From Eden

ᅠ–Честно говоря, история была хорошей. Если бы я не знал правды, я бы поверил, — сказал Джеймс, когда они сидели одни в его постели. Он искал свои третьи шорты для квиддича за тридцать минут тренировки, а Энн делала домашнюю работу на его кровати. –Твой браслет зацепился за его рубашку, и ему пришлось снять ее, чтобы не порвать — гениально! ᅠ–Это было не так уж умно, — рассмеялась она над его волнением. ᅠ–Я дерьмовый лжец, так что для меня это так. Я верил в это, а потом вспомнил правду, — рассмеялся он, схватив шорты и на мгновение присев на кровать. — А если серьезно, насколько сильно он пострадал? ᅠ–Сейчас не все так плохо, но в то время, должно быть, было очень больно. Проводить месяцы с выбитым ребром, — сказала она, вздрогнув. Я не понимаю, как он играл в квиддич, как будто он не испытывал мучительной боли. Он даже не пошел в больничное крыло.       Джеймс покачал головой. ᅠ—Он бы точно не стал туда ходить, — согласился он. ᅠ–Что ты имеешь в виду? – спросила она.       Джеймс колебался. Не его дело было рассказывать ей все, это была не его история. Тем не менее, слова уже вырвался изо рта. ᅠ–Ну, мадам Помфри обязана сообщить Дамблдору и связаться с Министерством, если увидит дело, похожее на домашнее насилие, — объяснил он. –этого было достаточно, чтобы она поняла без достаточно словесных объяснений по тому, как ее взгляд остановился на пустой, опрятной постели Сириуса. –Он не пойдет туда просить о помощи. Что подводит нас к сути вопроса: почему он принял только твою помощь?       Она пожала плечами. ᅠ–Я предлагала, — ответила она.       Она не хотела говорить отцу, что уже была в подобных ситуациях в своей жизни. Синяки от того места, где тетя держала ее за руку, когда она ударяла ладонью по попе; это было еще не самое худшее, равно как и удары и щипки, исходившие от Дадли. Возможно, еще тяжелее были взгляды, которые она получала от дяди — когда она была ребенком, это не имело смысла; по мере того, как она росла, отвращение, которое она испытывала к собственному растущему телу из-за него, оказывало на ее тело более тяжелое воздействие, чем любой синяк.       С тринадцати до пятнадцати лет, прямо перед тем, как покинуть дом навсегда, она ела так мало, как могла. Все для того, чтобы как можно больше выглядеть ребенком; если бы она была похожа на маленькую девочку, которую он ненавидел, то он бы не смотрел на нее как на женщину. Какое-то время это срабатывало, но когда она вернулась из школы, вес вернулся к норме, а тело выглядело, как у настоящего подростка, это был ее конец. В течение нескольких месяцев она желала смерти больше, чем когда-либо в своей жизни, поскольку была вынуждена показать себя на камеру, которую дядя Вернон держал в своей спальне. Она задавалась вопросом, где оказались фотографии; она знала, что он продал их, но кому? ᅠ—У тебя появился большой опыт использования исцеляющей магии во время войны? — спросил он низким голосом, наблюдая, как ее глаза возвращаются к фокусу. ᅠ—Больше, чем я хотела, — ответила она.       Джеймс кивнул сам себе, стараясь не выглядеть таким грустным для нее, чтобы она не спутала это с жалостью. ᅠ—Энн, послушай, мне пора, — начал он, вставая и запихивая шорты в и без того переполненную сумку, которую везде носил с собой. Девушка начала вставать с постели и складывать школьную работу в сумку, но когда она уже собиралась уходить, то Джеймс взял ее за руку. –Нет, нет. Энн, ты можешь остаться здесь. Римус и Питер вот-вот прибудут сюда, и я уверен, что им понравится твоя компания, поскольку мы с Сириусом заняты. ᅠ—Можно я пойду с тобой? – спросила она.       Она снова почувствовала сильное желание назвать его «папой», но сжала челюсти. Она бы не осмелилась сделать это. Она смутилась просто от этого желания, она даже не могла представить, как бы она себя чувствовала, если бы оно выскользнуло у нее изо рта. ᅠ—Нет, милая, на этот раз ты должна остаться. Будет закрытая практика, — ответил он с объяснением. —Мне жаль, правда.       Она разочарованно вздохнула, но кивнула. ᅠ–Все в порядке. В любом случае мне понадобится помощь Римуса с моим эссе по арифметике, — отмахнулась она, стараясь не выглядеть расстроенной, и пожала плечами. —Питер хорошо разбирается в трансфигурации? ᅠ—Нет, — признал Джеймс. –Зато он лучший в Прорицании, — добавил он, подумав. ᅠ–О, почему-то не верю, — сказала она.       Но она знала, что это правда. Она и раньше слышала, что Петтигрю был выдающимся гадателем и любимым учеником странного профессора-мужчины, который жил на чердаке замка и вел занятия в пыльном классе — это был уже другой класс и другой профессор, не то, что в ее время, и это конечно, для нее было странно не видеть Сибиллу в своих очках с толстыми стеклами за высоким столом в Большом зале, но поскольку она не посещала занятия, ее было легко игнорировать. Не так-то просто было не заметить Северуса Снейпа и его надменное лицо в качестве сверстника, а не профессора, а на самом деле хорошего репетитора. ᅠ—Однако он может помочь тебе с древними рунами, — сказал Джеймс. –Он лучше меня в этом, и он не выпал из этого, как Сириус и я. Римус даже не пытался их понять.       Он не сказал, что причиной этого было то, что у Римуса не было другого свободного времени в его расписании для любого предмета, но Энн, казалось, все равно догадалась, ухмыляясь, когда она вспомнила, как Гермиона ходила с сумками, рвавшимися под весом нескольких и так тяжелых книг. ᅠ–Это хорошо для Римуса, потому что они отстой, — ответила она.       Джеймс рассмеялся, наклонившись и поцеловав макушку ее рыжих волос, прежде чем пробормотать еще одно прощальное слово и быстро выйти из комнаты, уже немного опоздав.       Оставшись одна в комнате, Энн глубоко вздохнула.       Как ни странно, Гарри удалось выбрать ту же кровать, что и Джеймс. В пустой спальне она могла представить, как ждет, когда Гарри вернется, чтобы рассказать ему последние сплетни, которые она услышала о нем после того, как какой-то первый профессор впустил ее, и по пути она встречала взгляды из-за своего цвета — она скучала по зеленому и серебру, она скучала по силе, которую чувствовала там.       Она легла на кровать, книги и пергамент все еще были разбросаны у ее ног. Лежа, она могла видеть потолок.       Он был простым, был коричневым и скучным.       Она могла видеть тот же потолок всякий раз, когда просыпалась, в отчаянии вскакивая с кровати и убегая от очередного кошмара, прикусывая губу так сильно, чтобы сдержать крик, что иногда проступала кровь. Тем не менее, знание того, что потолок в мужском общежитии чуть другой, было каким-то утешением — в узорах было какое-то утешение, которое Энн не знала, как найти раньше.       Энн Поттер нравилось быть другой, ей нравилось внимание, которое она могла получить, не прибегая к помощи брата. Энн Сейдж нужно было быть невидимой, но ей это не удавалось, потому что какая-то часть Энн Поттер настаивала на том, чтобы о ней знали.       Энн не была уверена, когда ее глаза закрылись, хоть ей и хотелось, чтобы этого не было.

• ────── ✾ ────── •

      Все потому, что это было похоже на возвращение в тот момент, когда она познала настоящую потерю.       Конечно, она потеряла родителей, это был один из величайших моментов ее жизни и ее истории, но она не знала больше таких больших потерь. Энн никогда раньше не была на похоронах, но она думала об этом — люди плакали и говорили о хорошем и плохом моменте, который был с ними человеком в гробу. Вот так смерть выглядела по телевидению.       Не так выглядела смерть Сириуса Блэка.       Смерть Сириуса Блэка придавила Энн к земле, но она старалась изо всех сил не уходить в депрессию. Это было похоже на человеческую форму собаки вместо собачьей версии человека — верного, сильного, свирепого. Сириус Блэк, казалось, знал, что умрет, потому что его взгляд на Энн так глубоко запечатлелся в ее памяти, что она никогда этого не забудет.       Серые глаза, грустные глаза даже сквозь улыбку. ᅠ—Вот так, принцесса! – сказал он.       Она улыбнулась в ответ, вскочив через секунду, сжимая палочку в руке. Она повернулась к Пожирателю Смерти справа от себя, послав хорошее одуряющее заклинание, прежде чем повернуться спиной к спине Сириуса. Гарри был рядом с ней во втором, решительном лице, когда он сказал ей пойти помочь Гермионе, у которой были проблемы с мужчиной в нескольких футах от него.       Энн была так сосредоточена на борьбе, что заметила что-то неладное только тогда, когда единственным звуком, который она могла услышать, был ужасный смех Беллатрисы. Она повернулась, наблюдая, как Сириус, спотыкаясь, отталкивает Гарри от заклинания.       Вот оно.       Сириус исчез.       Не осталось наследников, не осталось доказательств его невиновности, не осталось сладких последних слов перед смертью. Нет тела, чтобы похоронить. Просто…ушел.       И Энн не смогла попрощаться. Как и все в ее жизни, печаль превратилась в гнев, и одним движением она произнесла: ᅠ–Круцио!       После она лишь улыбнулась крику боли Беллатрисы.

• ────── ✾ ────── •

      Сириус Блэк ткнул Джеймса в ребро, когда увидел маленькую фигурку, двигавшуюся возле дерева недалеко от поля для квиддича. Они уже собирались уходить, когда он краем глаза заметил движение. ᅠ—Эй, приятель, это Питер? — спросил он, когда Хвост ушел за дерево, внезапно превратившись в спотыкающегося мальчика, бегущего к ним с широко раскрытыми глазами. –Это Хвост! Он здесь! ᅠ–Джеймс? Джеймс! — закричал Питер. –Сириус!       Сириус почувствовал, как его желудок внезапно похолодел. Что-то было не так в нем, потому что Питер был встревоженным и бледным. ᅠ–В чем дело? — спросил Джеймс.       Питер закашлял, давясь воздухом, и наклонился вперед, чуть не упав на землю, опираясь руками на свои колени, изо всех сил пытаясь вдохнуть достаточно, чтобы ответить на вопрос Джеймса. Он покачал головой, оглядываясь через плечо. ᅠ—Энн…Энн, — ответил он.       Это было все, что он мог сказать, потому что Джеймс ринулся с места так быстро, как только мог, не раздумывая роняя метлу на землю. Питер глубоко вздохнул, прежде чем упасть на колени, но Сириус остался позади, желая убедиться, что его друг в порядке, Питер покачал головой, когда друг присел перед ним. ᅠ—Пит, ты… ᅠ—Иди к Энн, Сириус, — сказал он. Его глаза были широко раскрыты. –Это было ужасно. Я никогда не слышал, чтобы кто-то так кричал. –Сириус заметил, что рука, лежавшая у него на коленях, сильно тряслась. ᅠ–Что случилось? — настаивал Сириус, гладя друга по спине, пытаясь заставить его дышать лучше. ᅠ—Видимо, плохой сон, — ответил Питер. –Проблема в том, что даже когда ее глаза открыты, она не перестает кричать. Как будто она все еще спит, — глаза Питера наполнились слезами. —Что, черт возьми, случилось с этой девушкой?       Дальнейший план придумали быстро. Питер снова стал крысой, и Сириус взял его на руки и он побежал с метлами, парящими прямо за ним.       Они добрались до общей комнаты по лестнице так быстро, что Сириус даже удивился, почему он каким-то образом не упал с лестницы. Но крика не было, пока он не вошел в комнату — Римус наложил заглушающее заклинание, как только она начала кричать, он сидел на своей постели и читал.       Питер снова стал человеком, пока бежал к кровати Джеймса.       Это была не та сцена, которую Сириус хотел бы видеть.       Римус стоял у изножья кровати, держась за жерди, беспомощно наблюдая, как Джеймс держал Энн, сжимая ее руки на груди, удерживая ее между своими ногами и мягко покачивая вправо-влево. Энн все еще кричала, что-то говорила и всхлипывала, жадно хватая ртом воздух — Сириус слышал подобные крики раньше, те, что исходят из нутра, разрывая все на своем пути, но это был его собственный голос, кричащий в гостиной его дома, умоляя свою мать остановиться, предупреждая ее, что он умрет, если она продолжит пытку. ᅠЧерез секунду Питер оказался слева от него, держа маленькую бутылку воды, на случай, когда Энн придет в норму.       Ему потребовалось мгновение, чтобы заметить, что крики Энн были не просто криками, в них были потеряны слова. ᅠ–Пожалуйста! – всхлипывала она так громко, что Сириус задумался, не течет ли уже из ее горла кровь. –Пожалуйста! – хватала она ртом воздух, выгибая спину и снова всхлипывая. –Гарри! Гарри! Пожалуйста! ᅠ—Энн, ты в порядке, — сказал Джеймс. — Ты в Хогвартсе. Это 1976 год. ᅠ—Гарри, не дай им забрать меня, пожалуйста! — закричала она. –Помоги мне!       Сириус подошел ближе, чувствуя, как дрожит каждый его сантиметр тела. Он встал рядом с Римусом. ᅠ–Гермиона! Рон! –рыдала она с широко открытые глаза. –Нет, нет! Не надо больше! Не надо больше! –казалось, ее состояние стало хуже. Ее ноги брыкались, и Джеймсу было трудно ее удерживать. –Уходи! Отойди от меня! Я ничего не брала! Я ничего не знаю!       Сириусу показалось, что его вот-вот вывернет наизнанку, когда он увидел расширенные от слез глаза Римуса. Оборотень, казалось, даже не знал, что плачет, его глаза были почти такими же безразличными, как и у Энн. ᅠ—Милая, все в порядке, — сказал Джеймс, обнимая ее. –Я рядом, я рядом..       Ее крики резко прекратились, но она затаила дыхание. Она внезапно задохнулась, слезы все еще текли, рыдания все еще продолжались, но она больше не кричала. ᅠ–Вот, вода, — сказал Питер.       Джеймс медленно отпустил Энн, колеблясь, как будто она собиралась навредить себе. Он поблагодарил Питера, взял воду и помог Энн сделать несколько глотков. ᅠ—Прости, — прошептала она, вытирая слезы. –Мне жаль. Это, наверное, раздражительно.       Сначала ей никто не ответил. ᅠ–Ты в порядке? — спросил Сириус.       Она просто вернулась к рыданиям, повернулась и забралась в объятия Джеймса, который крепко держал ее, нежно покачивая, пока она плакала от всего сердца. Сириус просто стоял, не в силах помочь, и держал Римуса за руку, как будто это не давало ему упасть на землю. ᅠ–Это было просто воспоминание, оно закончилось. Ты в порядке, — прошептал Джеймс. —Такое бывает, Энн. Не нужно смущаться.       Энн кивнула ему в плечо. ᅠ—Энн, тебе что-нибудь нужно? — спросил Питер. –У меня есть немного шоколада. Хочешь немного?       Энн посмотрела на Питера, лицо все еще было красным, а глаза все еще влажными, но в ее чертах была мягкость, которая напомнила Сириусу мать Джеймса. Правда заключалась в том, что девочке не очень нравился Питер, всякий раз, когда она видела его, все, о чем она могла думать, было о толстом, грязном мужчине, держащемся за ее юбку, плачущем о прощении после того, как признала, что вся ее адская жизнь была его ошибкой, и из-за этого ей было трудно быть с ним милой, но он был рядом, беспокоился и стремился помочь ей, чем мог. ᅠ—Было бы неплохо, Питер, спасибо, — сказала она.       Питер чуть не споткнулся, чтобы добраться до своего сундука возле кровати, и стал искать половинку плитки шоколада, которую он держал подальше от Римуса, который хватал его в руки всякий раз, когда речь шла о шоколаде. Римус даже не жаловался, что Питер не отдал ему часть, а просто смотрел, как Питер разбивает его на мелкие кусочки и отдает Энн.       Он взяла кусок. ᅠ–Тебе лучше? — немедленно спросил Питер.       Ответ был нет, но Энн заставила себя улыбнуться. ᅠ–Да, это действительно помогает, спасибо, — ответила она.       Он кивнул, собираясь встать рядом с Сириусом. Сириус больше не мог сдерживать свой язык или любопытство, он просто отпустил Римуса, который только тогда, когда Сириус отпустил его, казалось, заметил, что он держится за его руку. ᅠ—Энн, что это было? — спросил Сириус. ᅠ—Воспоминание, — ответила она. ᅠ–Я знаю, но - ᅠ—Сириус, оставь ее в покое, — быстро сказал Джеймс. ᅠ—Нет, нет, все в порядке, — сказала она, успокаивая Джеймса. Это был просто…набор воспоминаний, которые как бы атаковали меня. Я не собиралась спать, поэтому не наложила заглушающие чары. Мне жаль, — вздохнула она. Джеймс собирался снова заговорить, но она снова начала. –Я потеряла много людей, прежде чем пришла сюда, но это был день, когда они чуть не потеряли меня — некоторые люди считали меня слабой, потому что я была самой молодой, поэтому меня повели на допрос. Круцио — отличный способ заставить людей говорить правду.       Сириус почувствовал, как в его легких не хватает воздуха. Он знал, что это проклятие сильно причиняло боль, ведь он сам испытывал его на себе. ᅠ—Почему они хотели причинить тебе боль? — спросил Римус. –она колебалась. –Энн, то, что только что произошло, было ужасно. Если ты скажешь, то мы сможем помочь… ᅠ–Ты не можешь, — оборвала она его. — А если бы и мог, то не сделал бы.       Она еще не могла сказать ему, что он уже помог.       Но Джеймс знал, поэтому он просто выводил маленькие круги на ее спине. Его пронзило счастье от того, что его друг заботился о его дочери до самого последнего момента; спас ее вместо того, чтобы спасти себя. ᅠ—Я рад, что ты рассказала нам об этом, — сказал Римус. ᅠ—И я рада, что ты понимаешь, что больше я не могу сказать, — ответила она.       Римус кивнул. ᅠ—Я понимаю, каково это — мечтать о чем-то хорошем, а когда просыпаешься, кошмар все еще продолжается, — сказал он, глядя вниз, бездумно лаская пальцем один из своих шрамов на лице. –Иногда бодрствование — далеко не лучшее решение, чтобы избавиться от ночных кошмаров.       Она посмотрела на него, колеблясь на мгновение. ᅠ–Я выжила тогда, только потому, что мой крестный отец позаботился обо мне, — сказала она ему. –Великий человек, великолепный целитель, который научил меня всему, что я знаю об исцелении. Такой же оборотень, как ты.       Люди в комнате замерли, но потом все повернулись, чтобы посмотреть на нее, прежде чем повернуться, чтобы посмотреть на Джеймса своими самыми злыми взглядами. ᅠ—Ты сказал ей?! — сказал Ремус, явно расстроенный. ᅠ–Что? Нет! — сказал Джеймс. — Она уже знала!       Она пожала плечами, когда все взгляды обратились к ней. ᅠ—Я знала это с того момента, как впервые увидела тебя. Есть очень мало вещей, которые могут оставить такие шрамы: проклятия и некоторые волшебные существа, такие как драконы или оборотни, иначе с другими вещами маги могут справиться и не оставить шрама. Ты сказал, что ты полукровка, поэтому твой волшебный родитель должен знать об этом, — объяснила Энн. –Ты не похож на того, кто работает с драконами или что тебя часто ругают дома, потому что ты очень любишь возвращаться назад и хорошо отзываешься о своих родителях… ну, а на улице было очень холодно, когда я первый раз увидела тебя, а ты предложил мне свое пальто. ᅠ–Так ты не только что догадался? — спросил Сириус, на этот раз действительно впечатленный.       Она кивнула. ᅠ–Любой, кто проводит время с оборотнями, может распознать его, — объяснила она. ᅠ—Ты здесь только десять дней и догадалась, что один из учеников — оборотень? — повторил Питер. ᅠ–Да, — ответила Энн.       Джеймс вскинул руки. ᅠ—Я правда ей не говорил, обещаю. — настаивал он.       В конце концов Энн рассмеялась над его страхом, слезы все еще стояли у нее на глазах, но она настояла на том, что ее разум остался в ее новой реальности, даже если это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ее усталое тело прижалось к Джеймсу, который просто держал ее, не задавая вопросов, пока они разговаривали и пытались шутить, чтобы она рассмеялась и могла избавиться от беспокойства.