In Carcere

К облегчению Инахо, Лемрина не рассказывает Слейну о его чувствах и обо всем, что произошло.  — Тебе правда нравится эта резинка? — на следующий день спрашивает она у Слейна.  — Она удобная. А что? Цвет некрасивый?   — Нет, цвет прекрасный. Просто… Она слишком выделяется, нет? Инахо молчит, гадая в чем дело: Лемрина пытается его разозлить, говоря о его подарке Слейну как о чем-то незначительном, или она пытается понять, как на самом деле Слейн к нему относится? Слейн пожимает плечами. — Она удобная и мягкая. Мне не важно, что она выделяется. — Я могу купить тебе резинку… — предлагает Лемрина и тянется, чтобы снять украшение.  Инахо думает, что любовь — дурацкое чувство, потому что первое, что он хочет сделать — это остановить ее.  К счастью, Слейн именно это и делает — конечно, по совершенно другим причинам. Он убирает руку, которую Лемрина успела запустить ему в волосы, и держит ее в своих ладонях. — Спасибо, — улыбаясь, говорит он девушке. — Но не нужно, не хочу тебя обременять.  — Ты меня совсем не обременяешь!  Но Слейн стоял на своем.  * Та необоснованная ревность, которую чувствовал Инахо, быстро сошла на нет. Стало очевидно, что Слейну может нравиться Лемрина… Но не как близкий человек.   Если честно, кажется, что с Лемриной он ведет себя даже еще более закрыто, чем с Инахо. С ней он слишком любезен. Хоть он и не обращается к ней на “принцесса”, поддерживая весь этот фарс, все равно заметно, что он относится к ней как к человеку другого, более высокого класса. Инахо видел его злость, язвительность и страдания… Лемрина же видела только его напускное радушие.  Инахо ловит себя на мысли, что не знает, как на это реагировать. На сердце полегчало, но головой он понимает, что это не совсем то, чего он добивался. Он хотел — хочет — чтобы Слейн был счастлив, и хоть присутствие Лемрины и скрашивает его дни, если парень не может быть с ней до конца откровенным, Инахо не может сказать, что на сто процентов доволен. * Недовольство Лемрины растет с каждой секундой. Она надеялась, что теперь, когда у нее фактически нет титула, они со Слейном смогут сблизиться, но парень все еще относится к ней так, будто он ее слуга.  И что еще хуже: она ничего не может для него сделать. Даже если он согласится на ее предложение что-нибудь принести… В конце концов, ей все равно придется договариваться об этом с Инахо.  Она — внебрачная дочь монарха… И ей нет места на Марсе.  Она — просто марсианка, оставшаяся без родных… И ей нет места на Земле.  Ее расстраивает, что у нее наконец появилась возможность стать свободной, быть самой собой, Лемриной, а не просто “внебрачной дочерью”, но сейчас от нее еще меньше проку.  Уже не в клетке, но все еще не может летать.  Может быть, она была о себе слишком высокого мнения. Может быть, то, как почтительно к ней относились, слишком сильно сказалось на ее самооценке.  Ее беспокоит то, что после разговоров с Райет она чувствует себя лучше.  — Ты еще молода и у тебя нет никаких заслуг. Успокойся, еще бы ОВСЗ тебя слушали. Инахо спас их шкуры и всю планету, а они ему и шагу ступить не дают, — уверяет ее Райет, когда та случайно сказала ей о том, что ее беспокоит.  Это помогает, но Лемрина отказывается в этом признаться.  — Даже так, быть настолько бесполезной… — Нормально. Добро пожаловать в реальную жизнь, ваше высочество, — Райет произносит титул с издевкой, и это бесит Лемрину. — Я не просила, чтобы в моих жилах текла королевская кровь… — Тогда перестань дуться, если люди не относятся к тебе как к принцессе.  — Неужели настолько странно желать, чтобы меня воспринимали всерьез, не глядя на мою родословную?   — Нет, странно надеяться, что все само к тебе придет. Хочешь чтобы тебя слушали и уважали? Уезжай из этого города, поступи в ВУЗ или найди себе работу на какой-нибудь мелкой государственной должности, и двигайся в этом направлении.  — Я не могу бросить Слейна! — Не можешь или не хочешь?  Лемрина уже собиралась сказать “и то, и другое”, но останавливается. А так ли это? Она не хочет уезжать, но ее присутствие никак не помогает Слейну, так что ее особо ничего не держит… Райет поднимает глаза на девушку и ее лицо смягчается.  — Не расстраивайся. Слейн рад, что ты рядом. Ты ему здорово помогаешь.  — Но недостаточно, да и ничего такого серьезного. И от того, что он меня отталкивает, не лучше…  — Что? Но он так мил с тобой!   — Но он мне не доверяет! По-крайней мере, он не показывает себя настоящего. Даже на Марсе мы были ближе, чем сейчас. Интересно почему… — …Уверена, в этом нет ничего такого. Может, он так долго был один, что теперь ему заново нужно научиться доверять. Если он настолько мнительный, то почему хоть и немного, но доверяет Кайзуке?  — …Наверное. * Райет рассказывает об этом Инахо.   — Надеюсь, ты рассказываешь мне это не потому, что думаешь, что меня это обрадует, — отвечает Инахо.  — Нет, я рассказываю тебе это, чтобы узнать, что ты думаешь, — говорит Райет и, осознав, что имеет в виду Инахо, ухмыляется. — Но интересно, почему ты так решил? Может, ты понимаешь, что ревнуешь, и подумал, что я тоже это заметила?  Молчание Инахо говорит громче любых слов, поэтому Райет не сдерживает смех, переваривая новую информацию.  — Лемрина выглядит достаточно проницательной, — в конце концов говорит Инахо, игнорируя все еще смеющуюся подругу. — Даже если взять в расчет ее нынешние проблемы с самооценкой… Учитывая то, насколько внимательна она по отношению к Слейну, думаю она может заметить, если тот и правда ведет себя с ней более отстраненно.  Это приводит Райет в чувства.  — Я сказала ей, что это может быть потому, что он забыл, как доверять людям. Думаешь дело в этом? Потому что это очень депрессивно.  — …Это самая вероятная причина, — Но если так, то почему он хотя бы немного мне доверяет?  — Однако также вероятно и то, что он видит чувства Лемрины и надеется, что, если он будет вести себя холодно, ему не придется напрямую ей отказывать.  — Ха, это мысль.  * Они снова начинают играть в игры. В конце концов, больше им особо и нечем заняться, а конфликт Слейна и Райет, который начался до ее отъезда, закончился ровно в тот момент, когда она вернулась и привела с собой Лемрину.  Не удивительно, что теперь, когда принцесса вместе с ними, они реже играют в игры на двоих. Клюэдо все еще их любимая игра — Лемрине тоже нравится наблюдать, как Инахо бесится. Также они часто играют в карты, но только в те игры, в которых победа зависит от удачи, а не от чтения по лицам.  Меньше всего Райет нравится играть в Скрэббл, потому что у нее не такой обширный словарный запас, как у остальных, но так как трое “за”, ей приходится соглашаться.   В данный момент она смотрит на поле и тихо матерится.  — Черт возьми, если бы у меня была А… — бормочет она себе под нос, в очередной раз осматривая игральную доску на случай, если что-то упустила.  — Ты пасуешь? — нетерпеливо спрашивает девушку Лемрина. Она ходит после Райет, и у нее есть все необходимые буквы, чтобы составить длинное слово и обойти Инахо по очкам.  — Нет! Погоди, думаю, я могу написать… — Райет двигает рукой, будто намереваясь достать букву, но вдруг замирает и мешкается. — Может… Может и нет… Лемрина хмурится, глядя на то, как засомневалась Райет, что бывает редко. — Что такое? — с ноткой юмора спрашивает та. — Не знаешь, есть такое слово или нет?  Райет скалится, но ничего не отвечает, что еще больше сбивает Лемрину с толку. Нарушая все правила, девушка наклоняется к Райет и смотрит в ее фишки.  Какое-то время она молчит, по очереди рассматривая то поле, то буквы на руках у Райет, пытаясь понять, что она могла увидеть… Внезапно она останавливается, а от былого веселья не остается ни следа. — Не похоже, что с твоими-то очками ты сможешь выиграть, — в конце концов говорит девушка. — Так что ничего не пиши, только доску испортишь.  Лемрина поднимает глаза на Слейна. Она явно сделала это инстинктивно и почти сразу же отводит взгляд, но Инахо это замечает.  Как и Слейн. Любопытство берет верх, поэтому парень встает с места, чтобы заглянуть в фишки Райет, не обращая внимания на резкие протесты девушек.  Проходит еще несколько секунд, когда он пытается понять в чем дело… — Здесь все взрослые люди, — наконец говорит он без единой эмоции на лице, но его голос звучит странно. — Выкладывай, — он произносит это почти как приказ.  Все еще без энтузиазма Райет начинает строить слово.  Сейчас на доске написано “press”.  Райет добавляет буквы “e” и “m”. Настроение сразу же портится. Райет хмурится, Лемрина пытается скрыть свое недовольство, но у нее не выходит, и даже Инахо чувствует себя некомфортно.  Это напоминает всем об их незаконченном деле, предательстве и вопросах, которым лучше бы остаться неотвеченными. А Слейн… Слейн сидит тихо, без каких-либо видимых эмоций. Отстраненно.  Значит так будет каждый раз, когда о ней зайдет речь? Нормально ли так все оставлять?  Оставшееся время проходит мрачно.  * Инахо не знает, что теперь делать. Не важно, насколько холодно Слейн ведет себя с Лемриной, встречи с ней помогают. Больше чем когда-либо Инахо уверен, что он там не нужен. Постоянно приходить к Слейну, даже если это не обязательно… Он знает, почему продолжает это делать, и ему не нравится, насколько эта причина эгоистична.  Но уже совсем скоро Инахо подтолкнут к действию. * Лемрина отказывается сидеть сложа руки. Зная, что Инахо хочет освободить Слейна, она то и дело обсуждает с ним и Райет варианты, как это сделать.  — Мы не можем, — сходу говорит ей Инахо. — Его слишком хорошо охраняют. Да и даже если бы охрана не была такой серьезной, мы никак не можем вытащить его из камеры и увезти из страны незамеченным. Если люди узнают правду о Слейне, это подорвет авторитет ОВСЗ и Ассейлам в их глазах. Поэтому ОВСЗ сразу же начнет искать Слейна, стоит тому сбежать.  Лемрина не отступает:  — Должен быть способ вытащить его из камеры… — Говорю же, проблема не в том, чтобы сбежать из тюрьмы. Это можно запросто сделать с помощью бомбы, катафракта или если ты притворишься охранником. Проблема в том, чтобы спрятать его от ОВСЗ и найти место, где он сможет спокойно жить, не боясь, что его раскроют. Райет вклинивается в разговор. — Что если мы подстроим его смерть? Ну типа дадим ему что-нибудь, чтобы все выглядело так, будто у него нет пульса, хотя на самом деле он просто спит?  — Это тоже не сработает, — объясняет Инахо. — Такое было возможно только тогда, когда медицина и технологии еще не были настолько развиты. Сейчас же мы достигли того уровня научного прогресса, когда им недостаточно просто увидеть, что у него отсутствует пульс. Они воспользуются более надежными методами. Кроме того, Слейн не обычный заключенный. Даже если мы и сможем убедить их, что Слейн мертв, они никому не позволят увидеть труп, так как его дата смерти может вызвать вопросы. Они захотят как можно скорее избавиться от тела, а значит нам нужно будет исчезнуть вместе с телом, что довольно подозрительно.  Если только… Есть один вариант, сейчас он это понял. Но это будет слишком сложно, им потребуются навыки и ресурсы, которых у них пока что нет. Лучше я не буду им об этом говорить, решает Инахо. Так я их только попусту обнадежу.  — Ладно, значит проблема в том, чтобы его спрятать. Тогда как насчет Марса? —  предлагает Райет. —  Их подставила их любимая императрица, может, они будут не против принять Слейна. Да и загребущие руки ОВСЗ до туда не дотянутся. — Ну не знаю, не удивлюсь, если у ОВСЗ и там есть свои шпионы. Но идея хорошая… Если только никто не поймет, что Слейна отправили туда, — огрызается Лемрина, но по ее лицу видно, что ей понравилось предложение Райет.  — Аа? Почему?  —  Укрывательство и отказ в экстрадиции беглого преступника может привести к напряжению между планетами. Однако… Сомневаюсь, что у него получится жить на Марсе так, чтобы о нем никто не узнал. — говорит Лемрина и вздыхает. — Численность населения слишком мала, и на Марсе существует лишь несколько пригодных для жизни областей. Рано или поздно кто-нибудь узнает Слейна. Инахо кивает.  — Да. Хоть ОВСЗ и не будет публично заявлять о том, что Слейн сбежал, потому как это будет равнозначно признанию того, что им было известно о том, что Слейн жив, но, как только кто-то узнает о нем, они сразу же потребуют передать его под их юрисдикцию. ОВСЗ все также смогут притворятся, что ничего не знали о Слейне, а отказ Марса в сотрудничестве все также обернется для него проблемами.  — Можно заключить сделку, — взволнованно говорит Лемрина. — Слейн не обличает ложь ОВСЗ и Ассейлам о его участии в покушении, а в ответ они притворяются, что помиловали его. Может, получится выставить все так, будто это Ассейлам как обычно разбрасывается своей добротой направо и налево.  — Сомневаюсь, что они пойдут на это без каких-либо дополнительных гарантий. В конце концов, ОВСЗ многое потеряет, если Слейн нарушит договор. — Домашний арест. На Земле, — предлагает Райет. — Договоримся, что Слейн будет под домашним арестом там, где они смогут отследить всех, с кем он общается.  — Ты планируешь выкрасть его с Земли, отвезти на Марс, и все для того, чтобы вернуть его в более комфортабельную тюрьму? Довольно запутанно. — Почти так же запутанно как мой вариант. — Не говоря уже о том, что вы обе кое о чем забываете. Сейчас Земля поставляет продовольствие на Марс. Если мы попытаемся привести этот план в исполнение до того, как гиперврата снова запустят, ОВСЗ могут наложить эмбарго на поставку продуктов питания. Если гиперврата вернут в рабочее состояние, ничто не помешает ОВСЗ отправить за Слейном армию.  — У Марса более современное вооружение, — не сдержалась Лемрина.  — Это им не сильно поможет, если те, в чьих руках это вооружение, прислушаются к Ассейлам. — Думаешь, она будет на стороне ОВСЗ?  — …Думаю, она будет на стороне тех, кто убедит ее, что их цель — это мир. Я могу представить, как она будет просить ОВСЗ простить Слейна… Но я могу представить и то, как она будет выступать за то, чтобы Слейна судили. В конце концов она не была против всей этой лжи вокруг его имени.  Какое-то время девушки молчат, потупив взгляд, пока… — А что, если бы это происходило в военное время? — резко спрашивает Лемрина. По Райет кажется, что она не до конца поняла, о чем идет речь, но Инахо сразу понял, что имела в виду Лемрина.  — Если по какой-то причине Марс решит разорвать все связи с Землей и Ассейлам… Тогда да, скорее всего, они согласятся покрывать Слейна, ничем не рискуя, так как они уже будут находиться в состоянии военного конфликта. Само собой, в таких обстоятельствах будет очень трудно, если вообще возможно, переправить Слейна на Марс.  — А если у нас будет марсианский катафракт, — в глазах Лемрины озорной огонек. — Мы можем его найти. Сколько их упало на Землю во время войны? Никому и в голову не придет, что кто-то может использовать их без разрешения императрицы.  Инахо на мгновение прикрывает глаза. Если это их план… Не проще ли рассказать им об альтернативе?  — Ты хочешь найти работающий марсианский катафракт, не вызвав при этом подозрений, после чего освободить заключенного из сверхсекретной тюрьмы и перевезти его на другую планету прежде, чем власти опомнятся. Даже если не брать в расчет всю сложность этого плана… Надеюсь, вы понимаете, что нам придется ждать момента, когда марсиане отлучат Ассейлам от трона? Есть мизерный шанс, что это вообще произойдет, особенно учитывая как сильно они зависят от ее сил. Но, даже если они и решатся, это может занять годы.  Лемрина пожимает плечами.  — У нас есть время. Слейн осужден до конца жизни.  Пока с этим планом мы не продвинемся дальше, расскажу им свой вариант позже.   — Да, думаю здесь лучше поздно, чем никогда, — соглашается Райет. — Но слушай, правда ли это займет годы? Ну, я не вижу, чтобы эта блондиночка делала что-то для Марса. Как они вообще к ней относятся?  — Нам нужна информация, касаемая их социально-политической обстановки, — задумчиво говорит Лемрина. — Но как нам ее достать… Повезло, что Инахо знает, как это сделать.  * Инахо организовывает все в кратчайшие сроки. Естественно, Юки это не нравится, но Инахо не отговорить.   Через два дня после того, как Инахо расписал план действий, он приходит к Слейну один, на что парень сразу же обращает внимание. — Что происходит?  — Мне нужно кое-что сказать.  — Что-то, что не могут знать Лемрина и Райет? — неверяще спрашивает Слейн, напрягаясь.  — Они знают в чем дело, но я решил, что лучше будет сказать это тебе лично.  — …Шахматы?  — Это не займет много времени, так что необязательно. И я принес тебе попкорн, — он слегка машет рукой, чтобы привлечь внимание Слейна.  Парень моргает, хочет встать с кровати, на которой сидел с самого прихода Инахо, но медлит и пожимает плечами.  — Ну, если это не займет много времени, то я и вставать не буду. Поставь стул напротив кровати. Но сначала отдай попкорн.  Инахо подчиняется, передавая ему угощение, после чего переносит стул к кровати.  Слейн сразу же кладет обе ноги на его бедра.  — Ты опять за свое? — говорит Инахо, радуясь тому, что его лицо не выдает его реакцию.  — Райет сказала, что в последнее время ты слишком напряжен, и дополнительный физический контакт выведет тебя из себя.   — …Она ошиблась.  Слейн смотрит на него с неприкрытым удивлением и ухмыляется.  — Оо, я так не думаю. Я только что услышал намек на эмоцию. Тебя это напрягает, да?  Ужасно, что из всех окружающих его людей именно Слейн может хоть немного понимать его. А потом ситуация ухудшается по совершенно другой причине. Слейн решил спровоцировать Инахо, проводя ногами вдоль его бедер.  Он знает, что если попросит Слейна остановиться, это только подтолкнет его дразнить Инахо еще сильнее, поэтому… — Что ты делаешь? — осторожно спрашивает Слейн, когда Инахо начинает медленно гладить его лодыжки.  — Оцениваю насколько сухая у тебя кожа и не слишком ли ты худой.  Слейн сверлит его взглядом. — Ладно, — в конце концов шипит парень.  Инахо глушит вздох. Нет ничего удивительного в том, что Слейн воспримет это как испытание на стойкость: кого ситуация раздражает больше. Но в любом случае, происходящее слишком нравится Инахо, поэтому ему нужно закончить с этим как можно быстрее. Он начинает говорить раньше, чем Слейн успевает еще что-нибудь выкинуть.  — Я… Временно… Уезжаю, — это сработало. Слейн замирает.  — Можешь и не временно, — Слейн говорит это скорее по привычке, без былого запала. Но не то чтобы это многое значило: Слейн не глупый, он уже должен был понять, что бессмысленно говорить Инахо уйти.  — Но это временно, — легко повторяет Инахо.  Слейн не пытается продолжить спор.  — Задумал что-то интересное?  — Это зависит от того, что ты считаешь интересным. — Ты невыносимый… Ты специально это делаешь! Губы Инахо дрогнули в улыбке.  — Да нет. Например: тебе интересны птицы, мне нет. У нас разные интересы.  Слейн хмыкает и наконец убирает ноги с его бедер, свесив их с кровати. Он пинает Инахо по ноге, но слишком слабо, чтобы причинить боль.  — Ты прав. Я и понятия не имею, что тебя интересует… Ты. Но ты меня неправильно поймешь.  — …Уверен, это будет что-нибудь странное. Просто скажи уже зачем ты уезжаешь.  — Я давно не связывался со своим давним знакомым. Кажется, он мне обязан из-за того, что не сдержал обещание.  — И что ты хочешь?  — Информацию о том, как обстоят дела на Марсе и что марсиане думают о нынешнем правительстве. Молчание. И вдруг: — …Почему сейчас?  — Я старался не выезжать из города, но… — Из-за меня?  — Из-за того, что я хотел быть рядом в случае чего, да.  — Я не собираюсь тебя благодарить!  — Я и не думал об этом, для такого ты должен быть хоть немного благодарен.  — …В-верно. Слейн снова тянет себя за хвост. Инахо думает, что он переживает, вспоминая все те месяцы, когда он был совсем один.  — Кроме того, ты никогда меня об этом не просил, это было мое решение. Но сейчас с тобой Лемрина и Райет, они обе волнуются о тебе и твоем самочувствии и, в случае чего, сразу свяжутся со мной.  Он не солгал, но и не сказал ему всю правду. Хоть Инахо и не задумался бы о том, чтобы уехать и оставить Слейна одного, истинная причина, почему он решился на это сейчас, в том, что его чувства к Слейну посеяли в нем интерес. Ему захотелось узнать, как обстоят дела на Марсе, а также убедиться, есть ли хоть малейшая вероятность на успех у плана девочек.  Если рассуждать логически, искать новую информацию бесполезно. То, чего он действительно хочет — освободить Слейна — он получить не сможет, и все же… Что-то алогичное в нем хочет узнать все, что можно, на случай, если где-нибудь есть хоть какая-нибудь крупица информации, которая все изменит. — Насколько ты уезжаешь?  Инахо внезапно понимает, что каждый раз, когда они разговаривают, между ними что-то есть: игра, рана и так далее. Сейчас таким отвлечением выступает попкорн. Кажется, что Слейну тяжело долго поддерживать зрительный контакт.  Но опять же, наверное, с самого начала заключения у него не было действительно длинных разговоров. Ну, Лемрина с этим разберется.  — Максимум на пару дней.  — Ты же не заставил Лемрину остаться до тех пор, пока ты не вернешься?  Инахо чувствует как хмурится, услышав обвинение Слейна.  — Я даже не обсуждал это с ней. Она собиралась остаться и навещать тебя вне зависимости от того, где я.  Почему он вообще спрашивает о таком? Разве что… — Ты думаешь, что она вскоре перестанет к тебе приходить. Нет, ты думаешь, что она вскоре захочет перестать. — Инахо понимает, что так и есть, и его передергивает.  Одно дело, когда Слейн считает, что не нравится Инахо и что тот его бросит, но Лемрина?.. Хотя что удивительного, когда даже его воплощение доброты и человечности так поступило… Слейн потупил взгляд.  — А почему нет? — тихо спрашивает парень. — Она любит тебя. Ты, наверное, заме… — Она так и не избавилась от своей привязанности с того момента, когда я был… Другим человеком. У которого есть будущее.  — Послушай себя. Ты понимаешь, насколько принижаешь ее чувства?  — Но так и есть! — настаивает Слейн. — Слушай, Лемрину всю жизнь ото всего оберегали. Те люди, с которыми она общалась, были гораздо старше нее и холодно с ней обращались. Я был первым человеком ее возраста, который общался с ней на равных.  — Если следовать твоей логике, то почему ты не влюблен в меня? — Инахо задал вопрос раньше, чем успел его хотя бы обдумать. Настолько низкая самооценка Слейна так сильно шокировала Инахо, что слова вырвались сами собой.  Слейн смотрит прямо на Инахо, краснея от злости. — Прости, что?! — Не заводись по пустякам. Я не говорю, что ты должен был в меня влюбиться, я как раз пытаюсь убедить тебя в обратном. То, что ты общаешься только с одним человеком не значит, что у тебя должны появиться к нему чувства. — Это другое! Она была одна не из-за меня! — Я думал ты не винишь меня в своем заключении. — …Не важно. Это все равно не одно и то же, потому что я тебя ненавижу.  — Меня беспокоят твои слова. Ты же понимаешь, на что ты только что намекнул?  Слейн моргает, на секунду задумываясь, после чего бледнеет.  — Это все равно ничего не значит! — отчаянно заверяет он. — Даже если бы я тебя не ненавидел, как максимум у меня бы развилась зависимость от тебя. Настоящая любовь… Как бы объяснить… Чтобы по-настоящему влюбиться мне должен нравится именно ты, а не то, что ты для меня сделал.  Инахо заметно расслабляется и улыбается.  — Рад, что ты видишь между ними разницу. А значит ты лишний раз подтверждаешь мои слова: у нее все еще есть к тебе чувства, несмотря на то, что теперь она свободна и в гораздо более выгодном положении, чем ты. Ее окружают люди ее возраста и общаются с ней на равных. Это не зависимость, а любовь.  Слейн поджимает губы и протяжно вздыхает.  — Что бы она ни чувствовала… Ей нужно это прекратить. Я не чувствую того же, хватит ей уже тратить на меня свою жизнь и рисковать своей свободой, проводя все время здесь. В голову Инахо начали закрадываться подозрения.  — Ты поэтому с ней так холоден?  — Откуда ты вообще… — Лемрина сказала Райет, а та рассказала мне.  Слейн вздыхает.  — Да, я пытался оттолкнуть ее по уже упомянутым причинам.  — Ты ведешь себя глупо. Ты только делаешь больно, но не убеждаешь ее уйти. Лемрина знает, что ты не отвечаешь ей взаимностью. Она приходит не потому, что надеется это изменить, а потому, что волнуется о тебе и хочет помочь.  Слейн закусывает губу и некоторое время молчит. Он ставит пустое ведерко от попкорна на пол и спрашивает:  — Ты же ей не расскажешь, да?  — Ей стоит об этом знать, так она будет чувствовать себя гораздо… Слейн резко наклоняется вперед и хватает Инахо за плечи.  — Пожалуйста, не рассказывай! Они оба замирают. Впервые Слейн настолько честно о чем-то просит. Настолько отчаянно.  И как такому откажешь. — Если… Если это так важно для тебя, не расскажу. Но пожалуйста, подумай о том, чтобы прекратить это. Если так продолжится, ты просто можешь ранить ее настолько, что ей придется уйти. Слейн осторожно убирает руки от парня и скрещивает их на груди.  — Думаю, я могу это сделать… — нехотя отвечает он. Уже в следующую секунду он хмурит брови. — Погоди, ты сказал, что рад, что я вижу между ними разницу?  Не без опасения Инахо отвечает:  — Да, и?  — Ты… Ты волновался из-за того, что я мог решить, что влюблен в тебя? — недоуменно спрашивает Слейн.  — …Я… Не исключал такую вероятность… Слейн не может сдержать смех, и Инахо думает о том, что ему не должен так сильно нравится звук, учитывая что парень смеется над ним.  Слейну нужно немного времени, чтобы прийти в себя и сказать:  — Твое… Раздутое эго это просто нечто.   — Не эго. Просто такое может произойти в подобных ситуациях. И меня беспокоит не то, что ты можешь начать испытывать ко мне что-то, а то, что спутаешь зависимость и чувства.  Все еще пытаясь до конца отсмеяться, Слейн качает головой.  — Дурень. Я не первый раз остаюсь в одиночестве…  Он замолкает, и Инахо понимает, что Слейн сказал больше, чем собирался.  Значит он уже проходил через такое. Скорее всего, у марсиан.  Он настолько предан Ассейлам, потому что она?... Инахо не решается спросить, и Слейн продолжает:  — Ты странный, разве не было бы проще, если бы я решил, что начинаю влюбляться в тебя?  — Я не пытаюсь все упростить, и особенно… Не так.  — Значит любишь трудности.  — Нет, я люблю честность. А пользоваться чувствами человека, рожденными из отчаяния и нужды, только для того, чтобы упростить себе жизнь, было бы… отвратительно. Неправильно. — Хм. Ну, в любом случае, кто этот человек, с которым ты собираешься встретиться? Ты сказал, что это “он”? — Слейн меняет тему внезапно, но Инахо не теряется и отвечает. — Учитывая твой ранг, ты можешь его знать. Это граф Мазурек.