cause when it's cold i'll wrap my scarf around you
эджворт улыбается, прикрывая глаза, когда феникс, стоя сзади, перекидывает через его шею свой тяжелый, тёплый шерстяной шарф. хотя из них двоих это обычно именно райт тот, кто одевается не по погоде. но майлзу слишком нравится свое пальто и оно правда не смотрелось с его шарфом. или ему просто хотелось, чтобы райт потом ещё коснулся случайно холодными пальцами его щеки, подошёл к нему и поцеловал почти невесомо (или весомо, но на улице слишком холодно, чтобы почувствовать). чтобы дышать таким родным парфюмом, привязавшемуся к шарфу феникса.and when it's hard i'll place your head into my hands
почему-то он совсем не чувствует, как по щеке скатывается слеза, за ней вторая и третья — только когда они срываются с подбородка, и губа дергается. у феникса всегда такие горячие ладони; майлз ластится, как кот, и плачет, потому что только перед ним может плакать. райт целует его в лоб и прижимает к своей груди, эджворт цепляется за каждое его касание, как за спасательный круг, и они молчат, потому что эджворту так правда лучше. он просто знает, что феникс рядом, и так легче, и слёзы перестают течь, и картинка перед глазами яснее — он не один.and when you’ll scream that it’s not fair
на самом деле, на похоронах эджворт молчит. он не разговаривает и стоит поодаль от всех, не слушает священника, и так зная, о чём тот будет говорить, пропускает мимо ушей речь священника и ни за что не дает к себе прикасаться. он видит обеспокоенные взгляды знакомых, как франциска сжимает рукав кофты, сложив руки на груди, как детектив по несколько раз открывает рот, собираясь что-то сказать, но так и не говорит ничего. он отказывается произносить речь и остаётся до самого конца церемонии.if only you could hear my voice but you are screaming far too loud to hear me swear
могильная плита холодная. дождь режет каплями щёки. а у феникса были горячие руки. и мягкие прикосновения. и тёплый шарф. и добрый взгляд. и красивая улыбка. эта улыбка остаётся на фотографии. на их общей новогодней фотографии, единственной его новогодней фотографии, потому что майлз ненавидит зиму. включая новый год. эджворт кричит. включая смерть феникса.and when you scream, «i'm not alright» and throw my picture at the wall
стекло разбивается так громко, что майлз морщится. слишком громко в повисшей навсегда тишине в этой квартире. он хочет разорвать эту чёртову фотографию, он хочет никогда больше её не видеть, он хочет, чтобы ему не было так больно, он хочет ненавидеть,you were supposed to be my light and keep me safe against them all
он хочет обнять. он не сможет. он не может быть один. он всегда был один, он не сможет снова, не после того, как узнал тепло феникса, только не теперь. он обещал. он обещал. он обещал не бросать его. не оставлять. ни за что, никогда, всегда быть рядом, всегда просыпаться в одной постели, всегда обнимать так крепко, как им обоим нравится, просто эджворт никогда не признавал. феникс же обещал, завязывая на неприкрытой шее майлза свой шарф со своим запахом. обещал, целуя его каждый раз перед работой. клялся, надевая на его безымянный палец кольцо.«how could you leave me here?» you'll scream and louder, i'll scream back to you from that unknown
эджворт приходит домой после выигранного дела. ему требуется десять минут, чтобы перестать просто стоять, прислонившись спиной к двери и наконец раздеться. он стягивает с себя пальто и, недолго думает, всё-таки оставляет на плечах шарф. вдыхает. выдыхает судорожно, боясь отпустить. майлз ставит фотографию в купленную по дороге из суда рамку и вешает на то же место, где она была раньше.and say i know you’re strong enough to do this on your own.