Дневник пилота

Стандартный год 3307, день 183. За шесть дней я преодолел чуть больше полусотни световых лет. Я останавливался на станциях в промежуточных системах, заправляясь и выполняя мелкий ремонт. Торговля «попутным» товаром принесла небольшой доход – на сколько позволяют маленький трюм «сайдвиндера» и отсутствие точных сведений о спросе и предложении в системах. Сегодня я пришвартовался к станции в системе Каукамал. До столицы фракции принцессы Айслин, расположенной в системе Кубео, осталась всего пара прыжков. Здесь есть контакт местной космоверфи с очень богатым выбором кораблей, а агрегаты и оборудование в таком ассортименте, что можно снарядить целую флотилию. Наконец-то я могу выбрать корабль себе по вкусу, способный совершать дальние прыжки, возить грузы и пассажиров, сражаться… Совершенно на любой вкус. Вот теперь я на самом деле почувствовал вкус свободы. Я теперь не боюсь путешествовать из мира в мир, не боюсь потерять дорогу домой, ведь теперь мой дом – это мой корабль. Это приключение показало мне, что я могу справиться с чем угодно! Но написать я хотел не об этом. Во время того самого прыжка шесть дней назад кое-что произошло. Нечто странное и пугающее. Собственно, именно об этом я не решался написать в дневник столько времени. И сейчас начну издалека. Когда я был маленький, я любил слушать рассказы бывалых пилотов. Конечно, они не приходили к нам в гости. Мне приходилось тайком пробираться в сектор космопорта. Там в зоне приёма кораблей работал мой дядя Стив, он провожал меня служебными проходами к бару, где отдыхали пилоты. Спрятавшись под барной стойкой, и поджимая ноги каждый раз, когда бармен-автомат проезжал мимо, я слушал. Слушал рассказы о войнах фракций, о штурмах космических станций, о рейдах на пиратские логова, о встречах с иными цивилизациями. Одна история была чуднее другой. Однажды в бар пришел пилот. Я не видел его лица, но слышал голос. Не тот бодрый и живой, каким рассказывали о своих похождениях все, а тихий, уставший. То был исследователь дальних миров. Не периферийных, а именно дальних. Он побывал в таком глубоком космосе, что даже представить себе трудно. Рассказывал он нехотя, и только когда просили. А через два дня пропал, и больше никогда я о нем не слышал. Когда исследователь рассказывал о путешествии к шаровому скоплению, в какой-то момент просто замолк, и продолжить рассказ его упросили с трудом. Чтобы вернуться в диск Галактики, ему пришлось совершать прыжок на пределе возможностей корабля. Он выбросил в космос всё, что можно было, и даже выпустил из кабины корабля воздух. Исследователю повезло. Корабль вышел из прыжка в точно рассчитанной точке, топлива хватило, чтобы добраться до звезды и заправиться, на одной из планет обнаружился жидкий кислород, чтобы синтезировать воздух. Но поразил меня не героизм этого отчаянного парня. Во время прыжка пилот видел гигантского зверя. Рыбу, длиной в десятки световых лет, которая плыла рядом с его кораблём в гиперпространстве. За столами рядом послышались смешки. - А у рыбы была «луковая» голова? – спросил женский голос, и все засмеялись. Кто-то грубым голосом сказал: - Да ладно врать! Каждый взрослый человек знает, то в гиперпространстве нельзя существовать без пузыря, создаваемого рамочным двигателем – ни живому, ни механическому. Я тогда не был взрослым человеком, поэтому в гигантского зверя поверил. Позже я забыл эту историю. Вспомнил только когда изучал теорию гиперпространства. Вспомнил, и усмехнулся. Но спрашивать лектора, может ли такое быть, не стал, опасаясь быть осмеянным. Шесть дней назад я вышел из гиперпространства после прыжка из системы Белатус. Прыжка на пределе возможностей корабля. Холодный пот пропитал мягкую подкладку лёгкого скафандра, сердце бешено колотилось в груди. Я её видел. Всего несколько секунд, пока длился прыжок. Огромная рыба без глаз и плавников протянулась между эфемерными следами звезд и лениво извивала своё тело. Кончик хвоста пошёл совсем рядом с моим кораблем, едва не задев. Последнее, что я заметил – огромная разинутая пасть, способная поглотить крупную туманность.