***
Белые глаза. Снова эти пустые белые глаза, смотрящие на меня сверху вниз. Адская боль в уголках рта и щеках. Все, что я помню о том дне. – А теперь смейся, Харучие. Холодный приказной тон. За что? Я не виноват... Это был не я! – Смейся! Я поднимаю взгляд на него. Ещё пару часов назад он был другим. Белые глаза. Кровь на лице. Моя. По щекам катятся слезы. Я оборачиваюсь на нее и начинаю смеяться сквозь слезы и невыносимую боль. Больно. Больно. Больно. БольнобольнобольнобольноБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОПОЧЕМУТАКБОЛЬНОЗАЧТОЯНИЧЕГОНЕДЕЛАЛЯНЕВИНОВАТЗАЧТОЗАЧТОПОЧЕМУЯЗАЧТОЗАЧТОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНО! ЭТО ВСЕ ОНА! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТА, СЕНДЖУ! ЭТО ВСЕ ТВОЯ ВИНА!***
Санзу выдернуло из кошмара внезапное падение с постели. «Кто бы мог подумать, что буду рад тому, что упал с кровати?» – мелькнуло в голове парня, принявшего сидящее положение на полу. Ежась от холода, он поправил задравшуюся пижамную кофту, грея в длинных бледно-голубых рукавах замерзшие пальцы. Рядом валялось одеяло, одна нога даже была замотана в него. Освободившись, беловолосый потянулся к светильнику на тумбочке. Щёлкнул переключатель и комнату залил тусклый теплый свет настольной лампы. Парень огляделся. На улице ещё было темно. Электронные часы с ярко-зелеными цифрами показывали 4:27. В комнате больше никого не было... Харучие нервно прикусил нижнюю губу и начал подниматься с пола, собираясь отправиться на поиски пропажи, но запнулся о валявшееся одеяло и с грохотом приземлился лицом вниз. Откуда-то из коридора послышались быстрые шаги и на пороге спальни показался высокий худощавый парнишка в смешной пижамке с котиками. Он непонимающе оглядел комнату и, заметив Санзу на полу, поспешил к нему. Помог подняться и бегло осмотрел на наличие повреждений. – Хару-кун, что случилось? – обеспокоенно спросил рыжик, смотря ему прямо в глаза. Парень отвёл взгляд, не желая отвечать. Длинные белые волосы упали на лицо, не давая собеседнику разглядеть его выражение. Меньше всего Харучие сейчас хотелось, чтобы из-за него переживало это солнышко. Почему он вообще все ещё здесь? Почему беспокоится о нем? Зачем тратит на него свои силы и нервы? Что вообще подающий надежды девятнадцатилетний эспер-детектив нашел в двадцатичетырехлетнем наркомане в завязке? – Ничего серьезного, просто упал с кровати, – скомкано ответил Санзу, все ещё избегая зрительного контакта с парнем. Вздохнув, Джуничиро заправил волосы за ухо, открывая ему лицо, и, аккуратно взяв за подбородок, повернул его к себе. Тусклые голубые глаза встретились с тёплыми ореховыми. – Тебе опять снился кошмар? – спросил он. В воздухе повисло невысказанное «о том дне». Член Томана никогда не рассказывал в подробностях о том, как получил свои шрамы. Студент-детектив знал лишь, что это произошло в детстве и сильно изменило как самого Харучие, так и его отношения с семьёй. Но, как бы ему не было любопытно, он никогда не настаивал на полной истории, а старший был ему благодарен за это. Санзу попытался отстраниться, и по этому жесту Танидзаки все понял и без слов. Снова устало вздохнув, он переместил ладони на щеки и большими пальцами коснулся выделявшихся шрамов в уголках рта. Беловолосый старался не смотреть на него. – Знаешь, когда я впервые их увидел, я подумал, что они похожи на звездочки, – хихикнул Джуничиро. Санзу в недоумении уставился на кареглазого детектива, хлопая пушистыми белыми ресницами. «Звездочки, ты серьезно?» – саркастично протянул внутренний голос бывшего наркомана. – Да, серьезно, – улыбаясь, ответил парень. – Я сказал это вслух? – спокойно уточнил Харучие, подавляя желание побиться головой об тумбочку сзади. – Угу. Внезапно Джуничиро резко приблизился к старшему и быстро поцеловал его в губы. Он даже не успел ничего понять или как-то среагировать, как эспер отстранился. – Жаль, что ты не видишь того, что вижу в тебе я, – произнес он полушепотом, грустно улыбаясь. – Хотел бы я, чтобы ты наконец-то заметил свои хорошие качества. С этими словами детектив развернул бывшего гопника спиной к себе и положил на свои колени. Санзу лишь покорно позволил ему делать с собой все, что парню приходило в голову. Тот принялся перебирать белоснежные пряди, пропуская через них пальцы, и, задумавшись на пару секунд, начал заплетать тонкую косичку от правого виска. Старший смущенно улыбался, сонно смотря на младшего, улыбающегося ему в ответ солнечной улыбкой. «Еще год назад я и подумать не мог, что окажусь в объятьях парня и буду рад тому, что мне заплетают косички в 5 утра. Как к этому вообще пришло?» Харучие откровенно не понимал, как и чем он зацепил рыжего детектива. И пусть так – сейчас это не имеет значения. Ему важно лишь то, что Джун играет с его волосами, избавляя от неприятных воспоминаний, и, кажется, счастлив с ним, а остальное – подождет.