***
Он глядит в темноту, не в силах отличить закрытые глаза от открытых. Лицо обдает собственное теплое дыхание, на голове тяжелый черный мешок, который полностью лишает зрения. Он тянется, чтобы сдернуть его, но руки отказываются отниматься от боков. На запястьях холодные цепи, такие же холодные, как камень за его спиной. Он изо всех сил дергает ногами, но лодыжки тоже связаны. — Он очнулся. Голос гортанный и незнакомый. В последнее время он слышит много незнакомых голосов, языческие пения и проклятья, звучащие из-под масок и теней. Кто-то сорвал с него мешок. Глаза встретили далекое мерцание свечей, что отбрасывают странные тени на бесформенных стенах. Вокруг снова витали маски, одаривая его зловещими улыбками. — Отпустите меня! — кричит он, хотя внутренний голос подсказывает, что его не станут слушать. Они начинают говорить, без ритма и смысла. Каждый соревнуется за право быть услышанным. Из темноты появляется пылающий символ, его странная кривая форма светится красно-белым огнем. Он слишком поздно понимает, что это за символ, хотя его смысл ему так никогда и не объяснят. К тому времени, как к коже прижимают раскаленное железо, смысл для него уже не важен. Его крики не поддаются описанию, и даже когда железо убирают, агония продолжается, а от плоти поднимается дым с едким запахом тлена. Голоса продолжают говорить с ним. Один совсем близко, его теплое дыхание ощущается на шее. Слова важны, он знает, но не может понять их значения. Проклятие, пророчество, угрозы — все позабыто. Разум поглотили только боль и страх — страх того, что боль никогда не закончится. Сиэль резко проснулся, в панике пытаясь оттолкнуться от Себастьяна. Тот позволил нанести себе несколько ударов по груди и плечам и просто ждал. В следующий момент Сиэль вернулся в себя, руки замерли, остатки кошмара прошли. — Себастьян, — тяжело проговорил он. Его лицо побледнело, а тело безудержно тряслось, словно его вытащили из глубин замерзшей реки. — Вам всего лишь приснился сон, — успокоил Себастьян. — Да? Не помню. — События ночного кошмара, при всей их остроте и глубине, растаяли в воспоминаниях более мягкий и теплых. К щекам Сиэля вернулся цвет. — Прошлой ночью… — начал он, не уверенный, что сказать дальше. Все, что было связано с прошедшей ночью, до сих пор оставалось размытым, словно сон, от которого он только что проснулся. — Все было по-настоящему, — вымолвил Сиэль. Разумеется, все было по-настоящему. Они оба голые лежали в ванне, разве нет? Лежали лицом к лицу, рука Себастьяна была на его талии. Сиэль ожидал почувствовать стыд, смущение или еще какую бесполезную эмоцию. Вместо этого он чувствовал себя отдохнувшим, ему было удобно, словно он спал среди облаков. И все-таки он был еще сонным — смущение могло прийти позже. — Весьма по-настоящему, уж могу вас заверить. Рука Себастьяна бродила по спине Сиэля. Он снова вздрогнул, на этот раз от удовольствия, а не от страха. Прикосновение разбудило его еще больше. Воспоминания о прошлой ночи начинали приобретать твердые очертания. Взгляд перешел с лица Себастьяна и зацепился за шрам на руке, оставленный когтями демона. Казалось, с момента нанесения прошли недели. Глаза скользнули по груди, к другому шраму, оставленному священным ножом — рана, которая легко могла оборвать его жизнь. Она выглядела по-прежнему свежей, красной и выпуклой на фоне мраморной кожи. Сиэль легонько прикоснулся к ней, не в силах выкинуть из головы образ собственной руки, покрытой кровью Себастьяна. — Болит? — Не сильно. Уж точно не так, как раньше. — Задумавшись, Себастьян неотрывно смотрел на его горло. Он выглядел голодным, как тогда, когда Сиэль предложил свою кровь. Но юноша знал, что этот голод был другого рода. — Думаю, спрятать это будет сложно, — Сиэль ухмыльнулся, слегка дотрагиваясь до укуса. Он представил, каким темным он должен был стать к этому времени, и понял, как высоко он находился. Уж точно выше, чем воротник сорочки. — Многие решили бы, что это стыдно. Стыдно было бы это прятать, подумал Себастьян, не упустив, однако, из внимания осторожный выбор слов. — Многие так бы и решили, — согласился он, также проводя пальцами по следу. — А вы? — Я подумываю носить его открыто, к черту стыд. — Рука Сиэля снова нашла дорогу к его волосам. Было приятно видеть, что они впервые не лежали идеально. Но приятней было то, что ответственным за это был он сам. — Думаю, я могу это позволить. — Себастьян заменил кончики пальцев на губы, нежно целуя то место, где не так давно были его клыки, и наслаждался тем, как Сиэль дрожал всем телом и сжимал в кулаках его волосы. — Но еще не уверен. К счастью, альтернатива столь же предпочтительна. — О? — с любопытством вопросил Сиэль, задыхаясь, когда чужие губы опустились по горлу. Себастьян воспользовался тем, что он отвлекся, и перевернул его на спину, садясь над ним на колени. — Мне просто придется продержать вас в кровати, пока след не исчезнет. — Он подчеркнул свои слова, наклоняясь в долгом, страстном поцелуе и проскальзывая языком меж приоткрытых губ. — Хм, ладно, позволяю, — сказал Сиэль, когда снова мог говорить; слова прозвучали прямо в губы Себастьяна. В них чувствовался вкус игривости и глубокого удовлетворения. — Я так и думал. — Себастьян двинулся дальше, останавливаясь ненадолго, чтобы провести языком по соску. С губ Сиэля сорвался тонкий звук (стон, хотя он скорее умрет, чем признает это). В животе нарастало знакомое напряжение. Он чувствовал, как член становится твердым, и как плоть Себастьяна уперлась ему в ногу, когда тот исчез под одеялами, бесстыдно скользя губами по его коже. — О боже, Себастьян, — выругался Сиэль, когда зубы Себастьяна задели нежную кожу бедра. — Боже? Нет, уж точно не он, — фыркнул Себастьян и взял его член в рот. Сиэль чувствовал жар его рта, плавное скольжение губ, медленный, но ровный ритм его движений. Он мог полагаться только на четыре из пяти чувств — он совсем не видел Себастьяна, и приходилось лишь воображать взгляд его глаз. Себастьян двигал языком по члену, и Сиэль чуть ли не кричал. Теперь он представлял, что Себастьян закрыл глаза, сосредоточившись на вкусе его плоти и на том, чтобы сводить его с ума от наслаждения. Сиэль соображал достаточно, чтобы удивиться тому, что демон решил не дразнить его, а ведь дразнить было в его характере. И это было еще одно различие между реальностью и тем, что Сиэль представлял, ох, как же он это представлял. Сердце бешено стучало, он чувствовал его биение везде, от центра груди до кончиков пальцев и укуса на шее. Он сжимал простынь, пока костяшки не побелели. Хотелось сомкнуть ноги, упереться стопами в кровать и вбиваться бедрами навстречу, но чужие руки крепко держали его на месте. Он был полностью во власти Себастьяна. Все-таки его дразнили, но не так, как он ожидал. Сиэль совершенно не контролировал ситуацию, и, что интересно, это возбуждало его. И конечно же, Себастьян быстро это понял. Сиэль был благодарен, что остальные слуги уехали, он бы не сдержал громкого стона, когда кончил — стона, который несомненно бы услышали, если бы было кому. В глазах на секунду побелело, мысли смыло теплой волной. Спина выгнулась почти до боли, голова откинулась назад, дыхание сбилось. Это произошло так стремительно, что Сиэля снова охватило чувство, что все это могло быть сном. Себастьян выполз из-под одеял, облизываясь с распутной ухмылкой. Томный взгляд встретился с глазами Сиэля, и в дьявольской улыбке проскользнуло искреннее тепло. Сердце юноши снова затрепетало, ведь эта улыбка предназначалась ему. Но под влиянием легкомысленных ощущений он не был готов к удару чего-то иного; глубокого укола в боку, когда он осознал, что не был первым, кто видел эту улыбку, что руки и губы Себастьяна, которые заставляли его чувствовать прежде неизведанные вещи, касались кого-то еще. Когда Себастьян снова поцеловал его, резко, грязно и безупречно, боль потихоньку ослабла. Сиэль всегда умело убеждал себя, что эмоции — всего лишь слабость разума. Почему же эта должна быть иной?***
Сиэль нечасто видел, как Себастьян готовит. На самом деле, он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел эту часть каждодневной рутины своего дворецкого. Он знал, что для любого дворянина необычно наблюдать за внутренней работой дома. Сиэль мог так и не увидеть этого, но уже давно не ел, по крайней мере, так ему сказали. Будь его воля, он бы не покидал кровать до конца дня, как не покинул бы ее и демон. Но тот настоял на завтраке (говоря что-то о здоровье и благополучии хозяина), и Сиэль последовал за ним на кухню, не желая подавлять свое новое желание постоянно находиться рядом. Поначалу он чувствовал себя не в своей тарелке, поскольку редко отваживался захаживать в эту часть дома. Также странным было находиться вне кровати, когда он был едва одет. На нем была лишь ночная сорочка, и он чувствовал себя как на виду. Но потом он напомнил себе, что здесь на него некому было смотреть, кроме Себастьяна (который видел на нем и поменьше одежды). Едва Себастьян принялся за работу, как Сиэль с радостью откинул эти мысли в сторону. Как и во всем остальном, грациозность Себастьяна не знала себе равных. Сиэль не удивлялся его мастерству, и все же оно завораживало. Возможно, потому что для него это было чем-то совершенно новым — он не наблюдал за этим сотни раз, и часть магии сохранялась. — Ты как-то сказал, что со временем забыл некоторые предыдущие сделки. Сиэль лениво стучал пятками по дверцам кухонного шкафа; сидя на высоком столе, его ноги не доставали до пола. — Сказал, — кивнул Себастьян, переворачивая яйца, когда они зашипели на сковороде. Сиэль сидел достаточно близко, чтобы чувствовать жар печи. Надо признать, еда выглядела соблазнительно. Несмотря на прежнее нежелание покидать постель, он не мог отрицать, что проголодался. Иногда Себастьян действительно знал о потребностях Сиэля лучше, чем он сам, и последний гадал, не знал ли он также о его неуверенности. — А те, которых ты не забываешь, — Сиэль остановился, стараясь задать вопрос как можно прозрачней, — что заставляет их помнить? Себастьян посмотрел на него, пытаясь разглядеть мотив вопроса. Сиэль отказался встретить его взгляд и слишком поздно понял, что такой жест выдавал его не меньше, чем глаза. Он ждал услышать смех, но, когда его не последовало, он поднял взгляд обратно на Себастьяна и обнаружил, что тот даже не улыбался. — Причина не в том, что вы думаете. — Себастьян снял сковороду с огня и встал напротив, лишая юношу возможности не смотреть на него. Сиэль чувствовал, как кровь подступает к лицу, и знал, что ужасно краснеет. — Вовсе я ничего не думаю, — соврал он. — Вы желаете знать, сколько моих отношений с прошлыми хозяевами имели сексуальный характер. Сиэль не старался отрицать. Он просто скрестил руки на груди и ждал, пока Себастьян продолжит. — По правде говоря, было несколько, хотя точное число я не помню. С одними это было частью сделки, другие просто требовали этого позже. А, как вы знаете, я живу, чтобы служить. Значит, это правда, подумал Сиэль. Он хочет меня только потому, что я хочу его. Сиэль никогда не был из тех, кто признает поражение, но чувствовал себя совершенно поверженным и не понимал почему. Интересно, Лиззи чувствует себя так же, когда я не уделяю ей достаточно внимания? Ох. — А что насчет меня? — спросил он. Казалось, он тыкал пальцем в небо. Словно он уже прыгнул через огромную пропасть и только сейчас потянулся за опорой. Не было никакой гарантии, что он достигнет цели. Никакой гарантии, что успеет зацепиться вовремя. Тут Себастьян засмеялся. — Несмотря на ум, наблюдательности вам недостает. Сиэль открыл рот, чтобы возразить, но Себастьян поцеловал его раньше, чем он успел заговорить. Он раздвинул ему колени, двигаясь ближе, пока не коснулся его груди своей. Руки в перчатках тепло касались голых бедер, однако Сиэль вдруг ощутил холодную дрожь в теле. Это напомнило их первый поцелуй, мягкий и ищущий, но пропитанный силой и страстью. Сиэлю он казался божественным, что не свойственно для поцелуя демона. Себастьян пытался сказать ему что-то, чего не могли передать слова. Но Сиэль все равно хотел это услышать. — Скажи мне, — прошептал он в губы. — Скажи мне правду. — Вы первый и единственный, кого я когда-либо хотел, телом и душой, по собственной воле, — признался Себастьян. — До вас я не знал, что значит чувствовать по-настоящему. Я не забуду вас, даже когда мир тысячу раз падет и возродится. — Себастьян, — ошеломленно прошептал Сиэль, — я… Вдруг демон отстранился, повернув голову к двери, и нахмурился. — В чем дело? — спросил Сиэль. Ему не ответили. — Вечно в самое неподходящее время, — проворчал Себастьян. Сиэль почувствовал дуновение ветра и оказался на другом конце кухни, где его посадили у маленького столика в углу. Себастьян снова стоял у печи, хмуро глядя на яичницу. — О, Бесси! Грелль Сатклиф ворвался без предупреждения, если не считать его напевного возгласа. Дверь в кухню отскочила от стены и резко остановилась, когда в комнату вошел Уильям Спирс. Одной рукой он придерживал дверь, второй — поправлял очки на носу. — Сатклиф, прошу тебя, — коротко сказал он, контролируя свое явное раздражение. — Мы здесь не для того, чтобы брататься с дьявольским отребьем. — А, мистер Спирс. — Себастьян проигнорировал оскорбление Уильяма и присутствие Грелля, напустив на себя ледяную вежливость, предназначенную только для тех, кого он ненавидел. Его улыбка пугала. — Чем обязаны такому удовольствию? — Прибереги свои лживые речи, — фыркнул Уильям. Грелль вприпрыжку подскочил к Себастьяну и, проведя по его груди двумя пальцами, драматично рухнул на плечо. — Оставь их для меня, — сказал он воркующим голосом. На взгляд Сиэля, его губы были слишком близко к лицу демона. Ему никогда не нравилась чрезмерная физическая привязанность Грелля, но сейчас он испытывал совершенно иное отвращение — то, которое включало в себя немало ревности. Утешало лишь то, что эти заигрывания, как всегда, раздражали Себастьяна. — Я здесь трачу рабочее время, — начал Уильям. — Сверхурочное, если быть точнее, так что давайте не будем тянуть его дольше необходимого. — Он вытащил из-под руки огромную книгу и пролистал несколько страниц. — В наших цифрах есть несоответствия. За последние месяцы произошло несколько смертей без присутствия жнецов. Иначе говоря, души умерших… — Пропали, — закончил Сиэль. — Мы знаем. Честно говоря, я ожидал столкнуться с вами раньше. — Значит, вы и вправду расследуете исчезновение этих душ. — Уильям сделал в книге какую-то пометку. — Интересно. Что вам удалось обнаружить? — Вот почему вы здесь? — спросил Сиэль. — Не смогли найти зацепки сами и пришли узнать, что знаю я? — Что-то вроде того. На самом деле, мое начальство, — пренебрежительно ответил Уильям, — надеялось, что вы поделитесь некоторым, — как же его? — пониманием этих исчезновений. — Похищений, — поправил Сиэль. — Они воры. Это все, что я знаю. — Он закинул ногу на ногу и облокотился о стул, забывая о том, как одет. — Но вы здесь не только за этим, верно? — Нет, не только, — едко подтвердил Уильям. — Нас призвали в этот район после происшествия прошлой ночью, в котором было замешано несколько похищенных душ. Учитывая, что это произошло в трех кварталах отсюда, было бы разумно установить степень вашего причастия, — он посмотрел на Себастьяна, — или знания об упомянутом происшествии. Сиэль и Себастьян обменялись взглядами. Грелль надул губы и обвил последнего за плечи, пытаясь вернуть к себе внимание. Себастьян легко вывернулся из его хватки и повернулся к Уильяму. — Вы считаете, что за похищение этих душ ответственен демон. И считаете, что этот демон я. — Эта мысль посещала меня, да, — признал Уильям, явно уверенный в своем предположении. — Хотя, полагаю, у тебя найдется доказательство обратному. — Вот мое доказательство, — ответил Себастьян, спокойно снимая перчатку и поворачивая на свет руку с печатью. — Мне незачем красть души, они были бы ничтожны по сравнению с силой этого контракта. Душа моего господина — все, что мне нужно. Я жажду только его. Себастьян бегло посмотрел на Сиэля и улыбнулся. — Мое вечное проклятье, — театрально вздохнул Грелль. — Симпатичных всегда разбирают. — А ты здесь зачем? — прошипел Сиэль. — Сатклиф узнал, куда я направлялся и увязался следом раньше, чем я смог его остановить. Мои глубочайшие извинения, — Уильям слегка склонил голову, в голосе так и слышался сарказм. — Я расстроен этим больше остальных. Уильям бросил на Сиэля оценивающий взгляд, несомненно, заметив укус на шее. — Вернемся к нашей ситуации. — Жнец властно захлопнул книгу. — Прошлой ночью вы присутствовали во время происшествия, связанного с украденными душами, или нет? — Да, — ответил ему Сиэль. — Мы возвращались из дома моего дяди, когда на нас напали. — Напали? — Уильям спросил так, как будто никогда об этом не слышал. — Группа демонов напала на нас, — прямо заявил Сиэль. Себастьян поднял бровь, услышав от него такую честность. — Я получил эту рану в сложившейся битве, — он указал на свое горло, изо всех сил стараясь не смотреть на Себастьяна, чтобы глаза не выдали правду. — Хотите, чтобы я поверил, что похищенные души… превратили в демонов? — Верите или нет, но это именно так, — резко ответил граф. — Прекрасно, — Уильям фыркнул, развернулся на каблуках и с важным видом направился к двери. — Сатклиф, идем. Мы здесь закончили. — Но Уильям… — Сейчас же. — Он повернулся, чтобы бросить на Грелля суровый взгляд, да так низко опустил подбородок, что очки на носу сползли. Грелль со вздохом послушался, послал Себастьяну воздушный поцелуй и исчез в двери. Сиэля чуть не стошнило. — Последний совет, — сказал Уильям, поправив очки и посмотрев сначала на Сиэля, потом на Себастьяна, — оставьте это дело жнецам. Мое начальство не терпит, когда посторонние вмешиваются в дела, в которых мало что смыслят. На этом он исчез, даже не закрыв за собой дверь. — Что за манеры? — вздохнул Себастьян, закрывая (и запирая) дверь кухни. — И не говори, — согласился Сиэль, расслабившись, когда жнецы ушли. — Врываться сюда без приглашения и обвинять тебя, какое варварство. — Теперь он ехидно улыбался, а слова звучали с покровительственным тоном. Он был рад, что жнецов больше не было, и Себастьян снова принадлежал лишь ему одному. — Так на чем мы остановились? — спокойно продолжил Сиэль, готовый в полной мере воспользоваться сложившейся ситуацией. — Думаю, вы собирались признаться в своей вечной любви ко мне, — сказал Себастьян и облизнул губы, смотря, как Сиэль раздвигает ноги и медленно поднимает низ ночной сорочки, все выше и выше. Себастьян пересек комнату меньше, чем за секунду, поднял его со стула и прижал к ближайшей стене. Сиэль простонал, высоко и напряженно, руки обвили Себастьяна за плечи, а ноги зацепились вокруг бедер. Он сделал это инстинктивно, из чистой необходимости находиться к нему так близко, как только было физически возможно. — Право, сэр, — фыркнул Себастьян, начиная расстегивать на нем рубашку, — разве вас не учили, что дразнить это грубо. — Кто бы говорил, — прошипел Сиэль, когда Себастьян укусил его за ключицу. — К тому же я дразнил бы тебя только если бы не дал то, что ты хочешь. — Он опустил руки, чтобы провести по члену Себастьяна, уже стоявшему в брюках. — А я намерен дать тебе именно то, что ты хочешь. Сверху послышался внезапный стук в дверь. Себастьян тяжело вздохнул, опуская голову на плечо Сиэля. Стук продолжался. — Я сейчас борюсь с желанием убить любого, кто бы это ни был, — прошептал Сиэль, словно думал, что его услышат. — Мне убить их для вас, господин? — таким же приглушенным голосом предложил Себастьян. — Это может принести больше хлопот, чем пользы, — пробурчал Сиэль, когда Себастьян усадил его обратно, тут же жалея об этом. — Просто заставь их уйти. — Разумеется, сэр, — ответил демон, — с удовольствием. Десять минут назад — Мне позвонить ему, сэр? — спросил Абберлайн. Он стоял плечом к плечу с сэром Артуром и отводил глаза от висящего перед ними трупа. — Могу передать ему письмо, если хотите. Сэр Артур кисло посмотрел на конверт, который сжимал в своих руках — послание от убийцы, найденное в руках мертвой женщины. Он несколько раз перечитал плавную надпись синими чернилами. Для Сиэля Фантомхайва. — Просто приведите его сюда, Абберлайн. — Комиссар нахмурился, представляя самодовольный вид этого сопляка. — Я сам передам ему письмо. Абберлайн стоял на пороге дома Сиэля Фантомхайва и настойчиво стучал, сжимаясь от резкого ветра, хлеставшего на улице. Вчерашний дождь утих, но в воздухе поселился всепроникающий холод, а это значило, что последние остатки тепла скоро кончатся. Очередной порыв ветра чуть было не сбил полицейского с ног. На мгновение он оглянулся через плечо, ощущая, будто за ним наблюдают. Повернувшись обратно к двери, он понял, что его кулак стучал уже не по дереву, а по воздуху. — Детектив Абберлайн, — кратко приветствовал Себастьян, открыв дверь пару секунд назад. — А, Себастьян, — сказал Абберлайн, так радужно, как только позволяла хмурая погода. Он окинул взглядом безупречный вид дворецкого и заметил, что что-то в нем было не так, словно он торопился или его прервали от какого-то занятия. Но что именно было не так, Абберлайн решить не мог. На костюме не было ни пятнышка, галстук был завязан точно так же, как всегда. Возможно, дело было в волосах, которые лежали немного неряшливо с одной стороны. — Полагаю, дело получило развитие, — сказал Себастьян. — Развитие? Ох, нет… вернее, да. Еще одно убийство, к сожалению. Всего в трех кварталах к востоку отсюда. В одном из пустых домов убита женщина. Лорд, которой там живет, сейчас в загородном поместье. Меня прислали узнать, не хочет ли Сиэ… лорд Фантомхайв прийти и взглянуть на место преступления. — В трех квартал к востоку, говорите? — Себастьян вздохнул, явно отягощенный этой информацией. — Да. Меньше десяти минут пешком, — ответил Абберлайн. — Сэр Артур лично послал меня за графом. Себастьян снова вздохнул. — Хорошо, я сообщу господину, и скоро мы будем на месте. С этими словами он захлопнул дверь, прямо перед лицом детектива. Абберлайн пробыл на месте преступления почти пятнадцать минут, прежде чем прибыл Сиэль. — Мне казалось, вы не хотите, чтобы я приближался к этому делу, сэр Артур. — Сиэль вальяжно прошел в дом, рядом следовал Себастьян; в мрачном свете утра, сочившимся сквозь окна, он как никогда походил на тень. — Представьте мое удивление, когда на пороге появился Абберлайн и попросил прийти на место преступления. Граф оглядел тело несколько незаинтересованным взглядом. Отвлеченным, подсказывал мозг. Что именно отвлекло его, Абберлайн знать не хотел. Он посмотрел на дворецкого, который стоял у двери и наблюдал за хозяином. Все время, что детектив смотрел, как тот смотрит на Сиэля, Себастьян ни разу не моргнул. — Похоже, убийца обратился к вам по имени, — сказал сэр Артур, протягивая письмо. — Это нашли в руках убитой. Сиэль с опаской взглянул на письмо, но взял его и бесцеремонно разорвал конверт, несмотря на то что это была важная улика. Все присутствующие явно понимали, что в основном он сделал это назло сэру Артуру и его безупречной натуре. — Дорогой лорд Фантомхайв, — вслух зачитал Сиэль, шагая по комнате. — В свете неудачного завершения нашей последней встречи я решил принести компенсацию за вред, причиненный вам и вашему слуге. Сиэль бросил быстрый взгляд на Себастьяна, и Абберлайн вспомнил про мясную лавку и странное напряжение, которое было почти физически ощутимо между графом и его дворецким. С тех пор напряжение изменилось, стало более осмысленным, словно они признались в нем не только самим себе, но и друг другу. Глубокое понимание между ними вернулось и сильнее прежнего. — О чем он говорит? — потребовал сэр Артур. — Какой встречи? Сиэль совершенно не обратил на него внимания, развернулся и начал новый круг по комнате. Тогда Абберлайн заметил бинт на его шее; он торчал из-под высокого воротника пальто, абсолютно белый на фоне и без того бледной кожи. — Я решил сделать любезный поступок и дать вам шанс вернуть лидерство в этой гонке, — продолжил Сиэль, больше не шагая. Он стоял совершенно неподвижно, наполовину на свету, наполовину в тени, что падала от тела, которое свисало со стропил. — Если вы наполовину так умны, как я углядел, думаю, вы будете готовы к нашей следующей встрече. — Сиэль посмотрел на тело, подозрительно нахмурив брови. — Искренне ваш. — Похоже, он достаточно знаком с вами, — заметил сэр Артур. — Не потрудитесь объяснить, Фантомхайв? — Больше всего такие люди жаждут власти, — начал Сиэль, передавая письмо Себастьяну, который убрал его в карман пальто. — Чтобы доказать свое превосходство, он жаждет перехитрить лучший ум, вставший на его пути. Остальные не подходят. Очевидно, из всех, кто расследует это дело, он решил, что я единственный достоин его вызова. Каким-то образом Абберлайн знал, что это не могло быть единственной причиной, почему этот убийца так заострил свое внимание на графе. Сэр Артур был прав: Сиэль что-то скрывал. Абберлайн никогда не был так в чем-то уверен. — Мне не нравится, на что вы намекаете. — Сэр Артур грозно посмотрел на затылок Сиэля, когда тот снова развернулся. — Я ни на что не намекаю, я всего лишь констатирую факт, — спокойно ответил Сиэль. — Он сказал, что это возможность подготовиться к нашей следующей встрече. Здесь явно что-то есть — в этом убийстве, в этой женщине, — что расскажет нам о его планах, — заключил Сиэль. — Все остальные жертвы были убиты у себя дома, но эту женщину сюда привели. Это не случайная жертва, ее выбрали по какой-то причине. Сиэль сделал вдох, и Абберлайн знал, что сейчас он расскажет, какой была причина. — Судя по одежде, она была проституткой. Но этот дом слишком экстравагантный, она бы здесь не жила. Можно сказать, ей здесь не место, что она этого не заслужила. Сиэль опустился на корточки, поднимая с пола прядь волос. — Он обрезал ей волосы, чтобы лишить красоты, по существу, ее силы. Он застыл, широко раскрыв глаза. — Как ее звали? Сэр Артур посмотрел на Абберлайна. — Мы послали офицеров в Уайтчепел, чтобы понять, откуда ее могли похитить, или узнать, не был ли кто с ней знаком. Ее звали Виктория. Сиэль не выглядел удивленным. — Какое следующие мероприятие планирует посетить Ее Величество? — Бал в честь Кануна Всех Святых, — ответил сэр Артур. — Думаете… — Я не думаю, я знаю. — Сиэль впервые посмотрел на сэра Артура, с тех пор как пришел сюда. — Он планирует убить королеву, — он произнес это так, словно это все объясняло, словно все убийства вели именно к этому. Абберлайн не видел связи. Его все еще интересовала повязка на шее Сиэля. — Этому не бывать! — резко ответил сэр Артур. Детектив впервые видел, чтобы комиссар был так близок приступу гнева. — Я не позволю этому случиться. Мы отменим бал, если придется. — Нет, — возразил Сиэль. — Это может быть лучшим шансом задержать его. — Сиэль быстро встал. — Это может быть единственным шансом. — Хотите, чтобы я рисковал жизнью монарха, сердцем целой нации, чтобы остановить одного человека? — Хочу. Сиэль расправил плечи. Сэр Артур сделал то же самое. Казалось, они были на грани физической схватки. Абберлайн бессознательно перевел глаза на Себастьяна, чей темный взгляд был прикован к сэру Артуру. Похоже, он тоже был готов сражаться. — На случай если вы забыли, больше тридцати человек мертвы по вине этого маньяка. Я не успокоюсь, пока не остановлю его, — брызнул Сиэль. Абберлайна снова охватило ощущение, что у Сиэля была еще одна причина быть уверенным в своих суждениях. — Ладно, — уступил сэр Артур. — Бал пройдет, как и планировалось. Но я доложу об угрозе жизни королевы ее личной охране, и если она решит не посещать бал, я не потерплю от вас никаких жалоб. — Отлично. — Сиэль развернулся и молча покинул комнату, за ним вышел Себастьян. Абберлайн подумал, что уже годами не видел, чтобы граф делал что-то так по-детски. Детектив стоял у двери и хмуро смотрел им вслед, внимательно наблюдая за одинаковым ритмом шагов. Он не мог не заметить, что Себастьян шел к Сиэлю ближе, чем делал это последние несколько месяцев, или что Сиэль слишком часто покачивался, касаясь руки Себастьяна при каждом неровном шаге. Будьте уверены, Абберлайн, между этими двумя есть что-то нечестивое. — И правда нечестивое, — пробормотал он себе под нос и повернулся назад.***
— Думаешь, они подозревают нас? Они были почти дома. Трудно поверить, что они шли здесь прошлой ночью, спотыкаясь, насквозь промокшие от холодного дождя и теплой крови. Казалось, с тех пор прошли годы, словно это было частью совершенно другой жизни. — Нас двоих много в чем можно подозревать, — сказал Себастьян, намеренно касаясь руки Сиэля своей. — Что именно вы имеете в виду? — То, что мы знаем об этом расследовании больше, чем говорим, — уточнил Сиэль, безмерно довольный тем, как Себастьян произнес «нас двоих». — Что ты вовсе не человек, а демон, которому я продал душу. — Люди, которые никогда не сталкивались со сверхъестественным миром, мало способны поверить в существование демонов, поэтому вряд ли эта идея возникнет у них сама собой. Даже религиозные люди чаще воспринимают существ вроде меня не более как мифы, как суеверие, предназначенное для того, чтобы запугивать народ на пути к праведности. Себастьян говорил о церкви с таким презрением, что Сиэль рассмеялся. Похоже, мелочность на небесах и в аду ничем не отличалась от земной. — Что касается расследования, то здесь все обстоит наоборот, — продолжил Себастьян. — Низкое о вас мнение сэра Артура привело его к чрезмерной, даже параноидальной, подозрительности. А детектив Абберлайн легко поддается внушению. Меня бы больше удивило, если бы они не заподозрили вашего обмана. — Сэр Артур видит обман везде, где вздумается, — согласился Сиэль и зашагал быстрее, когда дом появился в поле зрения. — И ты прав насчет Абберлайна. Если бы сэр Артур захотел, он смог бы убедить его, что это я убийца. Вообще-то, — он остановился, — не стоит исключать такую вероятность. — Верно подмечено. — Себастьян открыл входные ворота и поспешил пропустить Сиэля вперед. Тяжелые металлические петли заскрипели, когда он закрыл их обратно. — Представляешь, если бы он попытался арестовать меня? Сиэль почти засмеялся. Абсурдно было бы смеяться над таким, он знал. Он не вел себя так легкомысленно с тех пор, как убили родителей. Будто что-то в нем зашевелилось, что-то давно дремавшее, начало просыпаться. Забытая часть его сердца, заржавевшая от запустенья, снова забилась, поднимая облако пыли. Он бы никогда не подумал, что именно демон приведет его сердце в движение. — Это бы ужасно отразилось на семейном имени, — беззаботно продолжил Сиэль, останавливаясь на крыльце, чтобы посмотреть по сторонам, пока Себастьян открывал дверь. — Но мы могли бы использовать это как предлог, чтобы сбежать вместе. Только Сиэль договорил последнее слово, как Себастьян открыл замок, затащил его внутрь и прижал к двери, успей она только закрыться. Казалось, не прошло и минуты с тех пор, как они были на кухне. Они вернулись к тем же позициям, хотя в этот раз между ними было куда больше слоев одежды. Для Сиэля это было неким преимуществом: до этого он был почти раздет и не имел возможности контролировать ситуацию. Себастьян же, напротив, не видел в этом никакой выгоды, если судить по тому, как он целовал Сиэля. Он буквально разрывал бинты на его шее, пуговицы на пальто и все, что мешало добраться до кожи. — Что я говорил вам про дразнение? — спросил Себастьян, когда стало ясно, что Сиэлю нужен был воздух. — А кто дразнит-то? — Сиэль действительно не понимал, что имел в виду демон. — Если вы продолжите говорить такие вещи, — ответил Себастьян, скромно и снисходительно, но с ноткой честности, которая заставила Сиэля вздрогнуть, — я могу так и сделать. Себастьян редко говорил что-то без малейшего намека на юмор; Сиэль сразу разглядел в нем искренность. Он замолчал, приоткрыв рот, и наблюдал за едва скрываемой эмоцией на лице дворецкого. Сиэль не знал, почему эта мысль еще не посещала его голову. Он месяцами знал, что Отец — это человек, убивший его родителей, та самая причина, по которой он жаждал мести. И тем не менее только сейчас он понял, что, когда они найдут и уничтожат Отца и его вечно растущую армию, месть Сиэля свершится и сделка закончится. Нет, то была не совсем правда — отчасти он уже думал об этом, но сейчас им начало завладевать все значение сложившейся картины. Есть разница между знанием вещей и пониманием их смысла. Вся ирония трагедии заключалась в том, что, в то время как сделка подходила к неизбежному, естественному концу, они двое только начинали. С другой стороны, разве жизнь Сиэля не была чередой трагедий и иронии? Себастьян, похоже, был в восторге от этой мысли не больше, чем Сиэль, даже если сам он сильно выигрывал по завершении контракта. Знание и понимание были разными вещами. Решение можно найти, пусть даже ни один из них его еще не видел. Как бы то и было, Сиэль решил не думать об этом, не сейчас, не тогда, когда Себастьян принадлежал ему, во всех смыслах, в которых он только хотел. Демон уткнулся носом в плечо Сиэля, может, чтобы вдохнуть его запах, а может, чтобы спрятать свое выражение. Сиэль запустил пальцы в его волосы и потянул. — Отнеси меня в кровать, — прошептал он, еще громче и он боялся, что голос сорвется. Себастьян поднял голову, и Сиэль поцеловал его раньше, чем кто-нибудь из них успел заговорить.***
Шаги в темноте. Кроме них тишина, ни дыхания в холодном воздухе, ни единого лучика света, чтобы осветить ступени, ведущие все ниже по проходу. Только звук шагов, который рикошетом отскакивает от высоких круглых потолков. Он нарастает, когда обладатель шагов заходит в комнату, сопровождаемый ровным ритмом воды, капающей откуда-то сверху. Шаги замедляются, а затем прекращаются вовсе. — Послание доставлено. Голос разрывает тишину своим пронзительным шипением. — Что прикажете делать? — спрашивает он. — Сравняйте его с землей. — Этот голос был не шипением, а гулом, волнами прокатившимся вокруг. Даже замолчав, он странным эхом оставался в воздухе. Сильным и уверенным, полным власти, к которой он привык за большую часть своей жизни. Немного помешкав, шипящий голос снова говорит. — Как пожелаете, мой Отец.***
День Сиэля и Себастьяна закончился так же, как и начался. Остаток утра растворился, уступив свое место полудню, омраченному потоками дождя, свистящим ветром и хмурым небом. Но все это происходило за шторами, которые так и не открыли. Движение солнца за тучами было позабыто в стенах спальни Сиэля, под одеялами его постели. Сиэль открыл глаза после заката. Вторую половину дня он провел то засыпая, то просыпаясь, изнеможенный и более чем довольный. Помнится, Себастьян настаивал принять ванну, но, должно быть, он вскоре уснул, в теплой воде и в руках демона. Проснулся он почти в таком же положении: окутанный в объятиях, пока Себастьян наблюдал за ним, сонно похлопывая ресницами, которые выдавали его слишком человеческое желание поспать. В камине горел огонь, хотя Сиэль был уверен, что и без него бы не замерз. — Долго я спал? — спросил он тяжелым голосом. — Около часа, — ответил Себастьян, убирая волосы со лба Сиэля, чтобы оставить там свой поцелуй. Он чувствовал, как чужое тело реагирует на его ласки самым простым образом — плечи двинулись вперед, легкие удовлетворенно вздохнули. — Вы были уставшим. — Мы оба знаем, чья это вина, — Сиэль улыбнулся, мило заливаясь краской. Себастьян не смог не улыбнуться в ответ. За все свои столетия демон никогда не удивлялся людям. Пусть он и не знал всего, но поступки и ошибки человечества выучить было нетрудно, и через пару десятков лет они стали до одурения предсказуемыми. По правде говоря, Себастьян выучил все возможное о внутренней работе человеческого мозга. Однако души, пусть даже для него они являлись средством выживания, скрывали в себе тайны явно далекие от его понимания. Но заглянув в глаза Сиэлю, он знал, что это неправда — возможно, не все души были так удивительны и любопытны, возможно, была лишь одна. Себастьян, я… — Этим утром на кухне вы собирались сказать что-то перед тем, как нас прервали жнецы, — мысли превратились в слова раньше, чем он осознанно решил заговорить. — Что это было? — Ты кое-что сказал перед этим. — Взгляд Сиэля был теплым и упорным. — Ты говорил всерьез? Вы первый и единственный, кого я когда-либо хотел, телом и душой, по собственной воле. До вас я не знал, что значит чувствовать по-настоящему. Я не забуду вас, даже когда мир тысячу раз падет и возродится. — Конечно. Не думал, что такое возможно, но каждое слово было сказано всерьез. — Тогда ты знаешь, что я собирался сказать, — ответил Сиэль, закрыв глаза и положив голову на грудь Себастьяна. — И мне не надо говорить это. За все свои столетия Себастьян никогда не удивлялся людям. Возможно, существовал лишь один человек, что был способен показать все лучшие и худшие черты, присущие своему роду, и оставаться по-прежнему дивным. Быть может, Себастьян удивлялся сам себе. Быть может, больше всего он удивлялся тому, что терял все остатки желания разрушить душу, которую держал в своих руках.