Ловец снов

      Собираясь на ужин, Хината с трудом сдерживала улыбку. Это не было таким уж большим делом, но у неё возникло ощущение, что за счёт поддразниваний Итачи проявлял свою привязанность. Невероятно, что он так хорошо о ней думал…       Хотя как шиноби Хината была неполноценна, глупой она точно не была. Она видела, как бережно Хьюга (а параллельно и Коноха) относились к своим гениям. Ханаби и Неджи оказались изолированы в стенах чужих ожиданий и вели себя словно маленькие взрослые. Сверстники шарахались от них и старались держаться подальше. Любые попытки преодолеть это расстояние встречались шокированными, а порой и полными презрения взглядами окружающих.       Хината не сомневалась, что им было так же одиноко, как и ей; изгой ты или гений — оба варианта означают оказаться загнанным в угол всеобщим отчуждением.       Для Итачи же, похоже, единственной ниточкой, связывающей его с детством, был раздражительный младший брат, для которого не имело значения, кем или чем являлся его старший брат, главное, чтобы он играл с ним.       Контраст между отношениями братьев Учиха и её отношениями с Ханаби был разительным. Что касается Учих, младший изо всех сил старался вырваться из тени старшего, но всё же упрямо оставался рядом. У Хьюга же, наоборот, именно старшая оказалась в тени младшей, и сёстры лишь сильнее отдалялись друг от друга не только из-за этой трагедии, а в основном из-за упрямства Хинаты.       Хината прекрасно понимала, что Ханаби по сей день пыталась цепляться за давно утраченный идеал сестринства, но застенчивость и страх всегда делали невозможным ответный жест. Даже пребывание в одной комнате с младшей сестрой и понимание того, что кто-то может узнать, заставляло Хинату нервничать. В конце концов, ей не хотелось испортить Ханаби.       Мысли свернули в неприятное русло, и Хината вздохнула, хотя и не перестала чувствовать тепло от воспоминаний.       — Хината. В мой кабинет. — В дверях кухни появился хмурый Хиаши.       — Х-Хьюга-сама, — почтительно пробормотала она, и поковыляла за ним, почти бегом, чтобы не отставать от плавных шагов гораздо более длинных ног отца. Настойчивость в его тоне побудила Хинату закрыть за собой дверь. На секунду она прислонилась к раме двери, чтобы набраться храбрости и, поклонившись, шагнула вперёд. — Для чего я вам понадобилась?       Хиаши сел за стол и сурово посмотрел на дочь.       — До моего сведения дошло, что Ханаби неоднократно посещала крыло младшей ветви за последние несколько недель. Клан обратил на это внимание.       — Простите, Хьюга-сама. Я обязательно предупрежу её…       — Куда она ходила? — Хиаши вопросительно поднял бровь, хотя оба знали, к кому приходила Ханаби. Но произнести это вслух означало признать свою вину. Хината так сильно прикусила внутреннюю часть щеки, что почувствовала медный привкус крови.       — Я не могу вам сказать.       — Не можешь? — переспросил Хиаши. — Это неприемлемый ответ. Скажи мне, куда.       Хината покачала головой — страх внезапно сжал горло ледяными когтями.       Бледные глаза Хиаши загорелись алым, а когда он открыл рот, чтобы заговорить, его зубы превратились в клыки.       Кабинет погрузился во тьму.