Четвертый век до нашей эры
Два Бога и один смертный выбрались на поверхность бескрайней пустыни прямиком в песчаный вихрь, который нагонял на и без того отчаянную ситуацию больший оттенок несчастья. Зану не вернуть, и теперь Бек это понял. Он понял, что Гор обманывал его, и теперь у него не было никаких шансов спасти любимую, хотя бы в последний раз прикоснуться к ней и лично сказать те самые заветные слова. Хатор знала, что ей нужно сделать. Богиня любви должна была пожертвовать собой во имя этого прекрасного, всеобъемлющего чувства, иначе как она может носить такой титул? И у нее был лишь один способ подарить Беку возможность в последний раз увидеть свою возлюбленную Зану. — Анубис, — шепнула девушка, вскидывая руками и вызывая своего отца, — явись. Из песчаного водоворота выступил человек с головой шакала, черной, словно сама ночь, кожей, золотистыми прожилками блистающей в лучах уходящего солнца, полностью оголенным торсом, и лишь полоса такой же черной неширокой ткани, оборачиваясь вокруг бедер, прикрывала наготу Бога мертвых. — Дочь моя, — прорычал Анубис, выставляя напоказ ровный ряд острых зубов. — Ты прекрасна, как первый свет зари. — Хатор, что ты делаешь? — поднялся с песка Гор. — Любимая этого смертного, — игнорируя Гора, указала на Бека Хатор, — не принесет сокровищ на весы. Но я помогу ей. — Ты просишь слишком многого. Тут потребуется особенное сокровище, госпожа. — Нет, — всполошился Гор, понимая, к чему ведет эта авантюра. — Нет, нет… — Это? — подняла левую руку, на которой висел подаренный возлюбленным браслет сорока двух звезд. — От тебя это, повелительница Запада, — подтвердил Анубис, сильнее сжимая свой посох. — Да. — Открой ему проход, чтобы он сам отдал ей его, — уверенно проговорила Хатор и, получив утвердительный кивок от отца, повернулась к Беку. — Ты увидишь свою любимую в последний раз. — Спасибо, — тут же отозвался парень, взирая на Богиню самым благодарным взглядом. Хатор развернулась обратно к Анубису, протягивая правую ладонь к заветному браслету, чтобы отдать его отцу, но ее перехватил Гор, не давая любимой совершить это самопожертвование. В его глазах Хатор увидела такое отчаяние, что ей сразу же захотелось передумать и никогда больше не отступать от своего Гора, но она уже все решила. Другого пути не было. — Нет, нет, — сурово произнес Гор, крепче, но все же с присущей влюбленному мужчине нежностью сжимая запястье Хатор. — Я запрещаю. — Мы оба повинны в обмане Бека, — подозрительно твердо произнесла Хатор. — И должны искупить вину. — Но не так, — взгляд Бога потемнел. — Не жертвуя тобой. — Я приказываю: отпусти меня! — еще тверже произнесла Хатор, хотя сердце безжалостно сжималось до субатомных размеров. — Ты не должна мне приказывать. Ты же знаешь, — в голосе Гора отчетливо слышалась горечь. Хатор положила зажатую Гором руку ему на щеку, нежно поглаживая грубую от палящего солнца кожу. Бог на секунду прикрыл глаза, но почти сразу же раскрыл их так широко, словно боялся упустить каждую деталь самого знакомого ему лица перед тем, как потерять свою возлюбленную навсегда. — Я Богиня любви, — прошептала Хатор, глотая слезы, чтобы Гор не увидел их. Мужчина раздосадованно покачал головой, не желая смириться с решением Богини. — Если я этого не сделаю, то я никто… — Но тогда, — прохрипел Гор, и Хатор увидела тонкий намек на слезы в его глазах, — я потеряю тебя. Вяло улыбнувшись, Хатор в последний раз прикоснулась к губам своего Бога. Прощальный поцелуй, призванный облегчить страдания, лишь делал больнее. Всегда сладкие губы Гора постепенно становились все солонее и солонее то ли от ее собственных слез, то ли от мимолетных слез Гора, но Хатор понимала, что ей нужно прекратить. Оторваться от того, кого любила, чтобы дать возможность другим увидеться в последний раз. Не прерывая поцелуя, Хатор выдернула руку из цепкой хватки Гора, оставляя браслет в его ладони, и когти демонов в одночасье схватили ее, утаскивая за собой в Подземный мир. Туда, откуда ее когда-то спас Гор и куда она поклялась себе никогда не возвращаться ради него.***
— Так я провела более двадцати веков, — продолжила свой рассказ Мия, обрисовывая внимательно слушающим ее Мстителям краткую историю своей жизни и потирая левое запястье, широкий участок которого разительно отличался по цвету от остальной, более загорелой, кожи. — Демоны отчаянно вцепились в меня и никак не хотели отпускать. Это была такая мука… Девушка закрыла лицо руками и часто-часто задышала, пытаясь выкинуть из головы все те ужасы, что она видела, скитаясь по Подземному царству в объятиях демонов смерти. На ее плечо неожиданно легла чья-то рука, но Мие не понадобилось даже поднимать глаза на этого человека. Она и без того знала, что это Тор. — То есть на самом деле тебя зовут Хатор? — уточнила Наташа. — Да, — не поднимая головы, ответила Монтгомери. — Богиня неба, радости, любви, опьянения, материнства, плодородия, веселья и танцев. Но я предпочитаю называться просто Богиней любви. Вырвавшись из заточения, я сменила имя на более… смертное и стала заниматься тем, что давалось мне лучше всего, - очаровывать. — Как вы познакомились с Тором? — вкрадчиво спросил Стив, боясь еще больше взбередить раскрытую рану. — Я спас ее, — ответил вместо Мии Бог, и девушка наконец подняла на него благодарный взгляд, пытаясь игнорировать жалостные, направленные уже на нее. — Мы с Локи тогда были молоды и прослышали легенду о красавице, заточенной в Подземном мире. Но мы тогда не знали, что речь идет о древнеегипетской мифологии, и отправились искать ее в нашей скандинавской Вальгалле. — Тор на секунду прервал рассказ, прикрыв глаза, словно вспомнил что-то плохое. — Это было ужасное путешествие. Мы чудом остались живы, и если бы Один тогда не нашел нас и не спас, мы бы сейчас с вами не разговаривали. — Но как тебе удалось ее спасти? — поинтересовался Клинт. — Все Подземные миры связаны между собой чем-то вроде вашей Интернет сети, — ответила вместо Тора Мия. — Я так долго пробыла в Царстве мертвых, что мой след тянулся на миллиарды километров подземных дорог, а мой голос эхом разносился по всем мирам. Мне повезло, что Тор меня услышал, потому что многие герои до этого умудрялись попасть в Подземный мир, но так ничего и не смогли предпринять. Тор присел рядом с Мией на корточки и, взяв ее руки в свои, приложился губами к бархатной коже тыльной стороны ее ладоней, как обычно приветствовали особ царских кровей. Было видно, что между Громовержцем и Богиней любви существовали не только дружеские чувства, подпитанные преданностью девушки и ее чувством благодарности. Лишь слепой не мог бы заметить тех молний, что летали между ними двумя. — Так зачем тебе понадобилась наша помощь? — перебил взгляды Мии и Тора Стив. — Кто за тобой гонится? Мия оторвалась от Тора и повернула голову на Роджерса. Затем окинула взглядом всех Мстителей. Им было не привыкать к странным появлениям тех, о ком они могли лишь слышать на уроках истории или читать в книгах. Тор и Локи были живыми тому доказательствами. Но поверить в существование Богини, которой было более двадцати веков, сложновато. Однако она действительно сидела сейчас перед ними. И ей требовалась их помощь. — Когда Сет убил Осириса, — снова начала Мия, — Гор вступил с ним в схватку, — она шумно перевела дух, словно собиралась с силами. — Он проиграл, и Сет вырвал его магические глаза. Он хотел убить его, но я преклонила перед ним колени, чем поклялась в верности. Тогда Сет пощадил Гора, а я стала его заложницей. Мия замолчала, и молчание это сейчас было самым тяжелым. Все прекрасно понимали, какую жертву принесла Монтгомери ради любви, и даже Старк перестал обиженно сопеть у себя в углу. Отбросив волосы назад, Мия выпрямилась и посмотрела вперед так смело, будто прямо сейчас стояла лицом к лицу со своим злейшим врагом. — Я предала Сета, — уверенно сказала она. — Но он до сих пор не может простить меня за это. Пока я была в Подземном мире, я растеряла практически всю свою силу. Наверное, поэтому он долгое время меня не беспокоил… Мия замолчала. Рассказ дался ей с большим трудом, но ей действительно требовалась помощь этих людей. Против Сета она не решилась бы выступить, даже находясь в самой сильной своей ипостаси, а теперь, когда большая часть ее божественного начала была практически утеряна, у девушки и подавно не было никаких шансов. — Если Сет реально живет где-то среди людей, то ему не составило никакого труда увидеть ее, — задумчиво произнесла Наташа. — Тебя крутят по телевизору 24/7 чуть ли без перерыва на обед. С диванчиков, стоящих в углу переговорной, послышался тихий смешок, и все присутствующие повернули головы на источник звука. Сосредоточенно делая занятой вид, Тони ковырялся в своем супер-навороченном телефоне, но на губах миллиардера сияла зловредная улыбка. — Что-то рассмешило? — ехидно спросил Клинт. — Просвети нас, тоже посмеемся. — Да ладно вам, — нехотя поднял на них глаза Старк. — Неужели вы верите, что эта... — мужчина поднялся и подошел к Мие, оглядывая ее сверху, — …певичка действительно является древнеегипетской Богиней любви? Тогда я пингвин. Усмехнувшись, Мия поднялась, оказываясь лицом к лицу с самодовольно улыбающимся миллиардером. От него пахло недавним сексом, дорогим виски, машинным маслом и слегка розмарином. А еще отчетливо чувствовался запах одиночества, разбитого сердца и глубоко засевшего в сердце чувства собственной беспомощности. — Мистер Старк, — буквально пропела Мия. — Я бы посоветовала вам провериться у одного известного доктора. Та девушка пахнет больницей не совсем приятно. А вообще что заставило вас удариться в безудержную гонку перетрахать весь Нью-Йорк? Вы не против? — и не дожидаясь его разрешения, девушка заглянула вглубь карих глаз, в которых тонули миллионы девушек, но Мия, к счастью, умела плавать. На мгновение Тони показалось, что ее глаза превратились в золотые, а в зрачках начали сменяться картины его собственной жизни, но он отбросил прочь эти мысли, искренне веря во внезапные галлюцинации. — Хм, это странно. Ваше сердце ни разу не испытывало настоящей любви. Тогда ясно, почему вы такой самовлюбленный и напыщенный индюк. Милая блондиночка. Жаль мисс Поттс не смогла сладить с вашими паническими атаками, — с каждым словом девушки Старк становился все мрачнее и мрачнее, а самодовольная улыбка спадала с лица так же быстро, как и осенняя листва. — Вообще-то она не подходит вам по типажу. Вам нужна та, что будет иметь такой же характер, как и у вас… — Мия снова замолчала, глубже заглядывая в глаза миллиардера. — И заодно иметь вас… О, неплохие пристрастия в сексе. Между прочим, мне тоже нравится, когда мужчина дает женщине своеобразную видимость власти в постели, а сам контролирует весь процесс. Весьма неплохо, мы могли бы с вами спеться. Однако ваше сердце чернее тучи. Одна мысль о любви вызывает у вас страх. Вы боитесь любить и быть любимым… — Ну хватит, — не выдержал Тони. — Твои дешевые фокусы меня не впечатлили. — А я еще не начинала играть, — облизнув губы, прошептала Мия. Ухмылка на лице миллиардера заиграла новыми красками. Она была права во всем, и Тони это знал, но признавать это не собирался. Самое интересное, он тоже думал, что Мия и он могли бы стать отличным дуэтом, примерно с того времени, как увидел ее впервые на экране телевизора, а те искры, что летали между ними были прямым тому доказательством. Их словесная перепалка перерастала в нечто посерьезнее, и кому-то следовало это предотвратить. — Значит, мы беремся за дело прямо сейчас, — высказался до этого сохранявший полное молчание Фьюри. — Но Мие придется переехать в башню, чтобы мы могли следить за ней круглые сутки. — Что? — тут же забыла о Старке Мия. — Но мне нужно репетировать. У меня концерты, интервью и еще примерно миллион дел. — Придется все отменить, — серьезно посмотрел на нее Ник. — Но как же мои инструменты? — снова попыталась возразить девушка. — Мои нотные тетради, записные книжки? Одежда, в конце концов? — Уверен, мистер Старк с удовольствие поможет вам перевезти все необходимые вещи, — нетерпящим возражений тоном отрезал Фьюри. Мия, беспомощно открывая рот, обернулась на слащаво скалящегося миллиардера, скривилась ему в ответ, и снова повернулась к директору ЩИТа, который продолжал сверлить ее пристальным взором. — Хорошо, — сдалась под напором его единственного глаза Монтгомери. — Концерты я смогу перенести, но Оскар я точно не отменю. Это не в моей компетенции. — Похлопай глазками, и все получится, — вставил свое язвительное замечание Старк. — Завались, — рыкнула на него Мия через плечо. Губы миллиардера снова подернулись в хищной полуулыбке, заставляя частичку Мии, самую крошечную частичку, преклониться его харизме. Что-то в нем манило Богиню любви, перетягивало на свою сторону, не давая сопротивляться. Но Мия честно старалась. Если что между ними и произойдет, то точно не по инициативе девушки. Она ему не сдастся без боя. — Агент Романофф отведет вас в вашу комнату, — кивнул Фьюри. — Пойдем, — впервые за этот день искренне улыбнулась Мие Наташа. — Тебе нужно отдохнуть, а в этом логове змей с мужскими лицами, — она зыркнула на Тони, — это явно не получится. — Спасибо, — тепло улыбнулась Монтгомери и, бросив последний взгляд на Старка, последовала за агентессой. Отдохнуть бы и правда не помешало.***
Мия стояла возле распахнутого настежь окна, разглядывая ночной Нью-Йорк, который даже в темное время суток шумел, гудел и просто жил своей жизнью: водители куда-то гнали по трассе, шумные компании молодежи веселились, переходя от одного бара к другому, окна домов загорались яркими пятнами, скрывая за собой чью-то повседневность. В дверь комнаты, которую выделили Мие в башне Мстителей, кто-то постучал, но девушка даже не обернулась. Аромат ее гостя разносился на несколько метров вперед, и дело было даже не в парфюме — просто Наташа Романофф пахла по-особенному. — Можно? — мягко поинтересовалась агентесса, просовывая голову в дверной проем. — Конечно, — все также не оборачиваясь, кивнула Мия. Романофф бесшумно прошла в комнату и прикрыла за собой дверь. Мия слышала, как на кровать упало что-то легкое, но все же с глухим стуком. Должно быть, Нат принесла ей одежду на первое время. — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Наташа, не осмеливаясь подойти ближе. — Все хорошо, — обхватила себя за плечи Монтгомери, выбрасывая из головы все мысли о Горе. — А будет еще лучше. Она наконец обернулась к девушке, кидая мимолетный взгляд на кровать и отмечая, что была права насчет одежды. Одетая в домашнюю пижаму, агентесса выглядела такой комфортной, что у Мии постепенно зарождалась надежда, что они смогут стать если не подругами, то хотя бы хорошими знакомыми. — Ты сегодня так классно отшила Старка, — прислонилась плечом к стене Романофф. — Никогда еще не видела девушку, которая ответила бы ему в такой манере. — Понимаю, — невесомо улыбнулась Мия. — В основном все девушки могут лишь раздвинуть ноги при виде него. — Это так, — встряхнула копной рыжих волос агентесса, и Монтгомери невольно засмотрелась на нее. Наташа была прекрасной. Рыжие волосы волнами спадали на нежные плечи, под тонкими бретелями топа виднелись отчетливые ключицы, домашние шорты облегали округлые бедра, соблазнительно выставляя напоказ все прелести подготовленной физическими нагрузками девушки. Мие, как Богине любви, не было чуждо понятие красоты, и чувство прекрасного было развито у нее чуть больше, чем у обычных людей, поэтому она без зазрения совести могла оценивать Романофф. — А мне интересно, — вырвала Мию из раздумий Наташа. — Как ты узнала, что у него недавно был секс? — От него несло, — пожала плечами Монтгомери. — И многое ты можешь сказать о человеке по запаху? — Раньше да, но теперь мои силы практически на нуле. Я могу лишь считывать эмоции и различать особенно сильные запахи. У Старка довольно-таки разнообразная палитра, так что его было не сложно читать, словно раскрытую книгу. Оттолкнувшись плечом от стены, Наташа также бесшумно, как и пришла несколько секунд назад, подошла к Мие, заглядывая в ее голубые глаза. Их лица были так близки друг к другу, что носы практически соприкасались, но ни одна, ни другая не собирались отступать. — А чем пахну я? — хрипло промурлыкала Романофф. — Мандаринами, — не тратя время на раздумывания, ответила Мия, — порохом, боксерскими перчатками и виной. Воздух в комнате раскалился. Две девушки стояли друг напротив друга, съедаемые внезапно взявшимся откуда-то желанием, пытаясь сообразить что им делать дальше. — Твое сердце не такое, как у Тони, — продолжила Монтгомери и шагнула еще ближе, хотя, казалось, ближе уже некуда. — Оно более живое, трепещущее при виде того, кто сейчас далеко от тебя. Ты думаешь, что не сможешь быть с ним. Боюсь, ты права. Но ты сама вправе творить свою судьбу, и никакие преграды не встанут пред тобой, когда ты сделаешь окончательный выбор. Ты лучше Старка. Намного. Сморгнув накатившие слезы, Наташа запрокинула голову назад, чтобы совладать с эмоциями. Мия знала, что задевает за живое, однако только так можно добиться расположения человека — сказав ему то, что он сам боится признать. Озвучить то, что тревожило его сердце. — Ты неправа, — прошептала Наташа, снова натягивая на себя маску равнодушия. — Тогда зачем спрашиваешь? — положила руки ей на плечи Богиня. — Хочу знать, что со мной не так, — качнула головой Романофф. — С тобой все так, Наташа, просто ты этого еще не поняла, — ответила Мия и неожиданно для себя самой подалась вперед. Женские губы соприкоснулись между собой, утаскивая в вечность, и Наташа и Мия вдруг потерялись в той точке, где они становились единым целым. Подталкивая Романофф назад, Мия подводила их обеих к широкой кровати. Агентесса совершенно не сопротивлялась, когда девушка уронила ее на простынь, когда обрисовывала языком каждую вздувшуюся от напряжения венку на тонкой шее, когда чуть холодными от долгого стояния возле окна пальцами забиралась под легкую ткань топа, дразня и сводя с ума. — Мия, ты не должна это делать… — сдавленно прохрипела Романофф, но девушка не останавливалась. Поцелуями прокладывая себе дорогу к животу агентессы, Мия медленно, растягивая удовольствие стащила с бедер внезапной любовницы шорты, под которыми почему-то не оказалось абсолютно ничего. Заглянув в глаза рыжей снизу, Мия ехидно ухмыльнулась, но ее ухмылка стала еще шире, когда Наташа запрокинула голову и до побеления костяшек сжала в пальцах простынь от того, что Монтгомери добралась наконец до того, к чему стремилась. — Ох, — вырвалось из груди Романофф. — Я так понимаю, башня полностью шумоизолирована? — спросила Мия, на секунду отрываясь от живота Наташи. — Да, — сдавленно ответила та. — Тогда ни в чем себе не отказывай. Полностью опустившись вниз, Мия подняла ногу Наташи за пятку, а затем провела ногтем по подъему, поднимаясь все выше и выше — прямиком к заветному месту. Очередной хриплый стон стал призывом к действию. Облизнув губы и в очередной раз взглянув на бившуюся в агонии Романофф, Мия уткнулась носом ей между ног. Изогнувшись, Наташа снова издала рванный хрип, запуская пальцы в светлые волосы. Как Богиня любви, Мия знала все о том, как доставить удовольствие, поэтому пользовалась этим знанием на все сто процентов, искренне желая помочь Наташе забыться. Наутро она вряд ли вспомнит, что между ними произошло что-то настолько интимное, поэтому сейчас, проводя зыком по клитору агентессы, Мия удовлетворенно следила за тем, как та билась в конвульсиях и рассыпалась на осколки в ее власти.