Эпизоды из жизни Ребекки и Бриана де Буагильбера. Весёлые и не очень

      Ребекка, фанатично преданная делу своей жизни – лечению людей, весь день до позднего вечера проработала в больнице. В тот день у короля Гранады Мухаммеда Боабдила не было никаких поручений для Бриана. На самом деле, у нашего героя теперь было другое имя, но для нас он по-прежнему Бриан – так же, как и для Ребекки, которую он попросил хотя бы дома называть его тем именем, которое он носил большую часть жизни. Итак, поскольку доблестный воин на момент нашего повествования был совершенно свободен, он остался дома с детьми.       Их было двое: шестилетний Иосиф и четырёхлетняя Анна. Да, когда появился первенец, Ребекка настаивала на том, чтобы дать сыну еврейское имя, а Исаак её в этом поддержал. Бриан был этому не очень-то рад. Он говорил: «Как хотите, но для меня он всегда будет Жозефом». Однажды этот красивый и умный мальчик повзрослеет, и его испанские друзья будут называть его Хосе. Когда родилась дочь, муж и жена сошлись на том, чтобы дать ей нейтральное имя, которое изначально было еврейским, но позднее широко распространилось в Европе. Впрочем, Ребекка любила именно еврейский вариант этого имени – Ханна. Бриану, безусловно, была ближе общеевропейская версия, тем более, что французы всё равно звук «х» не выговаривают. А ещё больше ему нравилось звать её совсем по-французски – Аннет. И мадемуазель Аннет, прелестное дитя, была миниатюрной Ребеккой. Дети с пониманием относились к причудам родителей и принимали свои имена во всех вариациях.       И вот возвращается Ребекка домой из больницы, вся такая уставшая. Конечно же, в сопровождении слуг. А под ноги ей тут же бросается кот Мишель (Бриан твёрдо решил, что он хотя бы кота назовёт французским именем). Надо сказать, коту это имя было весьма к лицу (вернее, к мордочке). Мишель был не то чтобы рыжим, скорее, нежно-персиковым и умеренно-пушистым.       Он радостно встречает хозяйку и трётся об её уставшие ноги. Ребекка гладит кота. Он изящно выгибает спинку и урчит. И тут она замечает Бриана, который почему-то ползает по полу и как будто бы что-то ищет.        – ¡Buenas tardes, querido! – поприветствовала она мужа.        – ¡Buenas tardes, mi amor! А почему это мы говорим по-испански? У нас же неделя французского языка!       Тут мы должны пояснить, что в начале своей семейной жизни Ребекка и Бриан говорили на какой-то невообразимо дикой смеси разных языков: нормандского французского, саксонского английского, латыни, арабского, испанского, а также иврита с некоторыми вкраплениями того, что в наши дни будет именоваться «идишем». Самое забавное состояло в том, что супруги прекрасно понимали друг друга, легко переходя с одного языка на другой и даже иногда смешивая несколько языков в одной фразе, а вот окружающие их порою понимали с трудом. Особенно это касалось их своеобразного юмора, понятного только им двоим. Да только когда вот-вот должен был родиться Иосиф, они внезапно осознали, насколько сложно будет их детям воспринимать такой лингвистический винегрет, и приняли важное решение: отныне одну неделю они будут говорить на иврите (который Бриан знал лишь на базовом уровне, что усложняло для него задачу); другую неделю – непременно на французском, который Бриан ни в коем случае не желал забывать и отчаянно хотел передать детям; а третью – на испанском. Кроме того, Ребекка должна была первые несколько лет говорить с ними только на иврите, а Бриан – только на французском. А потом оба родителя будут постепенно обучать своих отпрысков испанскому и прочим языкам по мере необходимости.        – Ну мы же в Испании живём! А сегодня в больнице мне весь день на испанском говорить пришлось. Не так-то просто сразу на другой язык переключиться. А что это ты там делаешь?        – Коня ищу. Куда же он к чертям запропастился?        – Но ведь Замор не помещается под кроватью, – смеётся Ребекка.        – Замор – в конюшне. Я шахматного коня всё никак не могу найти. Всё, надоело уже.       Бриан вскочил, отряхнул пыль с одежды и сел на кровать, жестом приглашая жену сесть рядом. И, видя недоумение в глазах Ребекки, поведал ей о том, как прошёл его день.        – Видишь ли, сегодня после прогулки эти сорванцы попросили меня: «Папа, поиграй с нами в шахматы!» Я уж было обрадовался, что у них так рано проснулся интерес к играм разума, а они, видимо, решили, что шахматные фигуры – это игрушки. Анна вообразила, что чёрная и белая королева – подружки, которые ходят друг к другу в гости сплетничать. О чём ты задумалась, дорогая?        – Да вот представила себе, что пришла в гости к Леди Ровене. Сидим с ней за столом, пьём вино и вспоминаем былое… Душевно!        – Да ну её! Скучная она.        – Нет, ты не прав: она мила. И она была так добра ко мне…        – Потому что тебе хватило ума не рассказывать ей о том, как ты сохла по её муженьку.        – Я давно уже забыла его. Это было несерьёзно…        – Просто я вылечил тебя от этой глупости своей любовью, – сказал Бриан, и его руки обвились вокруг Ребекки.        – А ещё – любимая работа, – лепетала она, прижимаясь к мужу.        – Вот нет чтобы сказать «любимый муж»! Вечно у тебя работа на первом месте. И, кстати, она выжимает из тебя все соки, – ворчал Бриан, тем не менее, нежно гладя жену по спине.        – Любимый муж и любимая работа. Видишь, мне совсем не сложно поставить тебя на первое место. Только я никогда не забуду своё призвание. Даже не проси.        – Не буду. Знаю, что бесполезно.        – Так же бесполезно, как и просить тебя оставить военную службу.        – Ну так это моё призвание.       Ребекка иронично посмотрела ему в глаза.        – Бриан, это твоё ремесло. Твоё истинное призвание – поэзия.        – Это грубая, ничем не прикрытая лесть, – сказал он и поцеловал жену.        – Так, ты мне ещё не рассказал, что делал Иосиф.        – Играл с пешками, словно они его солдатики. Мне захотелось составить ему компанию. Он взял белые пешки, а я – чёрные. Подумал: раз он не хочет в шахматы играть учиться, расскажу ему с помощью фигур об искусстве ведения боевых действий. В упрощённой форме, конечно. Короли у нас были главнокомандующими, а кони, слоны и ладьи – полководцами. Знаешь, Жозеф поначалу казался заинтересованным, но вскоре его внимание рассеялось, и стало ясно, что он просто хочет устроить полный хаос. А тут ещё и Мишель разыгрался. В результате фигурки валялись повсюду. Кот носился с ними по всей комнате как угорелый и некоторые под кровать загнал. А потом такая кутерьма поднялась: кот гоняется за шахматными фигурами, Аннет бежит за котом и норовит схватить его за хвост, Жозеф бежит за ней, и все орут, как ненормальные! Один я, как идиот, сижу на полу, не понимая, как их всех утихомирить, и у меня голова кружится… Ребекка живо представила себе эту картину и не могла удержаться от смеха. Вдруг она что-то нащупала ногой на полу, наклонилась и подобрала фигурку.        – Бриан, не этого ли коня ты искал?        – Да, именно этого!        – А где остальные фигуры? Тоже где-нибудь валяются? – нахмурилась жена. Не любила она беспорядок.        – Обижаешь! Я заставил Жозефа и Аннет всё подобрать. Помог им, конечно. Вместе убрали шахматы в коробку. Только вот чёрный конь потерялся, остальные – на месте. Впрочем, ты его уже нашла. Давай уберу. Однако потом они бои подушками устроили, и сразу стало ясно, что деток пора укладывать спать.        – То-то я думаю, что это подушки на полу делают? Ну ладно. А что вы делали на прогулке? Куда ходили?        – Мы с Жозефом на лошадках катались: я – на Заморе, он – на Чарли (так звали маленького пони, которого Бриан купил специально для сына).       Глаза Ребекки округлились от ужаса.        – Ты что, ему же всего шесть лет!        – Когда меня впервые посадили на пони, мне было и того меньше. Пора бы и ему научиться. Тем более, что у него лошадка смирная. Жозеф уже очень ловко с ней управляется. И знаешь, что он сказал?        – Что?        – "Папа, я хочу покататься на Заморе!"        – И ты разрешил?!!        – Нет, конечно. За кого ты меня принимаешь?        – А кто в это время за Ханной присматривал?        – Рахиль. Они любовались нами на расстоянии.       Тут нужно пару слов сказать о том, кто такая Рахиль. Читатели знают, что так звали мать Ребекки – женщину, которая умерла молодой, оставив Исаака безутешным вдовцом. Отец и дочь, несмотря на всю их религиозность, считали эту смерть вопиющей несправедливостью.       Но не будем больше о грустном и вернёмся к нашему повествованию. Когда у Ребекки и Бриана родились дети, стало ясно, что нужна помощница. Прекрасная еврейка хотела выбрать её сама.       Было рассмотрено много кандидатур, но лишь одна женщина из них произвела на Ребекку благоприятное впечатление: уже не молодая, очень полная добродушная еврейка с весёлыми глазами. Увидев её, Ребекка подумала: «Это то, что нужно!» А когда женщина представилась, уже не было никаких сомнений: её имя совпало с именем матери, и целительница увидела в этом знак судьбы! Да она ей и по возрасту в матери годилась.       И выбор оказался правильным. Помощница Рахиль содержала дом в чистоте, вкусно готовила кошерные блюда и просто обожала маленьких Иосифа и Анну. Она никогда не была замужем, и детей у неё не было, поэтому этих малюток Рахиль полюбила как своих собственных. А вот Бриана она побаивалась и предпочитала не вмешиваться в его игры с детьми, только безоговорочно выполняла все его приказания.        – Тогда я спокойна, – сказала Ребекка. Рахиль вызывала у неё полное доверие.        – Между прочим, Аннет размахивала своими ручонками и кричала: «Посадите меня на пони!»        – Ты что, ни в коем случае!        – Ну, пожалуй, пока рановато, – согласился Бриан, – но когда-нибудь и ей нужно будет научиться ездить верхом. Ты вот умеешь!        – Только очень аккуратно! Я не знаю, что с тобой сделаю, если что-нибудь случится с нашей малышкой!        – Да ничего с ней не случится! Она в надёжных руках. Вот, Жозеф ни разу с пони не упал. А кто его учил держаться в седле? А ещё мы с ним сражались на деревянных мечах. Он уже делает успехи.        – Не нравятся мне эти ваши опасные забавы. До добра они не доведут.        – Ребекка, кем ты хочешь, чтобы вырос твой сын: безвольным тюфяком или настоящим воином? – сурово спросил супруг.        – И то, и другое – крайность. Я заметила у Иосифа незаурядные способности к математике. Он также проявляет интерес к ботанике.        – К ботанике? Да уж... Это точно твоё влияние.        – Кто знает, быть может, он станет великим учёным и принесёт огромную пользу человечеству?        – Пусть так. Но и учёному важно знать, как защитить себя и близких, если он мужчина.        – Пожалуй, тут я с тобой соглашусь, – сказала Ребекка, подумав о еврейских погромах. В Испании она почти забыла об этом кошмаре, который стал одной из важнейших причин бегства из Англии, но была ли её семья здесь в полной безопасности? Всё же два сильных защитника лучше одного, так что воспитание, которое Бриан хотел дать сыну, было отнюдь не бесполезным.        – Надо же, в кои-то веки жена вдруг признала мою правоту! – усмехнулся Бриан и снова поцеловал Ребекку.        – Значит, ты так и не научил их играть в шахматы?        – Нет, ничего путного не вышло. Только бедлам устроили. В результате некоторые фигурки потерялись, и нам пришлось их искать. Правда, мы довольно быстро почти всё нашли, кроме того самого коня, которого обнаружила ты.        – И что, они сейчас спят?        – Уже давно. Аннет просила почитать им сказки на ночь. Разве я мог отказать моей маленькой принцессе? Я ваших еврейских сказок не знаю, так что я читал французские. Они же у нас билингвы, так что пусть знают язык своего отца.        – Хоть приличные сказки-то? – забеспокоилась Ребекка.        – Французские сказки приличными не бывают! – нахально заявил Бриан.        – Что? Да как ты посмел? Чему ты учишь наших детей?        – Какая разница? Всё равно они половину не понимают. Главное – они заснули! – усмехнулся он.       Ребекка зевнула и снова прильнула к нему на грудь.        – Я такая уставшая, что у меня нет сил злиться. А ты такой тёплый и уютный… Кажется, я скоро засну…        – А как же ужин? Рахиль вот-вот накроет на стол!        – Пожалуй, сначала я всё-таки поем. Ведь я ещё и голодная. Даже не знаю, чего я больше хочу: спать или есть! Впрочем, ещё неплохо бы умыться…        – Умыться? Что же, это можно устроить… Но лучше давай сделаем это вместе – не хватало только, чтобы ты уснула в воде.        – Боишься, что я превращусь в русалку и уплыву? – спрашивает Ребекка и игриво смотрит мужу в глаза.        – Просто позволь мне немного о тебе позаботиться. А потом я тебе тоже прочитаю сказку на ночь.        – Тоже французскую? И неприличную?        – Любимая, специально для тебя я выберу самую неприличную сказку в мире.       Они смеются и снова целуются. А тут и ужин принесли.