нет, — признал Форд, смущенно глядя куда-то в потолок. Пальцы Диппера не пропускали ни единого бугорка, ни единого изгиба. Постепенно, он двигался все ниже. Форд вздрогнул — щекотно. Время от времени Диппер дотрагивался до участка неповрежденной кожи, и его большой палец задерживался, разглаживая волоски, которые еще были способны расти. Шрамы ощущались мягкими и гладкими, они морщились как целлофан под кончиками пальцев, и соотношение шрамов к целой коже было куда выше, чем он мог себе представить. Диппер взял руку Форда в свою, сжимая лишний палец полидакта. — Да на тебе живого места нет, — выдохнул Диппер. И вовсе не от страха. Задушенный смешок вырвался из горла Форда: — Понятия не имею, как они могут тебя привлекать. — Форд, взгляни на меня. Форд посмотрел. Глаза Диппера были наполнены чистейшей любовью — только для него. И ни грамма жалости. Форд судорожно вздохнул. Опасно. — Диппер… — Можно остаться с тобой на ночь? — Стэн узнает. Так не может продолжаться. — Ну и что, что узнает? — Так не может продолжаться, — Форд вырвал руку и опустил рукав, — Мы никогда больше не можем позволить себе зайти так далеко. Я не могу позволить. — Форд… — Нет, Диппер. Диппер сглотнул. Его глаза больше не светились. Он отступил. — Эм… ладно, тогда. Я просто… — он жестом показал на дверь позади себя. На его лице читалась растерянность и обида. Форд зажмурился и кивнул: — Мне жаль. Диппер не ответил. Он только всхлипнул — и через некоторое время Форд расслышал звук поспешных шагов вверх по лестнице. Дверь торгового автомата открылась и, хлопнув, затворилась вновь. В лаборатории повисла непривычная тишина. Форд вздрогнул. Что же он наделал? Что, если Диппер расскажет все Стэнли? Трясущимися руками Форд собрал с пола груду грязного белья и кинул в шкаф, плотно закрывая дверцу. Он разберется с этим позже. Он потер переносицу, осознавая, насколько же сильно устал. Его пальцы по-прежнему пахли Диппером. Вода в лабораторной раковине всегда была холодной, однако он все продолжал держать руки под ледяной струей. Скреб их до тех пор, пока нежная кожа между пальцами не начала кровоточить. Кран заскрипел, когда Форд наконец повернул ручку. Он обернулся и увидел Стэнли, стоящего позади него со скрещенными на груди руками. Форд чуть было не подпрыгнул от неожиданности — он не слышал, как тот зашел в лабораторию. — Что ты натворил? — спросил его брат настойчивым, требовательным тоном. Разумеется, Стэнли умел наводить ужас тогда, когда ему этого хотелось. Форда все еще потряхивало; он не мог прекратить дрожать. Стэн никак не мог узнать, повторял он себе. Это невозможно. Если только Диппер не рассказал ему? — Я… Я-а… — Ребенок спускался к тебе. А теперь не может перестать плакать. Что случилось? Форд с облегчением вздохнул. Стэн ни о чем не догадывался. — Стэнли, родители мальчика недавно умерли. — Он не нытик. Я не видел его плачущим со дня их смерти. Теперь он не прекращает хныкать. Что ты ему сказал? — Откуда мне знать, на кого каким образом влияет горе? — огрызнулся Форд. Стэн отступил на шаг назад. Форд не собирался повышать на него голос. — Прости, — пошел он на попятную, поднимая ладони в мирном жесте, — Выдалась… тяжелая пара дней. — Боже, Форд, что с твоими руками? Стэн сгреб его запястья, обеспокоенно рассматривая покрасневшую кожу. В нескольких местах она полопалась, и кровь струилась меж пальцев, паучьей сетью растекаясь по ладоням. Кончики пальцев стерлись и побелели. Как же долго он их тер? — Эм… Облился… кислотой. Да. Кислотой. — Форд, — покачал головой Стэн. Он снял с крючка полотенце и принялся насухо вытирать руки брата. Он посмотрел в лицо Форду, встречаясь с ним взглядами. Он что-то знал. — Тебе стоит быть осторожнее. Что, если бы Диппер пострадал? — Он не пострадал. — А если бы? — Я никогда не причиню вреда Дипперу, — холодно ответил Форд. Стэнли приподнял бровь. — Я не об этом спрашивал, — изучающий взгляд Стэна, казалось, прошивал его насквозь, — Ты точно ничего не замышляешь? — Замышлял бы — тебе не сказал. Стэн невесело улыбнулся. Уж лучше так, с ссорами и недомолвками, чем совсем без брата. Он вздохнул и всучил полотенце обратно Форду. — Просто… береги себя. Не хочу видеть, как кто-то из вас двоих страдает. Только не после того, как дети Шерми… ладно. Форд виновато следил за тем, как Стэн поднимается обратно в дом. Он должен удостовериться, чтобы его родной брат никогда не прознал о том, что ранее произошло в лаборатории. Да, так, все так, это подло — но это всего-навсего простая самозащита. Он не мог позволить себе потерять Стэнли. Только не снова. Но Диппер… По правде говоря, Диппер напоминал Форду самого себя в юности. Ему пришлось признать одну свою очень нездоровую особенность — подмечая в Диппере склонности, которые были в детстве у него самого, он корректировал их, или, во всяком случае, пытался. Что еще хуже, его влекло к мальчишке. Невозможно отрицать это после всего, что между ними было. Разговаривать с Диппером всегда было очень комфортно. Он был единственным человеком, с которым Форд по-настоящему мог быть самим собой. Даже со Стэнли так никогда не выходило, хотя он знал Стэнли всю свою жизнь. Но за тридцать лет брат отдалился от него, у них в целом не складывалась дружба с тех самых пор, как они были подростками. Форд выжал полотенце в раковину. Царапины между пальцев оказались не такими уж и глубокими — немного крема, и вопрос решен. О господи, подумал Форд. Неужели он проецировал на Диппера образ молодого Стэнли? Его губы презрительно скривились — да пошел он, этот гребаный самоанализ. Он снова открыл шкаф и с отвращением швырнул полотенце в кучу грязной одежды. И как только Стэнли мог этого не понять? Если только… Если только. Форд вздрогнул, когда ему в голову пришла неожиданная идея. Он бросился к компьютеру, молясь только, чтобы его догадка оказалась неверной. Нажав пару кнопок, он, вне себя от паники, вошел в охранную систему дома. Как он и боялся, все камеры в лаборатории были направлены на его стол — тот самый стол, рядом с которым он воспользовался своим племянником. Стэнли получил доступ к его лаборатории еще тридцать лет назад. Разумеется, он знал как взломать систему охранного наблюдения — иначе он попросту не смог бы называться порядочным мошенником. Тошнота подступила к горлу Форда. Стэн знал. Стэн не просто знал. Он видел. И ничего не сказал.