My beloved enemy

«Она была будто благословлена небесами. Несомненно, за ее доброту». «Недуги всякие ее дома не касалися. Ежели ворье какое обчистить хотело, то совесть у них просыпалася. А как-то раз она в канаву свалилася и клад там обнаружила. Всамделишный! Как сейчас помню». «Была из наших, из простых, случайно встретила господина, а тот возьми да и забери ее к себе. Вот ведь повезло...» Из рассказов очевидцев

******** 1. Никто не спешил отвечать на вопрос. Тишина давила до багряных всполохов под веками. Жасмин села и оперлась спиной о дерево. Его кора почему-то ощущалась под кожей особенно неприятно. Слишком чувствительно. На краешке сознания возникла мысль о том, как непрактичен для путешествий столь открытый наряд. Однако мысль эта быстро потускнела, потому что масляной лампой зажглась другая: «Нет, что-то точно случилось. Иначе с чего бы всем смотреть на меня так?» Жасмин заморгала и растерянно оглядела каждого из своих спутников. Смущенный Вихтим, хоть и стоял рядом, даже не поднял голову. Вместо этого принц уделял обманчиво пристальное внимание своим серебряным сапожкам. Джамиль держался на расстоянии. Он сидел у костра, с сумкой Десраджи в ногах, и посматривал на принцессу Аграбы оттуда. Жасмин его взгляды показались осуждающими. Она нахмурилась и повернула голову. Десраджи успокаивающе поглаживала ее плечо. Но почему боевую принцессу Аграбы хотели осудить или успокоить? «Та-ак. Мне это не нравится», — подумала Жасмин, а вслух повторила уже без вопроса: — Что-то случилось. — Видишь ли, — начала Десраджи. Она прекратила поглаживания, чуть склонила голову набок (бусинки на ее косичках сухо тюкнулись друг об друга) и махнула свободной рукой, стараясь выглядеть как можно более миролюбиво. — Тебе не повезло дотронуться до радужной ящерицы, а это одна из самых ядовитых тварей Семи пустынь. Жасмин рефлекторно коснулась своей ноги. Сквозь шаровары она нащупала ткань самодельных бинтов. — Не переживай, — поспешно добавила Десраджи. — Сейчас ты быстро пойдешь на поправку. Остаточные симптомы еще, возможно, будут беспокоить некоторое время, но скоро исчезнут и они. А может уже исчезли. У принца Вихтима нашлось противоядие, так что все будет хорошо. Жасмин снова посмотрела на Вихтима. Только сейчас она заметила, что один из рукавов его посеребренного одеяния оборван. — Он же любезно согласился предоставить тебе часть одежды для перевязки, — продолжала Десраджи, пока все остальные молчали. Жасмин поняла, что и сама слишком долго молчит. Она кивнула Вихтиму и выдавила «Спасибо», поймав его неловкую улыбку. Голову юноша, однако, не поднял. «Почему он так смущается?» Жасмин заерзала. Кора все еще ощущалась слишком явно. «И почему спина так отзывается? Я обо что-то… я обо что-то поцарапалась?» Жасмин подумала, что, должно быть, в какой-то момент ее состояние ухудшилось слишком сильно. Из-за этого она упала без чувств, но прежде успела ободрать спину о дерево, поскольку пыталась на что-то опереться. Такое объяснение показалось ей достоверным. — Я потеряла сознание? — спросила Жасмин. Она провела по ноге снова, на этот раз забравшись ладонью под штанину. Сквозь бинты, пачкая пальцы, проступило что-то вязкое. Противоядие. Десраджи в ответ покачала головой, и ее бусинки застучали друг о друга чаще. — М-м, не совсем. Ты, наверное, замечала что-то странное вокруг в последнее время? Жасмин осторожно кивнула. Теперь картина прояснялась: мертвые лисицы, призрачная Аграба, лица без голов. И Аладдин. Впервые за все время пребывания на острове в глазах подозрительно защипало. Без любимого было плохо, да, но с этим Жасмин еще могла смириться. Девушка хорохорилась, вздергивала подбородок, шла напролом и превращала упрямство в собственный маленький щит. Куда хуже, когда ей сначала дали желаемое, а потом забрали практически из-под носа. Когда сердце только-только запело снова, но лишь затем, чтобы слова песни любви оказались вычеркнуты с восходом солнца. Это походило на сказку, где с первым лучом все волшебство уносили сухие пустынные ветра. За край света и дальше. Оплетаемая горькими мыслями, Жасмин не сразу сообразила, что Десраджи говорит ей что-то еще. — …своего жениха. — Прости, я не слушала. — Жасмин запрокинула голову, чтобы предательские слезы не потекли по щекам. Ее рука, все еще лежащая на бинтах, чуть дрогнула. Десраджи снова погладила принцессу по плечу. — Я говорю, что ты, кажется, слишком поторопила события со своим женихом. Резковато получилось. От услышанного слезы Жасмин мгновенно высохли. Аладдин ведь так и не нашел ее. С другой стороны, творения колючего разума не должны были иметь материальное воплощение, ведь так? А Жасмин чувствовала все слишком ярко. Струящийся под пальцами шелк. Запах ветивера и шалфея. Вкус жадных мягких губ. Воспоминания ухнули с комка в горле до самого низа — к животу. Стало жарко. Во рту разом пересохло, и Жасмин несколько раз провела языком по небу, силясь этим простым действием вернуть ускользающий мир. Она одернула штанину, подтянула к себе палку от лука и вцепилась в оружие так, словно то было последней тростиночкой, отделяющей от пропасти. — Кого ты имеешь в виду, говоря «мой жених»? — начиная что-то подозревать, промямлила она. Ее собственный голос зазвучал непривычно тоненько. На поляне собрались не все. Почему Мозенрат так резко поспешил уйти? Это ведь не мог быть… Не-е-ет. Нет-нет-нет. Нет! — Кхм, князь Мозенрат, — терпеливо подсказала Десраджи. — Кажется, он не был готов к вашей физической близости. Знаешь, он выглядел несколько раздраженным, пока мы дежурили. Думаю, тебе стоит перед ним извиниться за свою нетерпеливость. Я все понимаю, в яде ящерицы содержатся не только галлюциногены, но и афродизиаки, однако не уверена, что Мозенрат был в курсе таких подробностей. Видишь ли, яды — не его специализация, хотя я и предлагала ему… Жасмин? Жасмин всхлипнула. Она сбросила с плеча руку Десраджи, подтянула к себе ноги и уткнулась носом в колени. — Мне надо побыть одной. Оставьте меня. — Тебе надо поесть и поспать, — обеспокоенно заметила Десраджи. Кажется, она решила не давить, хотя в голосе ее, раздававшимся над ухом, Жасмин отчетливо услышала недоумение. — Ты слишком истощена. — Нет-нет, нельзя останавливаться («нужно поскорее выбраться отсюда, найти Аладдина и забыть все, как страшный сон»). Просто дайте мне немного времени. Ну, прийти в себя. Судя по возобновившемуся молчанию, никто не возражал. Жасмин услышала удаляющиеся шаги, а следом за ними — треск веток костра. Девушка снова всхлипнула и тут же сердито вытерла мокрые щеки тыльной стороной ладони. Она миловалась с Мозенратом. Она целовала Мозенрата. Она чуть не отдалась Мозенрату. Жасмин приложила пальцы к рдеющим щекам. Стало стыдно, поэтому она уставилась перед собой и попыталась вызвать в себе чувство брезгливости. Ей показалось, это поможет чуть уменьшить вину перед Аладдином, ведь хорошо должно быть только с ним. Для того, чтобы добиться брезгливости наверняка, Жасмин подумала о костяной руке некроманта, но… Что-то пошло не так. Вместо отвращения мелькнули недостающие воспоминания. Оказывается, прикосновения этой мерзости могли возбуждать. Жасмин задержала дыхание. «Я что, скрытая извращенка?» С содроганием она поцарапала кончиком все еще зажатой палки по плечу, но не ощутила ничего странного. Жасмин облегченно выдохнула и сказала себе, что не может быть извращенкой. Точно. Ведь иначе она знала бы об этом, а ее с роду не заводило, когда тонкие, острые предметы случайно касались оголенных участков кожи. Это должно было работать и с ветками, и с обычными костями, и с его проклятой рукой. По телу прошла легкая непроизвольная дрожь. Жасмин дотронулась до шеи. Она вспомнила первую встречу с Мозенратом на этом острове и как костяные пальцы хватали ее за горло. Если бы он не сжимал их так сильно, то… Она просунула руку между коленями и лицом, укусив согнутый указательный палец. Язык тут же уперся в кожу, все еще солоноватую от недавних слез. Жасмин зажмурилась. Мысленно она принялась убеждать себя, что уж Мозенрат-то точно никогда не должен стать причиной ее девичьих переживаний. Нет никаких извращений, это все из-за яда. А вдруг нет? Совсем рядом Десраджи мягко объясняла Вихтиму, почему еду следует распределять экономно. Вихтим спорил с ней. Жасмин хотела бы слышать эти голоса как сквозь подушку, чтобы чувство нереальности не проходило и не рассеивалось. Это оставляло хоть какие-то шансы для самообмана. Жасмин могла бы вообразить, например, будто она просто спит. И не было никакого отравления и его последствий. Однако на сон действительность не тянула. Земля тыкалась в попу мелкими камнями слишком больно, а жалобы Вихтима вбивались в уши слишком ясно, чтобы самообман можно было продолжать и дальше. Палка выпала из ослабевших рук. Жасмин снова уткнулась носом в колени и какое-то время посидела в такой позе, а потом рассердилась на саму себя за проявленную слабость. «Ну и пусть! Я не собираюсь что-то утаивать от своего возлюбленного. Я все ему объясню. А если у меня теперь проявятся чудаковатые… как джинн говорил... фетиши, — Жасмин споткнулась на этом слове и быстро распустила волосы, чтобы успокоиться за привычным занятием, — мы с Аладдином обязательно что-нибудь придумаем. Он ведь такой чуткий и понимающий!» Жасмин гордо выпрямилась и стала переплетать косу. При этом ее рассуждения становились все увереннее. Девушка не раз успокаивала себя, когда ее жених делал что-то не то. Она была хороша в таких монологах. «Для серьезных отношений нужно принимать друг друга со всеми минусами. В конце концов, я же закрываю глаза на его дипломатические «шалости» с иноземными послами, когда он запрыгивает на стол или поджигает занавески в переговорной комнате. И я стараюсь не обижаться, что он дарит цветы, только если хочет извиниться. Я принимаю его настоящего, а он принимает меня. Конечно, я поступила очень плохо. И я виновата. Но мы с ним обязательно поговорим об этом». К моменту, когда коса снова была аккуратно уложена, Жасмин уже вернула себе боевой дух. Потому что она была сильной и храброй. Как Аладдин. Она была девушкой героя и соответствовала этому. ******** 2. Жасмин не помнила, когда уснула. Разбудил ее громоподобный голос с небес: — Возрадуйтесь, дети шакалов, пришло время вручать незаслуженную награду! Жасмин потянулась и зевнула, а потом потерла глаза. Краснота наконец-то полностью спала. Девушка чувствовала себя отдохнувшей. — Буду краток. Как и следовало ожидать, вы плететесь словно замерзшие мухи! Но некоторые из вас проползли дальше остальных, хоть и свернули в сторону по пути, тьфу ты! — голос презрительно фыркнул, после чего замолчал. Жасмин задрала голову, щурясь от яркого солнца. Когда она засыпала, рассвет еще только-только занимался. Прикрыв глаза рукой, она увидела, что облачная маска висит под непривычным углом. Перстень как будто всматривался во что-то, расположенное гораздо ниже уровня своих глаз. — Итак, в моем соревновании победили… как же их там… Принц Мозинрит, принцесса Жасмин, принц Вихтэм, принцесса Дер… Десра… — кажется, Перстень читал по бумажке. — Десради… Шакалья отрыжка! Что за тупые имена?! В общем так, наследнички, по-хорошему вы не достойны разговоров с родителями. Сердце Жасмин забилось сильнее. Она уже и забыла, что Перстень пообещал им встречу в миражах. — Но так и быть, я проявлю милосердие к червям, ведь я хороший властелин, так что-о-о… Джинн, выдай этим тупицам их награду! Небо завихрилось. Облачная маска растворилась, а вместо нее над островом образовалась картина худощавого женственного мужчины, который двумя руками обнимал сидящую на его коленях женщину. Вокруг трона, где обосновалась эта парочка, полулежало на подушках множество других женщин. — Папа?! — раздался удивленный возглас Вихтима прямо у Жасмин над ухом. Жасмин не менее удивленно уставилась сначала на принца, а потом на изображение в мираже. Вихтим совершенно не походил на отца. — Вихтим! Мы с мамами очень гордимся тем, с какой стойкостью ты проходишь выпавшее тебе испытание. — Спасибо, папа! — Твое мужество трогает мое сердце. — Мужчина взмахнул рукой, и женщина на коленях подала ему платок. Отец Вихтима элегантно промокнул глаза. — Как наследный принц, ты, несомненно, доведешь свой отряд до конца и в конечном итоге сразишь злодея в смертельной битве. — Не забывай хорошо кушать, сынок, — добавила женщина на коленях. Она тоже махнула рукой, и другие женщины радостно подхватили: — Вих-тим! Вих-тим! — Да, мамы, не переживайте, я не подведу вас! — взволновано выкрикнул Вихтим, прежде чем мираж развеялся и соткался в другой. Следующим родителем оказался старый султан, развалившийся на троне с кубком в руках. — Хм, ты еще не сдох, щенок, — выплюнул он, пригубив из кубка. — Отец, я… — начал Джамиль, но тут же был перебит. — Заткнись! Не хочу слышать твоих отговорок. Связался с каким-то отребьем. Вот увидишь, они еще ударят тебя в спину. Загубил свою репутацию окончательно, ну что за позорище. Нужно было отречься от тебя, еще когда ты сбежал из дома. Я все сказал! Картина вновь расплылась, плечи так ничего и не успевшего вставить Джамиля опустились. Десраджи тут же подошла к нему и взяла его руки в свои. У Жасмин внутри все полыхало от гнева. Она не могла понять, как можно так обращаться с собственным ребенком. Вот ее отец… Девушка не успела додумать эту мысль, потому что следующий мираж на миг вычеркнул весь остальной мир. — Доченька? — при звуке этого голоса Жасмин вновь вскинула голову к небесам. Джамиль и его ужасный родитель были забыты. — О, Всевышний, милая, я так рад тебя видеть! С тобой все в порядке? Не волнуйся, Аладдин уже вылетел на твои поиски и скоро спасет тебя. В груди Жасмин потеплело. «Аладдин ищет меня. Я знала это! Нужно просто еще потянуть время, и тогда…» — Жасмин не позволила себе провалиться в мечты. Сейчас ей нужно было успокоить папу. Она торопливо отошла от дерева и отряхнулась, не сводя глаз с самого дорогого ей человека. Султан Аграбы вглядывался в мираж с тревогой. Его руки напряженно сжимали перила балкона. — Отец, со мной все хорошо. Я нашла… я нашла новых друзей. Жасмин широким жестом обвела место привала, находя взглядом каждого из своих спутников. Когда она дошла до Мозенрата, то смутилась. Молодой некромант — их с Аладдином серьезный противник, мерзавец и главный враг — перехватил ее взгляд и как-то не по-вражески смутился в ответ. Они быстро отвернулись друг от друга. — Да и что может грозить боевой принцессе Аграбы? — Жасмин постаралась вложить в свой голос как можно больше уверенности с небольшой толикой бравады. — Ох, дорогая. Ты всегда так быстро сходилась с людьми, — покивал султан Аграбы. — Главное, чтобы они не сделали тебе больно, ты ведь у меня такая отзывчивая и наивная. Просто будь осторожна, хорошо? Ты же моя дочка… Остаток фразы растворился в шуме ветра, когда живая картина в небесах распалась на лоскуты потрескивающей магии. Впрочем, уже скоро лоскуты собрались в новую картину, и это была Десраджи. Точнее, скорее всего это была мать Десраджи. — Вижу, ты так и не преодолела свои слабости, дитя мое. Весьма прискорбно, — медленно промолвила она. Голос этой женщины был холоден, как дыхание ледяного ифрита. Десраджи потупила взгляд, но рук Джамиля из своих не выпустила. Не сводя глаз с земли, она ответила: — Мам, пожалуйста, мы же договорились больше не поднимать эту тему. Я все равно делаю для царства все, что могу. Джамиль мягко высвободил руки сам, чтобы затем сомкнуть их на талии возлюбленной и крепко прижать Десраджи к себе. Они обнялись. Женщина в мираже потерла виски и на мгновение прикрыла глаза. — Ты знаешь традиции. Тебе придется им следовать. — Я понимаю, мама. — Десраджи устало вздохнула. Она отстранилась от Джамиля и наконец набралась мужества, чтобы взглянуть вверх. — Но… Мать Десраджи подняла руку, призывая дочь к молчанию, а потом посмотрела в сторону. — Князь Мозенрат. — Она слегка склонила голову в знак почтения и выразительно уставилась на юношу. — О-о-о, при всем моем уважении, царица, я больше не собираюсь… — с плохо скрытым раздражением начал Мозенрат, активно жестикулируя руками. Договорить он не успел, потому что очередной мираж поплыл и схлопнулся. Мозенрат с чувством пнул песок. Наблюдающая за всем этим Жасмин моргнула и потерянно огляделась. Она понимала, что раз беседы с родителями подошли к концу, то следовало ждать нового заявления Перстня или какой-нибудь гадости. А может и того, и другого разом. Но она ошиблась. Миражи не кончились. Магия развернулась в новое двустороннее «зеркало», только на этот раз с другой стороны мелькнули не правители, а дряхлый мертвец. Покойник сидел в каком-то мрачном зале и пялился в мираж невидящим взглядом. Те, кто был на полянке, потрясенно переглянулись между собой. — Дестан? Серьезно? — Мозенрат замер, после чего хлопнул себя по лицу ладонью. — Последнее время меня вне сомнений испытывают на прочность. Жасмин и ее спутники смотрели вверх. Мертвец смотрел вперед. Ожидание затягивалось. По какой-то причине Перстень Смерти не спешил прерывать связь, как с остальными родителями. Дестан в полной тишине висел над островом несколько минут, заставляя всех чувствовать себя неловко. Когда изображение наконец-то расплылось, князь и наследники престолов разом выдохнули. На небеса вновь вернулась маска. — Это было очень мило и воодушевляюще! — захохотал Перстень. — А теперь вам пора поднять свои царские задницы и отправиться к, напоминаю, БАШНЕ СУДЬБЫ! А чтобы вы больше не сбивались… Джинн, подсвети башню, чтоб они точно заметили! Где-то вдалеке, как и в первые сутки на острове, вспыхнул столб золотого света. В его сиянии соткался мираж башни. На этот раз он уже не пропал. Теперь мираж слегка колыхался в воздухе, но оставался на месте. К своему стыду Жасмин поняла, что башня находится несколько не там, куда они шли все это время. Такое открытие очень расстроило девушку. — Да пошевеливайтесь, тупицы, иначе вас… всех… кто догадается, что вас всех ждет? Жасмин покачала головой. Начинался ее третий день испытаний. ******** 3. Путники наскоро перекусили остатками добычи Жасмин и ягодами, которые с утра принес Мозенрат. Потом они запили пищу водой Вихтима и продолжили путь. После встречи через миражи атмосфера в команде стала более мрачной. Общение Джамиля и Десраджи с родителями сложно было назвать воодушевляющим, так что эти двое двигались по тропе, повесив головы. Мозенрат тоже шел сам не свой. Молчаливый, он никак не реагировал на обвинения в своем возможном предательстве. И даже ни разу не повернулся в сторону Жасмин! По правде говоря, сама Жасмин уже начинала серьезно сомневаться, так ли уж коварен князь Черных песков, как ей всегда казалось. Вот только без привычного противостояния с ним принцессе становилось как-то неуютно. Они с Мозенратом всегда дрались или ругались друг с другом, сейчас же его подчеркнутая отстраненность снова и снова напоминала о прошедшей ночи. Разумеется, Жасмин тоже поникла и уныло пинала по пути камешки. Она мысленно разобрала ситуацию со своей виной перед Аладдином и успокоилась, но при этом совершенно не подготовила себя к изменению поведения со стороны Мозенрата. Перед ним все-таки тоже было стыдно. Думая об этом, Жасмин плелась с понурой головой. Отвратительно. Единственным обладателем хорошего настроения оставался Вихтим. Этот юноша шел вперед с улыбкой и даже что-то тихонечко мурлыкал себе под нос. В руках он вертел маленькую бутылочку с серебристой жидкостью.