Что. С тобой. Происходит.
За недели слежки он свыкся с ней. В конце концов, эта констатация — единственное, что продолжает удерживать его возле Арса. Констатация, корни которой он пытается найти на ощупь, ослепленный дождём, но те глубоко и прочно сидят в мокрой земле. А Шаст всё равно упрямо продолжает искать. Он выучил расписание Попова наизусть, с дельтой на несколько часов, но это так и не приблизило его к разгадке. Антон следует за Арсом, как грёбаный призрак, у которого на земле осталось единственное незавершённое дело. Проблема в том, что это незавершённое дело его, блядь, не помнит. Антон выцепляет периферийным зрением движущийся силуэт. Машина с фирменной оранжевой наклейкой въезжает во двор, лавируя между ямами разнообразных форм и глубин. Бинго — сегодняшний таксист даже догадался не останавливаться прямо в центре лужи у основания лестницы. Арс, видимо, тоже оценивает по достоинству такую парковку и ныряет в машину, даже не удостоив водителя взглядом. Шаст пропускает такси вперёд себя и выруливает за ним. Он понятия не имеет, почему так отчаянно вцепился в идею о том, что в распорядке дня Арса есть какая-то подсказка. Ведь ещё в первые несколько дней парень открывает, что Попов занимается необъяснимо бесполезными вещами, которые никак не вяжутся с его образом агента Хаоса. Антон выезжает с придомовой территории на дорогу и держит дистанцию в несколько машин от такси. Конечно, Арс тогда сбил с него спесь, указав на то, что Хаос — просто обычная организация со своими целями. А, кроме того, парадоксально, но Личное дело Арса убедило его в том же. Вспоминая формулировки в нём, Шаст понял, что их стилистика абсолютно идентична формализмом в документах Структуры. А кроме того… Человек на дороге. Шаст резко даёт по тормозам. Уперевшись ладонями в бампер его машины, на него смотрит испуганный подросток, чуть не угодивший под колёса. Антон закатывает глаза и машет рукой, чтобы тот быстрее проходил. Растерявшись, парень несколько секунд не двигается, а потом кивает и быстро ретируется с проезжей части. Спасибо, что хоть в жопу никто не въехал. Шаст трогается с места, высматривая такси, но то уже скрылось в плотном утреннем потоке. Антон чуть ускоряется, стараясь не сильно играть в «шашки», но вместо того, чтобы нагнать машину Арса, встревает в пробку перед «длинным» светофором. Когда-нибудь его цикл, блядь, пофиксят, но Шаст к тому времени уже пересядет на кресло-каталку. Теперь остаётся надеяться только на то, что Арс с нихуя не изменит своё расписание. Пробки были лишь слегка раздражающей частью его повседневной жизни, когда Шаст был хозяином своей авто-красавицы. Но та теперь похоронена на обвалившейся парковке, а текущий дедушка-«Рено» не справляется даже с этой лёгкой задачей. Шаст плавно отпускает сцепление, собираясь продвинуться вперёд, но автомобиль вдруг дёргается и глохнет. Антон чертыхается, проворачивает ключ зажигания и предпринимает вторую попытку. Недовольно чихая, автомобиль всё-таки сокращает дистанцию перед собой, но под бампером что-то коротко и глухо хлопает. Антон с подозрением косится в зеркало заднего вида, но не замечает дыма или других следов горения. Зато из-под покрывала на заднем сидении раздаётся возмущённое клацанье в ответ на громкий звук. — Эй, — Антон коротко касается пледа, и тот недовольно фырчит в ответ. — Давай просыпайся, ты опять всю ночь будешь прыгать. Из-под кончика покрывала высовывается провод, по всей длине которого скользят небольшие розовые молнии. — Ну-ну, давай, током собираешься бить? — фыркает Шаст, кидая короткий взгляд на дорогу. Будто в подтверждение его слов Объект откидывает покрывало: на боках его корпуса расползаются фиолетовые и синие языки пламени. Иногда Антону кажется, что её профиль выглядит менее обожжённым, чем сразу после… инцидента. Интересно, может ли он реально вот так восстанавливаться? Би-и-и-ип! Сзади раздражённо сигналят, и Шаст отжимает сцепление, прибавляя газа для быстрого ускорения. Машина дёргается и трогается с места, а Мыша раздражённо фырчит. Выехав из пробки, Антон даже не пытается высматривать машину Арса, а просто едет по привычному адресу. Дождь почти проходит, и краем глаза Шаст отмечает поворот в сторону Структуры. Туда он съездить ещё раз так и не решился. Может, из их кабинета вообще уже давно выбросили весь мусор и отдали помещение другим следакам. Антона на секунду обжигает чувство вины, когда он понимает, что даже не подумал о цветке, который оставил в кабинете. Шаст поддаёт газу, и последние две улицы до места назначения проносятся мимо него сплошным серым полотном. Болезненно знакомая ободранная вывеска с яркими цветами вызывает приступ тошноты, но Шаст не позволяет ему захватить тело. Чтобы отвлечься от волнения, парень до рези на коже сжимает кольцо в фалангу на безымянном пальце. Любимое кафе Димы. Если верить словам Арса. Антон паркуется вплотную к тротуару. Над корпусом машины нависает берёза, стремительно теряющая свой жёлто-оранжевый наряд. Перед глазами снова вспыхивает тесное помещение с низкими потолками. Он уже не помнит, какие на стенах висели постеры, но не забыл вкус пиццы. Пиццы, которую Арс тогда украл у него незамысловатым приёмом. Приёмом, который Шаст сначала расшифровал как попытку поцеловать, хотя, может, ни на что такое Попов и не намекал. Или он и правда уже тогда в него влюбился? Или уже тогда вербовал. Шаст раздражённо выдыхает и отводит взгляд от входа. Арс проводит в этом кафе ежедневно от двух до трёх часов. В первые дни слежки Антону пиздос как хотелось зайти внутрь и проверить, с хуя ли там можно так долго делать. Но, во-первых, в помещении три на пять метров даже максимально невнимательный к объективной обстановке Попов его заметит. А во-вторых, ну а хули он хочет узнать? Типа, нет ли там какого-то тайного прохода в Хаос? Такую вероятность Шаст отметает, как сказочную. Поэтому Антон снова открывает Candy Crash и уничтожает эти дурацкие фигурки. Его сердце каждый раз чуть-чуть радостно заходится, когда взрываются сразу пять конфет, и каждый раз ухает, когда лакричная улитка мешает собрать нужную комбинацию. Он уже так сроднился с этими конфетами, что скоро станет давать им имена. Через полчаса глаза начинает нещадно щипать, и парень блокирует телефон. На улице совсем немного распогодилось. Ровно настолько, чтобы выпустить из-за облаков луч, который фигачит ему прямо в глаза. Антон опускает шторку и кидает короткий взгляд в стекло заднего вида. Кажется, что зеркало треснуло пополам, а на самом деле — это его ярко-красный шрам через всё лицо. Если в посёлке ходить с пластырем было ещё норм, то теперь ему пиздец как стрёмно. Наверное, это тема для разговора с психологом, но вместо того, чтобы тратиться ещё и на него (дыра после покупки машины не затянется ещё долгие месяцы), он просто забивает хуй. Спустя несколько месяцев и объяснения Оксаны про полезность пластыря стёрлись в пыль, также как и обещания медсестры о том, что до свадьбы заживёт. А кроме того, человек, с которым… Бом. Арс опять открывает дверь с ноги, и Шаст чуть пригибается. Маскировка не охуеть какая, но лучше так, чем никак. Но Попов, как всегда, не обращает на него никакого внимания. Он что-то бормочет себе под нос, пафосно запахивая полы пальто. Антон несколько секунд оценивает обстановку, смотря в спину удаляющемуся Арсу. Медленно ехать на машине — капец, как палевно. — Мыша, — коротко хлопает он себя по нагрудному карману худи. Объект несколько раз недовольно клацает клавишами, но, тем не менее, прыгает к нему на плечо, а потом спускается в карман. Антон выходит из машины и накидывает капюшон. Он же мастер маскировки, ну. Шаст быстро нагоняет Арса и остаётся на расстоянии, достаточном для безопасного наблюдения. Антон сосредотачивает всё своё внимание на объекте слежки, а потому арка, которая вдруг вырастает перед ним, удивляет его. Ржавая надпись «С 50-тилетием Северного района» всё также приветствует его, как и несколько месяцев назад. Шаст неожиданно для себя останавливается, а в мозгу вспыхивает.Тот парк, с которого всё началось.
Хотя на самом деле это не так. С этого парка ничего не началось. В этом парке он просто потерял сознание, потому что его… кто-то отравил (может, даже это был тот же кто-то, кто стёр память Попову). А на следующий день он познакомился с Мышей. Во второй раз. Шаст бессознательно касается подушечками пальцев кармана на груди, и Объект отзывается тихим урчанием. Это было так давно. Он замечает, что Арс остановился около одной из лавочек и что-то изучает на асфальте. Шаст меняет позицию, укрываясь за ближайшим деревом, крона на котором ещё не успела облететь. Арс стоит сгорбившись (его Арсений никогда не горбился!) и рассматривает что-то на земле. Антон не может разглядеть это что-то достаточно хорошо и кусает губу. Он видит небольшую коробку и расходящееся от неё два длинных усика. Это… MP3-плеер? Шаста на мгновенье флэшбэчит в детство, когда ему на день рождение подарили какой-то всрато-китайский плеер. Звук был отвратительный, но разве это в нём было самым важным? А потом Антон вдруг понимает: Арсений бы не рассматривал так пристально обычную потерянную кем-то вещь. Объект. Арс обходит его по кругу, внимательно изучая. И взгляд у него хищный и пугающий. Шаст даже делает шаг назад, когда по нему на секунду скользит отблеск этого взгляда. Не от страха быть им раскрытым, а от страха быть им вспоротым. Попов наступает на провод наушников и показно потягивается. Антон понятия не имеет, для кого он показывает это — одновременно криповое и завораживающее — представление. Ещё неприятнее осознавать, что, когда он наблюдает за таким Арсением, который как будто охотится на свою жертву, внутри него поднимается волна возбуждения. Шаст пытается абстрагироваться от внутренних ощущений, но те продолжают лезть с периферии на передний план. Арс наклоняется вперёд, выгибаясь в пояснице, и Антон теряется в его линиях. Пиздец. Если бы он устраивал такие шоу на их делах, они бы переспали в первый же день. Шаст видит, что губы мужчины шевелятся, но понятия не имеет, что тот говорит. А потом Антон замечает, что Попов тянется к камню, валяющемуся на асфальте, и внутри у него всё обрывается. Только что заполнявшее его до краёв возбуждение вдруг в секунду схлынивает, рождая отвратительное предчувствие. Шаст коротко касается кармана худи: — Не высовывайся, — кидает он Мыше, сам не зная зачем. Она и так никогда не высовывается. Арс стучит подушечками пальцев по камню, будто это клавиши пианино. Шасту плохо видно Объект, но кажется, тот пытается вырваться из-под подошвы Попова. Время неожиданно замедляется, и Антон видит, как Арс осторожно поднимает камень с асфальта и заносит над собой. Он коротко облизывает губы, снова что-то говорит, а потом… Время отмирает. Арс резко садится на корточки, опуская камень прямо на Объект. Поднимает и снова опускает. И ещё раз. До Шаста неожиданно доносится неприятный режущий писк. Объект? Парень переводит взгляд на асфальт, но там только мелкие куски, в которых невозможно опознать бывший MP3-плеер. Арс поднимается, и Антон видит, что того шатает. Писк понемногу утихает, а Попов даже не озадачивается тем, чтобы собрать остатки Объекта или выяснить источник писка. Шатаясь Попов уходит вглубь парка. И только тогда Шаст начинает дышать. Пиздец. Это что было? У Арса как будто на несколько секунд полностью снесло крышу. В реальность парня вырывает тихое испуганное шуршание в нагрудном кармане. — Всё хорошо, я с тобой, — коротко гладит Антон ткань худи. Сказать, что он охуел — ничего не сказать. Даже в глазах его Арса он несколько раз видел дьявольский огонёк, который не сулил ничего хорошего, но тот… никогда не был жесток к Объектам. Это было высечено из камня; это было основой, от которой Шаст начал его узнавать. Арс был аккуратен и бережен с Объектами. А теперь, когда он увидел, как Попов собственноручно уничтожил Объект, который даже не пытался напасть… Этой основы Арса, за которую он только и цеплялся, больше нет. Арс целенаправленно шёл к этому Объекту, чтобы разнести его в щепки, Шаст видел это своими глазами. Несколько секунд Антон лелеет дурацкую мысль, посмотреть, что стало с Объектом, но, по мере того, как его дыхание успокаивается, а сознание проясняется, он понимает — смотреть там не что. Арс, если не решит нарушить своё расписание снова, сейчас поедет в другое кафе. Одно из тех, которые называют «атмосферными» и где днём работает каста людей, которым повезло иметь удалённую работу. Там Попов, как и всегда, подсядет к не слишком увлечённой рабочим процессом девушке. Или к парню. Шаст ещё ни разу не видел, чтобы Арсу отказывали в разговоре. Арс будет взмахивать руками посреди экспрессивного диалога, его собеседник будет смеяться, а Шаст будет беспомощно наблюдать за этим непонятным ему ритуалом из машины. Когда этот новый Арс увидел Шаста впервые, то послал его нахуй без всяких разговоров. И теперь Антон как будто заключён в ежедневном повторяемом аду, где он смотрит, как Попову классно с любым человеком, кроме него. Через несколько часов Арс с незнакомкой или незнакомцем выйдут из кафе. В плохие дни Шаст обязательно направится бродить за ними, слушая Арсовы истории, которые делают больно без ножа. Попов рассказывает, как однажды поймал в заброшенном здании вафельницу. Как в другой раз чуть не рухнул с лесов, потому что те оказались Объектом. И, конечно, удивительную историю о дроне, который он заманил на крышу. Во всех этих историях Антона больше нет. И как будто Арс не испытывает по этому поводу каких-то особых страданий. Дождь заряжает с новой силой, и Шаст выныривает из своих мыслей. Парень быстрым шагом выходит из парка, не особенно заботясь о том, что Арс может внезапно вернуться. Антон даже не будет особо против съездить ему по лицу. В конце концов, во всяких фильмах так память и возвращается. А может, Попова просто ударить по голове сковородкой? Шаст наступает в лужу, и в его кроссовке тут же разверзается небольшое озеро. — Да сука! Но Антон не останавливается, чтобы вылить из неё воду, а продолжает идти к машине, хлюпая. Мыша в его кармане беспокойно цокает, чувствуя его волнение. Блин, её же водой не может замкнуть, да? На всякий случай он закрывает нагрудный карман двумя ладонями и ускоряется до бега. Серое «Рено» встречает его скрипящим сигналом разблокировки, и Антон ныряет внутрь. Мыша сразу же выпрыгивает из кармана и юркает на заднее сидение. Она трясёт корпусом и хвостиком в разные стороны, отряхиваясь. Шаст приоткрывает дверь автомобиля и стягивает кроссовку. Парень переворачивает её, ожидая, пока выльется вода, но… На асфальт стекает всего одна небольшая струйка. Остальное — уже впиталось. Антон закидывает обувь под сидение и раздражённо выдыхает. Итак, что мы имеем. Следить за Арсом желания ровно ноль. А кроме того, сегодняшний эпизод с Объектом хоть и дохера поразил его, однако объяснил целое нихуя. В целом, как и вся эта дурацкая затея со слежкой, которую пора сворачивать. Говорить с Арсом лично он ещё нихуя не готов (и не уверен, когда будет готов — с такими-то сюрпризами его нового характера). Говорить с кем-то другим Шаст не готов в дохуя большей степени. Когда Арс просто пошлёт его в очередной раз — будет больно; когда кто-то другой начнёт сочувствовать его положению или, не дай боже, поздравит его с получением майорских погон и наград, — Антона вывернет прямо на этого человека. Шаст смотрит в стену дождя перед собой, пытаясь вырисовать хоть какие-то перспективы. Но они ускользают между пальцев так же стремительно, как надежда вернуться к его Арсу. Антон отворачивается к боковому стеклу, только чтобы не коснуться взглядом места, где мог бы сейчас сидеть Арс. Но он всё равно представляет Попова здесь. Сразу после того, как тот чуть не свалился с лесов. Тогда Шаст мог только смотреть на его стеклянный взгляд и дрожащие пальцы, которые держали сигарету. Их доверие только начинало заново крепнуть после Арсова признания насчёт Мыши, и Шаст понятия не имел, как далеко может и хочет зайти в общении с ним. Если бы сейчас Антон снова оказался в том моменте, он бы крепко прижал Арса к себе. Сейчас, когда он рассматривает ситуацию в ретроспективе, это кажется очевидным и правильным, но тогда Шаст не был уверен, что вообще имеет право его коснуться. Но уже на следующий день… в нём что-то надломилось. Шаст снимает с пальца кольцо и выстукивает им неровный ритм по коробке передач. Однажды он его точно так потеряет. Также, как потеряет последнюю ниточку, соединяющую его с тем прошлым Арсением. Шаст закусывает губу и прокручивает ключ зажигания. Он просто не может больше пассивно следить за Арсом, замечая исчезающие черты его Арсения. Надо, блядь, двигаться вперёд любым способом. Дворники смахивают капли со стекла, а небо снова проясняется. Ответ на вопрос «вперёд — это куда», Антон находит внутри себя не сразу. Он просто отпускает свои мысли, позволяя увлекать их потокам машин. Дождь не смыл серый цвет города, а только углубил его невзрачные оттенки до тёмных полутонов. И в этих полутонах Шаст теряется до тех пор, пока они вдруг не сменяются ярким осенним лесным массивом. Парень находит себя на трассе к выезду из города, почти превысившим ограничение в 130 км/ч. Он чуть сбавляет скорость и нашаривает смартфон на сидении, вдруг чётко понимая, куда хочет поехать. Антон вбивает адрес в навигатор и вставляет телефон в держатель. Сорок минут, и он на месте. Идея поехать в загородный дом Арса фонила на периферии его сознания ещё до начала слежки. Ровно с того момента, как он написал Матвиенко короткое сообщение.Ты знаешь где Арс?
19:34
Шаст скинул его без какой-то надежды на ответ, потому что у Серёги были все права обвинять его в случившемся с Поповым. По крайней мере, сам он себя обвиняет каждый грёбаный день. Но Матвиенко скинул ему адрес городской квартиры без всяких комментариев и дополнительных вопросов, тем самым позволив начать этот марафон со слежкой. А теперь, скользя взглядом по ярким кронам деревьев, Антон думает: «Может, он поэтому так легко и скинул». Потому что знал, что ответы лежат в доме Арса. На въезде в посёлок Антона встречает красиво переливающаяся в блёклых солнечных лучах дорога. Идеально ровная, без единой ямки. Шаст паркуется за несколько домов от нужного, просто чтобы перестраховаться. — Пойдёшь? — кидает он Мыше. Но Объект глубже зарывается в покрывало, выражая явное нежелание идти в свой прошлый дом. Может, думает, что Арс её специально бросил? Антон добавляет в свой мысленный список дел «провести беседу о происходящем с Мышей». — Ладно, я постараюсь быстро, окей? — кидает он перед тем, как вынырнуть из машины. Нежно-бежевый фасад здания, окружённый желтой и оранжевой листвой, зовёт его к себе и очаровывает, как и каждый раз. В кроссовках отвратительно мокро, и Антон представляет, как будет классно кинуть их на тёплую батарею. У железного ограждения парень останавливается и прикусывает губу. А дальше-то что? Кинет камень в окно и залезет? Так у Арса, наверняка, стоит сигнализация. Или попытается взломать с помощью Мыши? Или… — Какие люди. Парень вздрагивает и оборачивается. На него исподлобья смотрит Серёжа. Шасту бы удивиться, как он подкрался так тихо, но, по правде, он был настолько глубоко в мыслях, что, взорвись рядом Объект, не факт, что услышал бы. — А ты как бабка-вахтёрша, у окна всё время следишь? — фыркает Антон. — Твой драндулет так пердит, что никаких стараний не надо. Между ними повисает неловкое молчание. Так же, как когда-то в разговоре в машине пасовал перед ним Матвиенко, Шаст теперь пасует сам. — У меня в начале лета изъяли все наши совместные дела с Арсом, — начинает Серёжа. — Думаю, ваши также забрали. Антон кивает — ожидаемо. Может, если бы он раньше допёр, что их могут уничтожить, был бы расторопнее и что-то успел спасти. А теперь материальные доказательства их совместного времяпрепровождения канули в Лету также, как и идеальные. — Арс тебя помнит? — неожиданно спрашивает Антон. Серёжа кивает, поджимая губы. Шасту так и хочется задать какой-то уточняющий вопрос, но ничего осмысленного в голову не приходит, поэтому он выдыхает бесполезное: — Почему? Почему, блядь, Арс помнит всех, кроме него? Почему именно их совместные воспоминания были важны настолько, что Арс попросил даже не пытаться их вернуть. — Слушай, мы, типа… поговорили с Димой насчёт Арса и его биографии и… — Да и какой мне с этого теперь толк? Шаст вспоминает слова Арса о том, что ребята бесконечно пытаются копаться в его прошлом. Если раньше в этом не было смысла, потому что у них было настоящее, то теперь в этом нет смысла, потому что у них всё равно нет будущего. Несмотря на то, как яростно Шаст это отрицает, продолжая за Поповым следить и искать всевозможные лазейки, чтобы выяснить причину происходящего. Не ловит его голым аки дрочер в переулке, и на том, конечно, спасибо, но… — Блядь, Шастун, какой ты бесючий, можешь не перебивать? Антон закатывает глаза и переминается с ноги на ногу. — Я к тому, что… Арс не мог забыть тебя, как какую-то незначительную деталь, ясно? Потому что ты… был для него важен. Шаст впаивается в него взглядом, но Серёжа не продолжает. — Какое. Нахуй. Это имеет значение, — выходит из себя Антон. — Если при условно первой нашей встрече он посылает меня на хер. В текущей точке пространства и времени Арсу на меня похер. — Ему… не похер, — не соглашается Серёжа. — Мы разговаривали с ним где-то в июле. И он спрашивал о тебе. — Что? — Типа… не прямыми вопросами, конечно, а в своей манере. Острил по поводу того, что «кудрявый ебабельный мальчик» подкатывал к нему в больнице. И не знаю ли я такого. — Ага, — констатирует Антон, не способный выдавить из себя что-то большее. — Я сказал, что у нас в отделе такой работал, а потом Арс резко перевёл тему. Не знаю, что это было. — Ладно, — Шаст закусывает губу. — Ладно, но… я ебу, что с этой информацией делать, — честно выдыхает парень. В дачном посёлке всё как будто было проще — был только он сам и чистые чувства, которые он вытащил в тишине дома, а теперь… А теперь это всё как будто обрастало многочисленными рациональными объяснениями, почему ему, блядь, не стоило лелеять какие-то надежды на благополучное разрешение истории. — Короче, возвращаясь к документам. Если что-то важное и осталось, то только у Арса дома. Он был тот ещё любитель таскать бумаги домой. Антон удивлённо хмыкает: — Ты тоже не веришь, что у нас в кабинете просто взорвался Объект? Серёжа мотает головой: — Вообще не верю. Поэтому держи, — мужчина протягивает к нему раскрытую ладонь, на которой лежит связка ключей. — Арс оставил дубликат, чтобы я присматривал за домом. А я типа… передоверяю. Шаст поджимает губы и кивает: — Спасибо, Серёж. Матвиенко отмахивается от него: — Баб не води туда. И парней тоже. Антон закатывает глаза и хмыкает: — Постараюсь. Парень отворачивается от Серёжи и вставляет ключ в замок на калитке. Тот легко поддаётся и проворачивается. — Шаст-Шаст, — Антон оборачивается. — Этот твой шрам какой-то загадочности придаёт, — парень показывает Матвиенко средний палец, а тот, усмехаясь добавляет. — Это тоже Арс спизданул. Антон закатывает глаза, но у самого внутри разливается тепло. Оно согревает его и укрывает от ветра, провожая по тропинке ко входной двери. Дом встречает его блеском идеально вычищенной лестницы. Шаст представляет, как Арс драит эту лестницу, стоя на коленях. Он вытягивает руку с тряпкой вперёд и прогибается в спине. Его глаза зажмурены, а ткань штанов облепила напряжённые мышцы икр. Антон трясёт головой, чтобы прогнать эту картинку. Ему достаточно и внезапно нахлынувшего на него возбуждения сегодня с утра, которое застало его врасплох прямо посередине парка. Одна часть его сознания отчаянно скулит о том, как нуждается в нежных прикосновениях Арса и его мягком голосе, а другая намекает, что не прочь, если эти прикосновения будут рваными и царапающими, а голос приказывающим. Шаст ставит кроссовки сбоку от входа, снимает носки и сворачивает в комочки, закидывая внутрь. Антон ныряет в уютные тапочки. Кайф. Парень нарочно игнорирует своё отражение в винтажном зеркале. Он почему-то уверен, что оно работает, как Зеркало Желаний в «Гарри Поттере», и он точно увидит позади себя Арса. Так, ладно — документы. Шаст не собирается задерживаться здесь надолго, поэтому прикидывает, где очевиднее всего может их найти. Самым первым вспоминается заставленный шкаф в комнате у Арса. Антон ступает на ковёр, мягкость которого чувствуется даже через тапочки, и делает пару медленных шагов к лестнице. Несмотря на то, что ему нужно обыскать всё как можно оперативнее, этот дом будто замедляет его. Тут он чувствует себя в безопасности. Здесь ему не было больно. Иногда пиздецки тревожно, или грустно, но потом… это всегда перекрывалось теплом. Шаст поднимается по лестнице, скользя подушечками пальцев по холодным перилам. Тут тоже ни грамма пыли. Интересно, сколько стоит убрать такой огромный дом? Несмотря на обволакивающее его тепло, парень чувствует себя гостем. И каждый элемент декора как будто следит за ним. Шаст точно знает, что в гостиной есть часы-Объект, так почему бы здесь не быть и десяткам других Объектов? Антон выходит на площадку второго этажа, уверенно сворачивает в комнату к Арсу и вдруг… застывает у ручки. А что если вместе с его Арсом исчезла и та уютная комната за дверью? Он запихивает поглубже желание закрыть глаза и распахивает дверь. Внутри всё осталось по-прежнему, и Антон выдыхает. Шаст коротко окидывает комнату взглядом — РГБ-лента сегодня светится ровным зелёным цветом, а на кровати нет вороха листов, который он застал здесь в первый раз. И только окно с необычными перемычками, складывающимися в циферблат, коротко и болезненно чиркает по его сердцу.Ты не можешь защитить меня… от себя.
Получается, Арс был прав. Парень прикусывает губу и проходит к шкафу. Он коротко осматривает все полки и останавливается на той, где среди книг затесалось несколько папок. Неужели Серёжа был прав? Антон выуживает самую толстую папку, корешок которой на несколько раз заклеен скотчём, и читает заголовок.ЖУРНАЛ СОСТОЯНИЙ
Попов А.С.
Каких таких… состояний? Типа психических? Из папки так и грозятся вывалиться разного размера листочки, и Шасту приходится наловчиться, прежде чем он может открыть её, не рискуя развалить на части. На первых страницах Антон с удивлением обнаруживает обычные сведения, которые пишут в педиатрических больничных картах: дата рождения Арса, вес, список проведённых прививок, болезни. Парень несколько минут листает страницы, но ничего интересного там так и не находится. Зачем Попову вообще нужна эта папка дома, типа, на память? В попытке найти хоть что-то интересное, Шаст пролистывает папку до самой последней страницы.АНАМНЕЗ СОСТОЯНИЯ ПАЦИЕНТА на 23 апреля XXXX года
Согласно индивидуальному графику была проведена процедура «Адентация»
День взрыва. День, когда Арс потерял память. День, когда они потеряли друг друга. Шаст несколько раз перечитывает слово «Адентация». Оно перекликается с «Адентриментилом», но… это всё равно ни о чём не говорит. Антон оставляет этот вопрос на потом, и в нетерпении скользит дальше по тексту. Цель процедуры: полная замена объёма крови кровью с Разбавителем типа XX2XXX46XXXXX5. Ожидаемые последствия: • спутанность сознания (первые 2-3 месяца); • головные боли (самые интенсивные на протяжении 2-3 месяца); • улучшения степени привлекательности для Объектов (на протяжение следующих 5+ лет). Это… так странно. Как будто эта процедура была чем-то вполне привычным и ожидаемым. Но ведь Арс же… не терял всё время память, да? И вообще… что если его психические проблемы всегда были просто таким же «последствием»? Голова начинает гудеть. Антон продолжает скользить взглядом по строчкам, но крючки его собственных мыслей сплетаются с крючками размашистого почерка, и он перестаёт что-то понимать. Тихое гудение. Шаст оборачивается и всматривается в дверной проём. Это гудение очень схоже с гудением Объекта, но оно… не такое высокое и более привычное, что ли. А потом Антона подкидывает. Блядь, это же машина. Шаст подлетает к окну и осторожно выглядывает меж перемычек. Из такси, раздражённо чертыхаясь, выходит Арс. Сука. Ну конечно. Это, блядь, Арс, который… Но разгоняться Шаст себе не даёт и заставляет себя переключиться на план действий. Он может спрятаться. Скрип калитки. Блядь, а ведь внизу его кроссовки. Значит Арс точно поймёт, что в дом кто-то пролез, и попытается его найти. Оставаться в доме — не вариант. Шаст ещё раз смотрит через перемычки во двор. Второй этаж — не высота. Хлопок входной двери. Не давая себе и секунды, Антон вырывает несколько страниц из дела, а саму папку закидывает под кровать. Он поддевает засов на раме, и толкает её вперёд. Шаги на лестнице. Шаст перелезает через раму, поджимает под себя ноги и отталкивается. Он приземляется на ноги и сразу же перекатывается на бок. Пушистые тапки и подушечки пальцев глубоко утопают в грязи и начинающих переспевать листьях. Даже сквозь ткань джинс Шаст чувствует, что колени оцарапали мелкие камешки, но он не даёт себе и секунды, чтобы опомниться. Парень отталкивается от земли, чуть не заваливаясь вперёд, а в голове у него предательски стучит только одна фраза: «Прячься, или Арс сделает с тобой то же, что и с тем бедным Объектом». Он ныряет в колючие заросли лесополосы в ту же секунду, когда створка окна хлопает, повторно отворяясь. — Блядь, — слышит он рычащее Арсения, и звук глухого удара. Он даже вздёргивает голову от испуга и видит, как Попов зло ударяет по подоконнику кулаком. — Блядь-блядь-блядь, — удар-удар-удар. Дерево жалобно скрипит под кулаком Арса, а потом всё резко прекращается. Писк. Он начинается громко и неожиданно. Разрывает ушные перепонки и тут же исчезает, как будто его и не было. Шаст выглядывает из своего укрытия, но не видит Попова около открытого окна. Как будто этот писк заставил Арса укрыться где-то. Антону кажется, что он слышит скулящее: «Сука», — но это может быть просто свист ветра. Проходят долгие несколько минут, в течение которых Антон отчаянно пытается понять, не собирается ли Арс обыскивать прилежащую территорию. — Какого хуя ко мне кто-то вломился? — голос Арса сначала слабый и надрывный, но крепчает к концу предложения. — Ты, блядь, обещал мне охуенную степень безопасности, и я её что-то не вижу, а кроме того… — но Попов отходит от окна, и расслышать продолжение телефонного разговора у Антона не получается. Шаст касается подушечками пальцев нескольких листов, которые спешно запихал в карман худи. В них он надеется найти ответ хоть, блядь, на один из многочисленных вопросов.