Bleach! Миссия - Ледяные пустоши

Всё вокруг замело снегом. Моё тело замёрзло и дрожит, и от холода у меня першит в горле. Но я не хочу, чтобы эта дрожь передалась всему моему телу, поэтому я заставляю себя сесть. И тут же становится ясно, что сил двигаться у меня нет. Я продолжаю сидеть, а меня засыпает снегом. Снег становится всё глубже и глубже, и я чувствую, как во мне поднимается волна страха. Страха перед тем, что я вот-вот утону в снегу. Мне трудно дышать. Я весь покрыт инеем, и чувствую, как он залепляет мне глаза. Я так устал, что глаза мои совсем закрываются, и я засыпаю. Потянувшись и медленно встав с кровати, я подхожу к окну, упираясь руками в подоконник. Снаружи горит солнце. Я смотрю на него. Очень хорошо помню, что в его луче было несколько пылинок. Когда я начинаю вспоминать, на чём я остановился в самом начале, пылинки исчезают. Я смотрю в окно и вижу, что на подоконнике нет ни одной. Есть только двор и сияющее солнце. Сияние отражается от крыши дома напротив. Я протягиваю руку и хватаюсь за что-то металлическое, завёрнутое в тряпки. Я разворачиваю тряпки — передо мной торчащий из стены клинок. Он длинный и узкий, но острый и чистый. Я быстро делаю несколько выпадов, и под моими руками начинает дрожать, словно живой, металл. Я очень волнуюсь, а лезвие слушается плохо, поэтому приходится пару раз ударить по нему ногой, чтобы наточить. Укладывая его на прежнее место, я думаю о том, что мои предки вели такую же благородную жизнь, как я, и, наверно, были не менее счастливы, чем я. — Ну хватит, — говорю я себе, — теперь я должен найти принцессу… И это будет ой как непросто. — Разве? — откликается Нанао, входя в комнату. — Вот уж не думала, что в свободное время вы разговариваете сами с собой, Капитан. Это очень занимательно. — она начинает тихо смеяться, закрываясь ладонью, подходит ближе, и садится на край кровати, покачивая ногой. — Знаете Капитан, иногда меня интересует, почему мне так хорошо с вами, а иногда — почему мне так плохо с вами… Но зачем нам эта пустая болтовня? Вам надо отдохнуть. Не так ли, Капитан? Ну а мне, пожалуй, пора. Завтра трудный день. — Есть ли у нас время попрощаться? — спрашивает Шунсуй, отводя взгляд. — Я полагаю, будет уместно это сделать сейчас. — Я удовлетворён. Милая Нанао, не будешь ли ты возражать, если не отправишься на миссию? — замешкался Шунсуй. — Я понимаю, что для тебя это привычная жизнь. Но тебе будет тяжело, если мы вдруг наткнёмся на сильных противников. Ты всегда лучше ориентировалась на ходу. Я в любой момент смогу положиться на тебя, будь наготове. — Я всё понимаю, не беспокойтесь за меня. — говорит Нанао. — Я готова ко всему. — Я рад. Генширо отправится со мной, поэтому оставляю тебя за главную. — нежно ухмыльнулся Шунсуй, прикрыв глаза. — Капитан… Совершая быстрый выпад, Сой Фон, удерживаясь одной рукой об землю, выставляет одну ногу перед другой, нанося сокрушительный удар в сторону Ядомару. Лиза делает сальто чуть в сторону, вращаясь так, чтобы ноги легко откликались от земли. Приземлившись, делая небольшой оборот вокруг своей оси, и наносит мощный град ударов. Сой Фон, нежно опустившись, ловит одну ногу противника предплечьем и блокирует вторую своей ногой. — Громи, Хагуро Тонбо! — тонким криком, соединяя ножны и меч, Лиза освобождает свой Занпакто. Не успевая нанести удар, Сой Фон применяет Шунпо, уходя на несколько метров назад и высвобождая свой духовный меч. — Что за шум здесь? — удивлённо спросила Лейтенант Яяхара, поглядывая на сражение двоих капитанов. — А вы разве не знали? Капитаны всегда принимают участие в тренировке другого, так сказать, практикуясь и оттачивая свои навыки. За ними и вправду нельзя уследить. А битва двух капитанов — великолепная возможность попрактиковаться в технике контроля и разнообразия в бою. И каждый учится у другого. Вернее, они друг у друга. — ответил Омаэда, взмахнув рукой. — И ты не устал, Маречиё? — задала свой обычный вопрос Юю. — Я даже удивлена, что тебе это ещё в радость. — Усталость приходит к солдату после шестнадцати часов беспрерывной тренировки — ответил Омаэда. — Ха, знаешь, у нас по-другому. — улыбнувшись, подмигнула Юю. — Ну, если это уже всё, значит я пойду, до встречи, Омаэда! — Она не называла меня толстым, значит, я ей понравился! Молодец Маречиё! Скоро ты заслужишь её доверие, и она будет твоя! Бинго! — Не думаю, что это так. — опрокинула Лиза, размахивая мечем. — Ей нравится только Ичиго, а к нему тебе далеко. — Та брось, Ядомару, Омаэда отличный парень. Не Куросаки конечно, но даже тебе он подойдёт, хи-хи. — Дурочка ты, Сой Фон. Сейчас ты почувствуешь мою настоящую силу, и заберёшь свои слова назад. — усмехнулась Лиза, и вздёрнула подбородок. — Банкай! Холм Сокьёку, Сейрейтей — И так, мы все прибыли сюда, чтобы спасти наших бывших друзей и товарищей. Каждый из них сделал свой большой вклад в развитие Готея 13. Мы не знаем, ни причин, почему они туда заявились, мы не знаем ничего. Но, у нас есть вера, что они это сделали ради всего блага, чтобы мы, великая цивилизация были в безопасности. Мы вернём их, чего бы нам это не стоило. Потому что мы едины и связаны, все вместе — мы целая большая семья, каждый член которой нам очень дорог. Мы скорбим, когда кто-то погибает, лишая нас. Знайте, мы сделаем это, потому что идём на такой риск не просто так! Вернём наших товарищей, все вместе! — Шунсуй завершил свою речь и посмотрел на Хисаги. — Капитан Куроцучи, открывайте Гарганту. С помощью устройства, а также своего Лейтенант Акона, Маюри настраивает проход в Гарганту и благополучно открывает её. — Будьте осторожны, внутри вас ждёт ещё то путешествие. Просто идите вперёд и смотрите под ноги. Тогда вы попадёте в Царствие Пустых. Конечно, я пойду с вами, но… — Благодарю вас, господин Маюри, спасибо, что делаете столько для нас. — Шинджи убрал руку с лица Куроцучи, и слегка улыбнулся. Его глаза были наполнены слезами. — Н-не за что, Хирако-сама. — Всем немедленно подготовится! Мы отправляемся! Я никогда не говорил, что не люблю снег, но в таких ситуациях, я чувствую себя подавленно. Вот когда было бы самое время засмеяться. Но сейчас у меня не было на это сил, даже для того, чтобы улыбнуться. Чёрт, как же тут холодно. А моё сердце колотится где-то далеко в груди, из-за чего я едва слышу, что происходит вокруг. Тишь и благодать… В памяти всплывает давний сон. Снится Хисаги, я помогаю ему подняться на ноги, и мы выходим из снежной бури наружу. Здесь жарко, как в бане. Шухей закрывает глаза и пытается улыбнуться. А у него плохо получается. Затем из палатки выбегает Маширо. От холода она начинает задыхаться и кашляет, а Хисаги не прекращает улыбаться. — Что такое? — спрашиваю я. — Ты улыбаешься? Что же тут хорошего?. И тут меня пробивает. Снится, будто я сделал что-то смешное, и Хисаги тоже смеётся, но очень тихо, чтобы Маширо не услышала. Они ведут меня за руку по снежной пустыне, я пытаюсь вспомнить, что именно сказал Хисаги, а потом вижу это. В тусклом лунном свете передо мной — громадный столб дыма, поднимающийся вверх. Он виден так чётко, что виден даже сквозь защитную пленку сна. Дым тянется по воздуху на две тысячи метров, сливаясь в одной точке, где заканчивается стена, отделяющая реальность от снов. А дальше… Я протягиваю руку и пытаюсь отвести облако, но это очень трудно. Я не могу шевельнуть рукой, и боюсь, что хлещущее из стены пламя меня коснётся. Тогда я начинаю кричать и зову на помощь. Кто-то приходит, но мне всё равно, потому что самое страшное уже произошло, и я понимаю, что попал в сущий кошмар. Я просыпаюсь…