In Carcere

Теперь Инахо приходит шесть раз в неделю. Он не приходит каждый день только потому, что его сестра настояла на том, что у него должен быть хоть один выходной. Они долго спорили, но в итоге Инахо пошел Юки навстречу.  Парню трудно сказать, можно ли назвать его следующие визиты возвращением к норме. Норма определяется тем, что подходит под некоторые стандарты, тем, что можно предсказать. Если понимать норму так, то, учитывая поведение Слейна с самого начала его заключения, он ведет себя ненормально. Однако такие изменения в его поведении стоило ожидать, учитывая все произошедшее. Поэтому Инахо считает, что Слейн соответственно реагирует на сложившуюся ситуацию и на самом деле оставил мысли о самоубийстве. По крайней мере пока. Когда Инахо приходит, Слейн отпускает одну или две колкости, но он не против сыграть с ним в шахматы. Когда они ему надоедают, Инахо снова приносит дженгу. Слейн еще не спрашивал ничего о внешнем мире. Инахо его не торопит: он боится того момента, когда он все-таки что-нибудь спросит и ему не понравится услышанное... Проходит несколько дней и что-то меняется. — Какие еще фильмы я могу посмотреть? — Те, которые, по их мнению, не скажутся негативно на твоем поведении. — Это мне ни о чем не говорит. Кто эти “они”? — Главы ОВСЗ. — Там нет марсиан? Не считая императрицы, конечно. — Мне не сказали.  — Хм. Ну, говоря о фильмах, я могу посмотреть документалки? — Думаю, все зависит от того, о чем именно ты хочешь посмотреть. — О природе. Желательно о птицах.  У Ассейлам тоже была гиперфиксация на птицах, она переняла это от тебя? Думаю, именно ты неверно объяснил ей, почему небо голубое… — Не думаю, что с ними будут проблемы. Я этим займусь.  * И он занялся.  — Я принес несколько документальных фильмов о птицах и они прошли апробацию. — Сколько я могу посмотреть? — в голосе Слейна слышно его воодушевление.  — Все. Но есть одно условие.  — …Мне стоило догадаться. И какое же?  — Они не хотят оставлять тебя в твоей камере наедине с электрическими приборами и шнурами. Тебе придется смотреть их с кем-то.  — …Даже самые доброжелательные охранники захотят убить меня, если я заставлю их часами смотреть документалки про птиц. Ну, в следующий раз захвати попкорн, Кайзука.  Слейн пытается спровоцировать Инахо, заставляя его смотреть фильмы вместе с ним. Это не работает, Инахо совсем не против.  — Ты хочешь именно попкорн или, может, что-нибудь еще? — …Шоколад. Принеси шоколад. * Он приносит белый, молочный и темный шоколад самого дорогого бренда, какого только может найти. Слейн слишком скучал по шоколаду, чтобы решить, какой вид ему нравится больше, и съедает все три.  Документальные фильмы не привлекают Инахо: его никогда не интересовала миграция животных и их привычки. К счастью, Слейн увлекает Инахо достаточно, чтобы он не заскучал и высидел фильм. Слейн хотел посмотреть документалку с кровати, поэтому вновь позволил Инахо сесть рядом с ним. Если бы Инахо сел перед ним, то закрыл бы собой часть экрана. Если бы он сел куда-нибудь, где Слейн бы его не видел, он бы чувствовал себя ужасно некомфортно.  Поэтому Инахо сидит на кровати, облокачиваясь о стену. Время от времени он осмеливается взглянуть на Слейна. Но только мельком: Слейну не понравится, если он узнает, что за ним наблюдают. Несмотря на риски, эти несколько взглядов того стоили. Инахо никогда не видел Слейна настолько… Увлеченным чем-то. Он бы хотел и дальше любоваться его выражением лица…  — Хочешь, я принесу тебе книгу о птицах? Не думаю, что ее запретят, — говорит Инахо после того, как фильм заканчивается.  — …Да, хочу. Сп… — казалось, Слейн прокусит себе язык, лишь бы не закончить последнюю фразу.  Инахо знает, что Слейн разозлится из-за того, что почти поблагодарил парня, поэтому он уходит раньше, чем это произойдет. * Райет больше не нервирует Инахо, а состояние Слейна стабилизировалось, поэтому головные боли стали посещать парня реже. Теперь он пьет таблетки только тогда, когда чувствует, как начинается приступ. * Как и просил его Слейн, Инахо приходит в разное время. Кажется, охранников это не сильно раздражает. А если и так, они хорошо это скрывают.  Все, кроме одного.  — Эта цыпочка тебя изменила, — мужчина, которого звали Майерс, пытается сказать это дружелюбно, но у него не получается.  — В плане?  — Раньше ты приходил в одно и то же время, а сейчас нет.  Инахо осознает, что отношения между Слейном и охранниками ухудшатся, если те узнают, что заключенный специально попросил его приходить в разное время, чтобы позлить их. Поэтому он врет.  — Обстоятельства изменились. Из-за моей работы я больше не могу выбирать удобное для себя время для визитов. Приношу свои извинения за беспокойство.  — Ага, ну, думаю, с этим ничего не поделаешь, — говорит Майерс с явным недовольством, — Но теперь ты приходишь каждый день.  — Да, — говорит Инахо, ничего не объясняя.  — Ты… А, не важно, с чего бы это?  * — Может, ты хочешь еще какие-нибудь книги?  — Художественная литература не особо… Частое явление на Марсе. Книг у нас не много, а к тому моменту, когда мне дали доступ к электронным носителям, я был занят чтением более полезной информации. И сомневаюсь, что здесь мне такое позволят.  — Хм, значит, ты не знаешь, понравится ли тебе обычная литература, понял. О чем были книги, которые тебе здесь давали?  — О том, как плохие люди расплачивались за свои преступления в тюрьме, — говорит Слейн и ядовито хмыкает. — Но, кажется, у них не такой большой выбор, учитывая, что они принесли мне книгу, в которой тонко намекают, что мужчина жалеет о своих гомосексуальных отношениях. Или на Земле это неприемлемо? — Нет, ничего такого. Я принесу тебе другие книги. Постараюсь принести побольше разных жанров, если хочешь.  — Если сможешь принести мне книги о животных, этого будет достаточно. — Хорошо. * — …Я хочу упражняться. В своей камере.  — Тебе что-то нужно? Гантели или… — Ты правда думаешь, что они их разрешат?  — Я не сказал, что смогу их достать. Я просто спросил, чего ты хочешь.  — Ничего, отжиманий хватит.  — Насколько я знаю, это не запрещено.  — Знаю.  — Тогда почему… — Инахо замолкает, понимая. — Раз ты знаешь, значит ты уже пробовал заниматься с негативными последствиями.  — Еще в том аквариуме. Я пытался, но… Ничего хорошего не вышло.  Инахо ничего не говорит, вытаскивая деревянный брусок из башни и ожидая, что парень продолжит. Он не слишком переживает: если бы произошло что-то серьезное, ему бы сообщили.  Наконец, Слейн продолжает:  — Во-первых, проблема с футболкой. У меня не так много сменной одежды. Если бы я занимался в футболке, то какое-то время мне пришлось бы ходить в потной одежде. Если только я не запарился бы настолько, что запомнил бы, в какой день мне выдают новый комплект, и занимался бы прямо накануне. Конечно, я мог бы и снять ее, но… Ты должен понимать, почему я не хотел, не так ли?  — Из-за шрамов.  — Да, я не хотел, чтобы кто-то из охраны пялился на них еще больше, чем когда им приходилось сопровождать меня в душевую. Так что я выяснил, в какой момент мне приносят новую одежду, и стал отжиматься. То… Как они на меня смотрели… — он остановился, будто выжидая, прервет ли его Инахо. Парень ничего не говорит, и Слейн продолжает. — Там было все: и страх, и злость. Видимо, даже самые лояльные охранники не очень-то хотят, чтобы я оставался в форме. Даже смешно, ведь я совершил преступления не благодаря физической силе.  — Но теперь камера… — Не важно. Когда никого нет, они часто делают обходы. Я не смогу позаниматься дольше 15 минут. И сомневаюсь, что они будут рады, если узнают, что я занимаюсь в тайне от них.  — Однако, когда я здесь, охрана реже делает обходы. Так ты хочешь заниматься во время моих визитов.  — Да. — Не имею ничего против. Мне отвернуться?  — Конечно, — отвечает Слейн, уже снимая футболку.  Раз уж я отвернулся, ты бы мог снять и штаны тоже, думает Инахо, но решает не говорить вслух.  Он слышит, как Слейн растягивается, и спрашивает:  — Тебе нравится заниматься спортом?  — Конечно, кому не нравится?  — Я вижу в этом необходимость, но не могу сказать, что это приносит мне удовольствие. — Это… Объясняет… Почему ты… Такой тощий, — выговаривает Слейн между отжиманиями.  — Я не слишком худой, я… — Инахо слышит из-за спины сдавленный стон и оборачивается.  Слейн сидит на полу, потирая плечо и недовольно глядя перед собой.  — Ты потянул мышцу?  — Да, ничего серьезного. Кажется, прошло слишком много времени с последней тренировки, стоило растянуться посильнее.  Инахо считает, что он прав, но знает, что лучше не напоминать Слейну, что он ошибся. Вместо этого он медленно подходит к парню — все-таки он все еще без футболки и близость Инахо в любой момент может стать нежеланной — до тех пор, пока он не стоит прямо над Слейном, и протягивает ему руку. Слейн зло зыркает на Инахо, обиженный таким жестом, назло парню встает без его помощи и идет к столу.  Он садится на стул спиной к Инахо, все еще потирая плечо, из-за чего тот начинает говорить, не успев обдумать свои слова.  — Сделать тебе массаж?  Перебор, понимает Инахо еще до того, как все тело Слейна напрягается, а сам он настороженно поворачивается к парню.  — …Или я могу посмотреть, какие лекарства есть в медпункте, — пытается оправдаться Инахо.  — Ты вообще знаешь, как делать массаж? — спрашивает Слейн, игнорируя второе предложение.  — Я читал об этом.  — Значит не знаешь.  — Я знаю в теории, для чего-то настолько простого этого будет достаточно.  — О, правда? — в глазах Слейна снова появляется озорной огонек. — Хорошо, давай проверим, насколько ты гений.  Удивительно, что Слейн позволяет такое, пусть даже чтобы испытать Инахо. Он в нерешительности смотрит на футболку, лежащую на кровати.  Если я начну, не предложив ему одеться, он разозлится? Но если я предложу, не подумает ли он, что мне неприятно касаться его шрамов?  — …Ты позволишь касаться твоей голой спины или подать тебе футболку?  Слейн не сразу отвечает, а из-за того, что он сидит к нему спиной, Инахо не может увидеть выражение его лица. Наконец, он говорит: — …Лучше, если ты будешь видеть, где касаешься, не хочу чтобы ты надавил на шрам.  Инахо подходит к Слейну и останавливается у него за спиной.  — Они болят?  — Нет. Но я не хочу, чтобы ты их трогал.  — Хорошо, — он осторожно протягивает руки и касается плеч Слейна, стараясь не задевать шрамы. Он вспоминает все, о чем читал, и начинает… — Ииииии хватит, — говорит Слейн и поворачивается к Инахо, который мгновенно останавливается, с выражением триумфа на лице. — Как я и думал. Извини, но ты сосешь. — … — Думаешь, я это сказал, чтобы тебя позлить, да?  — …Да. — Ну, тогда уходи. Иди к кому-нибудь еще. К кому-нибудь, кто тебе честно ответит, и попробуй на них. * Юки — не лучший вариант. Она часто привирает, когда ей кажется, что это порадует ее братишку. Но она — единственный человек, кто точно согласится, и, несмотря на то, как часто она это делает, лгать Юки совсем не умеет.  — Ооооо, это было тааак здорово! — говорит она до смешного фальшивым голосом и пытается сделать вид, что ей стало лучше. — ... * — Ты был прав. Я плохо делаю массаж. — Я же говорил. Недостаточно просто знать, куда нажимать. Нужно еще понимать, с какой силой это делать, и иногда, в зависимости от обстоятельств, прибегать к различным техникам. Все это приходит с опытом. — Ты достаточно осведомлен в этом вопросе. — Ты думаешь, я вру. — Нет. — Я не расскажу тебе, откуда я это знаю. Ты и так уже слишком много обо мне узнал. Но... Снимай свой дурацкий пиджак. Они как обычно сидят за столом. Осознав, что Слейн собирается сделать, Инахо начинает раздеваться, пока парень становится ему за спину.  Несмотря на то, что он уже не работает на военных и не должен носить форму во время своих визитов в тюрьму, Инахо решил, что будет лучше, если он будет приходить в строгой одежде. Он молод и теперь у него нет звания, поэтому в такой одежде охрана и надзиратель будут серьезнее его воспринимать. Конечно, то, что люди судят настолько поверхностно, что один только внешний вид может повлиять на их мнение, это глупо, но раз уж это необходимо… На Инахо осталась только майка, когда Слейн положил ему руку на плечо.  — Можешь не снимать.  Инахо с удивлением замечает, что разочарован, но слушается. Пальцы Слейна аккуратно проходятся по его плечам и лопаткам, выискивая узлы… О, а он хорош, думает Инахо. Он ходил к профессиональным массажистам и может точно сказать, что Слейн знает, что делает.  Он знает, что ему ничего не угрожает, поэтому расслабляется и закрывает глаза, наслаждаясь массажем. Слейн не профи и по тому, как неуверенно он двигается, видно, что он давно этим не занимался. Но даже так, Инахо млеет от прикосновений… С его губ срывается довольный вздох, и Инахо напрягается. Очевидно, что теперь, когда Слейн знает, что Инахо начинает нравиться, он закончит массаж назло ему… Хоть парень и замирает на секунду, он все равно продолжает. — Если так и будешь напрягаться без повода, можешь попрощаться с массажем, — угрожает Слейн, и Инахо чувствует, как тот хмурится. После этого все происходит быстро, и Инахо ловит себя на том, что все закончилось быстрее, чем ему хотелось. Его беспокоит то, что он жалеет, что Слейн не дал ему снять майку… Он чувствует то же, что и когда Слейн поцеловал и слегка прикусил его шею… Инахо подавляет это чувство. Он не уверен, что это, но сейчас не время думать об этом. Он должен сосредоточиться и привести себя в порядок. — Давно хочу спросить, какое у тебя звание?  — Ты спрашиваешь из-за того, как я одет? — Да. Достаточно формально, но не по-военному. Было бы подозрительно, если бы ты приходил в секретную тюрьму в полном военном обмундировании, но так я не могу понять, какое у тебя звание. Итак?  Весь эффект от массажа как рукой сняло, оставив Инахо лишь тревогу. Он не глуп. Если скажу ему правду, он проведет параллель между моей отставкой и головными болями, а если солгу… Нет, я не могу так с ним поступить.  Видимо, состояние Инахо как-то отразилось на его лице, потому как Слейн со вздохом садится напротив него.  — Серьезно? Мне даже это нельзя знать? У тебя должно быть высокое звание. — …У меня не так много власти, нет.  — Говорит тот, кто убедил всех построить мне новую камеру.  — Представив это так, чтобы казалось, что от этого выиграют все. Звание здесь ни при чем. — Ты говорил, что расскажешь… А, ты, наверное, решил, что это “личное”, а значит за рамками твоего обещания, да? Ты вообще собираешься отвечать на мои вопросы или каждый раз будешь искать отговорки? — Я отвечу. Но не о себе.  — Только вот зная твое звание, я смогу понять, насколько освещается все, что ты делаешь. Ведь ясно же, что за твои заслуги на войне тебя должны были вознаградить.  Инахо ничего не говорит и Слейн вздыхает.  — Раз так, то прежде чем ты уйдешь, а ты уйдешь, ответь: кто-нибудь из охранников отреагировал на то, что ты начал приходить в разное время?  — Большинство никак не отреагировало. Некоторые были недовольны, но только один решился заговорить со мной об этом. Раздражение исчезло с лица Слейна и он заинтересованно наклонился вперед.  — Кто? — спросил он.  На секунду Инахо замешкался. Слейн слишком умен, чтобы ввязываться в конфликт с охраной, но информация о том, кому лучше не переходить дорогу, может ему пригодиться.  — Кайл Майерс.  В глазах Слейна отразилось осознание и что-то еще. Инахо не может сказать, что именно. Думаю, он недолюбливает этого охранника и ему нравится выводить его из себя.  — Боюсь, с завтрашнего дня тебе будет не так весело.  Парень выглядит слегка напуганным. Но это просто не имеет смысла.  — Что? Почему? Ты перестанешь… — Нет. Но завтра Майерс уходит в двухнедельный отпуск. — …Оу, — по лицу Слейна невозможно прочитать его эмоции. Но у Инахо и не получилось бы, потому что парень выставил его за дверь. * После этого Инахо идет к профессиональной массажистке.  У нее гораздо больше опыта, чем у Слейна, но даже так… …Это не вызвало такой же реакции, как массаж Слейна. Он не уверен, что об этом думать. Он не уверен, что хочет знать.  * — Нао, нет новостей с Девкалиона? — Только то, что Райет прибыла, нашла нового друга и все идет хорошо.  — О, это прекрасно! Но мне интересно, почему они так редко звонят в последнее время… — Скорее всего, они заняты оказанием гуманитарной помощи, — Инахо говорит это ради Юки. Сам он в это ни капельки не верит.  * Корабль императрицы замечен на орбите Земли.  * Когда Инахо приходит в следующий раз, в камере никого нет. Он подходит к двери в ванную и стучит. — …Кайзука Инахо? — слышится голос Слейна из-за двери.  — Да. Просто оповещаю, что пришел. Будет лучше, если я подожду вместе с охраной или в твоей комнате?  — Это не моя комната, это моя клетка. А есть вариант, в котором ты уходишь и больше не возвращаешься?  — Нет.  — …Тогда заходи.  Инахо не очень нравится эта идея, учитывая как ужасно все закончилось в прошлый раз.  Но Райет сейчас нет, и, возможно, без ее плоских шуток все пойдет не так плохо.  Инахо открывает дверь и удивленно замечает, что Слейн сидит в наполненной до краев ванной.  — Я пока не собираюсь выходить, так что, раз уж ты все равно останешься здесь, можешь сесть на пол и подождать.  Дело не в этом, думает Инахо. Слейн мог просто сказать ему подождать снаружи, а не лишний раз вторгаться в его личное пространство. Скорее всего, он хочет меня о чем-то спросить, и так нас не смогут подслушать.  Но это не объясняет, почему Слейн внезапно решил принять ванну, а не просто ополоснуться под душем… Нет, наверное, он и раньше так делал, но из-за моего четкого графика я никогда этого не видел.  Да, звучит логично.  — Садись на пол, там сухо, — говорит парню Слейн, когда тот подходит ближе.  Инахо осознает, что, если он сядет на пол, это даст Слейну идеальную возможность окатить его водой, да и это просто не слишком удобно. Но он все равно садится. Он понимает, что Слейну необходимо отыгрываться на нем, да и в целом он контролирует ситуацию ровно до того момента, пока Инахо выполняет его просьбы. Все, что Слейн требует от него, как он его провоцирует, не сильно беспокоит Инахо и не ставит его под удар, поэтому он не видит причин отказываться и лишать того иллюзии власти. Кроме того, это показатель той крохи доверия, которую Инахо успел завоевать. — Итак, — беспечно, слишком беспечно, начинает Слейн, когда Инахо садится на плитку рядом с ним, — думаю, пора тебе уже начать отвечать на мои вопросы.  Как и всегда, я был прав.  — Хорошо.  — Я слышал, как охрана перешептывается об императрице. О чем они говорят?  — Ее корабль заметили на орбите, уже на этой неделе она высадится на Землю.  — В каких они отношениях с Кланкайном? Они поженились?  — Все еще обручены, но уже ходят разговоры о дате свадьбы.  — Где мы? — Инахо не ожидал такой резкой смены темы, но он успевает среагировать.  — В маленьком городке в Соединенных Штатах Америки.  — Вот как, я думал будет что-то более отдаленное.  — Большая часть здешних обитателей работает на ОВСЗ. Если ты сбежишь, тебя будут окружать враги.  — Так было бы и в других городах, спасибо их активной пропаганде. Да и что с этим страхом, что я сбегу. Прошло больше года, чего они до сих пор боятся?  — Их версия о твоей причастности к покушению на Ассейлам слишком подозрительная, в ней много несостыковок. Многие сомневаются в ее правдивости.  — По моему опыту, люди редко обращают внимание на такие мелочи, если они довольны. Значит…? — Запуск гиперврат провалился, исследования альдноа продвигаются хуже, чем планировалось, его не смогли раздать всем. Кроме того, марсианские графы до сих пор занимают часть территорий Земли. В некоторых районах все еще царит бедность и коррупция, а уровень заболеваемости чересчур высок. Пока она не выполнила ничего из того, что обещала, и люди понемногу начали выказывать недовольство.  Слейн замолкает и поднимает ногу из воды, чтобы намылить, а у Инахо пересыхает в горле. Он уже видел Слейна раздетым, трижды, если быть точным, но каждый раз была веская причина, почему он не обращал на это внимания, и на парне всегда были штаны… У Слейна красивые, длинные, худые ноги. — Хочешь, помогу? — спрашивает Инахо прежде, чем успевает остановить себя или хотя бы осознать, что он только что предложил. Слейн замирает и смотрит на парня. Инахо гадает, что пересилит: отвращение Слейна к Инахо и его касаниям или желание поставить его в положение, достойное только простого слуги.  Нога мгновенно исчезает под водой, к разочарованию Инахо, которое он не может себе объяснить.  — Нет, — четко говорит Слейн.  Ну, как я и предпола- — …Лучше потри мне спину, ее тяжелее достать.  В этот раз застывает Инахо, он несколько раз моргает, пытаясь понять, правильно ли он все услышал.  — Твою… Спину?..  — Ты забыл, что это за часть тела, или просто пытаешься найти оправдание, чтобы сбежать? Оно тебе не нужно, ты можешь просто… — Я просто удивлен, учитывая твою обычную… Реакцию на то, что я могу увидеть твои шрамы, что уж говорить о том, чтобы их касаться. — Если только я о тебе чего-то не знаю, единственное, что будет меня касаться, — это мыло.  — Ты понял, что я имею в виду.  — Ты и так уже все видел, так что глупо будет отказаться от такого предложения. Я еще не видел шрамы на твоей спине- А, так вот в чем дело. Он хочет сделать все на своих условиях; не так, как остальные? Вместо ответа Инахо начинает закатывать рукава. Слейн понимает намек и поворачивается спиной к Инахо.  — Сколько… — хочет спросить Инахо, взяв в руки мыло.  — Только то, что над водой.  Значит только вокруг лопаток. Это будет быстро.  Его спина, на удивление, так же — нет, возможно, немного меньше — испещрена шрамами, как и его грудь.  Кто бы это ни сделал, а теперь не осталось ни одного сомнения, что это сделали намеренно, большую часть времени он был напротив Слейна. Почему? — Почему ты еще не начал, слишком неприятно? — голос парня отрывает Инахо от раздумий. — …Ты как-то сказал, что я могу попытаться выяснить, как ты получил эти шрамы. Уговор все еще в силе?  — …Да? — Я читал про них. Или это… — Я был уверен, что ты так и поступишь, но начни уже заниматься тем, что сам и предложил, мне не хочется долго сидеть к тебе спиной, начинаю думать, что ты воткнешь в нее нож. — Если бы ты и правда так думал, ты бы сразу отказался, — возражает Инахо и вновь обращает внимание на мыло.  — И к каким выводам ты пока пришел?  — К неоднозначным.  Слейн усмехается, но, когда Инахо наконец подносит к его спине мыло, резко напрягается. — Они гиперчувствительные?  — Я могу пережить… — Очевидно, что ты многое можешь пережить, но это не значит, что тебя должны заставлять это делать. — …Они просто чувствительные, мне не больно. Продолжай, — настаивает Слейн.  Инахо полагает, что Слейн говорит не только о происходящем, но и об их незаконченном разговоре, поэтому он медленно и осторожно начинает тереть парню спину. — Количество шрамов и их расположение говорит о том, что их нанесли намеренно. А по их длине и форме можно сказать, что они остались после ударов плетью.  Слейн мычит в ответ, а Инахо жалеет, что не видит его лица. Его забавляет ситуация или ему нравится то, что делает Инахо? Он продолжает: — Не могу утверждать, но мне кажется, что на твоей груди шрамов больше, чем… — Так и есть.  — Что вообще не имеет смысла. Судя по тому, что я вижу, ты получил все эти шрамы примерно в одно время, а значит либо тебя наказывали в несколько подходов, либо все эти шрамы были нанесены в одно и то же время, одним человеком или одним и тем же методом.  — То же время, тот же человек. Три сильнее, это бессмысленно, если будешь так слабо тереть.  Инахо осторожно вкладывает больше силы в свои действия, следя за реакцией Слейна.  — Но если так, то шрамов слишком много. Их много и они все слишком глубокие. Такое наказание могло навредить тебе, могло даже угрожать твоему… — Инахо останавливается. Мозаика наконец начала складываться. — Это было не наказание, это была пытка, — он чувствует, как ускоряется его пульс, — И если виновник преимущественно находился перед тобой… Он хотел видеть твое лицо.  Кому-то нравилось пытать Слейна и смотреть на него в агонии. Впервые за несколько дней его голова начинает болеть.  — …Неплохая история, интересно было послушать. А может, этот человек еще не знал, как нужно наказывать, вот и перегнул палку.  — …Может… — Только все равно остается один вопрос. — Какой? — Кто это сделал? — Слейн отстранятся, к тому моменту Инахо уже достаточно намылил ему спину, поворачивается и… Его движения настолько неожиданные, что Инахо еле сдерживается, чтобы не отшатнуться. Теперь Слейн смотрит прямо на Инахо, локтями упираясь в бортик ванной и положив голову на руки. Если бы Инахо сидел хоть на сантиметр ближе, то, когда Слейн двинулся, они бы столкнулись лбами. Но даже так, они все еще очень близко друг к другу.  — Можешь не называть конкретное имя, — говорит Слейн, а его голос, выражение лица и язык тела выдают в нем графа, разговаривающего со слугой. — Хватит и просто расы. Ну же.  — Они появились до того, как я тебя поймал.  — И почему ты так уверен?  Потому что мне нужно, чтобы это было правдой.  — В первые дни твоего заключения, когда на тебя вероятнее всего могли напасть, я все время был рядом. Такие раны требовали бы медицинского ухода. Если бы кто-то сделал подобное во время твоего пребывания здесь, тебе бы понадобилась помощь врача, а учитывая, что твоя прежняя камера была полностью прозрачной и со множеством камер… Если только все сотрудники не сговорились с целью измучить тебя, это произошло где-то еще.  — …Почему ты так уверен, что они не сговорились?  — …Хорошо. Как только я уйду, я запрошу все записи с камер за последний год и просмотрю их. * На секунду парень рад перспективе того, что Инахо проведет не одну неделю за этим занятием.  Его головные боли станут в десять раз сильнее.  По какой-то причине эта мысль испортила Слейну веселье.  А еще он может заметить того охранника… И последний островок безопасности, последние капли того личного, что Кайзука Инахо еще не видел, исчезнут. Он увидит все его движения, все слезы и крики… * — Хм, не парься, они появились раньше. Что еще?  Слава богу. — …Могу я коснуться? Чтобы убедиться… — Нет, — несмотря на то, что Слейн перебил Инахо, его голос все еще звучит мягко.  — …Судя по тому, что я мельком видел… У тебя гипертрофические шрамы. Это значит… — Это состояние кожи, характеризующееся излишним отложением коллагена, что приводит к тому, что шрам начинает выступать над поверхностью кожи, но не так сильно, как у келоидов. В двух словах, именно поэтому мои шрамы все еще красные, а еще заметнее и страшнее обычных.  — …Значит ты тоже читал об этом. Не удивительно. Но да, они гипертрофические. Другие шрамы обычно бледнеют и становятся менее заметными в течение года, но для этого типа может потребоваться больше времени. При определенных условиях это может затянуться на многие годы. Поэтому временные рамки, в которых ты их получил, довольно широкие. Однако, я уверен, что это произошло во время твоего пребывания у марсиан. По общедоступной информации доктор Троярд вылетел на Марс десять лет назад. Даже такие шрамы стали бы менее заметными через столько лет. Кроме того, трудно поверить, что кто-то младше двенадцати мог выжить после таких травм, — И ты бы не ценил так сильно медальон своего отца, если бы он был хоть как-то к этому причастен, — Но… Несмотря на то, что марсиане — это единственное возможное объяснение… — замялся парень.  — О, кажется, ты понял, продолжай.  — Ты стал графом. Кто станет пытать графа?  — Может, это практикуется у марсиан.  — Проверка, в ходе которой только те, кто сможет выдержать и пережить жестокую пытку, смогут достичь определенного ранга? Я… Честно сказать, я могу в это поверить. А учитывая то, что ты землянин, они могли чересчур увлечься… — Если ты думал не об этом, то о чем тогда?  — Раньше я думал, что это дело рук графа Заацбаума.  — Потому что я убил его?  — Да, но ты сказал нам, что убил его, потому что тот стрелял в Ассейлам.  — Может, я соврал, чтобы казаться лучше.  — Нет, это не так. Кроме того, в этом не было бы смысла. Граф Заацбаум не похож на глупого человека, который сначала будет пытать кого-то, а потом помогать ему получить власть и не ожидать отмщения.  — …Да, он не был настолько глуп… Или настолько жесток, — говорит Слейн с выражением печали, на секунду он поджимает губы, а после возвращает себе маску едкого веселья. — И до того?  — Ты был близким другом Ассейлам. Судя по тому, что я узнал, граф, на которого ты работал, тоже был верен королевской семье. Не было никаких причин для того, чтобы так тебя истязать.  Или были? В его голове начала появляться смутная идея… — Может кому-то просто нравились пытки.  — То, через что ты прошел, явно не вписывается в простое “нравились пытки”. Тому, кто это сделал, могло нравиться происходящее, но это было не только ради развлечения. Ему нужны были ответы, или он злился, или… Слейн поднимает руку и треплет Инахо по голове, так, как некоторые гладят собак. По его волосам начинает стекать вода.  — Ну, ну, ты злишься, да? — довольно спрашивает Слейн.  Инахо хмурится, не сразу осознав о чем говорит парень.  — Конечно, злюсь, — отвечает тот, и Слейн светится от радости… — Но не из-за того, что у меня нет ответов. Я злюсь на тех, кто сотворил с тобой такое.  Самодовольная ухмылка Слейна быстро сменяется выражением абсолютного неверия, и Инахо уже представляет, что скажет парень.  — Агрх, ты так и будешь говорить эту дичь?  — Я буду говорить правду до тех пор, пока ты в нее не поверишь, да.  — Поверить не могу. Ладно, время, когда ты мог на меня поглазеть, закончилось. — Раз ты просишь, я уйду, но я должен сказать, что я не пялился на тебя, тем более в сексуальном плане. — Не отменяет того факта, что ты сейчас уйдешь.  — Хорошо, — говорит Инахо, вставая, — Но, если вдруг тебя интересует, я могу достать специальные масла, которые сделают шрамы не такими заметными… — Вон.  * Невероятно. Просто… Невероятно.  Почему он вообще переживает настолько, что начинает злиться из-за того, что с ним сделали? Он даже не знает, заслужил ли он это.  Парень утыкается в подушку, чтобы заглушить стон. Да и сам он не лучше. Чем он только думал, подпуская Инахо так близко? Особенно когда дело касается его шрамов.  Но он хотя бы нежен… Он вспоминает последние слова Кайзуки Инахо и безумно смеется.  Глупый землянин, последнее, что ему нужно, это чтобы его шрамы выглядели менее уродливо.  * Когда Инахо вышел из камеры, все только и говорили что о предстоящем выступлении Ассейлам из космоса. К тому моменту, как у него появляется время все обдумать… Та не до конца сформировавшаяся мысль уже исчезла.  * — Овцы, — с отвращением плюет Райет. Лемрина, пытаясь на костылях не отставать от девушки, вздыхает.  — Я заметила, что в начале довольно много людей холодно отреагировали на выступление, но потом радость скосила всех, как чума: к концу не было ни одного человека, кто бы ей не аплодировал. Кроме капитана, но, возможно, это из-за ее военной выдержки для поддержания нейтралитета.  — Как я и сказала. Овцы, — Райет зло пинает попавшийся ей камушек. Они не знают куда идут, у них нет какой-то конкретной цели или какого-то плана, они просто пытаются уйти как можно дальше от ликующей толпы, возносящей Ассейлам и ее речи. — Может быть, на Девкалионе, да. Но за его пределами… Все, мимо кого мы прошли, больше похожи на голодных собак. — Что это значит?  — За угощение они дадут тебе лапу, но… В душе они волки: перестань их кормить и они могут тебя укусить.  — Думаешь, люди наконец умнеют?  — Возможно. Военные и другие приближенные обычно более преданные. И более сытые. Довольно просто внушить им любовь к правителю, особенно учитывая то, что у них все есть. Те, кто все еще переживают последствия войны, и видят, что марсиане все еще занимают часть земель… Их терпение заканчивается.  — Ты думаешь, что они в скором времени взбунтуются?  — Нет. Им все еще нужно время. Все-таки Ассейлам и правда не дала Марсу выиграть войну, так что они все еще ей благодарны.  — Что вызывает вопросы. Почему же марсиане так сильно ее любят, ведь именно из-за нее они проиграли.  — Ты хочешь сказать из-за тех, кто ей подчинялся. Мы слышим с Марса только то, что говорят приближенные императрицы. Сомневаюсь, что там все так уж ей довольны. Может, поэтому она и перенесла свой визит, чтобы пойти им навстречу.  — Ха, и как же? Наобещать чего-то еще?  — Ну это как минимум работает с землянами. Только что сама видела.  — …Они просто надеются. То, что она говорит, дает им надежду, поэтому они до последнего цепляются за нее, хоть на это и нет никаких причин. Для начала пусть выполнит свое обещание и освободит оккупированные графами территории. — Да.  — Опачки, вот так свезло! — послышался мужской голос.  Девушки останавливаются и оборачиваются. Они забрели в темную и тихую часть города, и к ним направляется компания из пяти парней.  Райет хмурится и осматривается вокруг. Перспектива не радужная: по выражению лиц парней понятно, что от них не стоит ждать ничего хорошего. И в обычной ситуации она бы с трудом справилась с пятерыми, но с ней еще и Лемрина.  У нее нет другого выбора, поэтому она хватает марсианку и, ничего не объясняя, бросается бежать. Слава богу, девушка такая легкая.  Лемрина теряется, когда Райет поднимает ее на руки, но, замечая, что парни рванули за ними, не жалуется.  — Насколько они далеко? — через пару минут спрашивает Райет, не решаясь обернуться самой и сбавить скорость. — …Большинство я едва вижу, потому что они очень далеко, но один бежит в паре метров от нас.  Выругавшись, Райет заворачивает за угол и вбегает в переулок. Она грубо бросает Лемрину на землю и поворачивается в сторону улицы ровно в тот момент, когда их догоняют.  — Ха! Вот вы и попа… — он не успевает договорить, прежде чем Райет со всего маху ударяет его в лицо, и он теряет сознание.  — Вот так… Один… Есть… — прерываясь из-за долгого бега и адреналина говорит Райет. — Старайся не высовываться, а я займусь остальными. — Нет.  — Что? — У меня есть идея получше, оттащи тело туда, где его не будет видно и спрячься. — спокойно говорит Лемрина, ковыляя к главной улице. — Ты же не думаешь, что я позволю тебе пожертвовать… — Никто ничем не собирается жертвовать. Просто… Доверься мне, хорошо? Что тебе терять?  Райет сомневалась, что у Лемрины что-то получится, но ей было интересно, что та задумала, поэтому она сделала, как сказала девушка, и спряталась вместе с отключившимся парнем за мусорными баками.  Лемрина сложила руки будто бы в молитве… Райет прикусила губу, стараясь заглушить удивленный возглас, когда Лемрина превратилась в того парня, которого она только что ударила.  И буквально через мгновение к ней подбежала оставшаяся компания.  — Где они? — спросил один из них.  — Они побежали туда, — говорит Лемрина чистейшим мужским голосом и указывает в неправильном направлении, — Одна сучка ударила меня в ногу, я едва могу ходить. Догоните их! Парни убежали, а Лемрина еще с минуту смотрела им вслед, после чего облегченно вздохнула и решила снять маскировку.  — Что за херня сейчас произошла?! — тут же спрашивает Райет, выходя из укрытия.  — Так и думала, что ты так отреагируешь. Это альдноа… — Да, уж это я поняла!  — Значит, мне больше нечего тебе сказать.  — Не поняла? Если люди могут делать так с помощью альдноа, то почему во время войны в ряды землян не вторгались марсиане?  — Только избранные это могут.  — Избранные? Может, ты хотела сказать королевская семья?  Лемрина настолько не ожидала, что Райет попадет в точку, что не смогла скрыть своего удивления.  — Как… То есть, нет, это… — Брехня. У тебя на лице все написано. И я уже видела эти ваши цыганские фокусы. У нашей замечательной императрицы. Так что ты мне расскажешь все как есть, сейчас же!  * С каждым визитом Инахо что-то менялось. И в этот раз тоже.  — Мне нужно постричься, поэтому ты это сделаешь, — заявляет Слейн.  — …Почему я?  — Обычно они дают мне детские ножницы, но я не хочу остаться совсем без волос. Охрана не доверяет мне ножницы, а я не доверяю им, если у них ножницы. С другой стороны, тебе интереснее наблюдать за мной живым, так что, если только ты не сможешь убедить всех оставить сделать все самому, эта честь выпадает тебе.  — Я обговорю это с надзирателем. Вернусь через несколько минут.  — Угу.  Инахо возвращается с неприятными новостями.  — Независимо от того, кто будет стричь тебя, ножницы можно будет пронести только, если тебе свяжут руки.  — Видимо, чтобы я не пытался их отобрать, — говорит Слейн, слегка поджимая губы в негодовании, а после побежденно вздыхает. — Ну, этого следовало ожидать. Ладно, тащи сюда ножницы.  Цеплялся ли Инахо за соломинку, считая, что то, что Слейн помыкает им, это шаг вперед? Что он по крайней мере уверен, что Инахо ему не откажет. Скорее всего, так и есть, но Инахо отказывался понимать это иначе.  — Дай мне пару дней. — Зачем?  — Чтобы я прочитал о том, как правильно стричь, и нашел необходимые вещи… Слейн стонет.  — Я просто хочу подстричься, я не в салоне красоты. Берешь ножницы и режешь. — …Мы можем пойти на компромисс?  — Как?  — Я подстригу тебя сейчас, как ты и просил, но в следующий раз дай мне сделать это как положено.  — У тебя и правда фетиш на волосы, да? Я не буду ни на что соглашаться. Если ты сейчас быстро все сделаешь, то может быть, когда они в следующий раз отрастут, мне будет настолько скучно, что я решу посмотреть, на что ты способен.  * Несмотря на весь разговор, это не так-то просто.  Они поставили стул в угол, чтобы отрезанные волосы не путались под ногами до тех пор, пока кто-нибудь не придет пропылесосить камеру. А затем Инахо нужно было связать Слейна.  Он ничего не может сделать с этим условием. Он убедил надзирателя, что им не понадобится дополнительный охранник, но он не смог переубедить ее по поводу наручников.  Слейн садится на стул и покорно держит руки за спиной, выжидая.  Что ж… — Что ты делаешь? — удивленно спрашивает Слейн, когда Инахо начинает его связывать.  — Привязываю тебя к стулу. Как я и говорил, мне придется связать тебя.  Слейн крутится, пытаясь посмотреть, что делает Инахо за его спиной.  — Я видел наручники, и это явно не они.  — Я связываю твои запястья своим галстуком.  — Тогда зачем ты принес наручники?  — Мне сказали, что я должен использовать именно их.  — Значит галстук?.. — Мое несогласие с требованием. Я не могу не связать тебя, потому что охранник может сделать незапланированный обход и увидеть, что у тебя свободны руки. Так что с галстуком ты будешь в той позе, которая им нужна. До тех пор, пока ты будешь сидеть лицом к решетке, а наручники будут лежать в моем кармане, никто не увидит, чем ты на самом деле связан.  — Но я все еще связан.  — …Ты хочешь, чтобы я… — Развязал меня? Нет. С моей-то удачей кто-нибудь однозначно об этом узнает. И вообще… Убери галстук и просто надень на меня наручники.  — Ты не видишь между ними разницы?  — Естественно, от галстука проще избавиться, и с ним удобнее. Но для чего-то настолько быстрого и чему я не собираюсь сопротивляться нет никакой разницы, что ты возьмешь. Так что будет глупо рисковать на пустом месте.  Инахо расстроен тем, что не смог хоть в чем-то пойти Слейну навстречу, но он слушается его и пристегивает наручниками к стулу, пытаясь хотя бы оставить их достаточно свободными.  — Сколько ты хочешь срезать?  — Насколько ты хорош? И, пожалуйста, не говори, что ты читал об этом.  — Раньше я стриг себя и сестру.  — Хм, не знал, что у тебя есть семья. — Ты не спрашивал.  — Потому что мне нет и никогда не было дела. Кроме того, ты все равно не отвечаешь на личные вопросы. Думаю, ты бы просто отказался отвечать, сказав что-то в духе “не хочу подвергать их опасности” или типа того.  — Не отказался бы. Мою сестру зовут Юки, она старше меня и у меня не осталось никого, кроме нее.  — …Я… Убил кого-то из твоей семьи? — Нет, не ты. Падение Небес. — А, жаль, — говорит Слейн, но по тому, как расслабились его плечи, видно, что он чувствует на самом деле. — Ну… Твои волосы всегда выглядят немного растрепанно, и я не знаю, насколько лучше выглядит твоя сестра, так что просто постарайся все одинаково подстричь. Просто подрежь кончики и все.  — Насколько?  — Главная проблема — челка, она то и дело лезет в глаза. Подстриги чуть выше глаз.  — А остальное? — неосознанно Инахо начинает перебирать пальцами прядь волос Слейна.  — Коротко, очень коротко.  — …Раз так, мне это забрать? — Инахо рад, что в его голосе не слышно того необъяснимого разочарования, которое он чувствует, когда берет резинку и начинает снимать… …Слейн дергается так, будто он пытался поднять руки. У него не получилось, поэтому он тут же наклоняется вперед и отворачивается, чтобы руки Инахо больше не касались его волос.  — Нет, — резко говорит он. Слова Слейна расходятся с его действиями, но по какой-то причине это радует Инахо.  — Если я подстригу тебя очень коротко, то тебе больше не будет нужна резинка.  — …Просто… * Тот мужик сказал, что ему нравятся длинные волосы Слейна. Так что очевидно, что ему стоит подстричь их максимально коротко.  Но… Нормально ли решать, как он будет выглядеть, основываясь на том, что безопаснее? По такой логике ему стоит просто взять еще один осколок и полностью себя изуродовать.  Ему нравилось, что его волосы были немного длиннее, чем обычно. Раньше он не мог их отрастить, потому что у военных были строгие требования к внешнему виду, да и так он может в любой момент спрятать свои шрамы.  И резинка… Нет, резинка тут не при чем.  Так почему он против того, чтобы Инахо ее забрал?  * — …Я не имел в виду настолько коротко. Отрежь так, чтобы я все равно мог завязать волосы. Так, если я захочу, я смогу развязать их и спрятать шрамы. Да и я не уверен в твоих навыках, так что чем меньше ты отрежешь, тем быстрее это недоразумение отрастет. Звучит логично.  — Скажи, если передумаешь.  — Угу.  — Уверен, что не хочешь их хотя бы намочить… — Просто режь.  Волосы Слейна немного вьются на кончиках и все еще шелковистые на ощупь, несмотря на все то время, что он мыл их без шампуня. Инахо интересно, всего ли Слейна так приятно каса… Он отбрасывает такие мысли, не понимая, почему его вообще это интересует.  Стрижка занимает от силы пять минут. Получилось достаточно неплохо, Слейн просто пожал плечами и сказал “сойдет”.  Инахо дали ножницы при условии, что он вернет их как только они закончат, поэтому парень решает уйти. Кроме того, он крайне растерян от собственных мыслей.  Сейчас ему некогда об этом думать. Снаружи его ждет Юки, и, когда он выходит, яростно кидает телефон ему в руки. — Это Райет. Говорит, срочно, — поторапливает его сестра.  — Что такое? — говорит Инахо в динамик.  — Инахо, мне нужно, чтобы ты приехал. Один. Прямо сейчас.  — Полагаю, ты преувеличиваешь, пытаясь сказать “как можно быстрее”, если только ты все еще находишься на Дев… — Да, дебил, я преувеличиваю. Просто приезжай! — Зачем?  — За печеньками и дружеской беседой. Хватит тупить. Ты должен приехать. Точка, — на той стороне провода послышались гудки.  Смысл звонка Райет довольно просто понять: что-то случилось и она не может говорить об этом по телефону.