И казалось, как будто бы замер мир,
Но очнулся, осознав, что он всё-таки натворил
Пряча лицо, и порицательно начнёт винить от ярости себя -
И после сразу в безумии отрицать это.
— Какого черта, Стенли?! Весенний лес затих, позволяя близнецу самому отвечать на вопросы возмущенного Форда. Тот брыкался, пытался выбраться из обернутого вокруг него пледа и сыпал ругательствами. — У меня чертежи, что ты себе позволяешь? Что мы делаем в… — ботаник наконец удосужился оглянуться, и даже подзатих немного, оценивая красоту окружающей природы. — В лесу? — Потому что ты сидишь за своими расчетами с этим Сайфером, и потом вырубаешься прямо во время очередного эксперимента. — Стенли тем временем уже вышел из машины, открыл багажник и начал доставать покрывало для пикника, продукты и раскладную палатку. — Вот я и решил тебя вывезти, все равно водить ты не умеешь, поэтому далеко не убежишь. А тут… — Что тут, Стенли? Что мне тут делать? Деревья гладить, как наркоман стену? — Форд тоже вышел из машины, и теперь очень осуждающе смотрел на брата, невозмутимо расправляющего палатку. — Ну гладь, если тебе так хочется, — хмыкает тот, переливая чай из термоса в пластиковые стаканчики и протягивая один близнецу. — У меня не закончен портал, мне надо закончить таблицы и чертежи, отвези меня обратно, — все это было сказано таким убитым голосом, что Стенли даже оторвался от разглядывания муравьев, заползших на покрывало, и перевел взгляд на брата. — Форд, послушай. Я не хочу видеть, как ты часами сидишь на столом, отказываясь от еды, и мучаешь себя этими ужасными формулами. Ты на человека перестал быть похож, у тебя переутомление и мешки под глазами, я не хочу совсем тебя потерять. — Стенли встал, отряхнул брюки и посмотрел на Форда, внимательно разглядывая каждую морщинку, каждую складку на молодом лице, которых там быть не должно. — Черт возьми, да ты на мертвеца похож, очнись! — Он не выдержал, и, подойдя к Форду, сильно встряхнул его за плечи, словно надеясь тем самым выбить всю дурь из гениальной головы. — Прекрати. — Ты мне дорог, и мне не нравится смотреть, как ты с каждым днем приближаешься к состоянию трупа. Я выгоню этого Сайфера, потому что из-за него ты не выходишь из лаборатории сутками, а потом я нахожу твое бренное тело под какими-то завалами после очередного эксперимента! — Он почти кричит, не убирая руки с чужих плеч. Форд прикрывает глаза, и чуть обмякает в стальной хватке брата, кладя свои ладони на его предплечья и пытаясь отстранить. — Стен, хватит, пожалуйста, у меня голова раскалывается от твоих… — У тебя голова болит не от меня, а от твоего Сайфера! — Стенли делает шаг вперед, еще ближе, заставляя брата отступить и удариться спиной и дерево. — Ты стал сам на себя не похож, бегаешь за ним, как собачонка на привязи! — Да отвали ты! — Форд дергается в сторону, с усилием сбрасывая чужие руки, и бьет кулаком прямо в солнечное вплетение, заставляя Стенли согнуться пополам и схватиться за живот на несколько секунд. — Чертов псих, — шепчет тот, прежде чем перехватить брата и подсечкой заставить упасть на землю, придавливая собственным весом сверху и заламывая Форду руки. — Блять, очки! — кричит тот, пытаясь освободиться, но Стенли только тянется одной рукой к лицу брата, максимально аккуратно снимая очки с лица близнеца и отбрасывая куда подальше, чтобы не позволить им разбиться и выколоть тому глаза. — Лежи уже, новые куплю потом. Землю только не глотай там, — говорит Стенли слегка обеспокоенно, тем не менее не прекращая вдавливать брата лицом в траву. — Не сахарный, не рассыпешься небось. А я ведь говорил тебе походить со мной на борьбу, так нет же, сидел, книжки свои читал. — Я не думал что мне придется с тобой драться, — немного невнятно бормочет Форд, все еще слегка трепыхаясь к крепкой хватке брата. — Теперь можем спокойно поговорить? — Стенли наклоняется ближе, одной рукой продолжая удерживать чужие запястья, а второй опираясь о землю недалеко от головы Форда. — Я тебя сюда вывез не чтобы драться, а чтобы ты отдохнул. И я перестану дергаться каждый раз, когда ты в комнату входишь, что ловить придется. Ты же выглядишь так, словно через секунду в обморок грохнешься. Стенли вздыхает, и, подумав секунду, отпускает Форда, откатываясь в сторону и разваливаясь на траве, глядя в небо. — Слушай, я правда все контролирую, — неуверенно начинает Форд, пальцами потирая переносицу, разгоняя начинающуюся мигрень. — Дай очки, пожалуйста. Стенли косится на него, хмыкает, и протягивает очки на открытой ладони, радуясь, что хоть не разбились и дыша полной грудью. — Вот зажмут тебя где-нибудь в подворотне, и что будешь делать? Ты же не то что подраться, ты же даже убежать не сможешь. Ходишь по дворам в час ночи за своими детальками, а мне волноваться. — Ты молчать совсем не можешь? — раздраженно бросает Форд, протирая окуляры краем футболки. — Кому я нужен? По одежде же видно, что денег нет, а трахать — так я не девушка. — Ну не девушка, и что дальше? Ты себя в зеркало видел вообще? Круче любой бабы. Поэтому и переживаю каждый раз, как ты уходишь. Нет чтобы днем детали покупать. — Ты вообще-то так же выглядишь, если не забыл. — Нет, — коротко возражает Стенли, продолжая разглядывать облака и не замечая легкого румянца брата. — Ладно, давай поедим что-ли, я проголодался. Переночуем здесь, а потом, так и быть, отвезу тебя обратно к этому порталу. *** Билл смеялся. Смеялся так, что трясся весь земной шар, и виски в его стакане выплескивалось через край. — Она могла быть счастлива… — Заткнись! — бутылка летит в стену, но, не успев испачкать стену своим содержимым, сгорает в синем пламени. Стекла в доме и плечи Сайфера трясутся, демон обнимает себя руками за плечи, выпустив граненый стакан из ослабевших пальцев. — Если бы не ты… Билл закрывает ладонями уши, словно он пятилетний мальчишка, сломавший что-то очень важное и не желающий это принимать. Внутри на осколки разбиваются сотни миров, причиняя нестерпимую боль. — Я не знал, что любить так больно, — почти неслышно шепчет он, возводя глаза к потолку. Как просто сейчас было бы уверовать в Бога и в то, что все будет хорошо. Что где-то там есть лучший мир. Но Сайфер не тешил себя иллюзиями, медленно умирая от боли во всеми забытом городишке. — Ты разрушил ее жизнь… Он даже не возражает, молча внимая сотням голосов в своем сознании. Пусть, пожалуйста, пусть все это быстрее закончится, даже если вместе с его существованием в этой вселенной. — В этом доме даже время не бежит, пардон… — Пожалуйста! — Билл чувствует себя безумно беспомощным, сползая с кресла и сжимаясь на полу в маленький комок. Сотни игл словно пронзают его насквозь, целясь в самое сердце. — Заслужил ли ты милость… — Убил девочку… — Жалкий, бесполезный, убогий Билл Сайфер… — Падаль… Голоса нарастают, сливаются в один, заглушают собой мысли демона, обвиняя во всех смертных грехах. Он погружается в собственную ненависть, не замечая, как все вокруг обволакивает яркий огонь, пожирая дерево и фотографии. Запах энтропии витает в воздухе, и языки пламени все ближе приближаются к сидящей на полу фигуре. — Довольно, — тишину прорезает тихий хриплый голос, и огонь застывает, застывают атомы, и само время наблюдает, как Билл, пошатываясь и опираясь на полусгоревшее кресло, встает. — Такого больше не повторится. Никогда. Картинка словно начинает проигрываться в обратной схеме, предметы восстанавливаются, частицы встают на свои места, подчиняясь пристальному взгляду Сайфера. У него внутри тоже есть что-то сгоревшее, вот только восстановить его не получается так просто, как соединения молекул. Только задвинуть в дальнюю часть сознания и постараться забыть. — Пора делать близнецам подарок, — говорит Билл сам себе, словно желая убедится, что никакие голоса больше не посмеют возразить, и, окинув взглядом идеальную теперь комнату, выходит вон из дома. Хорошо все-таки иметь компромат на богатых людей, думает Сайфер, получая очередную пачку денег в банке. В конце концов, прочитать поверхностные мысли этих существ и сделать вид, будто у тебя есть доказательства, было чертовски просто. Эх, он мог бы сколотить целое состояние, если бы был в этом заинтересован. Но разве не интереснее смотреть, как какой-нибудь чиновник краснеет и ослабляет узел галстука, словно ему трудно дышать, стоит только упомянуть его связь с секретаршей и выразительно метнуть взгляд на обручальное кольцо? — Вы уверены, что хотите купить этот дом? — уточняет на всякий случай риэлтор, с опаской поглядывая на странного клиента, пожелавшего приобрести двухэтажную хижину с подвалом на расстоянии от города, и готового заплатить огромную сумму за оформленные сегодня же документы. — Мне действительно нужно еще раз это повторять? — раздраженно бросает Билл, сдерживаясь от того, чтобы закатить глаза. Человеческий этикет все-таки такой забавный. — Да. Я. Хочу. Купить. Этот. Дом. — Хорошо, тогда вам надо подписать вот тут… — риэлтор светится от счастья, протягивая этому психу контракт на покупку, и жадно смотрит, как тот ставит размашистую подпись на контракте. В графе «Покупатель» значится гордое «Стенфорд Пайнс». — Я могу въезжать? Надеюсь, у вас хватит компетенции самостоятельно оформить остальные документы, учитывая ту сумму, которую я вам заплатил? — Да, конечно, мистер Пайнс. — Моя фамилия Сайфер, идиот, — неслышно исправляет его Билл, уже направляясь в сторону только что купленной недвижимости, поигрывая врученными ему ключами. — М-да, дверь, конечно, придется изменить, да и интерьер так себе… Ладно, приступим. Спустившись в подвал, демон достает и папку с чертежами и раскладывает из прямо на полу, мимолетным движением пальцев очистив старые доски и от пыли и плесени. Из рюкзака одна за другой начинают вылетать детали, увеличиваясь прямо в воздухе, и одна за другой принимая нужное Биллу положение. Все его внимание сосредоточено на чертежах и формулах, и ему уже плевать на удивленного риэлтора, прямо сейчас недоуменно смотрящего на синий свет, струящийся изо всех окон старой хижины. Слова древнего, забытого уже, покрытого пылью веков заклинания разносились по комнате, наполнялись силой, звучали эхом по всему миру. — Et apertum sit iter. Aperiet coelum, illustrabunt sidera, impudentem creaturam benedicunt. Flamma toto exibit in orbe, Implens mea verba virtute. Ita esto, nam ita dixi! Vera sint verba mea! — кажется, кометы замерли на секунду на небосклоне, замораживая свои огненные хвосты в тот момент, когда Билл закончил говорить. Время остановилось, обращая свое вечное внимание на демона, когда он воздел руки к потолку, прикрывая глаза и произнося последний слог, наполняя бессмысленную конструкцию из железа нечеловеческой силой. Воздух всколыхнулся, вспыхнули атомы в последний раз, и ничего больше не напоминало о произошедшем только что. Сайфер тяжело опустился на одно колено, опираясь рукой об пол, а после и вовсе рухнул, не в силах удерживать вес собственного тела. Веки казались слишком тяжелыми после всего этого, а совершить лишнее движение и вовсе казалось самоубийством. — Дьявол, если близнецы этого не оценят, я лично отправлю их в преисподнюю, — на выдохе произнес Билл, проводя ладонью по лицу и отключаясь от действительности. Тем временем Форд, открыв очередную банку газировки, рассмеялся шутке Стенли. — Я и не думал, что в лесу так красиво, знаешь, — тихо признался он, подвигаясь чуть ближе и кладя голову замершему брату на плечо. — И воздух действительно чище. Тут все словно пропитано волшебством, только не темы злыми существами, которых я изучаю, а чем-то добрым, словно из сказки. — Из сказки… — эхом отзывается Стенли, косясь на прижавшегося к нему близнеца. — Пошли спать, — неожиданно грубо говорит он, поднимаясь единым резким движением, стряхивая с себя Форда и заставляя его слегка растерянно завалиться на траву. Стенфорд смотрит, прищурившись, на брата, подмечая дерганные движения и бегающий взгляд. — Ты чего? — спрашивает все-таки, и дёргается в сторону от злого ответа. — А ты меньше веди себя как пидор. Ещё бы в ширинку ко мне залез. У тебя для этого Сайфер есть, а от меня отвали, будь так добр. Я за хворостом. Для костра, — неловко закончил он, поворачиваясь к замершему брату спиной и уходя в лес. — Идиот, — шепчет Форд, кладя руку на собственную шею и ощутимо сдавливая, почти душа. Дурацкая привычка, всегда помогающая успокоится. Да, потом на коже проступали уродливые желто-фиолетовые синяки, которые приходилось прятать за воротом водолазки, но это никогда не останавливало учёного, ведь маленький трюк работал. Вот и сейчас бурлящая внутри обида и адреналин успокоились, оставив вместо себя ледяное безразличие и слегка учащённое сердцебиение. — Пидор, значит, — негромко резюмирует Форд слегка хриплым голосом. — На собственное запястье-то давно смотрел, братец? — вопрос остаётся без ответа, и по лесной поляне разносится горький смех.