***
Дни до экзаменов тянулись медленно, и в речи Воронцовой акцент был уже еле слышен. Экзамен по японскому был последним, так что она пришла заранее, написав об этом Кате, дабы встретиться. Стоя на крыше рядом с Казанцевой, она чувствовала, как от поддержки подруги её начинает тошнить. Когда менеджер заявила ей в сообщениях, что согласна быть друзьями, та позвонила и несколько часов тараторила обо всём. Алиса сначала бесилась, а после влилась в разговор, понимая, как ей не хватало подобного непринуждëнного общения. — Да всё-всë, я спокойна, прекращай. — не выдержала наконец девушка, скидывая с крыши окурок. — Ну и славно! — защебетала Катя. — Скоро экзамен, пора спускаться. — Я расцелую Куроо, если сдам. — вздохнула менеджер под аккомпанемент смеха подруги.***
Сидя в душном кабинете, Алиса отвлеклась на щëлкание ручки за спиной. Въебу этому пидорасу, как всё напишу. Исполнить желание возможности не предоставилось — Куроо дописал всё раньше и сдал, покинув кабинет. До конца оставался ещё час, так что его отпустили прогуляться перед выдачей результатов. Воронцова очень разочарованно выдохнула сквозь зубы и принялась думать усерднее. Предыдущие экзамены были написаны не так плохо, пусть и не идеально, что тоже раздражало, ведь девушка попросту не поняла некоторые вопросы. Будь неладен ваш ебучий японский язык! Сдав наконец несчастную бумажку, певица грузно опустилась обратно за парту. В класс вернулся Тецуро и, подмигнув подруге, уселся на своё место. Алиса быстро нацарапала на огрызке черновика: «Если сдам, прощу тебе то, что ты щёлкал пол экзамена этой дурацкой ручкой» — и закинула на его парту. Сзади послышался смешок, и Воронцова против воли улыбнулась. Певица результат получила первой. Молча вышла из класса, не взглянув на Куроо, слегка сжав листок и губы, да ещё и повернув так, чтобы не было видно оченки, уверенная, что он следит за её реакцией. Пятьдесят четыре балла абсолютно хватало для поездки в лагерь, только никуда Алиса поехать не смогла бы — тур. Однако, обговорив это с тренером Нэкоматой, девушка поняла, что пропустит лишь часть лагеря, что не такая насыщенная, как следующая. Мысли занимали только предстоящие выступления в нескольких городах России. Воронцова уже так привыкла к японским улочкам, постоянным тренировкам бок о бок с кучей парней и волейболу, что возвращаться казалось.. странным? У девушки это ассоциировалось с возвращением от подруги, у которой провела несколько дней, снова на порог своего дома. Когда никто не смеётся рядом и на балконе ты куришь в полном одиночестве. Когда собственная квартира кажется намного холоднее чужой, а скука затмевает разум. Алиса присела на лавочку на территории школы и уставилась в безоблачное небо. — Алиса! — послышался звонкий голос. — Ну как, сдала? — Ага. — улыбнулась певица, не отводя глаз. — А ты? — Конечно! — рассмеялась радостно Катя, присаживаясь рядом. — Теперь я могу поехать с тобой. А кто останется с твоими? — Кобаяси. — поправив волосы, хмыкнула Воронцова. — Она подала заявку на менеджера. В младшей школе играла в волейбол. — По-моему, у них собрание началось. — послышалось копошение, означающее, что Казанцева полезла в сумку за телефоном. — Ну точно! У тебя ещё пять минут, чтобы похвастаться перед Куроо результатами. Вздохнув, Алиса поднялась и одернула юбку. Улыбнувшись Кате, она медленно пошла по направлению к спортзалу.***
Девушка распахнула дверь, стараясь выглядеть максимально подавленой. — Арису-сан! — тут же возник перед ней Ямамото. — Ну как? — Я не еду. — печально ответила Воронцова. Парней как громом поразило. По спортзалу прокатился шум, наполненный вопросами «Как же так? Почему?» и тому подобное. — Так-так, Арису. — усмехнулся кто-то сзади. — Врать нехорошо. Тецуро выхватил из её рук экзаменационный листок и продемонстрировал всему волейбольному клубу. — А я жду своё спасибо. — положив свободную руку на девичье плечо, продолжил капитан. — Благодарю, о великий знаток японского языка! — склонившись в реверансе, съязвила Алиса. — Вообще-то она обещала тебя расцеловать, Куроо-сан. — нагло и сладко прощебетал кто-то. В дверях стояла Катя, сложив руки на груди и улыбаясь во все тридцать два. — Катя, вспомни уже значение слова «сарказм».— закатила глаза Воронцова. — И вообще, допиздишься, я тебя прям в Пулково и оставлю. — Вот такая ты подруга, да? — жалобно воскликнула Казанцева. — Пизда. — Только не деритесь, девочки. — хмыкнул Куроо. — С момента про поцелуи, подробнее, пожалуйста. — добавил он, заулыбавшись. Алиса, готовая на всё, лишь бы стереть это ужасное выражение с его лица, схватила его за ворот футболки, притянув поближе, и слегка мазнула губами по его щеке, оставляя размазанный след тёмно-красной помады. Парни вокруг захлопали, а Катя почему-то выглядела расстроенной. Яку запечатлел на камеру телефона шокированный вид Куроо со следом поцелуя, хитро посмеиваясь. — Подавись. — нахмурившись, прокомментировала своё действие девушка, выпуская футболку ошарашенного Тецуро. — Но я в любом случае никуда не поеду. У меня тур в России, и вернусь я только через неделю-полторы. — Я хочу видео с вашего концерта! — тут же расцвëл Лев, едва не подпрыгивая на месте. — Я буду снимать для вас Арису ежедневно! — обратила Казанцева на себя внимание, подойдя поближе. — Не надо подрабатывать папарацци, я тебе за это платить не буду. — вздохнула Воронцова. — Скоро подойдет Кобаяси, она и будет за вами следить, пока я отсутствую. Мы пойдем собирать вещи. Не скучайте! Помахав и взяв Катю за руку, Алиса покинула спортзал, глядя через плечо на Куроо, который запрещал Каю стирать след помады на его щеке.***
Вещи словно не хотели укладываться обратно в рюкзак, привыкшие к углам комода. Воронцова любила Россию всей душой, но не могла отрицать, что Япония стала намного роднее, чем холодная страна, в которой дорогие сердцу люди почему-то умирали. Задумавшись, Воронцова вытрушивала в мусорный пакет бумажки от конфет, остатки табака и нерабочие зажигалки, завалявшиеся в карманах старого рюкзачка. С металлическим звоном из него выпал ещё один предмет. Алиса наклонилась, дабы поднять и рассмотреть, но стоило ей только увидеть, что это, девушка, не выдержав, упала на колени рядом со скопой вещей, тупо вглядываясь в чёрный полупрозрачный пакет. Кольцо. То самое кольцо.Воспоминания.
Ещё совсем юная, тринадцатилетняя блондинка с передними прядями, выкрашенными в яркий розовый цвет, сидит на скучном уроке истории, поглядывая в окно. Погода ужасная, асфальт не просыхает уже неделю — Питер показал себя во всей красе. Учитель, являющийся классным руководителем, говорит что-то, но девочка не слушает — в её ушах наушники с громкой музыкой. Ей всё равно. Она думает лишь о том, как же доберётся до спортзала, что находится в другой школе, где проходили её тренировки по волейболу, если зонт с собой не додумалась взять. Долго пялиться на великолепие погоды Санкт-Петербурга не пришлось. Один из наушников бесцеремонно выдëргивают из уха, и кто-то рядом требовательно шепчет: — Давай знакомиться. Алиса недоумëнно разворачивается, глядя на такого недалёкого нарушителя её личного пространства. — Я Миша. — лыбится парень напротив. — Миша Алëхин. Тёмные волосы растрëпаны во все стороны, футболка мокрая местами, весёлая улыбка и глуповатый вид. Но больше всего девочку зацепили глаза. Ярко-зелёные, словно летняя листва, единственный огонёк среди пасмурного Петербурга. — Алиса Воронцова. — завороженно смотря в чужие очи, запоздало отвечает блондинка. Она провела с ним весь оставшийся день. Впервые с интересом слушала чужие рассказы, искренне смеялась с шуток и отдавала всю себя общению. Алёхин был таким, каким Алиса видела своего идеального друга. Весёлый и уверенный в себе, что никогда не замолкает и знает, как поддержать разговор, в отличие от нелюдимой Воронцовой, что была слишком агрессивна для других. Миша ни разу не обиделся на оскорбление или подкол. Ничего не говорил, когда она посылала его куда подальше, лишь хохотал каждый раз, если девочка злилась. И ей лишь это было нужно.***
До конца седьмого класса они были только вдвоём. Алиса тогда всё чаще стала ловить себя на том, что не слушает Алёхина, а разглядывает черты его лица. Ей казалось, что она уже запомнила каждую веснушку на прямом носе, но не могла перестать смотреть на его впалые щёки и горящие глаза. Когда он трогал её, Воронцова моментально краснела, слишком чувствительная и не привыкшая к тактильности. Миша медленно приучал её к минимальным касаниям. Когда она дралась, мальчик, хихикая над чужим шипением, обрабатывал стёртые в кровь костяшки. Не обращал внимания на угрозы по типу: «Ты станешь следующим, если я услышу ещё один звук, похожий на смех». Лишь выдавал саркастическое: «Боюсь», начиная специально надавливать ваткой с перекисью сильнее. Летом в редкие жаркие дни ходили купаться — оба в длинных футболках и не предупредившие родных.***
Ближе к восьмому классу общительный Миша знакомился с новыми людьми, втягивая в медленно создающуюся компанию Алису. Воронцова чувствовала себя чужой там. Она была ещё ребёнком внутри, а друзья Алёхина мечтали о взрослой жизни и хвастались историями, как попробовали курить. Блондинка могла лишь отмалчиваться и на вопросы о сигаретах отвечать: «Пока не было возможности, но очень хочется».***
Восьмой класс стал для Алисы самым трудным. Миша становился всё краше, был с ней мил и ласков. Давно устоявшийся лёд внутри медленно таял от прикосновений его вечно горячих и сухих ладоней. Влюблённая, но несчастная, она продолжала гулять с его друзьями, держась с ним за руки. Потом Алёхин начал утаскивать её с уроков. Приводил в ту компанию, и все шли в популярную заброшку, где тусовалась молодёжь. Пили один гараж на семь человек и курили одну несчастную Kiss. Алиса не могла отказать другу и вынужденно глотала слабоалкоголку и кашляла от маленькой тяги. Дни летели, Воронцова пристрастилась к сигаретам, и гараж её уже не пугал. Она продолжала хранить в сердце любовь, и пока Миша был рядом, девочка, медленно превращающаяся в девушку, была готова на всё. Алёхину нравилось целовать её щеки и наблюдать, как быстро её лицо становится нежно-розовым. Он звал это суперспособностью, а Алиса мысленно отвечала, что это зовётся по другому. Потом его руки стали дрожать при касаниях. Он перестал подолгу смотреть в её глаза и больше не заговаривал ей зубы в своей компании, общаясь с другими. Тогда Воронцова впервые повредила нежную кожу на своих руках.***
— Ли́са! — глядя на чужое предплечье, на котором девушка покоила голову, шёпотом воскликнул Миша. — Что это? — боясь прикоснуться к свежим порезам, он мягко провёл пальцами вокруг. Алиса подскочила, словно ужаленная. Отвела глаза, складывая руки на груди, откидываясь на спинку стула, и замолчала, показывая, что не желает это обсуждать. — Ли́са. — более требовательно повторил Алёхин. — Забей. — хмыкнула Воронцова. — Просто есть один слепой баран. Блондинке показалось, что взгляд друга слегка затуманился, а сам парень резко изменился в лице, став то ли задумчивым, то ли расстроенным. Однако, тема закрылась сама собой.***
В этот раз после школы в любимый заброшенный кинотеатр они пошли вдвоём. — А где все? — пусть Алиса была довольна отсутствием этих людей, интерес из-за пропажи пятерых друзей у Мишы был выше. — Потом придут. — коротко и ясно ответил Алёхин. — Надо поговорить. Воронцова лишь кивнула в ответ. Зайдя в здание, девушка села на своё привычное место — подоконник возле единственного целого окна на третьем этаже. Парень встал напротив. — Говори, говорун. — хмыкнула блондинка. Ещё некоторое время он мялся. — Лис. — наконец неуверенно, но серьёзно начал Миша. — Это ж ты из-за меня, да? — Если ты хочешь поговорить об этом, то я ухожу. — нахмурилась Алиса. — Сиди. — потребовал Алёхин. — Я о другом. — Давай, удиви. — расслабилась Воронцова. — В общем, считай, я прозрел. — улыбнулся парень, а волейболистка недоуменно вскинула брови вверх. — Ты мне нравишься, Лис. Если б стекло сзади было выбито, она непременно грохнулась бы вниз. Настолько неожиданным стало признание лучшего друга, что Алиса ещё пару минут точно бы просто просидела с открытым ртом. К счастью, Миша оказался более настойчивым и втянул теперь уже свою девушку в долгий поцелуй. Воронцова чувствовала, что тает в его руках, всё лицо горело, и места, которые он ненавязчиво трогал, тоже. Она несмело отвечала, беспомощно держась руками за воротник его футболки, и боялась, что всё это закончится звонком будильника. Так Алиса начала свои первые в жизни отношения. Алёхин был рядом при самых сложных этапах её жизни: уход из спорта, новое хобби, первые видео в социальных сетях и первые хейтеры. При появлении последних, он купил им парные кольца, вручая со словами: «Если тебя снова что-то расстроит, потри кольцо и вспомни о том, что я всегда буду на твоей стороне». Воронцова никогда его не снимала.И всë было хорошо.