***
Вся команда уже давно была в столовой, а вот Куроо, дожидающийся Алису-пять-секунд-я-уже-готова-Воронцову, рисковал пропустить завтрак. Тецуро нетерпеливо подгонял её, заставляя беситься всё больше, из-за чего волейболисты старшей Некома рисковали попасть под раздачу до того, как успеют что-то натворить. Наконец, певица выскочила из комнаты, грозясь закрыть в ней капитана, но парень ловко проскользнул в дверь, тихо хихикая над в край разозлившимся менеджером. — Ну всё, не рычи, Арису. — язвительно произнёс он, по-хозяйски закинув руку на плечи Алисы. Воронцова развернулась резко, почти неуловимо. Схватила Куроо за ворот футболки, заставляя склониться над ней. Их лица оказались непозволительно близко. — Рискуешь стать жертвой жестокого убийства с кучей ножевых. — прошептала Алиса, очаровательно нахмурив светлые брови. Губы, привычно окрашенные тёмно-красной помадой, скривились в гневной улыбке. Свободная тонкая ладонь в чёрной кожаной митенке прикоснулась к чужому подбородку двумя длинными пальцами. — Боюсь-боюсь. — сардоническая усмешка Тецуро разбила последнюю уверенность Вороны на мириады осколков. Она вдруг осознала, как близко сейчас находятся их лица. Нетерпеливо оттолкнула от себя капитана, рваным движением плеч сбрасывая его руку, и быстрым шагом направилась в спортзал, сжав кулаки.***
Члены команды Некома забегали вокруг менеджера, задавая разномастные вопросы. Воронцова отвечала невпопад, надеясь поскорее отмахнуться от всех, кто желал получить немного её внимания. — Боже, почему меня в детстве не отдали цыганам… — вздыхала Алиса, глядя на весь этот сыр-бор. — Сомневаюсь, что у них возможен возврат. — не стал отмалчиваться Куроо, непонятно как оказавшийся рядом. — Надеюсь, ты облысеешь в восемнадцать. — цокнула в ответ певица. — Если нет, то я сама тебе плешь проем. — С такими никудышными нервами первая лишишься волос явно ты. — ловко парировал Тецуро, облокотившись на стену позади Вороны. — Иди и разминайся. — зарычала девушка, резко обернувшись и стрельнув в капитана самым яростным взглядом, который имелся у неё в арсенале. Куроо поднял обе руки в знак капитуляции и спешно ретировался, не желая раздражать несдержанного менеджера ещё сильнее. Алиса прожигала его, проводящего разминку с командой, большими красно-карими глазами, сверкающими не то неудержимой злостью, не то тем, о чём девушка предпочла бы умолчать. Тецуро раздражал её, раздражал тем, что имел на неё самое дурацкое влияние из всех возможных. Она бесилась из-за своих смешанных чувств к капитану, а из-за того, что не могла в них разобраться, злилась ещё больше.***
Тренировочные матчи вдохновляли Воронцову и успокаивали. Девичьи очи больше не сияли неистовым гневом, в них лишь был привычный язвительный, вызывающий огонёк. Певица стремительно записывала о каждой удачной атаке Льва в разноцветный блокнот, который подарили ей Фукунага и Кай, когда она исписала свой старый огромным количеством стратегий против команды Фукуродани. Сейчас все эти листочки украшали стены в комнате Вороны. В центре висела фотография, где менеджер действительно искренне улыбается, окружённая волейболистами. Не пожалев обои, Алиса обвела это изображение утрированным сердечком, нарисованным ярко-красным маркером. Хайба неустанно махал ей, пытаясь заслужить от придирчивой Воронцовой хотя бы удовлетворительный кивок, но подобревшая девушка подарила ему целую снисходительную усмешку. Лев просиял и начал атаковать ещё лучше.***
Примерно после полудня, когда солнце уже начинало близиться к горизонту, Ворону от громогласных расхваливаний Хайбы отвекла очередная ссора парней из Карасуно. Тяжело вздохнув, она закончила свою речь кратким: «В общем, Лев сегодня просто ум-нич-ка!» — и ретировалась в туалет, пока Ямамото не успел налететь на неё с душевными терзаниями, аля «Я тоже, я тоже молодец!», оставив пламенные речи вдохновленной Кобаяси. Вернулась Алиса в аккурат к началу очередного матча. Приземлилась на стул около тренера, тут же раскрывая блокнот. Ясуфуми наблюдал за Хайбой с прищуренными очами и привычной хитрой улыбкой. Воронцова вздрогнула, когда взгляд Нэкоматы перепрыгнул на неё. — Потренируешь со Львом подачи? — спросил мужчина, однако, эта просьба больше звучала как приказ, из-за чего Ворону передёрнуло. — По-моему, Яку ещё вполне дееспособен. — устало отозвалась певица, поправив пучок на волосах. — Яку либеро, Арису. — усмехнулся тренер. — Он не подаёт. Технически, он может провести с ним тренировку, но я хочу, чтобы знающий человек объяснил, как правильно делать подачи. Алиса глубоко вздохнула, прикрыв красно-карие глаза и приложив два пальца к виску. Ручку оставила в блокноте и ловким движением схлопнула его странички. — Хорошо. — удручённо буркнула Воронцова, понимая, что выбора у неё особо и нет. Довольный Ясуфуми отвернулся, кивнув сам себе. И как учить его подавать? Заставить делать сто подач, а самой наблюдать? Ворона от лихорадочных размышлений аж вся нахохлилась, прикусив ноготь на большом пальце и скользя раздражённым взглядом по спортзалу. Хайба действительно подавал не очень. Лев в такт её мыслям подкинул мяч и ловко ударил по нему. Попав в сетку, конечно же, но зато как красиво! Нет, из рук вон плохо. И его я недавно хвалила? Минут через десять напряжённой и одновременно дружеской игры Хайба снова стал на место подающего. Алиса вздохнула едва слышно, прикрыв тонкими пальцами сверкающие то ли от ярости то ли от слепой безысходности глаза. Лев просто не попал по мячу. Нет, подаёт он откровенно хуёво.***
Если уж с приёмом Воронцова и Яку — самые безжалостные к Хайбе люди в команде — кое-как разобрались, гоняя центрального блокирующего нещадно и без передышки, то вот с подачей певица совсем не знала, что делать. К вечеру обрадовав парня новостью о том, что сегодня она будет мучать его снова, менеджер от всей души раскритиковала его с чувством, с толком, с расстановкой перед всеми командами, оставшимися в спортзале, после невинного вопроса: «А зачем?». Ну и принялась за свои пытки, распустив остальных членов Некома заниматься своими делами. Только Мориске стрелял иногда глазами цвета тёмной карамели на парочку несчастного Льва и вполне довольной собой Алисы. — Арису-сан, ну можно отдохнуть? — стенал Хайба, потирая покрасневшую от ударов ладонь о ткань спортивных шорт. — Отдохнёшь, как только мяч через сетку перелетит, горе ты луковое. — вздыхала Воронцова, облокачиваясь на стену и вальяжно складывая руки на груди. Чуть позже Яку, глядя на сжатые кулаки бедного менеджера, подошёл ближе, молча наблюдая потуги Льва в подачу, а после кидая короткий взгляд на певицу. Нижняя губа закушена едва не до крови, светлые брови хмурятся, глаза горят, как два костра. Мориске понимающе хмыкает, осторожно трогая менеджера за плечо. — Отдохни, Арису. — начинает он, тут же убрав ладонь. Ведь когда на тебя смотрит такая Алиса, страшно становится — а вдруг она не только лаять горазда? — Этот баран любого доведёт. — кивает Яку самому себе, складывая руки на груди. — Ты уже объяснила, как делать подачу? Давай я его заберу. Как раз сам немного потренируюсь. Красно-карие глаза смягчаются, и искусанные тонкие губы трогает умиротворенная улыбка. — Я атеистка, но только что уверовала. — усмехается Ворона, поведя уставшими плечами. У самой руки, пусть и защищены митенками, но побаливают — давно столько подач не делала. — Спасибо, Яку. Мягкие женские ладони ерошат светлые курчавые волосы, и Алиса, размяв шею, удаляется. Сходит в душ и заберёт большого ребёнка обратно. Не заставлять же бедного Мориске с ним возиться, раз работа ей поручена?***
Управляется Воронцова за какие-то жалкие тридцать минут, хотя обычно ей требуется добрых два часа. Но совесть как-то не позволяет, да и не напасешься на всех участников лагеря столько воды, чтоб всякие русские певицы по два часа в душе мокли. Однако, такая скорость ей особо не помогла. Полусухие волосы, наскоро просушенные феном, заплела в аккуратную косу, пока шла к спортзалу, отдохнувшая и отчасти подобревшая. — Ну, где там мой мученик? — обращаясь к сидящим у входа парням, спрашивает Алиса. Следом заходит Яку, останавливаясь подле неё и окидывая спортзал долгим взглядом. — Вы Льва не видели? — вздыхает он. Ворона не сдерживает укоризненного взгляда. — Не уследил всё-таки. — тихо шепчет она, и Мориске недоуменно хлопает ресницами. Горе-тренеры поворачиваются к Ямамото, Инуоке и Шохэю. — Может, в туалете. — безразлично пожимает плечами Такетора. — А, он сказал, что ты его похвалил, и убежал куда-то. — вспомнил Фукунага, выразительно округлив чёрные глаза. — Я такого не говорил! — возмущённо восклицает Яку, сжав ладонь в кулак. Словно уже представил, как отхватит Лев. А Алиса, уверенно хмыкнув, скинула с плеча толстую косу светлых волос и сложила руки на груди. К папочке побежал. — Знаю я, где он. — усмехнулась Воронцова, разворачиваясь, чтобы уйти. — Точнее, догадываюсь. И тоже убежала.***
Рывком распахнув двери злосчастного спортзала номер три, менеджер гневно фыркает, сверкнув красно-карими глазами исподлобья. Ох, по-моему, у них тут тренировочный матч… — Ищешь беглеца? — тут же усмехнулся Куроо, подкинув мяч и поймав его обратно. — Приговорённого к смерти. — притворно-ласково поправила Ворона, искривив губы в неестественной улыбке. Хайба отчаянно икнул, прячась за Тецуро. — Спокойно, мой милый палач, я ему разрешил. — разводя руки в стороны, всё-таки заступился капитан, по-птичьи склоняя голову к левому плечу. — Ох, прости, но последнее слово за мной! — рыкнула Алиса, хмуря светлые брови. — Это тоже тренировка, Арису. — стоял на своём Куроо. — Даже лучше! — Ненавижу тебя за то, что ты прав. — закатила глаза Воронцова, всё равно заходя в спортзал. — Раз пришла, давайте хоть за счётом послежу. Сдалась. Так быстро, что самой противно. Но, знаете, услышав голос капитана за эти ужасные два часа, ей уже как-то не хочется возвращаться к тренировке... Тецуро улыбается нежно, кивает уверенно и бесит. Бесит своим излишним вниманием.***
Ворона любила скандалить самостоятельно, тыкать носом в ошибки и ухмыляться победно, но больше ей нравилось, когда лопалось терпение капитана Некома. — Лев! — надрывал глотку Куроо, заставляя несчастного Хайбу пристыженно смотреть в пол. — Я велел прыгать, когда посмотришь на бросок! Читай блок! Вообще, как замечала певица, когда парень помогал ей с (не)любимым японским, Тецуро редко объяснял что-то криком. Он разговаривал, раздражённо выдыхал, повторял ещё раз и более подробно. Но не кричал. По крайней мере, на неё. Алиса любила людей, которые умеют сдерживаться, потому что сама такой не была. Но ей откровенно нравилось смотреть на то, как такой спокойный человек ругается, будучи на взводе. Сам Куроо в данный момент активно пытался выцарапать ещё одно очко для их команды. Из-за неспособного Льва в команде была нехилая такая дыра, которую капитан с напускной лёгкостью закрывал собой. Но в этот раз мяч упустил. — Не пытайся далеко прыгать во время блока! — снова восклицает Тецуро, лёжа на цветастом полу спортзала, только обращаясь уже к блондину из Карасуно — Цукишиме. — Раз есть время, остановись, а потом прыгай! Алиса почти наслаждалась таким уверенным Куроо, что раздавал указания направо и налево. Ещё больше радовало то, что её капитана слушались, его советы использовали, и они действительно работали. Ведь играть с сильным противником — одно удовольствие. И Воронцовой так нравилось, что Тецуро разделял её мнение. В дверях раздалось тихое: — Эм… Певица, синхронно с волейболистами, повернула голову к источнику звука — милой девушке-менеджеру. — Если вы поскорее не закончите, то столовая закроется, и вы останетесь без ужина. — она смешно помахала пальцами в воздухе, как бы подкрепляя свою «угрозу». Парней как громом поразило. Алиса вынырнула из дверного проема, поправив сползающую резинку на пышных волосах. — Я открою им столовую. — улыбнулась она, сложив руки на груди. — Позвольте детям выпнуть своё шило из задницы, чтобы потом спали беспробудным сном. — Нет, на пустой желудок сражаться нельзя. — сложив руки за головой, с видом знающего человека заявил Куроо. — Идём. Воронцова пожала плечами, первой покинув спортзал. Села всё-таки батарейка, да? Тецуро сзади почему-то усмехнулся, быстрым шагом выходя вслед за ней, чтобы привычно приостановить за плечо. Из дверей выбежали остальные волейболисты, не столкнув менеджера с лестницы лишь благодаря тому, что капитан вовремя сдвинул её в сторону. Ворона пробурчала что-то нечленораздельное. В помещении спортзала остался стоять лишь рыжий невысокий мальчишка — Хината из Карасуно. — Эй, коротышка. — позвал его Куроо, заставляя Алису вздрогнуть от низкого тембра его голоса у самого уха. — Продолжим завтра, хорошо? Тецуро улыбнулся почти по-отцовски и, придержав певицу за ладонь, повёл её за собой. Из спортзала донеслось очень счастливое: — Да! И Воронцовой хотелось кричать во всё горло: капитан переплёл их пальцы. Непонятно, что нужно было ненавидеть сегодня. Рутину, Льва или всё-таки чужие руки?