From Eden

      Переключение между Джеймсом и Энн было очевидным. Люди, казалось, не понимали этого, даже Мародеры, но это было достаточно ясно.       Джеймс всегда (всегда) здоровался с Энн и клал ей руку на плечо, когда сидел рядом с ней за столом на завтраке, он всегда следил за ней во время уроков и когда они готовились к урокам вместе, он махал ей рукой, когда они расходились. Она всегда поправляла его очки, когда они чуть не падали с его носа, и смеялась, когда он взъерошивал волосы, как если бы это была личная шутка (которую она объяснила Джеймсу, что Гарри был ужасно смущен, когда увидел, как Джеймс портит волосы. В то время как Гарри всегда пытался укротить их на протяжении всей своей жизни), и — черт возьми — улыбки, которыми они делились.       Джеймс и Энн часто были бок о бок. Джеймс перестал дразнить и проклинать слизеринцев, а Энн начала чувствовать себя все более и более комфортно в гостиной Гриффиндора и при людях, которые часто там бывали.       В пятницу вечером Мародеры решили, что пришло время вмешаться.       Они пытались сдержать это и дать своему другу некоторое время, чтобы собраться с мыслями и действительно рассказать им, не будучи принуждаемым к этому после того, как они замешаны в нескольких вещах и ждали, но Джеймс ничего не сказал. Они устали ждать. ᅠ—Как мы вообще начнем это? —обеспокоенно спросил Питер.       Римус вздохнул и сел на середину своей кровати. ᅠ—Не знаю, приятель, —признался Римус. —Думаю, мы можем просто быть честными и действовать… —он посмотрел прямо на Сириуса, —осторожно!       Сириус закатил глаза и прислонился к спинке кровати Питера, пока тот сидел на краю кровати. ᅠ—Ты говоришь так, как будто я все испортил, —сказал Сириус, весьма обиженный. ᅠ—Потому что я думаю, что ты это сделаешь, —сказал Римус. ᅠ—Правильно, милый приятель. Спасибо, —сказал Сириус. ᅠ—Ты не очень известен своей осторожностью в словах, Бродяга, —сказал Питер, вставая на сторону Римуса.       Сириус посмотрел на Питера. ᅠ—С каких это пор у тебя есть собственное чертово мнение? —сердито спросил он.       Питер вздрогнул, и Римус поднял брови. ᅠ—Видишь? Ты только что доказал, что я прав, —сказал Римус. —И извинись перед Хвостом!       Бродяга глубоко вздохнул и посмотрел на Питера, прежде чем заметил, что парень действительно выглядел расстроенным тем, что он сказал. Он не хотел на самом деле причинить ему боль; он был просто раздражен, потому что знал, что они были правы. ᅠ—Прости, Питер, —сказал он. ᅠ—Все нормально. Я понял, —сказал Питер. ᅠ—Нет. Это не нормально, мне искренне жаль. Вы были правы, я не очень известен тем, что говорю правильные слова. Я всегда копаю себе могилу глубже, —признался Сириус.       Римус встал с кровати. ᅠ—Послушай, Бродяга, я знаю, что тебе не терпится поговорить с Джеймсом об этом, обо всем этом, но позволь мне начать разговор, хорошо? —сказал он. Сириус кивнул, и вскоре Питер тоже кивнул. —Джеймса легко ранить. ᅠ—Джеймс — плакса, —пожаловался Сириус.       Питер еще раз кивнул. По крайней мере, все с этим согласились. ᅠ—Просто убедись, что Джеймс понимает, что мы на него не злимся, —сказал Питер. —Это первое, что он подумает. Убедитесь, что мы пытаемся понять, что происходит, и что нам действительно нравится Энн. ᅠ—Да, в отношениях с Энн все в порядке, —согласился Сириус.       Римус растерянно посмотрел на Сириуса. ᅠ—В порядке? Я думал, она тебе не нравится, —сказал Римус. ᅠ—Я имею в виду, я знаю, что она не опасна или что-то в этом роде, но на самом деле не очень хорошо ее знаю. Она приклеилась к Джеймсу с тех пор, как попала сюда, и мне это не очень нравится, —сказал Сириус, пожимая плечами. —Она неплохая. Но я недостаточно знаю ее, чтобы составить правильное мнение.       Питер посмотрел на него. ᅠ—Если Джеймс действительно встречается с ней, тебе нужно быть с ней намного лучше, чем просто…не иметь о ней мнения, —сказал Питер.       Римус покачал головой. ᅠ—Не совсем. Я имею в виду, —он посмотрел между ними, —она будет девушкой Джеймса, а не Сириуса. Пока он ведет себя уважительно, я думаю, с ней все будет в порядке.       Питер рассмеялся. ᅠ—Вы действительно думаете, что девушка Джеймса не будет участвовать абсолютно во всем, что мы делаем? Пожалуйста, Римус, она будет второй половинкой Джеймса, куда она пойдет, туда и он, и наоборот. —сказал Питер. —Энн очень милая. ᅠ—Я тоже так думаю, но я говорю, что…       Шаги по лестнице заставили их замолчать, на мгновение замереть и посмотреть на дверь, прежде чем обменяться взглядами. Римус вернулся в свою кровать и старался выглядеть так же комфортно и нормально, как Питер просто сидит там, широко раскрыв глаза, и спина прямая, как доска. Сириус медленно подошел к кровати Джеймса, встал перед ней и засунул руки в карманы.       Джеймс вошел в комнату, все еще улыбаясь и напевая песню, которую он напевал уже почти час; Энн научила его, что эта песня должна быть выпущена лет через десять или около того, и он был первым в мире, кто ее услышал — довольно волнующе — так что он напевал ее снова и снова, чтобы не забыть. ᅠ—Привет, —поздоровался он, глядя на своих друзей.       Они были странными, но он ничего не сказал об этом. ᅠ—Дружище, —приветствовал Питер высоким голосом.       Джеймс еще раз взглянул на него, приподняв одну бровь. ᅠ—Что происходит? —спросил он.       Римус глубоко вздохнул. ᅠ—Мы можем все поговорить с тобой, Джеймс? —спросил Римус спокойным голосом.       Глаза Джеймса подозрительно сузились. ᅠ—О чем? —спросил он. —Потому что если речь идет о разбитом стекле в туалете, то это был не я. Я проснулся, а зеркало уже было разбито и… ᅠ—Нет, нет. Это был я, —оборвал его Сириус. —Я разбил зеркало, забудь об этом. ᅠ—О, тогда ладно, —сказал он, садясь на сундук у изножья кровати. —Тогда о чем? ᅠ—Прежде всего пойми, Сохатый, что это всего лишь разговор. Мы не злимся и уж точно не давим на тебя; нам просто любопытно и немного тревожно, хорошо? —сказал Римус. Питер с энтузиазмом кивнул. —Мы просто были твоими друзьями с тех пор, как тебе исполнилось одиннадцать, и, ну, с тех пор, как мы тебя встретили, ты всегда был без ума от Лили — ты встречался с девушкой примерно в прошлом году, но это никогда не длилось дольше нескольких недель, и это, конечно, не продолжалось. ᅠ—Что? —спросил Джеймс, больше всего сбитый с толку. —Это из-за Дженны? Я имею в виду, я ходил с ней на свидание на прошлой неделе, но дальше этого дело не пошло. ᅠ—Нет. Не о Дженне, —сказал Сириус. ᅠ—Джеймс, ты встречаешься с Энн? —спросил Питер.       Джеймс посмотрел на Питера с пустым лицом, не совсем понимая, что происходит — он, вероятно, неправильно понял, потому что никто не мог подумать, что он встречается с кем-то вроде Энн, и…о, они не знали. Никто из Мародеров понятия не имел, что Энн была его дочерью. ᅠ—Нет, нет, —сказал он. —Что привело вас к этому выводу? ᅠ—Ну, ты всегда слоняешься вокруг нее, даже когда не разговариваешь с ней, ты ведешь нас к ее столу или что-то в этом роде, —ответил Сириус. ᅠ—Она новенькая. Я просто слежу за ней, —ответил Джеймс, надеясь, что это прозвучало хоть немного правдоподобно.       Римус покачал головой и снова встал с кровати. ᅠ—Джеймс, ты никогда не следил за людьми, которых перевели в Хогвартс. Ты либо интересуешься ею на романтическом уровне, либо видишь в ней что-то, чего не видим мы. ᅠ—Перестань, Лунатик! —сказал Джеймс, начиная чувствовать давление. —Это совсем не романтика! ᅠ—Значит, просто секс? —предложил Питер. ᅠ—Мерлин, нет! —воскликнул Джеймс, вскакивая с сундука с отвращением на лице. —Я не думаю так об Энн, и вы все можете быть уверены, что и она не думает так обо мне. Это не имеет к этому никакого отношения. ᅠ—Тогда что происходит? —настаивал Сириус, высовывая руки из карманов. —Я имею в виду, что не ненавижу ее, но я определенно не понимаю, что происходит у тебя в голове, раз ты так ею интересуешься, приятель. Я имею в виду, она красивая и все такое, но в ее голове ничего нормального точно не происходит. Она молчит, и она уходит в это странное мыслительное место, глядя в пространство! Это круто, и она умная, но она просто уходит, а это не тот тип друзей, которых ты заводишь. ᅠ—Я ей друг не потому, что она хорошенькая, Бродяга, —сказал Джеймс, —и подумать об этом ужасно. Ты дружишь с девушками только потому, что они красивые. Это ужасно! И женоненавистник!       Питер тоже встал со своей кровати, начав делать несколько шагов к ним двоим на случай, если спор перерастет в физический. ᅠ—Это не то, что я имел ввиду. Я просто говорю, что это немного не так, —сказал Сириус. —Мы с Римусом немного разузнали об экстренном переводе в Хогвартсе и почти уверены, что она сбежала из семьи. Ты едва справляешься со мной, приятель. Почему ты уходишь, подбирая бездомных? ᅠ—О, так вот о чем на самом деле был тот разговор, —усмехнулся Джеймс. —Ты завидуешь? ᅠ—Нет, это не… ᅠ—Сириус, ты мой лучший друг, и ничто не изменит этого, —сказал Джеймс. —Черт, ты мой брат, приятель. Энн — совсем другое дело, она просто тот, кого я хочу защитить, и если бы вы, ребята, действительно знали ее как Энн, а не как «друга Джеймса», вы бы поняли, почему я так веду себя.       Глаза Сириуса расширились.       Он не думал о том, что на самом деле означало его странное чувство к Энн. Сначала он подумал, что это из-за того, что она была странной и вела себя странно, но потом он узнал, что она, вероятно, была кем-то вроде него — кем-то, кто безопаснее справлялся с чужими проблемами, чем со своими собственными, и, скорее всего, выходил живым из войны, чем от собственной семьи. Теперь он понял, что это был просто страх потерять Джеймса из-за кого-то.       Он думал, что Энн была новенькой. Она была свежей и гораздо более травмированной, чем он; он думал, что Джеймс увидит в ней маленького Сириуса и оставит его, чтобы заботиться о ком-то, кто нуждается в нем больше, не понимая, что Сириус все еще нуждается в нем. ᅠ—Что не так с Энн? —спросил Питер, выходя из транса Сириуса.       Сириус моргнул, пытаясь не обращать внимания на то, как его горло сжимается, а нос зудит. Он был очень близок к тому, чтобы расплакаться, и ему пришлось остановиться, прежде чем он начал, иначе он не смог бы остановиться.       Однако у Джеймса уже были слезы на глазах, и его совершенно не заботило, что он вот-вот расплачется. ᅠ—Энн через многое прошла, и я не вправе рассказывать об этом, —сказал Джеймс. ᅠ—Это ее брат, не так ли? —спросил Римус. —Мальчик по имени Гарри, которого она иногда упоминает, не так ли?       Все смотрели на него. ᅠ—Откуда вы знаете? —спросил Джеймс. ᅠ—Она говорила о нем на поле для квиддича, —ответил он. —Он мертв, не так ли?       Джеймс кивнул. ᅠ—Он умер, —ответил он. —И я понятия не имею, как Энн удалось выжить.       Питер посмотрел вниз, чувствуя, как по его спине пробежал холодок. Он не мог себе представить, каково это — потерять брата или сестру. Он был единственным ребенком, но думал, что это должно быть очень похоже на потерю Джеймса, Сириуса или Римуса; он не думал, что сможет выжить без них. Он скорее умрет вместе с ними. ᅠ—Вау, —пробормотал Питер. ᅠ—Ага, —тоже пробормотал Сириус. ᅠ—Итак…Энн. Мы будем видеться с ней чаще, не так ли? —спросил Римус. ᅠ—Если вы согласны, то да. Она мне очень нравится как друг, и я действительно думаю, что если бы вы дали ей шанс, она бы вам тоже понравилась, —сказал Джеймс. —Энн под моим крылом, понятно?       Питер кивнул.       Это было как закон. Если кто-то из них брал кого-то под свое покровительство, то этот человек должен был находиться под защитой всех их; друг друга всегда друг, а враг друга всегда враг. Они знали это. Они никогда не забывали об этом.       Чему Энн должна была научить их, так это самому слизеринскому правилу из всех: враг твоего врага всегда друг.

• ────── ✾ ────── •

      Субботнее утро принесло на удивление много солнца.       По словам МакГонагалл, команда Гриффиндора по квиддичу была более чем не рада тому, что их тренировки были отменены после того, как Джеймс Поттер, их звездный охотник, был вынужден уйти из школы вместе со своими родителями по личным причинам.       Джеймса привели в кабинет Дамблдора в десять утра, после завтрака. Энн добралась до кабинета Дамблдора через пятнадцать минут после того, как поговорила с Марлин и сказала ей, что ей нужно отправиться в Святой Мунго, чтобы проверить школьные документы.       Ложь успокоила их, пока они ждали еще две минуты в офисе.       Энн нервничала, конечно, ей предстояло впервые в жизни встретиться с бабушкой и дедушкой, когда ей было уже шестнадцать лет с шестнадцатилетним отцом. Это была не та ситуация, к которой можно было бы легко подготовиться, и Энн хотела, чтобы это было по-другому. ᅠ—Не волнуйся, —сказал Джеймс, пытаясь не рассмеяться. —Они полюбят тебя. Мой папа аврор, а мама вышла на пенсию в прошлом году, она тоже была аврором, но она старше моего папы. Знаешь…ты с ней немного смотришься. ᅠ—Действительно? —удивленно спросила она. ᅠ—Абсолютно, —ответил он. ᅠ—Все всегда говорили, что я похожа на свою маму, —призналась она. ᅠ—Ты очень похожа на нее, но твой рост…это моя мама, —сказал он. —Я не удивлюсь, если у вас двоих будет одинаковый рост, —он некоторое время смотрел на нее. —На самом деле, может быть, ты и выше, но ты точно ведешь себя как она — те же движения рук, когда говоришь. ᅠ—Твой папа высокий? —спросила она. ᅠ—Да, совсем немного. Выше меня, —ответил он.       Джеймс был выше Энн почти на 10 см, что немало, призналась она. Она думала, однако, что этого достаточно, ведь ее мать была совсем маленькой, и она не могла сильно жаловаться, когда ее родной брат тоже был маленьким, почти на 10 см меньше ее. ᅠ—Значит, у меня те же движения рук, что и у миссис Поттер? —спросила она заинтересованно, желая узнать о них больше, прежде чем встретится с ними.       Джеймс рассмеялся. ᅠ—Ты будешь звать ее миссис Поттер? —спросил он. —Ей это не понравится. ᅠ—Можно я буду называть ее леди Поттер? —спросила она, беспокоясь. ᅠ—Нет, милая. Нет, —рассмеялся он. —Ты поймешь, когда она придет. ᅠ—Джеймс… ᅠ—Забудь об этом, —отмахнулся он. —Энн, послушай, тебе вообще не о чем беспокоиться. Они полюбят тебя. Ты моя, они не будут думать дважды, прежде чем любить тебя. Они всегда хотели иметь внука, но я думаю, что они не ожидали его так рано.       Она посмотрела на него. ᅠ—Разве что-то не так? —дразнила она. ᅠ—Я не шлюха! —воскликнул Джеймс.       Дверь кабинета открылась, и Дамблдор посмотрел на Джеймса. ᅠ—Следите за языком, мистер Поттер, —сказал он, входя в комнату и закрывая дверь. —Профессора МакГонагалл предупредили о вашем…визите к врачу, мисс Поттер. ᅠ—Спасибо, —сказала Энн.       Джеймс все равно ткнул Энн пальцем в лоб и насмешливо посмотрел на нее.       Хотя Джеймс довольно быстро заметил напряженность между профессором Дамблдором и Энн, он не осмелился комментировать это. Он знал, что Энн не рассказала ему всего, что знала о грядущей войне, и что Дамблдор, скорее всего, тоже знал больше, чем он хотел показать, но он доверял им. Логическая часть его говорила, что глупо доверять кому-то так же быстро, как он доверял Энн, но эмоциональная часть его убеждала его понять ее и поддержать — она ни за что не предаст его, и он знал это, потому что с того момента, как он увидел ее в гостиной Гриффиндора в то первое утро, он почувствовал необходимость защитить ее.       Назовите это странной отцовской чушью о первой любви, если хотите, но глубоко внутри Джеймс знал, что Энн принадлежала ему так, как никто никогда не будет.       У Энн никогда в жизни не было бабушек и дедушек, как, если честно, и у Дадли. Родители дяди Вернона скончались, когда Энн было всего три года, и они не очень торопились посетить дом Вернона, так как он был «далеко» от того места, где они жили (Энн никогда не понимала, как два часа в машине — это «далеко»). Родители тети Петунии умерли еще до того, как Энн родилась в нормальных условиях, как тетя Петуния с радостью поделилась, человеческая смерть, вызванная возрастом, после того, как они много лет не заботились о своем здоровье, будучи взяты из мира в 1980 году.       Однако она читала, что бабушка и дедушка должны быть людьми теплыми, добрыми и готовыми побаловать своих внуков одеждой, сладостями и всем остальным, что захочет ребенок. Энн была не из тех, кто много просит, и большую часть времени она чувствовала бы себя виноватой, если бы использовала деньги на своем общем счете с Гарри; Гермиона сказала, что это произошло потому, что она выросла в условиях, когда ей было доступно так мало денег, что у нее было чувство вины в тратах, и этого следовало ожидать, так же как Гарри не знал, как тратить деньги, и разбрасывался ими, чтобы помочь людям, которые ему небезразличны, не задумываясь о последствиях. ᅠ—Мы идем в Косой переулок пить чай и обедать, Энн, а не на поле боя, —сказал Джеймс, неожиданно взяв ее за руку. —Успокойся, хорошо? ᅠ—Да, извини, —сказала она, кивая и отгоняя свои мысли. —Просто нервничаю. ᅠ—Я знаю, нет причин извиняться.       В камине Дамблдора послышался тихий шум, и вдруг зеленое пламя охватило весь кабинет.       Два человека стояли у камина, когда огонь погас.       Лорд и леди Поттер были известны тем, что были немного старше большинства родителей в школе, но они определенно компенсировали это модной одеждой и спокойным поведением.       Леди Юфимия Поттер была пожилой женщиной, у которой светлые кудри были собраны в причудливый пучок на затылке, а волосы начали становиться немного серебристыми — она, казалось, не хотела красить с возрастом, притворяясь , что седины там не было; это только делало ее более элегантной. Она действительно была высокой по сравнению с Гарри, но ниже Энн, гордо стоящей с высоко поднятым подбородком и прямой спиной. Ее голубые глаза были умны, как будто она знала больше секретов, чем большинство людей в мире. На ней была мантия нежно-оранжевого цвета с заостренными рукавами-фонариками, которые доходили до середины ее рук, мантия доходила до лодыжек, где ее черные туфли на каблуках были очень хорошо начищены, вокруг ее талии был завязан черный тонкий шелк; посередине бюста были крошечные черные пуговицы и черные детали по всему ее бюсту и плечам.       Энн коснулась своих волос. У нее были кудри Юфимии и у Джеймса были локоны Юфимии.       Лорд Поттер был пожилым человеком, его волосы уже поседели, но раньше они явно были очень черным; Флимонт Поттер научился приручать свои поттеровские волосы намного лучше, чем его сын; его волосы были убраны назад, и они оставались на месте элегантным образом. Его карие глаза были точно такими же, как у Джеймса, но его кожа была на удивление загорелой; ну, не так уж это и удивительно, поскольку он был аврором, а это означало, что он проводил много времени на улице. Энн ожидала, что у него будет борода или усы, но кожа у него была чистая. На нем были черные брюки, черные носки и черные начищенные туфли, но его мантия была темно-синего цвета с тремя черными кожаными ремнями на левой стороне туловища, а плечи были немного квадратными из-за подплечников.       Флимонт улыбнулся в ту же секунду, как увидел Дамблдора. Энн удивило, что, хотя он и был старше, у него была такая же улыбка, как у Джеймса, мальчишеская и искренняя. ᅠ—Дамблдор, мой старый друг! —приветствовал он. ᅠ—Дамблдор, —поздоровалась в ответ Юфимия не таким взволнованным голосом.       Теперь взгляд Юфимии был прикован к Энн.       Энн вскочила с дивана, на котором она сидела рядом с Джеймсом, как будто она сделала что-то не так. ᅠ—Флимонт и Юфимия, для меня большая честь, что вы двое здесь, как всегда, —сказал Дамблдор спокойным голосом, как будто он не заметил, что Юфимия не слушала его. ᅠ—Признаюсь, когда я впервые получил письмо, я подумал, что Джеймс снова попал в беду, —сказал Флимонт. —Я рад, что на этот раз ошибся. ᅠ—Папа! —пожаловался Джеймс. —Ты едва добрался сюда, а уже нападаешь на меня… —он взглянул на Энн и добавил, —и, что еще хуже, на глазах у моей дочери.       Флимонт рассмеялся и повернулся к детям, его взгляд остановился на Энн, и улыбка стала шире. ᅠ—Действительно, твоя дочь, —сказал он, —я даже этого отрицать не могу. ᅠ—Я знаю, знаю, у нее моя красота, —сказал Джеймс, притягивая Энн к себе и приближая свое лицо к ее лицу, хлопая ресницами. ᅠ—Она твоя дочь, Джеймс, поэтому я полагаю, что она знает, в какие неприятности ты попадаешь чаще всего без твоего отца, —сказала Юфимия.       Медленно Юфимия подошла ближе и впервые улыбнулась Энн. Ее улыбка тоже была красивой, но намного меньше, чем у ее мужчин — Энн не была уверена, что это настоящая улыбка, пока не увидела, как глаза Юфимии сияют от интереса. ᅠ—Так…ты моя внучка? —спросила она. ᅠ—Да, мэм. Я Энн, —представилась она.       Энн протянула руку, готовая пожать ей руку и быть вежливой молодой девушкой, в которой тетя Петуния убедилась, что она была такой, и что Гарри поднял ее в вежливости.       Юфимия усмехнулась, проигнорировала ее руку и просто притянула ее к себе.       Энн обняли, и она не вздрогнула..