Molded into Perfection

Это не должно было быть таким захватывающим. Но, черт возьми, это было волнительно. Не прошло и двадцати минут их маленького пикника, как Сокджин почувствовал, как пот выступил на лбу Чонгука. Он уже заметил, насколько тяжелым стало дыхание мальчика за последние несколько минут. Что-то, чего Чонгук, вероятно, сам не осознавал. Сидя рядом с Чонгуком, Хосок на миллисекунду встречается взглядом с Сокджином и ухмыляется. Дьявольский взгляд тут же исчезает, когда он чуть не падает в обморок из-за того, что его муж давится клубникой. Сокджин позаботился о том, чтобы упаковать большие. Сокджин позаботился о том, чтобы сесть прямо напротив Чонгука, чтобы ему было лучше видно. У юноши было рассеянное выражение глаз. Он смотрел на свой бутерброд уже тридцать секунд. Под столом для пикника он чувствовал, как его ноги чуть-чуть шевельнулись. "Всё в порядке, Чонгук-щи?"— спрашивает Юнги. Даже он мог сказать, что с младшим что-то не так. "Ты чувствуешь себя нехорошо?" Чонгук качает головой. "Я в порядке! Правда! Просто… Ну, Сеул такой ошеломляющий. Вот и все". "Может быть, тебе стоит сходить к доктору…" "Юнги," — перебивает мужчину Сокджин. "Чонгук — взрослый мальчик. Если ты продолжишь нянчиться с ним, ты только опозоришь его перед всеми". "Чего тут стыдиться? Разве ты не видишь? Он явно нездоров!" Сокджин должен отдать должное Юнги за то, что он это заметил. Кому-то другому может показаться, что Чонгук пробыл под солнцем на пять минут дольше. Что угодно,но не то, чтобы имело значение в любом случае. "Чонгук-а, тебя тошнит? Хочешь уйти сейчас? Мы можем отменить пикник, если хочешь,"— любезно спрашивает Сокджин. Никто не заподозрил бы его в том, что он стал причиной расфокусированного взгляда Чонгука. Он уже знает, что скажет младший. "Н-нет! Тебе не обязательно делать это после того, как ты так много подготовил для всех. Пожалуйста, не обращай на меня внимания. Я в порядке. Клянусь". Чонгук выглядит далеко не в порядке. Но Юнги решает не торопиться, и Сокджин видит, как Чонгук заметно расслабляется при этом. Он позволяет таблеткам действовать, даже предлагая Чонгуку еще яблочного сока, который младший с благодарностью принимает. Такой невинный. Глаза Сокджина не отрываются от того, как кадык младшего двигается с каждым глотком напитка. По какой-то причине ему нравятся малейшие действия Чонгука. То, как младший приподнимает мизинец, когда пьет, как его язык высовывается, чтобы поймать каплю сока, соскользнувшую с уголка его губ, благодарная улыбка, которую он дарит Сокджину за то, что он был на его стороне, поддерживал и заботился, как взрослый. В отличие от Юнги. Странная эмоция расцветает в груди Сокджина от этой последней мысли. На секунду старший чувствует себя потерянным. Почему его должно волновать, чувствует ли Чонгук благодарность ему или нет? Его мнение не имеет значения. Нисколько. Когда он чувствует, что прошло достаточно времени, Сокджин переходит к следующему шагу. Ткань на столе для пикника скрывает маленький пульт, который Сокджин вытаскивает из кармана блейзера. Он включает его на самые низкие настройки. Реакция мгновенная. Чонгук подпрыгивает на своем месте. Бутерброд выскальзывает из его пальцев, когда он крепко сжимает ноги. Сокджин делает глоток прохладного лимонада, регулируя вибрации, когда ему хочется. Рядом с ним Юнги кажется отвлеченным, отгоняя пчелу рядом с мужем. Сокджин до сих пор находит забавным, как Хосок может бояться такого крошечного насекомого, когда он не боится более... авантюрных... вещей в спальне. Он никогда не забудет своего удивления, когда его лучший друг рассказал ему о его пристрастии к игре с ножом. Честно говоря, сейчас, когда он думает об этом, Сокджин понимает,что это был один из лучших сексов. Хм... Он задумчиво смотрит на Чонгука, который все еще изо всех сил старается не делать извивающийся вид слишком заметным. Точнее, его взгляд останавливается на молочно-белом стыке возле ключицы. Разве он не выглядел бы прекрасно с именем Сокджина, вырезанным на его коже? Знак, указывающий на то, что он владеет малышом. Он будет владеть им полностью, разумом и телом. Собственные мысли Сокджина немного встряхивают его. Это не то, к чему он привык — это сильное желание обладать, как у богатого избалованного мальчишки. Ну... он полагает, что соответствует критериям. Но он никогда не был одним из тех детей. В основном потому, что он действительно ни в чем не нуждался. Ну... может быть, один раз. Давным давно. Он был другим. Было время, когда он был наивен, время, когда он думал, что наконец нашел кого-то особенного в своей жизни. Но не больше. Того Сокджина больше нет. Ким Тэхён убедился в этом. Вино оставляет горьковатый привкус во рту, когда он ставит бокал на стол. Раздражение просачивается в его сердце, боль такая старая, но все еще непритупленная. Перед ним Чонгук наконец издает стон. В чем-то малыш напоминает ему самого себя. Как давно это было? 10 лет? 9? Он удивлен, как легко он может увидеть себя в ребенке, которого планирует погубить. Ха... значит, это то, что он чувствовал так давно? Такая опьяняющая власть над одним человеком. Сокджин отбрасывает навязчивые мысли. Он слишком много думает. Это совсем не то время. Он больше не бессилен. Он Ким, блядь, Сокджин, и он собирается использовать Чонгука для собственного удовольствия. Потом он просто выбросит его, как только ему станет скучно. Мальчик мог пойти работать в бордель, позволяя мужчинам трахаться с ним с утра до заката. Ему будут засовывать члены в его дырку каждую секунду дня. Сокджину было бы плевать. Ему было все равно. Небольшой рывок за рукав возвращает его к реальности. Чонгук выглядит испуганным. Он выглядит относительно хуже, чем раньше, полностью мокрый от пота, глаза полны слез. Сделав небольшой обход своих душевных шрамов, Сокджин забыл настроить вибрации. Он был в максимальной настройке в течение десяти минут. Впервые в жизни Сокджин испытывает незнакомое ему чувство вины. "Чонгук-щи, ты выглядишь так, будто тебя вот-вот стошнит,"— беспокойно замечает Юнги, предлагая парню стакан воды, но тот отказывается. "Я... я в порядке. Это п-просто головная боль, я думаю..." Хосок медленно похлопывает Чонгука по спине, бросая на Сокджина вопросительный взгляд. Даже он, вероятно, думает, что Сокджин зашел слишком далеко. Возможно, так оно и было. Он не собирался забывать о Чонгуке. Это был неудачный случай. И у него были все намерения помириться с ребенком. "Я все еще думаю, что нам нужно отвести тебя к врачу". Юнги уже собирается встать, когда Сокджин первым достигает Чонгука. Он обхватывает рукой трясущегося ребенка и тянет его вверх. Чонгук едва может стоять, прислоняясь к Сокджину, позволяя старшему поддерживать его вес. "Я разберусь с этим, Юнги-а," — улыбается Сокджин. Даже мысль о том, что Юнги прикасается к Чонгуку, злит его. Всегда влезает в дела Сокджина. Если бы Хосок не был женат на нем, Сокджину очень хотелось бы опустить его уверенность на несколько ступеней. "Ой, извини. Не похоже, чтобы тебя это сильно волновало". Слова Юнги резки, его глаза холодны.   "Думаю, нам нужно закончить пикник, к сожалению," — Сокджин смотрит на Хосока, решив проигнорировать Юнги ради всех присутствующих. Было бы плохим пиаром ударить и сломать кому-нибудь нос во время пикника. "Я сам отвезу Чонгука домой. Давайте отложим это на потом." Ведя Чонгука к их машине, Сокджин возится с пультом в кармане. Он мог уменьшить вибрации и облегчить ребёнку жизнь. Он должен быть таким чувствительным от стимуляции. Как только они оказываются далеко за пределами слышимости Юнги и Хосока, Чонгук больше не может сдерживать стоны. Они стекают по его губам, как мёд, и хватка Сокджина крепчает. Он вообще не снижает вибрации. Сокджин уже вызвал машину, чтобы отвезти их домой. Его водитель подъезжает в рекордно короткие сроки, и Сокджин быстро заталкивает Чонгука внутрь. Темные тонированные очки дают им достаточно уединения, пока Сокджин поднимает перегородку. Теперь они, наконец, одни. "Чонгук-а… скажи мне, как ты себя чувствуешь?" Чонгук пытается сесть прямо, но Сокджин заставляет его расслабиться на сиденье. Его рука проводит маленькими кругами по бедру, и он может видеть, как по коже малыша бегут мурашки. "Хён… странно… я чувствую… жжение… и кружится голова…" Он хорошо держится. Сокджин гордится, когда обнаруживает, что парень еще не кончил. Мальчик обладает высокой терпимостью, надо отдать ему должное. Ему интересно, как долго Чонгук сможет сдерживаться, пока он расстегивает молнию на джинсах младшего. Его настроение значительно улучшается, когда он видит нижнее белье, которое носит Чонгук. Он действительно надел все, что сказал ему Сокджин. Член Чонгука выглядывает из прозрачных красных кружевных трусиков, предэякулят пропитывает переднюю часть его джинсов. Сокджин стягивает трусики. Мальчик стонет громче, слишком подавленный вибрацией и пальцами Сокджина, проводящими по его члену. Возможно, если бы у него были силы, он бы протестовал, но этот Чонгук слишком далеко зашел, слишком поглощен возрастающим удовольствием, которое испытывает его тело. Сокджин чувствует, как его охватывает внезапный гнев. Чонгук слишком сильно напоминает ему мальчика, которого он стер из своих воспоминаний. Мальчик, которого он убил в своем воображении сотни раз. Слабый. Жалкий. Убить. Его пальцы сжимают горло Чонгука, перекрывая ему поток воздуха. Это не слишком туго, чтобы навредить ребенку, но Сокджину нравится представлять. Нехватка воздуха заставляет Чонгука паниковать, когда он царапает руки Сокджина. Но сил в нем почти не осталось. Такой слабый. Когда-то ты был таким же, как он. Замолчи- Так отвратительно. Мусор. Он выбросил тебя, как уличный мусор. Тишина! Лучше бы ты умер вместо него. Замолчи!!!! Перед ним Чонгук пытается оттолкнуть от себя Сокджина, но старший слишком большой. Он скользит рукой к заднице младшего, находит маленький вибратор и засовывает его внутрь Чонгука. Мальчик кричит, когда вибрации достигают его простаты. Стимуляция слишком велика даже для него. Он пульсирует во всем его теле, когда оргазм овладевает им. Наконец, Чонгук падает на Сокджина, словно марионетка, оторвавшаяся от своих нитей. Старший проверяет его дыхание... просто чтобы убедиться, что он не умер на нём или что-то в этом роде. Удовлетворенный тем, что Чонгук только что потерял сознание, Сокджин вытирает ребенка и заставляет его лечь, положив голову ему на бедро. Где-то по пути Сокджин ловит себя на том, что нежно проводит пальцами по шелковистым волосам Чонгука. Зачем он это делает — он понятия не имеет, — но это приятно, поэтому он не слишком много об этом думает. По крайней мере, на данный момент этого достаточно, чтобы убрать его лицо из головы Сокджина.