Ловец снов

      Итачи знал, что стоит ждать вопросов. Уже и так появилось слишком много гипотез относительно его внезапной просьбы отложить следующую миссию на день. Текущую миссию он закончил раньше на целые сутки, побив собственный рекорд. Позже, в отчёте о миссии он объяснил причину своей поспешности «необычными обстоятельствами», а Сакура только понимающе посмотрела на него, хотя вряд ли хоть что-то понимала на самом деле.       В конце концов, кошмары меняют людей.       Долгие годы он не позволял себе поддаваться дурным снам. Обычная проблема тех, кто часто использовал гендзюцу, заключалась в том, что они позволяли ловушкам собственного разума подавить свою волю. Безжалостная изоляция подобных ловушек и регулярные медитации решали эту проблему, и в обоих способах Итачи добился мастерства, но...       Но он не был готов к тому, что сон окажется не о битве. Вместо этого Итачи поглотило удушающее чувство беспомощности, когда он услышал её крик о помощи. Что-то преследовало Хинату, а он не мог видеть, двигаться и вообще сделать хоть что-то. Хуже того, страдания Хинаты обеспокоили его на таком уровне, что у него не получалось трезво мыслить. Смутные отголоски её переживаний, что Итачи чувствовал во время их экспериментов, поглотили его целиком.       Он проснулся напряжённым, бледным и со сбившимся дыханием. Но даже это резко отличалось от того, как он обычно переходил от глубокого сна к резкому бодрствованию. Его пробуждение являло собой гражданский эквивалент крика и слепого удара по простыням.       Сакура заметила это.       — Мы можем закончить пораньше, — предложила она, благоразумно не став больше поднимать эту тему. Итачи великодушно решил вдвое сократить её предстоящее время с Ибики. (И добавить его остальным негодяям из команды семь, когда обнаружил, что они пристали к Хинате. Так сказать, на будущее.)       Но он быстро забыл о мужской половине команды семь, внимательнее присмотревшись к Хинате. Тёмные круги у неё под глазами были не слишком заметны, и она даже хихикала над нелепыми действиями его учеников. Но Итачи почувствовал не облегчение, а лишь холодное одиночество, из-за которого мир словно стал на несколько тонов темнее. Его паника оказалась бессмысленной. Ей было хорошо без него.       Поэтому, когда Хината призналась, что скучала по экспериментам, подразумевая под этим, что скучала и по нему, Итачи позволил ледяной тяжести, осевшей в животе, растаять.       — Я тоже, — просто ответил он.       Улыбнувшись, она смущённо опустила глаза на свою тарелку с раменом.       Итачи задумался, был ли виноват тёплый свет ламп в Ичираку, или он просто никогда не замечал, насколько она прекрасна.