Ловец снов

      Они снова были в её сознании.       Хикару посмотрела на неё, расслабляя пальцы после ручной печати. — Думаю, ты пойдёшь со мной, когда проснёшься, — пробормотала она. — Не то чтобы это имело значение.       Тело Хинаты вытянулось в струнку, и она встала перед Хикару, прижав руки к бокам. Законы физического мира здесь не работали, но выбившиеся из её косы волоски по-прежнему щекотали влажную кожу шеи, а сердце звучно билось о грудную клетку.       — Ты не сделаешь этого. — Это была одновременно и просьба, и требование. Хикару отвернулась, чтобы не смотреть на Хинату.       — Я должна. Пожалуйста, не сопротивляйся мне, Хината-сан. — Она вдруг исчезла из виду. — Хуже, когда ты это делаешь, — закончила она, появившись у неё за спиной. Хината резко обернулась. Хикару уже находилась в центре поляны, на расстоянии одного касания от дерева.       Она обернулась и через плечо посмотрела на Хинату; волосы струились у неё по спине, словно чернила, рассекая пополам холст чуунинского жилета. Здесь она казалась старше, ближе к двадцати шести, чем к своим шестнадцати. Хината не знала, было ли это отражением её восприятия или эффектом дзюцу Хикару. Но в некотором смысле она — Хикару — ментально и была такой, она повидала гораздо больше, чем Хината. Больше смертей. Больше жизни.       В тот момент Хикару являлась отражением символического «я» Хинаты. Заменить косую челку на прямую, и на расстоянии от старшей Хьюги её было бы не отличить. Однако, несмотря на то, что Хината знала, что Хикару была ей врагом, она до сих пор относилась к ней с любовью. Родственное присутствие. Вот почему на Хикару её сознание реагировало совсем не так, как на Иноичи или любого другого незнакомца.       До Хинаты вдруг дошло. Кошмары, в которых она убегала от незнакомца по прозвищу Плохой Человек, непрекращающаяся потребность защищать секреты, о существовании которых она даже не подозревала, странное отвращение к гендзюцу из-за ментального вторжения, состояние бесконечной усталости после пробуждения, будто она действительно бегала… всё потому, что все эти годы ночь за ночью она мысленно сражалась с Хикару.       — Ты делала это раньше и довольно часто, да? Когда я спала? — спросила Хината.       — Можно сказать, что я знаю тебя лучше, чем ты сама. — Младшая девушка грустно усмехнулась, затем с её лица исчезли все эмоции, так внезапно, словно она надела маску. — Не отвлекай меня. Хиёси-сама будет недоволен.       Хикару протянула руку к ближайшему воспоминанию.       Не было никаких сомнений, что Хикару вытянет нужную информацию. Она расскажет Хиёси, и он использует это, чтобы уничтожить Хьюга и, возможно, Коноху. Хьюга имели свои недостатки, но всё же были её кланом, её семьёй. Коноха была полна важных для Хинаты людей — Хьюга, Сакура, Саске, Наруто, Куренай… всех, кто был так добр к ней.       Итачи.       Что-то тёмное и безжалостное мелькнуло в глазах Хинаты. Это МОЙ разум.       Она бросилась в атаку. На полпути всё исчезло из поля зрения, как будто Хината моргнула, а затем она врезалась в Хикару. Та удивлённо хмыкнула, и они повалились на землю — деревянный пол, отстранённо заметила Хината, должно быть, они попали в воспоминание — их локти и колени столкнулись.       На заднем плане юная Хината отрабатывала с Кёкки ката дзюкена. Хиаши улыбался, наблюдая за ними. Хината споткнулась, но мать и отец успели поймать её до того, как она упала на пол.       Кулаки градом посыпались на спину Хинаты. Она нанесла ответный удар, вонзив костяшки пальцев под рёбра Хикару. От сильного удара в челюсть у неё заныли зубы, а на языке появился медный привкус крови. Перед глазами заплясали белые мушки. С безмолвным криком она снова повалила Хикару на пол.       Тихие звуки спарринга наполнили додзё. Хизаши сделал сложное движение, и Хината поняла, что падает. Выражение его лица было жестоким, но он нежно поймал её за руку и замедлил падение, чтобы приземление не было болезненным. — Ещё раз, — велел он.       Она вцепилась в лицо Хикару тупыми ногтями, не обращая внимания на сильные удары, которые та наносила ей в живот. Хикару умело перевернула её и прижала к полу, ударив головой о деревянные половицы, и предплечьем надавила ей на горло. Хината захрипела; зрение практически полностью затопило белым. Но даже когда её зрение совсем померкло, Хината почувствовала, что под спиной уже не пол, а земля, и роса оставляет на её коже холодные отметины.       В воздухе витал запах сырой земли и дождя. Тяжело дышавшая после очередного спарринга Хината лежала на мокрой траве. — Ты совершенствуешься, — сказал Итачи, протягивая ей руку. Хината взялась за неё, и он с лёгкостью поднял её на ноги. — Но тебе нужно продолжать.       Хината зарычала. Все точные, выверенные движения, которым её учили, позабылись в пользу первобытной ярости человека, защищающего то, что ему дорого. Она была слабой — она была доброй, сострадательной, кроткой и всего лишь генином. Но ещё и воином.       С их стороны было глупо провоцировать её.       Она протянула руку и изо всех сил дёрнула Хикару за волосы. Та подавила крик. Хината высвободилась, но Хикару ударила её по ногам. Она упала, и гравий вонзился ей в бок острыми уголками. Теперь её некому было поймать. Здесь она могла рассчитывать только на себя. Но родители, дядя и Итачи научили её быть сильной, научили стоять на ногах.       Настала её очередь защищать их, защищать их память, их наследие.       Хината бросилась на Хикару, и ударила её коленом в грудь. За коленом последовали кулаки, подпитываемые чистой яростью. Последний удар эхом прокатился по залитой солнцем поляне.       Хикару обмякла. Её голова упала набок, а тёмные волосы рассыпались по ядовито-зелёной траве.       Хината села и вытерла кровь с уголка губ, оставив на щеке алый след. Дыхание царапало горло — она не помнила, чтобы кричала, — а выветривающийся из мышц адреналин превращал тело в выжатую после мытья посуды тряпку. В висках пульсировало, и Хината не знала, реально ли это или фантомно. Контроль над собственным разумом по прежнему был откровенно слабоват.       Но она победила.       — Ты не сделаешь этого, — повторила Хината. Однако на этот раз в её голосе звучал триумф.       Хината встала, взяла Хикару на руки — она была невесомой, нематериальной, беспомощным ребёнком — и пожелала им обеим проснуться.