Эпизоды из жизни Ребекки и Бриана де Буагильбера. Весёлые и не очень

      Она верила в современную медицину и научный прогресс. В её сознании это не противоречило религии. В том, что человеческая мысль достигла таких высот, она видела лишь ещё одно доказательство величия того, кто всё это создал. Каждый день приносил новые открытия, и они удивительно органично вписывались в ту упорядоченную систему знаний, которая сложилась у Ребекки за много лет. Многое из того, о чём она догадывалась тогда, давным-давно, оказалось правдой. Но было немало и абсолютно нового, поражающего воображение. Например, операции. Тонкая, ювелирная работа! Как с помощью лазера и совсем не больших разрезов спасали жизни тех, на кого в былые времена махнули бы рукой, считая безнадёжными и обречёнными на смерть! От этих мыслей у Ребекки просто дух захватывало. Она смотрела на этот новый мир широко раскрытыми глазами, жадно впитывая всю информацию.       Белый халат был ей к лицу. Он создавал резкий контраст с её чёрными как смоль волосами и такими же тёмными глазами. На фоне местных смуглянок прекрасная еврейка выглядела аристократкой благодаря коже цвета слоновой кости. Она была так хороша, что липкие взгляды мужчин преследовали её буквально повсюду. Эти взгляды оставляли её абсолютно равнодушной. Лишь одного мужчину она любила и знала, что он всегда будет ждать её внизу после работы и они вместе поедут домой на своей машине, а дома будут ужинать вместе с детьми. Он один имел право смотреть на неё с вожделением, ибо этот взгляд сулил ей чувственные радости двух безумно любящих друг друга людей, прошедших вместе через многие трудности и испытания. Самым серьёзным было испытание временем, и в их случае это не было преувеличением.       В памяти то и дело всплывали улицы средневековой Гранады. Стучат подковы, и пахнет лошадьми. А кто-то едет на ишаке. Повсюду шумные рынки, бани и мечети, изысканные и строгие. Почти во всех уголках города звучит арабская речь, значительно реже – испанская. Правда, если прислушаться, где-то можно услышать и пару слов на иврите. В те далёкие времена все жители города должны были исповедовать ислам вне зависимости от происхождения, что для Ребекки и её отца неприемлемо. Однако деньги и связи решают самые сложные проблемы и открывают даже наглухо закрытые двери. И для отовсюду гонимых евреев в этом городе найдётся синагога, между прочим, по изяществу архитектуры ничуть не уступающая прекраснейшей из мечетей. Разве это не абсурд, что евреи являются изгоями даже здесь, в городе, который они сами же и построили? И всё же в Гранаде Ребекка и Исаак чувствуют себя увереннее, чем в Йорке, хотя временами нападает ощущение надвигающейся катастрофы. Но пока Боабдил ценит богатство Исаака и его брата, замолвившего словечко за семейство, приплывшее из Англии, а также бесстрашие Буагильбера, чью жизнь король неоднократно подвергал опасности для достижения своих целей. А горожане превозносят до небес медицинские таланты Ребекки, учредившей больницу для всех слоёв населения, где молодая женщина не только работала сама, но и куда привлекла других выдающихся лекарей города и тех, кто просто был готов помогать уборкой, стиркой, приготовлением еды и выполнением различных поручений.       Но всё же иногда случаются погромы. И они происходят всё чаще. Неужели им и здесь не будет покоя? Каким-то чудом опасность обходит эту семью стороной. А в больницу привозят всё больше пострадавших. Те, кто находятся в сознании, рассказывают ужасы. Постоянное беспокойство о детях и пожилом отце мешает спать по ночам. Однако Ребекка находит утешение в работе, ласках мужа и, впрочем, как всегда, в религии.       Вот они снова собираются в синагогу на утреннюю проповедь. Бриана не особенно тянет на службу, но все мужчины-иудеи должны туда ходить (Исаак бы тоже пошёл с ними, если бы не дурное самочувствие). Ребекка же, напротив, собирается в синагогу, как на праздник, хоть по еврейским правилам женщинам не обязательно делать это регулярно.        – Идём, дорогой, – говорит она, поправляя Бриану одежду.        – И нам опять придётся молиться в разных комнатах… Что за дурацкое правило! Очень мне нужно видеть этого раввина! – отвечает он, криво улыбаясь.        – Тебе бы следовало проявлять к нему больше уважения! Ведь он друг нашей семьи! – смеётся Ребекка. Она прекрасно знала, за какого еретика выходила замуж.        – Так я проявляю. Но неужели я с тобой не могу быть полностью откровенным?        – Можешь.        – Я хочу видеть тебя! – заявляет он, прикасаясь к её щеке.        – Пора бы уже привыкнуть. Ты же знаешь, у нас мужчины и женщины молятся по отдельности, чтобы мысли о противоположном поле не отвлекали их от мыслей о Всевышнем. Ведь это же рационально, не так ли?        – Это слишком рационально. А между тем суть ускользает, – заметил Бриан с умным видом.        – О чём ты?        – По-моему, именно любовь друг к другу и приближает нас к Богу. Если меня что-либо с ним и связывает, то это только ты.       Ребекка ничего не ответила, только встала на цыпочки и поцеловала мужа.       Почему-то синагога, которую они обычно посещали, была закрыта. Это настораживало. Пришлось идти в другую. Ребекка и Бриан знали, где она находится, но никогда не заходили туда раньше. По сравнению с той, к которой они привыкли, эта синагога снаружи казалась маленькой и невзрачной, а единственным украшением ей служила миниатюрная башенка наверху. Но она была открыта! Ничего иного не оставалось, как войти туда и разойтись, как положено по правилам, по разным помещениям, отделённым друг от друга мехицей. Однако внутреннее убранство оказалось на удивление красивым, хоть и простым. От фресок и витражей глаз невозможно было отвести. На стенах красовались изображения животных и знаки зодиака. Вот странно: уже пришла пора начинать утреннюю проповедь, но почему-то Бриан и Ребекка были тут одни, если не считать совсем не знакомого им раввина с длинной седой бородой. Другого раввина в той синагоге, куда они ходили уже несколько лет подряд, они знали хорошо и даже были с ним на короткой ноге. Им также были знакомы и все остальные иудеи, которые там собирались. Их было немного – тех, кто за особые заслуги получил возможность хотя бы тайно исповедовать свою веру и следовать своим традициям и обычаям. Отсутствие всех этих людей, конечно, не могло не беспокоить: может, что-то произошло, а они даже не имеют об этом представления?       Раввин хитро улыбнулся и обратился к Бриану:        – Ты носишь чужое имя и придерживаешься чуждой тебе религии.       Он что, насквозь меня видит?        – Я знаю, ты пришёл с женщиной. Пусть она тоже ко мне подойдёт, – продолжил раввин.        – Уважаемый рав, но ведь это же против правил, не так ли? – наконец решился заговорить Бриан.        – Пусть подойдёт, – упрямо повторил седой старец, – у меня к вам обоим серьёзный разговор.       Они покидали синагогу в полном недоумении. Стоило им выйти на улицу, как их пальцы машинально переплелись, и дальше они уже шли, держась за руки.        – Ребекка, тебе не показалось, что этот раввин вёл себя, мягко говоря, странно? Уж не думал, что вместо проповеди будет такая беседа…        – Честно говоря, я с таким впервые сталкиваюсь. Даже не знаю, что и думать…        – Что-то мне кажется, он на колдуна смахивает.        – Ты же не веришь в них! Хотя очень похоже.        – Ты хоть что-нибудь поняла из того, что он говорил? Мой иврит недостаточно хорош, чтобы беседовать на такие серьёзные темы.        – Я-то поняла каждое слово, но до сих пор не знаю, как к этому относиться. Готовы ли мы в корне поменять нашу жизнь?        – Я так уже делал дважды.        – Да, – задумчиво говорит Ребекка, опустив глаза, – сначала ты стал тамплиером, потом – иудеем…        – И оба раза из-за женщины. Cherchez la femme! – усмехнулся Бриан.        – Но в любом случае это было в рамках нашей эпохи. А нам предлагают переместиться на восемь веков вперёд, – сказала Ребекка, нервно сжав его руку.        – И, если я не ошибаюсь, он сказал, что это время будет для нас безопасным… Э-э-э, безопасным? У меня есть подозрение, что человечество к началу XXI века придумает много новых изощрённых способов насилия и убийства.        – Непременно придумает. Но параллельно с этим будет развиваться медицина, – продолжала с горящими глазами женщина, – и она достигнет к этому времени невиданного расцвета. Хотела бы я на это посмотреть! Пожалуй, именно этим меня и привлекает будущее…        – А также, наверное, и тем, что твой народ не так сильно будут притеснять? Если, конечно, я правильно понял этого раввина.        – Ты, безусловно, прав, дорогой. Он сказал, у нас на тот момент ещё и своё государство будет.        – Которое будет бесконечно воевать с соседним государством. И поэтому, любимая, мы по-прежнему будем жить в Испании, – сказал Бриан тоном, не терпящим возражений.        – Да, если ты так настаиваешь. Только это будет совсем другая Испания. Но главное, что пока меня останавливает, это то, как мы донесём всё это до детей… А тем более, до папы. Как он к этому отнесётся?        – Вот не знаю насчёт Исаака. Кто знает, ведь ему нездоровится. А дети, скорее всего, воспримут это как весёлое приключение. В одном я уверен: им будет жаль расставаться с лошадками.        – Он сказал, что в новом времени людям среднего достатка лошади будут не нужны и вместо них будут другие, более удобные средства передвижения. Но ведь лошадь – это живое существо! Как можно расстаться с конём, который долгие годы был тебе верным товарищем?        – Даже не представляю себе. Вот зачем ты это сказала? Я ведь, правда, очень привязан к Замору.        – Я знаю. Мне тоже придётся многим пожертвовать. Бриан, а как же моя больница? Я вложила в неё душу!       Вдруг остановился посреди улицы, повернулся к Ребекке и посмотрел ей в глаза так, как когда-то в Темплстоу.        – А я-то надеялся, что твоя душа принадлежит мне.        – Часть моей души, любимый. И полагаю, что лучшая.       Ребекке было отрадно видеть, как на лице её мужа снова засияла улыбка, предназначенная только ей.        – Мы должны сделать это, Ребекка. У меня есть две объективные причины последовать совету раввина. То, что он рассказал о предстоящих событиях этого века, вызывает у меня серьёзные опасения. Кроме того, в XXI веке я смогу вернуть себе своё гордое имя, а ты будешь носить мою фамилию.        – Для тебя это так важно?        – Да, Мадам Буагильбер.        – Ты жуткий собственник, Бриан. Но почему-то мне это даже нравится.        – Потому что ты такая же! Но заметь, он ещё наговорил много такого, во что сложно поверить.        – Просто не укладывается в голове. Что-то там про множественность миров или тому подобное…        – Об этом писали некоторые греческие философы. Да только доказать такое невозможно! Точно так же, как невозможно доказать и обратное…       Ребекка и Бриан погрузились в молчание, чтобы как следует обдумать всё то, что до них пытались донести.        – Уважаемый рав! А как же нам выжить в новом мире, что столь радикально отличается от нашего? Вы сказали, там будет много так называемых машин, которые будут выполнять то, что человек прикажет. Но мы ведь не умеем ими пользоваться!        – Вы придёте туда, уже имея представление о том, как обращаться с техникой.        – Но ведь это невозможно!        – Вы оба из тех людей, которые способны делать то, что другие считают невозможным. А по пути в новый мир вы пройдёте определённую трансформацию. Иными словами, вы уйдёте из этого времени людьми Средневековья, заглядывающими в будущее, а также обладающими передовыми взглядами и более прогрессивным мышлением, чем ваши современники, а очутившись там, тут же гармонично впишетесь в иную реальность и сумеете выжить в ней. При этом вы всегда будете сохранять связь с прошлым.        – Что такое Средневековье?        – Так люди будущего будут называть то время, в котором вы всё ещё живёте сейчас. Средневековье – это середина между древностью и периодом, в которое вы попадёте. Впрочем, середина весьма условная… Ведь мир гораздо древнее, чем людям кажется!        – А в чём будет проявляться наша связь с прошлым?        – Это будет заложено в вашем подсознании. Вы будете комфортно ощущать себя в будущем, но при этом будете чувствовать, что вы ДРУГИЕ, не такие, как все. И разве в этом времени вам никогда не приходила в голову такая мысль?       И как тут было не согласиться? Этот человек без труда читал их мысли, их характеры и всю их жизнь, как будто у них всё это на лбу было написано!        – Но вовсе не обязательно, что вы будете помнить всё, что произошло с вами раньше. Вы даже можете всё забыть, а потом вдруг внезапно вспомнить, полностью или частично. Но будьте осторожны: если вы вспомните своё прошлое, вас может внезапно потянуть туда. Перед вами даже может открыться портал обратно в Средние Века, причём в такой момент, когда возвращение туда будет казаться чуть ли не единственно правильным решением. И всё же лучше не поддаваться этому соблазну и решить ту проблему, из-за которой он возникнет.        – Почему, уважаемый рав? – спросила Ребекка.        – Сложно объяснить, дитя моё, но я попробую. Полагаю, что вы всегда были уверены в существовании всего одного земного мира и ещё одного – загробного, в котором есть Рай и Ад. Впрочем, ты, Бриан, скорее всего, имеешь серьёзные сомнения на этот счёт и веришь лишь в земную жизнь.       Бриан так и не осмелился спросить, откуда раввин знает его настоящее имя, а тот продолжал говорить.        – А сегодня вы узнали о существовании ещё одного мира, который вас давно уже ждёт. Выходит, есть три мира? Или четыре? Кто знает, может быть, Рай и Ад – это две реальности, существующие независимо друг от друга? Но даже так мы получаем весьма упрощённое представление о том, как всё устроено. Миров на самом деле миллионы – у каждого есть свой, и в нём свои законы. Вы можете подумать, что появилась возможность вернуться обратно, но окажетесь в совершенно другой реальности. И кто знает, может, она будет гораздо опаснее и коварнее, чем то Средневековье, которое вас породило. А шанса полететь назад в будущее, скорее всего, уже не будет. Так вы и будете скитаться, затерявшись в иных, неизведанных мирах на свою погибель.        – Уважаемый рав, может, тогда лучше даже не начинать и остаться здесь, раз уж это так рискованно?        – Ваше право, и всё-таки я настоятельно рекомендую вам отправиться в начало XXI века. Ну… не в самое начало. В год, зеркально отображающий этот, как говорят у христиан, от Рождества Христова. Ребекка, милая, не смотри на меня с таким возмущением. Я, разумеется, в это не верю, мне не положено, но я интересуюсь всеми мировыми религиями. Так же, как и ты, Бриан де Буагильбер. Скажи, какой сейчас год по христианскому календарю?        – 1202-й. А откуда вы знаете моё имя, уважаемый…        – А я давно за вами наблюдаю, – ответил раввин, не позволив Бриану договорить, – просто вы оба мне нравитесь. Правильно, 1202-й. А вы, если прислушаетесь к моему совету, уже завтра улетите в 2021-й. Уверяю вас, так будет лучше для всей вашей семьи. Ребекка, там никто не посмеет неуважительно обращаться с твоим отцом. Кстати, я знаю, почему он не пришёл на проповедь. Завтра он исцелится. У вас с Брианом странная семейка, но в будущем ни евреи, ни христиане не будут смотреть на вас косо. И без работы вы точно не останетесь. Не могу обещать, что ваш род занятий полностью совпадёт с тем, что вы привыкли делать в этом времени, но существенных отличий не будет. Навыки, необходимые для работы в новом мире, появятся немедленно. Вам почти не придётся учиться.        – Рав, а как же язык? Он ведь со временем очень сильно меняется?        – Ну разумеется, Ребекка. Только там вы сразу автоматически заговорите на новых версиях тех языков, которые вы знаете. При этом не исключено, что вы по-прежнему будете помнить и их более древние варианты. В определённых ситуациях это даст вам преимущество.        – А дети?        – А дети освоят новые языки и новые технологии ещё быстрее, чем вы, вот увидите! И они будут успешно учиться в школе будущего. Возможно, даже будут одними из лучших. Они у вас смышлёные, впрочем, как и положено детям, чьи родители являются представителями разных этносов.        – А как же болезни нового времени? Вдруг они будут слишком опасными для нас, а моих знаний и опыта не хватит, чтобы с ними справиться?        – Ты очень умна и предусмотрительна, Ребекка. Но спешу тебя успокоить: вы придёте в будущее, уже обладая иммунитетом, необходимым для того, чтобы противостоять самым опасным заболеваниям грядущего. И, должен тебе сказать, ты сильно недооцениваешь свои профессиональные навыки. В общем, не сомневайтесь. Советую поторопиться с решением. Странно, что вы раньше не приходили ко мне, ведь я давно вас ждал!        – Что же мы должны сделать, уважаемый рав?        – Приходите завтра на рассвете всей семьёй. Приносите только самое необходимое. Лошадок оставьте надёжным людям: так будет лучше и для них, и для вас. А кота можете взять. Вы удивитесь, но в XXI веке, куда я вас отправлю, кот – это самое распространённое домашнее животное! И этот кот вам точно пригодится, уверяю вас! А теперь идите домой и хорошенько всё обдумайте. Примите разумное, взвешенное решение. Имейте в виду, завтра, 21 декабря 1202 года, – единственный день, когда вы сможете пройти сквозь зеркало, чтобы оказаться в самом конце 2021 года и отпраздновать начало 2022-го.