Love Again

Леголас проспал практически до самого вечера. После отдыха ему стало значительно легче, мысли прояснились, и он вновь чувствовал способность контролировать себя. С наслаждением он привел себя в порядок, расчесал чистые, еще чуть влажные волосы и переоделся в более торжественный наряд. В дверях трапезной залы он, задумавшись, с кем-то столкнулся. Подняв глаза, он увидел Эомера, который тоже пристально смотрел на него в ответ. - Прошу прощения, - улыбнулся эльф, отворачиваясь от застывшего воина. Леголас сначала удивился, увидев племянника Теодена, но затем припомнил рассказ Гимли о решающем моменте битвы. Митрандир привел отряд Эомера с собой. Леголаса встретил гул десятков голосов – празднование победы уже началось, отовсюду раздавались смех и веселые застольные песни. Леголас нашел Арагорна, присоединяясь к нему за столом. - Рад тебя видеть, - тот протянул ему кубок с вином. Леголас с благодарностью взял его из рук друга и сразу немного пригубил. Арагорн с дружеской нежностью смотрел на эльфа, наслаждающегося вином и пищей. - Перед пиром я обходил палаты целителей, если тебе интересно, - Арагорн бросил краткий взгляд на эльфа и улыбнулся, заметив заинтересованность в ясных глазах. – Халдир поправится. Он, конечно, еще сильно слаб, но со временем полностью оправится. - Спасибо, Арагорн, - Леголас кивнул. – Прости мне мою слабость, друг. Я не должен был бросать вас в битве. И прости, что не смог составить вам компанию на пути в Изенгард. Слышал, что энты нашли в себе силы и восстали против гнета Белого чародея? - Сарумана больше нет, а энты уничтожают все злое, что творилось в тех землях. И не надо извинений, - Арагорн покачал головой. – Иногда ты забываешь, что я тоже вырос среди эльфов и более других людей понимаю, как тяжела для вас потеря возлюбленного. Не вини себя… Мне неизвестны обстоятельства вашей размолвки, но я верю своим глазам. Дай время и себе, и ему. Леголас промолчал, но его прекрасные глаза засверкали словно два сапфира. Мечтательное выражение появилось на его лице, губы улыбались нежной улыбкой и весь его вид казался неземным. Леголас не знал, но, кроме Арагорна, еще одна пара глаз была прикована к его лицу. Эомер жадно всматривался в него с другого конца стола. Среди людей ходила молва о красоте эльдар, но все ранее встречаемые Эомеру эльфы не могли сравниться с принцем Лихолесья. Жаркая волна желания прокатилась по телу человека, тем самым немало его удивив. Странно, но в самую первую их встречу Эомер вовсе не обратил на него внимания. Вероятно, из-за раздражения и горечи, бушевавших в нем в тот миг. Не выходя из задумчивости, он поднял кубок за павших в битве. Сразу после началось пиршество, со всех сторон разлетались смех, гомон и песни. Встрепенувшись, он не нашел эльфа на прежнем месте. Леголас, с интересом слушающий гнома, обнаружился неподалеку. Эомер подошел ближе. - Давай, дружище, надо повеселиться! – зычный голос Гимли разносился вокруг. - Посмотри, как вокруг все развлекаются! Ну, же, бери кружку с элем! Эомер с любопытством усмехнулся. Интересно, пьянеют ли эльфы? Может, если эльф выпьет, он станет более разговорчивым, и Эомер сможет извиниться перед ним за свою неприветливость ранее? Эльфийский принц взволновал его, и вовсе не в духовном смысле. Может, правду говорят о эльфийской магии? - Вот как раз конунг будет нам судьей! – Гимли хлопнул не ожидавшего такого Эомера по спине. – Если, конечно, не откажет. - С чего бы мне отказать тебе, господин Гном? - улыбнулся Эомер в ответ. – Эй, Олаф, наполни-ка наши кружки элем! Гимли предвкушающее потирал руки, провожая глазами каждую новую кружку, ставящуюся на стол. - Сейчас я покажу тебе, господин эльф, как гномы умеют развлекаться! – он взял в руки ближайшую кружку. - Не останавливаться! – Эомер подал кружку Леголасу, вздрогнув, когда их пальцы на миг соприкоснулись. – Не проливать! - И не отрыгивать! – добавил Гимли. Леголас изумленно посмотрел сначала на гнома, а потом перевел взгляд на Эомера. - Это… кто кого перепьет?! – спросил он, вопросительно подняв бровь. Отовсюду взорвался новый приступ смеха. - Побеждает тот, кто останется на ногах, - пояснил ему Гимли. – Начали! Гимли сразу начал жадно вливать в себя эль, Леголас же сначала придирчиво понюхал, прежде чем сделать первый глоток. Напиток был крепким, терпким, но не неприятным. В его родном крае, с подачи Владыки Трандуила, в почете было вино. Более крепкие напитки эльфы не употребляли. Эомер внимательно следил за лицом эльфа. Пока Леголас допивал свою первую кружку, Гимли принимался за третью. Неожиданно Леголас поднял глаза в ответ, Эомер вздрогнул, Леголас непонимающе нахмурился. Все новые кружки появлялись на столе. Со стороны Гимли уже высилась гора из опустошенных, вдвое превышающая более скромную со стороны эльфа. - Сейчас гномы пойдут купаться с маленькими волосатыми женщинами! – посмеивался уже пьяный Гимли. - Я что-то чувствую, - Леголас почувствовал перемену в своем состоянии, - какое-то покалывание в кончиках пальцев… Кажется, мне нехорошо. Эомер удивленно распахнул глаза: все-таки эльфы удивительный народ. Но, с интересом ответил он, Леголас практически не опьянел, несмотря на все выпитое. А выпито им было уже достаточно, чтобы свалить с ног человека. Гном, правда, выпил гораздо больше, не весь его вид говорил о том, насколько он пьян. Гимли, торжествующе ухмыляясь, с шумом опустил очередную пустую кружку на стол. - А я что сказал? Он не умеет пить! – после этих слов Гимли закатил глаза и рухнул на пол. Леголас проследил за ним глазами, а затем перевел взгляд на смеющегося Эомера. - Игра окончена, - мягко улыбнулся он человеку, но в его глазах блестели веселые искорки. Эомер ободряюще похлопал его по плечу. Ему хотелось задержать свои руки подольше на кажущемся более хрупким теле. Он знал, что ощущение хрупкости обманчиво, среди воинов ходила молва о меткости и искусности эльфа в бою. Но как же он отличался от привычного Эомеру окружения! Словно нежный цветок, распустившийся в грязи. Хотя самые красивые цветы растут из грязи, верно? Часть эльфов, прибывших им на подмогу, уже покинула Рохан, остался лишь небольшой отряд, который ожидал восстановление раненых сородичей, чтобы сопроводить их домой. Эомеру было, с кем сравнить лихолесского принца, но, хоть и все эльфы были лицом красивы и юны, Леголас превосходил их всех. Эомер вновь и вновь всматривался в черты эльфа: его ясные голубые глаза, обрамленные темными ресницами, сверкали на бледной коже как два драгоценных камня; мягкие, чуть влажные, губы, может, и не были идеальными, но в совокупности остальными чертами делали эльфа самым притягательным созданием во всем Средиземье. А чего только стоят светлые, даже на вид шелковистые, волосы, спадающие на плечи и спину эльфа! Эомеру до дрожи хотелось притянуть Леголаса в свои объятия, впиться жарким поцелуем в губы и вплести руки в золотые пряди… Но Леголас не выказывал никакой заинтересованности в нем в том плане, на который надеялся Эомер. Что же… Может, если он предложит усилия, ему удастся заполучить прекрасного принца? - Господин, что-то не так? – звонкий голос проник в его сознании. – Эомер? - Да? – Эомер встрепенулся и улыбнулся немного взволнованному эльфу. – Нет, благодарю, просто задумался. - Хорошо… Эльф хотел отойти, но Эомер окликнул его: - Леголас, я могу сказать пару слов? Эльф нахмурился, но подошел ближе. - Конечно, Эомер. Что-то случилось? - Нет, - Эомер опустил глаза, но затем вновь поднял. – Я бы хотел извиниться за свою неучтивость при нашей первой встрече. Эомер вздохнул, а затем, решившись, взял эльфа за руку. По телу Леголаса пробежала дрожь: у эльфов не были приняты такие прикосновения, особенно с малознакомыми. - Это было неподобающе с моей стороны, - добавил человек. - Эомер, - Леголас мягко сжал загрубевшие, мозолистые от оружия, пальцы, а затем освободил свою руку. – Ты был раздавлен изгнанием, печалью и отчаянием… Как я могу осуждать тебя? Ты ни в чем не виноват перед нами, более того ты и твой отряд нам помог. Вы дали нам, выбившимся из сил, коней; вы перебили отряд урук-хаев, который мы уже практически отчаялись нагнать. Думаю, что именно своим вмешательством, вы дали шанс Мерри и Пиппину укрыться в лесу Фангорн… Эомер пораженно смотрел в глаза эльфа, и тот испытывал непонятное чувство от этого взгляда. Леголас странно себя чувствовал рядом с этим человеком, а его прикосновения вызвали волнение и дрожь по всему телу. Может, всему виной выпитый эль? Если бы он не любил Халдира так сильно, то мог бы сказать, что Эомер вызывает в его теле определенный, весьма знакомый, отклик. Но этого же не может быть? После знакомства с Халдиром он более никого не хотел видеть в своей постели, да и до сего момента все его помысли были связаны лишь с эльфом Лориэна. Но от пронизывающего взгляда темно-зеленых глаз становилось жарко. И, признаваясь самому себе, Леголасу не хотелось укрыться от него. Эти мысли испугали его. Захотелось тотчас же вернуться в свои покои, спрятаться ото всех, подумать… Или пойти в палату Халдира? Увидеть его и удостовериться, что все ему лишь показалось? Нет, к Халдиру идти нельзя. Он дал себе слово не показываться на глазах эльфа, не навязывать ему себя… Вырывать сердце, так с корнем, одномоментно и болезненно. Нет, во всем виноват эль! Ему просто надо пойти поспать, утром явно все будет выглядеть в другом свете. Ох, и получит же от него завтра этот гном! - Не кори себя за то, в чем нет твоей вины, Эомер, - Леголас улыбнулся, намереваясь свернуть разговор и удалиться. – Если и обидел ты кого, то только Гимли. Если хочешь извиниться перед ним, то попытайся завтра. Не думаю, что сегодня он сможет внимать твоим речам. Оба опустили глаза вниз, где на каменном полу продолжал храпеть гном. - Не терзайся, наслаждайся заслуженным пиром после великой победы, - Леголас в последний раз улыбнулся и отошел. Эомер молча провожал удаляющегося эльфа глазами. *** На утро мысли пришли в порядок, и винить эль Леголас более не мог. Он неожиданно осознал, что благодарен Эомеру за его влечение. Вспоминая восхищение в глазах человека, он вновь почувствовал себя желанным и притягательным. Не то, чтобы он не знал, что красив, да и остальные не раз говорили ему об этом, но прочувствовать своим телом желание другого мужчины было необыкновенно волнительно. Сам для себя Леголас решил не предпринимать никаких шагов навстречу, но и не препятствовать Эомеру. Правда, он пока не знал, каковы намерения племянника короля в отношении его. Было ли это просто влечение, телесный голод, или намерения Эомера были выше жажды тела? Ответ ему еще предстояло узнать. В сердце неприятно кольнуло стоило образу Халдира проскочить в мыслях, Леголас зажмурился, стараясь прогнать видение. Двоякое чувство сжимало грудь: с одной стороны, он знал, что любит Халдира и не сможет ответить на чувства Эомера, если те у него есть, с другой стороны, ему хотелось вновь почувствовать себя в кольце сильных рук, отдаться страсти… Если Халдир смог перешагнуть их отношения, значит, он тоже может, верно? К Халдиру тянуло со страшной силой. Леголас удерживал себя от желания проведать любимого в покоях целителя. Первым делом утром он расспросил Элору о самочувствии Халдира и остался доволен услышанным. Его любимый поправлялся медленно, но жар перестал терзать его тело и, как предполагала Элора, возможно вскоре эльфы смогут покинуть Рохан и вернуться домой. Леголас бы очень этого хотел. Он хотел знать, что Халдир под защитой Владык Лориэна, что он в безопасности, пусть и в объятиях Алмариана. От Эомера он был готов принять и отдать взамен лишь страсть. Сердце его принадлежало одному лишь Халдиру, и, несмотря на собственные запреты, он нежно лелеял в нем свою любовь к стражу Лориэна. Но от чувств Эомера немного просветлело на душе, исчезла тоска, которая поглощала его день за днем, стало легче дышать, и… Больше не хотелось встретить в этом походе свою смерть. Неожиданно захотелось с кем-то поделиться своими мыслями, принять совет, но ни с Арагорном, ни с Гимли он не смог бы быть настолько открытым. В этот миг ему остро не хватало Боромира.