Molded into Perfection

Сокджин засовывает два пальца внутрь Чонгука, медленно растягивая его. Стеночки сжимаются вокруг него, незнакомые с таким чужеродным вторжением. Болезненные стоны срываются с его сомкнутых губ. Шелковая повязка ложится на глаза Чонгука, почти ошеломляюще прохладная по сравнению с его разгоряченной кожей. Это не то, что планировал Чонгук. Прошло несколько недель с тех пор, как Чонгук живет с Сокджином. Их жилой комплекс огромен. Слишком грандиозно, чтобы Чонгук мог охватить все сразу. Но кроме спортзала и студии, старший ни разу не выпускал его за пределы своего дома. Чонгук все больше беспокоился. Он не знал, чего ожидать. Больше всего он с нетерпением ждал своих студийных сессий. Сокджин всегда давал ему подробные инструкции — как сделать так, чтобы голос в голове звучал чище, как использовать желудок, чтобы выкрикивать больше нот, как плавно переходить от одной тональности к другой. Несмотря на то, что его голос всегда становится хриплым после многочасовых тренировок, Чонгуку это нравилось. Он не был уверен, как нижнее белье ему помогает, но доверял Сокджину. Хотя поначалу он относился к этому скептически, Чонгук не мог не заметить, как глаза хёна пробегали по нему, оценивая его, упиваясь им. Вот когда он понял — это было частью его оценки. Поэтому, когда Сокджин ушел вечером на какое-то благотворительное мероприятие, Чонгук решил сделать шаг вперед. Он не мог больше ждать. Он покажет Сокджину, насколько тот повзрослел, что он уже не тот застенчивый деревенский мальчик. Таким образом, старший должен был признать это и помочь Чонгуку дебютировать. Он начал рыться в своем шкафу и наткнулся на этот костюм. Сердце Чонгука нервно забилось. Это был наряд, на который он даже не мог смотреть. Это было слишком… Чонгук проглотил свое колебание. Это именно то, что хотел увидеть Сокджин. Насколько далеко готов зайти Чонгук ради своей мечты? Когда он посмотрел на себя в зеркало, Чонгук почти не узнал себя. Он выглядел... хорошо. Было странно это признавать, но от этого никуда не деться. Он обернулся, рассматривая свое отражение со всех сторон. Рубашка развевалась вокруг него, даже небольшое движение заставляло мягкий материал нежно касаться его кожи. Несмотря на то, что сорочка прикрывала его торс, прозрачный материал не скрывал того, что было под ним. Взгляд Чонгука упал на косметику, которую Сокджин купил для него на прошлой неделе. Затем он снова посмотрел на свое отражение. И принял решение. Даже когда он ждал возвращения Сокджина домой, Чонгук чувствовал нервы по всему телу. Он ходил по кухне, выпивая стакан за стаканом воды. Стойка была безупречно чистой. Это то, что Чонгук уже замечал в Сокджине. Старший был... очень методичен. Каждая книга на его полке была расставлена ​​в порядке возрастания, в каждом уголке огромной комнаты не было ни пылинки. У него просто была привычка содержать вещи в чистоте и безупречности. Когда к ужину Сокджин так и не пришел, Чонгук почувствовал внутри себя что-то странное. Он опознал эту эмоцию как тревогу. Но дело было не только в этом. Там было что-то еще... что-то, чему он не мог дать названия. Возможно, что-то, что он не хотел признавать. Но это было то, что он понял спустя месяцы. Не тогда. Разогревая ужин в одиночестве, Чонгук обнаружил, что ужинает совсем один. Это было неправильно. Было слишком тихо. Дом был слишком большим. Чонгук почувствовал, как по коже побежали мурашки. Как будто кто-то или что-то наблюдало за ним. Вероятно, это была его паранойя. Даже по прошествии нескольких недель он не привык к переменам в своем окружении. Возможно, поэтому Сокджин не выпускал его. Он, должно быть, знал, что Чонгук не сможет с этим справиться. Но он хочет доказать, что он не прав. Поэтому, когда Чонгук заметил пузырек с витаминами, который Сокджин всегда давал ему после ужина, он, не колеблясь, проглотил одну. Старший сказал ему не прикасаться ни к каким лекарствам без его разрешения. Но это должно быть потому, что он не думал, что Чонгук сможет с этим справиться. Чонгук докажет, что он не прав. Через несколько минут после приема таблетки Чонгук почувствовал, как его сердцебиение успокоилось. Чувство покалывания начало расползаться по всему телу. Его дыхание стало тяжелее, но в целом он не слишком много думал об этом. Возможно, это были просто нервы. И тут появился Сокджин. Теперь, со связанными за спиной руками, Чонгук может только дергаться и извиваться, чувствуя, как Сокджин толкается в его дырочку. Больно. Но старший успокаивал его каждые несколько секунд. "Ты молодец, Чонгук-а. Такой хороший для меня." И Чонгук купается в похвале. Даже когда он чувствует, как его внутренности трепещут от беспокойства и страха, он жаждет одобрения от старшего. "Ты понимаешь, почему я это делаю, не так ли, Чонгук-а? Ты действительно не оставил мне выбора после того, как пошел и ослушался меня." Да. Это была вина Чонгука. Ему не следовало торопить события. Ему следовало быть более терпеливым. Он должен был доверять Сокджину. "П-прости", — бормочет он через кляп во рту. — "Я больше так не буду, хён." Из-за слюны его слова почти не слышны, но, возможно, Сокджин слышит его, потому что старший вынимает пальцы, и Чонгук чувствует, как он вытирает смазку со своих бедер. На несколько секунд наступает тишина, а затем ладонь Сокджина резко опускается на его задницу. Чонгук кричит, больше из-за внезапности. Жгучая боль приходит позже. "Как я сказал тебе называть меня, шлюха? Не забывай, это твое наказание. Ты понял?" Чонгук быстро кивает, слишком напуганный, чтобы говорить. Но голос Сокджина тут же смягчается, когда старший гладит волосы мальчика. "Правильно. Я знал, что ты умный. Всегда думал, что в тебе есть что-то особенное." У Чонгука перехватывает дыхание. Он все еще не оправился от резко меняющегося настроения Сокджина. Он чувствует, как рука хёна массирует его задницу именно там, где старший ударил его несколько секунд назад. В то же время он снова чувствует, как его дырочку задевают пальцами. Чонгуку хочется плакать. Его эмоции повсюду. Он не придурок. Он очень хорошо знает, что то, что делает Сокджин… это неправильно. Это то, что делают взрослые. Его друг (несмотря на его протесты) одолжил ему довольно плохое порно, и Чонгук позволил своему любопытству взять над собой верх. Но это только заставило его почувствовать, что с ним что-то не так. Потому что, пока его друзья говорили о грудастой женщине, глаза Чонгука были прикованы к кому-то другому. С тех пор Чонгук слишком боялся прикоснуться к себе. И все же он был здесь, разваливаясь под лаской Сокджина. Какие бы силы у него ни были, они уже давно исчерпаны. Его тело впало в своего рода ступор, дрожа даже от небольшой стимуляции. Он знал, что должен брыкаться, кричать и убегать. Но он не мог. Потому что это было так хорошо. Чонгук не знает как, но кажется, что его тело жадно приветствует Сокджина. Его бедра продолжают тереться о пальцы старшего, пытаясь получить больше внутри себя. Волны удовольствия пронзают его пах. Но Чонгук не может коснуться. Его руки связаны. Это его наказание. Каждый раз, когда Сокджин убирал пальцы, когда Чонгук был на грани оргазма, младший кричал. Разочарование продолжало брать верх над ним, и это принесло ему еще один шлепок по заднице. Процесс продолжился. Чонгук сбивается со счета, сколько раз Сокджин шлепает его. После четвертого раза он вообще перестает думать. Его больше не волнует, что правильно, а что неправильно. Его тело слишком взвинчено, и Чонгук не хочет ничего, кроме облегчения. Слезы свободно текут по его лицу, смешиваясь с соплями и слюной. "Ой, бедняжка", — вздыхает Сокджин, дразня головку члена Чонгука. "Посмотри, как ты ноешь, как сука. Тебе больно?" "Пожалуйста... пожалуйста, хозяин..." "Прости, что?" — спрашивает Сокджин. "Пожалуйста… извините. Я никогда не ослушаюсь вас. Обещаю, хозяин. Пожалуйста, дайте мне кончить"… — икает Чонгук. Кляп впивается ему в рот, но это не мешает Чонгуку жалобно умолять. Сокджин наконец-то обдумывает его просьбу. "Если я это сделаю… ты пообещаешь быть хорошим мальчиком для меня, Чонгук-а? Ты будешь слушать все, что говорит тебе твой хозяин?" Чонгук кивает головой. "Да. Я сделаю все, что угодно". Ему все равно, на что он соглашается. Все, что он хочет, это облегчение от этой пытки. Сокджин наклоняется вперед. Чонгук чувствует его горячее дыхание на своей коже. И тогда повязка снимается. Он снова может видеть. "Давай, Чонгук-а. У тебя есть мое разрешение кончить." Доброе, улыбающееся, доброжелательное лицо Сокджина — последнее, что видит Чонгук, прежде чем он чувствует, как большие грубые руки старшего обхватывают его член. А потом в глазах Чонгука всё побелело. Удовольствие пронзает его тело с такой силой, что он задыхается. Он дрожит всем телом, когда его сперма разбрызгивается по собственному животу, простыням под ним и новой рубашке, в которой он был. Когда напряжение уменьшается, Чонгук падает на кровать, полностью измученный. Наконец-то его одолевает сон, и Чонгук чувствует только теплые руки и полотенце, очищающее его. Мягкий поцелуй касается его лба. "Ты хорошо поработал сегодня, Чонгук-а. Ты действительно заставил меня гордиться. Может быть, завтра… мы, наконец, сможем прогуляться на улице." Чонгук улыбается во сне. Он чувствует себя в безопасности.