***
— Чонин, пожалуйста, посмотри на меня, — Минхо на коленях стоял около чужой кровати, прижимая к распухшей лодыжке младшего брата пакет со льдом сквозь полотенце. — Зачем ты поехал туда опять? Врачи ведь просили тебя не нагружать ногу как минимум две недели, а ты опять на коня полез, — старший омега ругал мягко, не давя, но монотонно капая на мозги, чтобы у мелкого хоть что-то отложилось в черепушке, а не в одно влетело, а из другого вылетело. — Я и без тебя всё это знаю, — фыркнул Чонин, стремясь отвернуться к стене, но у него не получилось, потому что он тут же зашипел болезненно и снова лёг прямо, не имея возможности сбежать от брата. — А чего же тогда ведёшь себя так? Тебе пятнадцать, а не пять, Чонин, — Минхо убрал лёд и потянулся за мазью и эластичными бинтами. — Ты мог бы посидеть дома всего три дня и выходные, а теперь тебе придётся болтаться две недели… И даже не начинай, — куда строже заявил Минхо, понимая, что младший хотел возразить. — Если ты останешься без ноги, я дальше жить не смогу, так что, умоляю, просто лежи дома и лечи свою ногу, а потом опять поскачешь, я ведь не запрещаю. — Ага, но постоянно ноешь насчёт оценок. Почему тебя это так сильно волнует? — Чонин скривился. Минхо ему жизни не давал с этой его учёбой. Неужели это было самым важным в жизни? Чонина от учёбы тошнило, он это ненавидел, но брат этого не понимал. Ощущение, что вместе с уроками он всё больше ненавидел и Минхо, не покидало его. — Потому что от этого зависит твоё будущее. Я хочу, чтобы ты отвлёкся, окунулся в это с головой и жил, как обычный человек, — мягко улыбнулся Минхо, заканчивая бинтовать чужую ногу и присаживаясь на край кровати ближе к парнишке. — Как обычный человек? Типа как ты? Ходил с вечным недосыпом, терял вес и замазывал круги под глазами, а потом ходил на работу, которую ненавижу? — скептически поднял брови Чонин. — Я вижу, какой ты убитый. Планктон в офисе, хотя ты хотел бы заниматься чем-то другим. Я презираю таких как ты, хён, если честно, — лицо младшего скривилось. — Продал свою мечту за деньги. Не боролся, чтобы получать доход от того, что нравится тебе самому, но просто выбрал лёгкий путь и давишь себя каждый день. Это жалко. Минхо лишь пожал плечами, переборол в себе безумно сильное желание ударить Чонина наотмашь по лицу, пожелал только младшему спокойной ночи и вышел из его комнаты, чтобы сбежать в ванную и побыть наедине с самим собой. Да, действительно, младший омега был прав, продал он свою мечту, ну и что с того? Плохо живёт теперь что ли? У него квартира своя, стабильный и довольно большой доход, и что, что Минхо мечтает сбежать с рабочего места каждый день? Зато Чонин теперь имеет возможность заниматься своей мечтой и превращать своё хобби в профессию. Только бы учился нормально. А Минхо уж всё остальное стерпит. Ему не привыкать. Посмотрел на своё отражение в зеркале. Действительно. Похудел и осунулся, а синяки под глазами и консилер не скрывал. Будто он и без Чонина не знал о себе всего. Так вот и стоял, роняя горькие слёзы обиды, глядя на себя. Может он и хотел бы танцами заниматься, да не был он особо талантлив в этом, а без таланта в этой сфере не пробиться, вот и пошёл туда, куда было легче всего попасть. Не сказать, что профессия его сильно угнетала, это иногда было даже забавно, и вовсе приносило настоящий кайф, когда длинный код работал, но больше всего, конечно же, радовали Минхо деньги. Он не был алчным или очень уж меркантильным, но ясно понимал, что именно деньги управляют всем миром. Вот он и работал, чтобы получить побольше. Наплакавшись тихо в ванной, Минхо выполз в домашней одежде, пошёл на кухню и приступил к сбору нового бенто для Чонина. Он не был уверен, собирал ли ему такой папа, но Минхо собирал. Каждый день, во сколько бы ни возвращался с работы, он готовил для Чонина обед в школу. Варил рис, делал что-то мясное, клал овощи и домашний кимчи, шоколад и на рисе обязательно милые рожицы из маслин, помидорок и сыра. Минхо нравилось, и он надеялся, что Чонину тоже. Пока Чонин только больно Минхо делал. Ему и самому больно было, и Ли не знал, как ему помочь. Минхо не знал, как помочь самому себе. Написал дедушкам, что Чонин в порядке, перенёс консультации у психолога, избегая темы личных отношений, а потом рухнул на разложенный диван в гостиной, где теперь обитал. Завтра опять начиналась дневная смена, которая должна была плавно перетечь в ночную и в новый день. Это убивало омегу. Он хотел спать. Больше всего на свете он хотел спать, но не мог, потому что тревожность бралась из ниоткуда. Она жрала его изнутри, подкидывая уродливые идеи, заставлявшие парня метаться по кровати, пытаясь унять этот зудящий огонь внутри.«А вдруг лишишься работы?»
«Чониновы оценки такие низкие, что недалеко и до педагогического совета, а там уже и органы опеки приедут по твою душу»
«У него нога повреждена, разве ты хороший опекун?»
«Своих детей явно заводить не стоит у тебя не получается, хотя, кому ты нужен…»
«Думаешь, ты нужен тому психологу или айдолу? Трахнуть хотят»
«Чонин тебя ненавидит, ты пытаешься занять место его папы»
«Ты никогда не станешь ему близким и родным, ему на тебя плевать»
«Не легче сразу отказаться от него? Ещё ведь не поздно»
«Мальчишка прав, даже он тебя насквозь видит. Планктон. Жалкий, жалкий, жалкий»
«Отдай его уже куда следует, пусть в другом месте губы дует»
Если бы всё это нашёптывали Минхо в уши снаружи, он бы надел наушники, заткнул руками ушные раковины, но это не поможет. Потому что это с Минхо его собственное сознание играло, приближая к состоянию истерики. Это его тревожные мысли роились и уходить никак не хотели. Он бы рад был закричать, чтобы перекрыть этот навязчивый шум, но он не мог себе этого позволить. Чонин спал. Минхо щёлкнул пультом от телевизора и сделал звук потише, чтобы уснуть не в тишине, а концентрироваться на монотонном гуле новостей или чего-то ещё. Включился музыкальный канал. Чонин, вероятно, слушал его днём. Омега хотел уже было переключить, но вдруг прибавил громкости, потому что альфа за фортепиано играл тихо. Разумеется, он мгновенно узнал певца на экране, не сказать, чтобы удивился, но любопытство его захлестнуло. Он никогда не интересовался творчеством айдолов, с которыми работал в одном агентстве. Теперь же рука не поворачивалась переключить. «Я не знаю, возможно, ты вернешься? Ты говорил это в прошлый раз. Я уже это видел. А что, если ты был тем, кто сломался?» Минхо склонил голову вправо, внимательнее вглядываясь в черты лица Бан Чана, который мягко перебирал в клипе клавиши и пел с удивительно неподдельными эмоциями. Это было слышно в самом его голосе, будто он хотел кричать. А Минхо вправду чувствовал себя сломанным. «Скажу честно, Я хотел сдаться. Но не знаю, Просто не могу отказаться от тебя» Слёзы снова закапали и потекли к подбородку, а навязчивые мысли отказаться от человека, которому он так был нужен, внезапно исчезли, давая покой уставшей голове. «Я буду ждать и дальше. Я ведь делал это до этого. Ненавижу это признавать, Но я все еще скучаю по тебе. Как же я мог забыть? Наше обещание» Минхо правда будет ждать. Столько, сколько потребуется. Ли выключил телевизор, так и не дослушав песню до конца, но взяв из неё всё то, что ему нужно было услышать. Песня Бан Кристофера Чана успокоила его за одну минуту. Омега обязательно заслушает её до дыр, давая отдых своему истерзанному разуму и мысленно благодаря теперь уже знакомого альфу за эти строки. Это была первая минута для Ли Минхо.***
Чан никогда не ходил в столовую для сотрудников агентства, предпочитая заказывать еду себе в студию, но теперь ноги сами несли его туда, а руки цепко держали почти за шкирку Чанбина, которому пришлось идти вместе с Чаном, потому что «я один туда не пойду, там слишком много людей, а вдруг я опять опозорюсь?». — Ты как омега-школьник, который в туалет один сходить не может, — закатывал глаза Со, но всё же понимающе вздохнул и пошёл с другом, желая увидеть этого таинственного омегу Ли Минхо, который так сильно понравился Чану, что тот даже вышел из своей студии средь бела дня. — Вот он, — с придыханием прошептал Чан, когда отыскал глазами бледное лицо Минхо и рядом светлую макушку парня из бухгалтерии. Чан приметил, что эти омеги действительно как школьники всё время жались друг к другу и ходили обедать только вместе. Эта их дружба казалась Чану очень трогательной и милой. Чанбин же удивлённо вздёрнул брови, потому что видел его частенько рядом с Феликсом. Он вроде был неплохим, но омега ничего про друга не рассказывал, ограничиваясь «мы с Минхо там были» или «мы с Минхо ходили туда», но про личность его не упоминал. Может, ревновал, а может это было действительно, не его, Чанбина, дело. — Господи, — вздохнул Чанбин, когда ему удалось разглядеть получше лицо избранника Чана. — Я бы вас обоих в кому ввёл, чтобы вы отоспались. Ты себе спутника жизни по оттенку синяков под глазами выбираешь или по степени заёбанности? Она у вас примерно одинаковая, — ворчал альфа, тем не менее жалея и друга, и омегу. — Он похож на зомби… Но симпатичный, Бог с тобой, — признал Со, получив тычок прямо под рёбра. — Он очень красивый, даже когда уставший. У него сегодня снова ночная, я понял, по какому графику он работает, — с тихим восторгом признался Чан, ковыряясь в своём мясе. — Ты что, маньяк? — нахмурился Чанбин, с опаской поглядывая на Чана. — Может уже спланировал, как утащишь его в свою пещеру? — А ты сталкер, — ничуть не обидевшись, отбил Чан. — Ты вообще таскался за своим парнем больше месяца. Кстати, когда ты нас познакомишь? Мне интересно. — Когда ты начнёшь встречаться со своим, — фыркнул Со, поднимаясь со своего места и хватая Чана за руку. Бан посмотрел испуганно в глаза друга, но тот был твёрд, как камень. — Давай, если не будешь мозолить ему глаза, он не будет о тебе думать, так что пошли, пора заводить привычку обедать вместе. Давай, давай, Чан, быстрее, пока они не доклевали свои салатики. Минхо был настроен на спокойный день, послушав песню Чана ещё раз сто за утро и день, он чувствовал это хрупкое равновесие, которое терял очень быстро, но едва не выронил вилку, когда напротив него плюхнулись двое артистов. Он растерялся мгновенно. Ему всё ещё было немного неловко, но он смог улыбнуться и кивнуть альфам, которые решили к ним присоединиться. Феликс же и вовсе был спокоен, даже не взглянул на мужчин, продолжая смотреть в свою тарелку. Настоящий удав. — Приятного аппетита, — Чан слегка склонился сидя и улыбнулся в ответ Минхо. — Да, Вам того же, — омега вернул взгляд в свою тарелку, понимая, что потерял аппетит. Снова. В животе всё неприятно заворочалось, а перед глазами почему-то встало бенто, которое он готовил для Чонина. — Вы пока общайтесь, а я за кофе, — Феликс хлопнул себя по бёдрам и поднялся. — Вам принести? — и посмотрел на Чана. — Я с Вами схожу, — тут же подорвался Чанбин, даже не обращая внимания на паникующий взгляд Чана. Минхо этот взгляд не заметил. Он такой же в Феликса метнул, но тот лишь подмигнул ему и ушёл к автомату с кофе. — Вы сегодня снова в ночную? — спросил Чан вежливо, отмечая, что омега есть перестал. — Вы ешьте, я не хочу Вас отвлекать. — Ах, да, — Минхо будто опомнился и снова подхватил вилку в левую руку. — Да, я сегодня снова остаюсь на ночь. Вы тоже? У айдолов ведь нет ночных смен, почему не идёте отдыхать домой? — Слишком люблю работать, — Чан улыбнулся, показывая ямочки, а у Минхо мурашки по рукам пробежали. Красиво. — Музыканты они такие — где вдохновение застанет, там он и останется. Заходите ко мне в студию как-нибудь, если будет желание, могу показать Вам много интересного. — Не имею права покинуть рабочее место, а так я бы с удовольствием, — Минхо улыбнулся робко, отправляя в рот половинку помидорки черри. — Заходите лучше Вы ко мне. Я Вас научу компьютер включать, — Минхо пошутил неловко и совсем не зло, мгновенно опасаясь, что мог обидеть альфу и показаться грубым, но тот лишь засмеялся тихо и подумал, что Минхо был очень милым. Они бы и дальше так же мило общались, если бы не случилось то, чего так сильно боялся омега и в то же время ждал. Он внезапно обратил внимание на палочки в руке Чана. Самые обычные палочки, а потом вдруг вспомнил, что вчера забыл положить в бенто мелкого те самые приборы и теперь у Чонина с собой была полная коробочка с едой, но была только ложка. Страх сковал всё тело, голову тут же пронзила резкая боль, а желудок скрутило. Минхо захотелось выбежать в туалет и вывернуть всё, что он только что съел, но он мог только часто дышать и слышать пульсацию своего сердца в ушах. Его сковало, все мышцы будто окаменели и отказывались подчиняться. Во рту скопилась слюна и захотелось блевать ещё сильнее. Но все эти чувства отступали перед диким, животным страхом. Омега не понимал, чего боялся, он просто смотрел замершими глазами прямо на Чана, но не видел перед собой ничего. — Минхо?.. — до него слабо доносились отзвуки голоса, который его звал. — …ты… Минхо?.. Он не мог ответить. Он вообще ничего не мог. И тогда его спасли. Стол вдруг исчез, а перед ним оказалось чужое лицо. — Смотри на меня! — Чан не кричал, но говорил он очень твёрдо и властно, так, как настоящий альфа обычно приказывает своему омеге. — Ты ведь меня слышишь? Слышишь, знаю, что слышишь. А теперь смотри на меня, Минхо, прямо мне в глаза, понял? Концентрируй внимание на моих глазах и дыши. Не часто, глубоко, давай вместе, ра-аз, — протянул альфа и Минхо послушался. Он глубоко дышал, глядя в красивые чёрные глаза напротив. — Выдыхаем, очень хорошо, сожми мою руку… Минхо правда почувствовал прикосновение к своей руке и ценой больших усилий сжал чужую руку до побелевших ногтей. Чан даже не заметил, казалось, этой хватки. — Очень хорошо, а теперь продолжаем дышать, а пока дышим, сжимай и разжимай мою руку, ладно? Минхо слушался, он делал всё, что диктовал ему альфа и чувствовал, что становилось легче. Его отпускало, голова переставала болеть, а тошнота постепенно исчезала, уступая обычной слабости во всём теле. Минхо облегчённо выдохнул, только сейчас замечая, что некоторые сотрудники уже шептались вокруг. Но ему было не до того теперь. — Легче? — заботливо спросил Чан, поглаживая похолодевшие руки омеги. Он всё ещё сидел на коленях перед Минхо, а стол всё так же криво был отодвинут в сторону. — Легче, — признался Минхо, понимая, что приступ прошёл быстро, около минуты или что-то вроде того. — Откуда Вы знаете, как… — омега запнулся и снова глубоко вздохнул, позволяя лёгким насытиться запахом альфы. Очень нетипично для альфы, но так притягательно для Минхо. Белая фрезия, запах отдавал и самими цветами, и деревьями, а ещё немного чем-то цитрусовым. Аромат Чана свежий, он помогал прийти в сознание и вернуться в реальность. — Один мой друг страдал паническими атаками, так что мне не нужно много времени, чтобы узнать этот стеклянный взгляд в пустоту. Что тебя триггернуло? — Чан всё не отпускал его холодные ладони, согревая в своих. — Палочки для еды, — Минхо даже пропустил смешок. Чану было не смешно. Ему хотелось заботиться об этом омеге, хотелось быть рядом, когда его снова застанет это чувство страха. Не хотелось оставлять его. И Чан не оставит, он обязательно придёт в его небольшую каморку и постарается рассмешить усталого программиста, а потом и даст возможность поспать, разорвав свой собственный сон. Это того стоило. Руки Минхо согревались в чужих, больших и горячих. Это была вторая минута для Минхо.***
— Здравствуй, Чонин. В кабинете ничего не изменилось, всё те же детские рисунки с солнышками и цветочками, очень мягкие кресла и диванчик и всё тот же психолог, теперь в чёрной водолазке и классических брюках. Альфа был очень красивым, Чонин даже подумывал о том, что тот подошёл бы вечно заёбанному Минхо, который на его памяти ни с кем не спал. Может, поэтому он был таким истеричным и постоянно колупал Чонину голову с оценками и учёбой? — Здравствуйте, доктор Ким, — Чонин вежливо поклонился и плюхнулся в мягкое кресло. — Что сегодня мне надо рассказать? — Что захочешь, то и расскажешь, — пожал плечами мужчина, перебирая между пальцами ручку, которой иногда делал пометки в блокноте. — Ничего не хочу Вам рассказывать, Вы мне чужой человек, я это уже говорил. Я здесь сижу только потому, что мой брат никак не может от меня отстать, — и глаза закатил. Устал он уже от Минхо. — Всё папочку строит из себя. Это действительно раздражало омегу, потому что старший был слишком заботливым, трясся над ним, как будто он был хрустальным и мог сломаться в любое мгновение. То, как он волновался из-за мелочей и при любом удобном случае был готов запретить ему ездить в конный клуб. Это раздражало больше всего. — Он никого не строит, даже не пытается. Думаешь, ему не понятно, что он не заменит тебе папу никогда? — психолог наклонился к парню и заглянул в его глаза. — Он просто старается быть с тобой мягким и осторожным, чтобы не навредить тебе. Твой брат переживает за тебя так сильно, что привёл сюда, чтобы тебе оказали помощь. Настоящую помощь, профессиональную. Он просто любит тебя. — Мы не виделись очень много лет, — фыркнул Чонин, складывая руки на груди и закрываясь. — Даже когда близкие друзья не видятся один год, то можно сказать, что они незнакомы, потому что люди очень быстро меняются. А тут более пяти лет не видеть друг друга. Какая любовь? — А что есть любовь по твоему мнению? — Намджун поправил очки на носу. — Ты так уверенно говоришь о том, что Минхо тебя не любит, но я не понимаю, на чём ты основываешься. Что значит любить? И что делает Минхо такого, что заставляет тебя думать о том, что он тебя не любит? Чонин не нашёлся, что ответить. Он только опустил голову вниз. Об этом он не думал. — Расскажи мне о своём лучшем годе, который ты провёл в Японии, пожалуйста. Поделись со мной своими самыми яркими и счастливыми воспоминаниями, — попросил Намджун, переводя тему. — А потом постарайся определить для самого себя, что же такое любовь. Чонин ненавидел домашние задания. Но над этим ему придётся основательно подумать, хотя ему и не хотелось признавать, что слова психолога его зацепили.***
— Чан прямо профессионально Минхо успокоил, — Феликс жался к тёплому боку Чанбина и радовался тому, что айдол оказался рядом с другом, когда его самого не было рядом. — У него большой опыт, — фыркнул Со, обнимая своего омегу и мягко целуя его в высветленную макушку. — Он хорошо знает, что делать с такими людьми. — Откуда? У него тоже кто-то из знакомых этим страдал? — Феликс начал развлекать себя тем, что залез тёплой ручкой под футболку альфы и начал поглаживать дразняще его живот. — Ага. Я и страдал, — фыркнул Со, вспоминая не очень приятный период своей жизни. Феликс вопросительно посмотрел на мужчину. — А ты думал, почему я ушёл из предыдущего лэйбла? Относились как к говну, всю душу вымотали, вот меня и начали атаки долбить, раз по десять в день. С Чаном начал работать, так он бедняга пуще моего обосрался, когда я впервые стол перевернул в студии и побежал, сам не зная куда. Я ему всё объяснил, он начитался всяких интернетов и научился меня ловить и успокаивать. Сегодня вот и Минхо твоему помог. — Чан классный, — вздохнул Ли, потираясь лицом о грудь альфы, перетягивая на себя его запах. — Эй, я ещё круче, — пробухтел Со возмущённо. — Конечно, никто и не спорит. Ты круче всех в этом мире… А у меня скоро течка, — уведомил Феликс, опуская шаловливую ручку к паху альфы, где всё уже начинало напрягаться. — Выходи за меня? — попросил Чанбин, причём не в первый раз, так что не сильно удивил Ли. — Феликс, давай оформим брак, а? — Мы вместе полгода, ты с ума сошёл? — фыркнул омега, избегая смотреть в глаза Чанбина и предпочитая уткнуться носом в его шею, которая пахла невообразимо. Поздней осенью, листвой под ногами и дождём. Чанбин немного пах астрами, и это заставляло Феликса хотеть зацеловать его всего. Со был вкусным. — А если потом расстанемся? — Во-первых, я тебя не отпущу, никогда и ни за что, — начал Чанбин, и голос его был твёрдым. — Во-вторых, мои дедушки сыграли свадьбу через три месяца после знакомства, так что мы с тобой уже опаздываем, — Феликс округлил глаза на это заявление. Надо же. — И нет, это не люди раньше другими были, это просто любовь такая существует. В-третьих, я хочу представить тебя им. Если старики одобрят, то мы сразу идём писать заявление, я тебе клянусь. — Сумасшедший альфа, — Феликс спрятал лицо смущённо в сгибе его шеи и закряхтел. — Я семью с тобой хочу, я готов, — промычал альфа, желая именно этого. — Ты согласен? — Спроси у меня в следующий раз, когда у тебя будет с собой кольцо. И как я вообще умудрился начать с тобой встречаться? Никакой романтики не дождёшься… Слабое ворчание Чанбин прервал поцелуем. Мягким, нежным, нетипичным для него и его характера, но именно с Феликсом ему хотелось быть таким. Он любит грубый секс, временами и с Феликсом таким занимается, но он был первым омегой, с которым хотелось нежно, которого хотелось только ласкать и баловать. Чанбин был уверен, что омега был тем самым. Булочкой с корицей, тёплым и сладким. Феликс в Чанбине тоже не сомневался. Он признает это. Но не в этот раз. Возможно, завтра?..***