Жизнь которая резко изменилась

       Прошла зима, наступила весна. А какой толк-то от этого? Нас будто в тюрьму посадили. Хотя, Димочка был состоятельным, и мы могли жить за городом, а не в четырёх стенах.        С этим весёлым и неугомонным двадцатишестилетним мальчиком мне было весело, особенно когда я помогала ему снимать тик-токи и видео для Инстаграм. В свободные моменты, конечно. Также он мне, как близкому менеджеру, доверил выкладывать фото и помогать Арине с ответами на смс. Всё это я совмещала с работой нянечки. Ведь Анюта хоть и была спокойной, но мне самой хотелось повозиться с ней.        Кстати, мой уровень творчества вышел на новый этап. На восьмое марта Димочка подарил нам набор холстов и акриловые краски. Точнее, несколько наборов. Боже, я будто младше Анечки, как я плакала от счастья. Но и моя малютка тоже заинтересовалась. Я стала учить её рисовать. И представьте себе! Она смогла нарисовать детский пейзажик на холсте.       Пока я рисовала портрет любимого питомца на заказ, она сидела рядом и на маленьком квадратика возила кисточкой. Я глянула и увидела сначала зелёную полянку, потом она нарисовала небо: такое яркое и голубое, что прям наслаждение. — Ой, какая ты художница. Только нужно теперь подождать, чтобы этот слой высох. Что ты ещё хочешь нарисовать? — Сии и тебя, и папу. А ещё домик. И озео. — Ого, может, нужно было холст побольше дать? — улыбнулась я. — Я тебе немного помогу, или ты сама? — Навено помоги. — Хорошо, давай я тебе намечу контур, а ты уже сама раскрасишь? Покажи, где будем мы?       Она показала пальчиком наше местоположение, и я там поставила человечков в виде палочек и объяснила, как она может нарисовать домик. Затем на бумажке я показала, как можно работать мазками, чтобы нарисовать одежду и волосы. С изображением Цири было посложнее, но и это тоже объяснила. Тоже техника мазков.       Вообще я её научила всем техникам рисования, про которые писала дипломы. Это было и Эбру, и рисование воском, ниточками, даже салфетками и скомканной бумагой. Метод оттиска понравился ей больше всего, и она изрисовала им весь альбом. Каждую монетку свела по несколько раз.        А когда мы изучали Эбру, то к нам даже остальные ребята присоединились. Это был мой первый мастер класс, который я провела для всех, хоть и работала до беременности полгода в садике. Но там оказалось так, что я просто обучала по программе и такого не могла вставить.        День за художествами пролетел незаметно. Дима приехал со съёмок как раз, когда я купала Анечку, которая была как палитра. Все ручки были в зелёной, голубой и белой краске. — Дочь идёт по моим стопам, хоть я и начала рисовать довольно поздно. — А это уже её печать художника? Только цветная, а не черная, как у тебя тогда, — потрепал за ручку Анечку. — Да, это ещё рановато, да и дети больше любят цветными фломастерами или красками рисовать. Но если она захочет, я и графике её научу — И я наисую таких же котиков? — Ты уже их видела? Папа показывал? — удивилась я, ведь свои рисунки я ей не показывала, но на моём лице всплыла гордая улыбка. — Да, пока ты бегала в магазин, я похвастался твоими котиками. И что всё коты да коты? Цири тоже можно так же нарисовать. — Сири я касками исую, — Анюта так серьезно посмотрела на Диму, что я залилась смехом. — Не диктуй юному таланту, кого чем рисовать. Иди лучше покушай, мы там с Анютой суп сварили. — Вы мои умнички, конечно, пойду отведаю вашу стряпню, — обнял меня Димочка и поцеловал Анечку в лобик. — Ну, а мы пока помоем тебе ручки.        Наверное, о таком мечтает каждая девушка на свете. И я в том числе. И я, спустя столько времени, осознала, что это не сон. В кровати от этих мыслей ворочалась долго.       Но когда я обняла Димочку, мысли прекратились. Я заползла выше на подушку, чтобы уткнуться ему в шею ближе к волосам, как это любила делать с Максом, и начала дремать. Как же было до коликов уютно и тепло…       Вот я попадаю в какое-то помещение, жутко похожее на коридор больницы. Атмосфера давящая. Как-то на душе неспокойно. И снова, будто закадровым голосом, в мой мозг поступает информация: «Тут Дима Масленников. Он в тяжёлом состоянии поступил к нам и уже пару дней не приходит в себя». — Пустите меня пожалуйста к нему! Мне всё равно до других его фанатов! Я его девушка! Я буду рядом с ним, — пытаюсь пробиться сквозь кого-то.       Это явно на моём пути возникла медсестра, или кто там сидит на стойке регистрации. Неважно. Я рвусь. Иду или левитирую туда… Мне нужно в палату к Диме. В груди тяжело, но я нахожу эту палату каким-то образом.       Он… Он там лежит. Я вижу его образ, но он будто начинает расплываться…       Не просыпаюсь. Темнота и резкое продолжение сна.       Что случилось? Его нет… Точнее, я во всё той же больнице, но я не чувствую его присутствия. Снова бегаю, как крыса по углам. Нет, испуганный зверёк. Кролик, убегающий от хищной лисы. Забегаю к какой-то тётке. Или это мужик. Кричу. «Где он! Куда вы его отвезли! Он ещё не умер! Зачем! Почему!»       Все это кажется смутным и непонятным. Будто сквозь туман или запотевшее стекло. Я чувствую горечь, будто сейчас заплачу, но этого не происходит. Чёрт, просто тупой и блятский черт.        Всё же мне каким-то чудом удаётся выбить координаты этого «мега-секретного» места. Да что у вас тут творится! Какое к чёрту секретное место?! Он же жив. Да, я точно знаю жив, и его нужно спасать из лап этих… Я даже слов не могу подобрать. Это не люди.       Смена кадра. Я иду по какой-то площади. Передо мной здание, похожее на ТЦ, в моём другом родном городе Солнечногорске. Оно находится недалеко от ЖД. Я иду. Понимаю, что этот их секретный объект вовсе и не секретный, ибо он находится как раз за этим ТЦ. Но якобы вход туда закрыт.       Ломлюсь в двери. Стеклянные двери. Очень при очень странно, для «тайного объекта», не думаете? Ходят люди мимо и видят всё, как в зоопарке.       Опять каким-то неизведанным способом меня пускают. И лучше бы я сейчас смогла проснуться. Но не получается!       Меня начинает трясти, когда я вижу таких же медиков в униформе, везущих будто труп на носилках. Нет, ну… Я не знаю. Моё сознание выключается, когда вижу человеческие скелеты. — «Они не настоящие. Это просто маникены» — я пытаюсь успокоить себя, но это плохо получается, когда перед тобой всплывает картина отдельных частей тела или его органов.        Слава богу, мой мозг более-менее адекватный и выдаёт это сквозь нечеткую картинку. Будто на камере расфокус.       Я понимаю, куда я попала. Это тоже закадровый голос объяснил. Тут ставят опыты и эксперименты. И не то что бы над мертвыми… Так как идёт осознание, что где-то тут мой любимый человек. Самый близкий и дорогой после Анечки.       Я забываю о спасении Димочки, когда угроза нависает и надо мной. — «О, а она идеально подойдёт. Поймайте её» — как в хорроре прозвучало у меня за спиной.       То ли я не услышала, для чего я нужна живой, то ли мозг зацензурил этот момент. Но, будучи где-то в глубине и непонятной обширной комнате, разум стал ватным, и я начала бежать. Но, как это бывает во снах, ты бежишь на одном месте или вообще не можешь пошевелиться. Но сегодня, видимо, на небесах сошлись звёзды. Опять чудо монтажа, и я уже выбегаю на улицу. Да, магия. Оборачиваюсь на это грёбаное здание… — «Дима. Только выберись от туда… Пожалуйста», — думаю я. — «Я должна вытащить его. Но как. КАК?!»       Финал, счастливый, не заставил себя ждать. Я бегу навстречу Димочке в непонятной одежде. Вроде бы белая. Но не важно. Он движется с распростёртыми руками и улыбкой…       Я подскочила в кровати с тяжёлым дыханием. Такое бывает, когда снится кошмар. И если я могу осознать это сквозь сон, то просыпаюсь. Точнее, пытаюсь это сделать. И вот сейчас. Проснулась и сижу в слезах на кровати. Уже начало светать. Но мне страшно снова уснуть. Слёзы так и текут, и не особо понятно из-за чего. Ведь он жив, и всё кончилось хорошо. — Малыш, ты чего, — я вздрогнула, услышав очень сонный и хриплый голос. — Да так… Кошмар приснился. — Маленькая, — сочувствующие прижал к своей груди.        Мы молчали. Хоть он и сказал, что лучше рассказать, чтоб не сбылось, и мысли не мучали, но я не решалась. Было очень страшно, ведь как бы я не рассказывала свои прошлые сны из прошлой жизни, они сбывались, хотя я даже и забывала про них. Но, конечно, и хорошие тоже были. —Димочка, любимый, прошу тебя, будь аккуратнее. Умоляю. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, — лепетала я.       Только спустя минут пятнадцать в нежных объятиях парня я смогла успокоиться и снова заснуть, пока нас не разбудит Анечка.