Scio me nihil scire. Я знаю, что я ничего не знаю.
У вины нет переменной. Это чувство крепко врастает в память, оставаясь там, даже когда ты готов простить себя. Подобно шлюзу, это ощущение перекрывает доступ ко всему прекрасному, что может прийти к человеку извне, оставляя его коптиться в собственном соку. Иногда чувство вины столь необоснованное, что, подобно вине по причине, не приносит исцеления, которое рано или поздно должно наступить. Оно грызёт и грызёт, пока от истинного «я» не останется только фасад. Что ж, такого Малфой не испытывал. На вид он был спокоен и сосредоточен, словно в мире ничего его так не интересовало, как орхидеи. В детстве мать приучила его к эстетическому восприятию всего, что жило и росло в их саду и дома, но с орхидеями всегда не складывалось. Они были слишком капризны: то им мало, то слишком много, то сохнут и вянут, то гниют. Это было единственное занятие, кроме изучения чёртовой коробки с пультом в квартире, которое он мог себе позволить. Нет, которое ему было позволено иметь. Неужели он проведёт последние дни свободы в окружении леек и грунта? Грейнджер наблюдала за ним со стороны — более вовлечённый в процесс, чем можно было себе представить. Он имел удивительную способность, по мнению Гермионы, выражаться так, что у неё не получалось думать больше ни о чём другом, кроме него. — Нам было бы проще, если бы ты был честен, — внезапно это внутреннее заключение, к которому она пришла в собственной голове, вырвалось наружу, привлекая внимание Драко. Ему казалось, что он уже смирился с тем, что мир и спокойствие требуют его отсутствия, но всё стало совсем непросто, когда можешь вдыхать запах кофе и чистых наволочек, душную какофонию ароматов в магазинчике и лёгкий парфюм Грейнджер. Этого всего там не будет, и вот теперь Малфою не нравилась его прежняя затея, хотя он и понимал, что лучше пока придумать ничего не может. А вдруг Гермиона и есть его последний шанс, вдруг именно она найдёт другой способ, в исходе которого он будет жить в своём доме, а не в тесной камере Азкабана? — Ладно, Грейнджер, — вздохнул Драко, медленно стягивая перчатки. Гермиона подняла на него взгляд, когда он уже был на полпути к ней. — Прогуляемся? — он провёл ладонью по щетине и улыбнулся. — Хорошая попытка. Ты ведь знаешь, что без меня и с места сдвинуться не можешь, — да, ей казалось, что пришло время напомнить, как мир вокруг него может сжаться в крохотную точку, если Драко не станет бороться. — Только не выпрыгни из трусиков от радости, — усмехнулся Малфой, но тут же пожалел об этом, потому что почти услышал, как начали зудеть руки Грейнджер в желании зарядить в него проклятьем. Но она не могла. Драко безоружен. Ну, и ещё он её клиент. — Ты очень везучий, Малфой, — произнесла девушка строго и добавила: — Потому что будь иначе, — и продолжать не было смысла. Карие глаза сверкнули так, что в нём мигом смешались восторг и испуг. Проветриться, как оказалось, просто необходимо.***
— Говорить им мне нечего, потому и допрашивать не было никакого смысла, хотя я, разумеется, понимаю, что это не каприз, а необходимость. Миссис Малфой сидела в высоком кресле с чашкой чая в просторной квартире в центре Лондона. Её приветствие с сыном при посторонних оказалось сдержанным, хотя объятия были крепкие. Даже прочные, подумалось Гермионе, потому что их кровные узы были такими. Не семья, а сталь. Чем их меньше, тем они яростнее. — Хорошо, что вам есть где пожить, в вашем доме теперь небезопасно, — Гермиона напомнила Малфоям о своём присутствии, которые едва ли могли не заметить её. Нарцисса и Драко переглянулись между собой и с трудом сдержали улыбки. — Мисс Грейнджер, об этом не стоит беспокоиться, — женщина поджала губы. — Но мне тяжело думать о Льюисе, он столько сделал для нас, но рядом с ним не оказалось никого в такую минуту… — Миссис Малфой, — начала Гермиона, — уверена, что вам нелегко потерять своего верного слугу… — Не думаю, что дворецкий был целью нападения, — вскочив со своего места, Малфой развернулся к дамам спиной и увлёкся пурпурными шторами. — Тебе стоит уехать, как я и просил. Гермиона получала так много полезной информации, что буквально вжалась в бархатную обивку кресла, словно ребёнок, который боится, что его отправят спать. Она не хотела нарушать желание Малфоя говорить с матерью. — Грейнджер, ты не могла бы… — Нет, мисс Грейнджер, прошу, останьтесь, — Нарцисса подошла к сыну и мягко дотронулась до плеча. — Говори, Драко. Тон женщины был настолько мягок, что даже самый жестокий преступник не сумел бы удержать на себе броню. В какой-то момент в комнате слышались лишь стрелки напольных часов, которые напоминали: каждый удар — бесценный дар. Они здесь и способны постоять за себя. — Тебе снова придётся пожить некоторое время под присмотром охраны. Это необходимая мера, мама, прости, — Драко спрятал свой взгляд от гаснущей улыбки леди Малфой и оставил её одну, возвращаясь на прежнее место. Теперь Гермионе хотелось оказаться подальше от их тоскливой разлуки. Хотелось треснуть Малфоя по лбу, чтобы тот перестал упрямиться. — Драко, сколько я ещё должна просить тебя? — вопрос, на который он не дал ответа, но сам заметно поменялся, словно позволять словам матери повиснуть в тишине — непростительная дерзость. — Грейнджер, если у тебя больше нет вопросов, — мужчина поднялся со своего места и поторопился к выходу. Гермиона извинилась перед Нарциссой. — Он прав, вам нужна охрана. Женщина сделала шаг навстречу и посмотрела в глаза, всматриваясь как будто в самую суть. — Я не знаю, почему Драко выбрал вас, но я стану держаться крепко за такую возможность. Прошу заранее простить меня за это. Гермиона мягко улыбнулась и понимающе кивнула ей. — Если ваша теория имеет основание… Вы ведь любите библиотеки?***
Ничего не знать не входило в планы Гермионы. Сейчас ей казалось, что она зависима от большого количества факторов. Они раздражали её все как один, но когда стало ясно, что нулевой этаж магической библиотеки можно посетить лишь по особому списку, в котором Малфои значились одними из первых, сердце раскололось на части. Ведь она любит библиотеки! То есть как можно ограничивать волшебников в получении знаний? Это было просто немыслимо. Однако Драко не отпирался и согласился провести её, не оказывая никакой поддержки в расследовании. Это только подтверждало догадки Гермионы — Малфой скрывает правду. Но, возможно, встретившись, наконец, с матерью, он понял, как нужен ей здесь. Это может стать веским аргументом в переманивании Малфоя на сторону истины. Девушка хотела верить в это, как и в то, что её планы не рухнут на полпути лишь из-за упрямства несносного подзащитного. Настоящий идиот. Но дураком он не был никогда, так что Грейнджер в глубине души понимала это и даже потихоньку начинала принимать его решение — оставить свою тайну при себе. К тому же, если она дойдёт до всего своим умом, что бы ни грозило Малфоям, то сумеет обойти правила. Может быть. Если повезёт. Везение и удача всегда сопутствовали Гермионе, но прежде они появлялись в нужный момент сами, как по волшебству. Теперь же об их необходимости хотелось кричать, но всё, окружающее девушку, словно было глухо. Молчали или сопротивлялись все. Одна только Делла послушно выполняла её просьбы. — Мисс Грейнджер, — девушка почти на цыпочках шла за ней следом. — Гермиона. — Мисс Гермиона, — Малфой, который шёл рядом, хмыкнул и, удовлетворённый недовольством Грейнджер, продолжил идти. — Что мы конкретно станем искать в библиотеке? Может, по ключевым словам или… Гермиона остановилась и заодно притормозили её спутники. — Посмотри на него хорошенько. — Драко кивнул и улыбнулся Делле, но та смущённо перевела взгляд на свою начальницу. — Это лицо — синоним слов «зло» и «идиотизм». Ищи нечто похожее. — Чудо, она льстит мне, — Малфой подмигнул блондинке, но, несмотря на позитивный настрой помощницы, в голове оставались нерешённые пункты возникшей задачки. Что ж, кинжалы для ритуалов — это уже зацепка. Она решила для себя так. — Сначала туда нужно попасть, а уж после… — Чудо, зачем ты работаешь на эту злюку? Давай я тебя переманю? — Делла не станет носить тебе передачки в Азкабан, Малфой. Так что заяви о нас магистру как о самых лучших своих друзьях и веди к ответам, — строгость её голоса заставила Поллард отстать на пару шагов во избежание воспламенения, потому что сопротивление, с которым Гермиона боролась, начинало раздражать. Она использует любую возможность и вцепится в это, как и сказала Нарцисса. Мужчина лишь закатил глаза, но они всё равно продолжили следовать в одном направлении. Здание библиотеки напоминало огромные римские колонны прямо в центре магической части Лондона. Серое многовековое сооружение возвышалось перед лицами искателей. Их взгляды одновременно прокатились снизу вверх. Делла случайно икнула, извинилась и поторопилась добавить: — Боюсь всего большого. — Что ж, Чудо, в таком случае хорошо, что ты не видела мой… — Малфой! — Что? Особняк во Франции, я это хотел сказать. Он даже больше по размерам, — невинно парировал Драко. В конце концов с разговорами было покончено, как только они вошли внутрь. На первом этаже у самого входа сидела пожилая женщина-консьерж, которая без труда пропустила их вперёд. Гермиону это насторожило, а Делла взяла в привычку прислушиваться к своей работодательнице и доверяла её чутью, потому озиралась по сторонам, выжидая какой-нибудь подвох. И только Малфой был спокоен, как удав, с надменным лицом вышагивая по мраморному полу, — он шёл ровно и уверенно. Эхо раздражительного вздоха Грейнджер стало ему наградой, потому что вид у него был такой, словно он точно знал, что происходит. — У нас даже не проверили палочки, — возмутилась Делла. — Я думала, здесь всё очень строго. — Строго, — скупо отозвался Драко. Когда трое подошли к высокому проходу, отделяемого от первого этажа прочной решёткой, в конце коридора показался мужчина. Малфой одобрительно кивнул своим спутницам, оповещая их о том, что всё идёт как надо. — Магистр? — уточнила Гермиона. — Он самый. Высокий пожилой мужчина, так напоминавший Дамблдора, был, кажется, ещё старше покойного директора. Ему доверяли сохранность магических реликвий вот уже много лет, и сам он выглядел вполне довольным этим. Улыбка не сходила с его лица весь путь, а подойдя ближе, мужчина заулыбался только шире. Он остановился у небольшой чаши с весами. — Мистер Малфой, я полагаю, вы снова нуждаетесь в истине? — Магистр Мерлок, всё как всегда. Сегодня мы с мисс Грейнджер и мисс Поллард хотели бы посетить нулевой этаж в поисках некоторых ответов. С вашего позволения, разумеется, — столько учтивости, что Гермиона невольно скривила лицо в ожидании того, что Драко решится убить старика. Столько вежливых слов она не слышала от него с тех пор, как… да никогда! — Если ваши друзья оставят печати, то могут пройти. Безусловно, вы помните, что с каждого гостя плата, даже если проводит их известный в мире магии господ, — условности. Ну конечно. И как Гермиона купилась, что всё может быть так легко? — Что за плата? — девушка звучала решительно, словно и впрямь готова вывернуть карманы и заплатить всё до последнего кната. Но в магии деньги не решают ничего, поэтому галлеоны в карманах могут дремать спокойно. Старик ничуть не смутился под натиском Грейнджер, наоборот — в её страстности чувствовалась не столько угроза, сколько готовность жертвовать. Сейчас и потом. — Каждый, кто намеревается пройти внутрь, должен оставить одно ценное воспоминание. Для вас оно будет потеряно навсегда, но останется в моей коллекции. Малфой легонько тронул Грейнджер за локоть, напоминая о том, что ей придётся извлекать и его воспоминание. — И ты? — удивилась она. — Теперь да. Я знаю род Малфоев со времён самого Септимуса Малфоя, но без палочки вы только гость, — он напоминал об этом без особого желания, словно стены имели над ним больше власти, чем кто-либо. Таковы были правила, и нельзя их мешать между собой, превращая многовековые ценности в полный фарс. Девушки потянулись к своим палочкам, и кончик света зажёгся на каждой из них в знак готовности. — И какое же извлекать? — Главное, чтобы вас впустили внутрь. Это обмен знаниями, мисс Грейнджер, информация за информацию. Библиотека хочет узнать вас поближе, — старик стоял в ожидании, сцепив руки за спиной в замок. В нём не было задора, присущего некогда Альбусу Дамблдору. Здесь всё было чётко и строго, в то время как Дамблдор помогал найти потайные лазейки, и сам ими часто пользовался во имя всеобщего блага. Волшебство — это две заглавных «О»: озорство и ответственность. — Я первый, — вызвался Малфой и подставил висок к палочке Гермионы, чуть наклонившись к ней так, что теперь она без труда могла рассмотреть каждую платиновую прядку волос на его голове. Здешний запах забил ей ноздри, но она отчётливо ощущала, что Драко пропах землёй. Яркая серебряная нить потянулась вслед за движением палочки и повисла на ней, пока девушка аккуратно вкладывала её в маленькую склянку. — Чудо, — выжидающе взглянул Драко, и Делле оставалось лишь повторить то, что она только что увидела. — Ценное, — тихо повторила Поллард и вытянула очередную нить. Гермиона думала, чем может поделиться без особого ущерба для себя. Важная часть будет утеряна навсегда, но здесь она может обрести что-то полезное, правильное, то, что идеально совпадёт с другими частями мозаики. Думай, думай… — Ставлю два пальца, что самое важное для тебя связано с Поттером, — надменно произнёс Драко и отвернулся в сторону, словно хотел оставить её в такой интимный момент. Но это было не так. Сейчас ей как никогда хотелось, чтобы библиотека не потребовала от неё навсегда позабыть важную деталь дела, о котором она думала день и ночь. И как бы то ни было, Гермиона не хотела терять воспоминание, связанное с Малфоем. Она хорошенько в себе покопалась и вытянула, по её мнению, важный момент из собственной жизни. Один из самых шокирующих событий, миг, когда всё встало на свои места, тот самый, когда Гарри рассказал им с Роном всё о крестражах. Поместив его в склянку, девушка передала её магистру. — Необходимо взвесить. Мерлок аккуратно поместил первую склянку на весы. На второй половине было по-прежнему пусто. Тонкая полоса голубого свечения струилась вдоль чаши, и, наконец, старик произнёс: — Мистер Малфой, ваше воспоминание вполне сгодится. Воспоминание Деллы также засветилось голубым цветом. Красным загорелось лишь последнее, и губы Малфоя тут же растянулись в ухмылке. — Что? — разозлившись, Гермиона бросила на него свирепый взгляд. — Неравноценно, — только и сказал магистр. — Пресвятой Годрик! — Грейнджер вытянула ещё одно, то, за которое ей было стыдно долгое время, и, понадеявшись, что здесь оно и останется, протянула магистру. — Только посмейте сказать, что оно не годится.***
Длинные, идеально ровные ряды невероятно ценных фолиантов манили своим разнообразием, и Гермиона могла коснуться любой книги. Роскошь, которая в одночасье стала ей доступна. Если бы трепет не был размызжен внутри спешкой из-за двух убийств, она смогла бы радостно созерцать этот идеальный мир часами. Но время было ограничено, одно воспоминание — одна попытка. Всё предельно просто. — Что станешь искать? Гермиона проигнорировала вопрос Драко и обратилась к Делле: — Ритаулы и жертвоприношения на тебе. Я попробую найти упоминания ножа в артефактах. Может, нам сегодня повезёт. Девушки разделились на два ряда, судорожно просматривая разделы библиотеки. Спустя несколько часов поисков они стали посматривать в сторону, надеясь расположиться у стола или в небольшом кресле, но вокруг были лишь тысячи книг и высокие колонны. — Здесь негде сесть, так что придётся работать так, принцесса, — Малфой облокотился о книжный стеллаж и устало зевнул. Уголки его губ всякий раз подрагивали, сдерживая улыбку, когда он наблюдал за Грейнджер. За что бы она ни боролась, её волновало абсолютно всё, всему ей удавалось найти в себе сопереживание. В моменты раздумий Драко искренне боялся, что ей придёт в голову отогреть его, бедного и несчастного, потому что ни бедным, ни тем более несчастным он никогда не был. Запутавшимся — бывало. Порой, несмелым и изворотливым, но чтобы несчастным… Просто это ведь так сложно — понять предел, по которому человек чётко сможет отмерить, что ему вполне хватает того, что есть. Малфою всегда хватало, и его отчего-то считали несмелым, богатеньким мальчиком, который сидит на всём готовом, как будто в этом было что-то плохое. Его всё устраивало, впрочем, как и сейчас. Единственное, что никогда не давало ему покоя, — жажда открытий. Пожалуй, та тонюсенькая грань, на которой они могли пересечься с Грейнджер и даже совпасть. Не будь она так зациклена на спасении всех и вся. Но ей так хотелось бороться, что ему просто становилась невыносима мысль о том, что она проиграет из-за него. Пусть продолжает, просто пусть верит дальше, ведь так нравится играть в свою маленькую игру. Она ей очень даже к лицу. Гермиона устало вздохнула, складывая несколько просмотренных книг на место. В голове было глухо, а на сердце пусто. Неудача. Ещё одна кипа не выдала правильный ответ. Правда, может быть, и вопрос был задан неверно? — Делла? — Блондинка выглянула из-за стеллажей. — Ничего? Надежда в голосе была очевидной, но помощница только покачала головой и взглянула в сторону выхода. Может, не всё хранится в библиотеках и Грейнджер следует устроить ещё один допрос для Малфоя? Пожёстче, так, чтобы у него уши от страха отвалились. Да, это можно устроить, но зная Драко Малфоя, уверенности в том, что он после не подаст на неё в суд, практически не было. Всё казалось таким тщетным, что девушке хотелось выть. Капля информации или хотя бы знак, что её домыслы верны!.. Это всё, что ей требовалось. Но не получив ответы и проиграв очередной бой, Грейнджер согласилась с тем, что пора отдохнуть. Она покидала библиотеку с тяжёлым сердцем и напрочь игнорировала внимательный взгляд Драко. Иди к чёрту, думала она. Просто иди к чёрту.***
Они вернулись в магазин, когда за окном уже была ночь. Малфой оставил попытки завести хоть какую-нибудь беседу и, заявив, что не станет больше трогать поганые горшки, направился наверх. Гермиона же почти пыхтела от злости и принялась наводить порядок в магазине. — Если будем закрываться в середине дня, прибыль нам не светит, — с грустью сообщила Делла, осматриваясь по сторонам. — Да уж, можешь говорить всё. Хуже стать просто не может. Девушке начало казаться, что если в неё ткнуть пальцем, то она просто разрыдается от усталости. И дело было не в том, что Гермиона нуждалась во сне, а в том, что проигрыши заставляли усомниться во всей этой затее. Она ведь поставила на кон свою и без того пошатнувшуюся карьеру! — Нам ничего не удалось выяснить и… — Вообще-то, удалось, — тихо хихикнула Делла и с диким азартом вытянула из кармана сложенные листы, вырванные наспех из книги. — Делла? — Гермиона выронила из рук метлу и стала подходить ближе —так медленно, словно боялась, что листы испарятся. — Да, некрасиво, я сначала хотела переписать в блокнот, но поняла, что могу упустить что-то, что вы сочтёте важным. Грейнджер взяла в руки находку и развернула пожелтевшие страницы старой книги. На одной из них было изображение того самого кинжала с подробным описанием его состава и истинного предназначения, а на других история возникновения Ордена Восходящей Луны. Она бросилась обнимать свою помощницу так скоро, что бедная Делла подпрыгнула на месте от испуга. — Ты и впрямь чудо! Почему ты не сказала? — На тот случай, если мистеру Малфою этого лучше не знать, — улыбнулась Поллард. — Умная у тебя голова… — Гермиона пребывала в шоке и от того внимательнее стала разглядывать свою помощницу. Она в ней явно что-то не разглядела раньше, зато теперь… Сон был определённо потерян для Грейнджер, и это несмотря на скопившуюся за день усталость. Она пообещала Делле, что утром у неё уже будут мысли касательно выкраденной информации, и, условившись с ней встретиться уже в магазине, Гермиона поторопилась домой. Не спать.***
Первые записи об Ордене Восходящей Луны датировались ещё пятнадцатым веком, если верить источнику. В нём же содержалась информация о шестнадцати первых основателей Ордена. Их имена остаются засекреченными, как и имена последующих участников, вступивших в Орден. Тайное сообщество, в которое невозможно попасть без приглашения, а также невозможно его и покинуть, в силу многовековой завесы, которая плотно скрывает членов сообщества от всего мира. Цели Ордена имеют разносторонний характер: от создания опасного оружия до вмешательства в предвыборную кампанию министров Магии. Точно определить причастность Ордена к махинациям и крупным государственным преступлениям практически невозможно: следы существования Ордена появяются то в одной части света, то в другой, но чаще всего это лишь крупицы информации, которые ведут в тупик. Определить местонахождение Ордена за многовековую историю не удалось никому, однако Фаргус Линч, именитый британский историк и один из первых обладателей Ордена Мерлина, в своей автобиографии упоминал Рим не как столицу Италии, а муравейник для всех, кто ходит под восходящей Луной. На период Первой магической войны приходится наибольшее количество ритуальных смертей, совершённых Орденом Восходящей Луны. Их отличительной особенностью является тёмный обряд, в ходе которого в жертву вонзается кинжал с остроконечной рукоятью. Лезвие проходит практически насквозь, оставляя целой лишь несколько последних сантимеров кожи. Историки и исследователи в области чёрной магии полагают, что это является и актом доброй воли, и актом мести одновременно, но по телам жертв отличить одно от другого достаточно сложно. Наказывают ли так провинившихся членов тайного сообщества или же жертвы идут на это добровольно — доподлинно неизвестно. Август Смич, спекулировавший средства в Первую магическую войну и осуждённый за оборот тёмных артефактов, в Верховном суде не раз упоминал деятельность Ордена. Мужчина подробно поделился составом знаменитого клинка и упомянул, что они были изготовлены в году основания для шестнадцати первых членов тайного общества. Их обладатель имеет особую связь с жертвой, и всякого, кто коснётся клинка. Орудие позволяет своему хозяину выследить местоположение жертвы, это подтверждает орихалк в составе клинка, с примесью циклопьей крови (прим. Циклопы имеют устойчивость к огню и являются отличными ищейками), что позволяет также сделать вывод о том, что кинжал практически невозможно уничтожить. По показаниям Смича, рукоять обрамляет надпись на латыни: La giustizia verso giustizia. Луна потребует справедливости.***
Гермиона уснула прямо в одежде в полусогнутом состоянии на диване. Тело ломило, а пальцы рук облизывали щенята, с самого утра требующие внимания и ласки. Время прогулки. Но сил просто нет. С другой стороны, взглянув на вчерашнее безобразие в виде её сумбурных записей и две грязных чашки из-под крепкого кофе, девушка решила, что душ и прогулка — не такое уж плохое начало дня. Даже необходимое после тяжёлой ночки, полной шума в её голове от плохо смазанного механизма, то и дело задающего вопрос на то или иное предложение в вырванных листах. Она настолько близка к ответам, что злость теперь не так уж мешает ей; но торопиться нельзя, Гермионе важно быть решительной, но аккуратной. Сейчас тот самый миг, когда она может получить от Малфоя всё. И не только от него. Разговор, который ей предстоял с Драко, будоражил фантазию. О, сможет ли она расколоть его, и как долго он способен держать броню? Да, Гермиона почти смирилась и позволяла ему оставаться при своём, но всё же она не обещала ему, что прекратит попытки. Девушка надеялась, что он не умаслит бедняжку Деллу своими ласковыми словечками и та не выдаст их маленький секрет. С другой стороны, какое ей дело, какими методами пользуется Малфой, чтобы задобрить кого-то? Латти выпросил что-то со стола, и Гермиона с ужасом взглянула на щенка, осознав, что угостила пёселя и даже не поняла, чем именно. Настолько сильно она погрузилась в мысли, так далеко заплыла, что уже не видела берег, с которого ныряла. Её скорые сборы успели включить в себя даже несколько минут в огуречной маске, о которой Джинни нежно отзывается, как о самой бесполезной вещи. Но Грейнджер всё равно решила, что состояние её лица после продуктивной ночи стало получше благодаря этим хитростям. Щенята скулили и просились на прогулку, и лучшим компромиссом между нетерпением поговорить со своим клиентом и выгулом собак, по мнению Гермионы, оказалось прогулять их по дороге в магазин. Главное, после уследить за ними, чтобы те не разгромили всё, что попадётся под их непоседливые лапки. Погода требовала всё больше и больше одежды, так что к бежевому плащу девушки теперь добавился ещё и тонкий шарф. Тимми и Латти занимались детскими забавами всю дорогу до магазина, так что ей оставалось лишь поглядывать на них в улыбке, тем самым слегка разгружая свою голову. Грейнджер вошла в магазин лишь на минуту раньше Деллы. Помощница тут же бросилась извиняться за опоздание. — Делла, всё в порядке, — успокоила Гермиона, пока высматривала Малфоя. За прилавком никого не было, зато светлая макушка выглядывала из-за экзотических деревьев, среди которых мужчина занимался грязной работой. Его руки были перепачканы, а волосы спадали на лицо и явно мешали трудовому процессу. — Эй, а кто тут у нас? — Поллард увлеклась щенятами, которых Гермиона с радостью передала ей. Порция милых ласковых обнимашек была необходима каждому, просто не все это признавали. Грейнджер медленно приблизилась к своему клиенту, затылок которого выглядел не так чтобы сильно приветливо. Но его увлекла работа, или же он пытался ею увлечься, чтобы не замечать Гермиону? Это что-то задевало в ней. Она оглянулась по сторонам и обнаружила, что он успел пересадить почти все растения и даже прибрать магазин. — Чтобы столько успеть, нужно встать ни свет ни заря, — произнесла Гермиона. Её голова считает, что поделиться вслух заключением своих мыслительных процессов — обязательное требование. — Почти угадала, делать здесь, в общем-то, больше и нечего. Девушка всё так же стояла позади Драко, решаясь сделать то, что ей хотелось почти с первой встречи. Она вынула из кармана плаща чёрную резинку и потянулась к волосам мужчины. Ей могло сейчас здорово достаться, посчитай этот сноб её руки недостойными, чтобы касаться малфоевской шевелюры. Его тело напряглось, как только пальцы проскользнули между прядей, собирая их в небольшую загогулину. Но плечи выдали Малфоя, и, как только опасность миновала, они с выдохом опустились. — Поговорим, как только закончишь, — и просьба, и вопрос, и утверждение. Всё целиком. Как же ей хотелось, чтобы он помедлил, остался копаться в грунте подольше. Гермиона прошла к прилавку и, повесив плащ, принялась завязывать свой фартук. Пальцы слушались её до тех пор, пока она не заметила маленький букет ирисов. Аккуратно срезанные ножки и славный аромат. Ей показалось всего на миг, что они здесь неслучайно. Собранные заказы не остаются на прилавке, у них есть собственное место, так что Гермиона могла себе позволить кое-что подумать обо всём этом. Неужели Малфой оставил их здесь для неё? Их значение ей было известно — доверие и вера. Столько слов в маленькой детали. Грейнджер легонько коснулась лепестков и не торопилась прервать их общение, даже когда Драко, почистив руки, подошёл к ней. — Что ты хотела мне сказать? У неё нет оснований не доверять ему, потому что она точно знает: у него веские причины для молчания. Может, он был прав и всё это может стоить ему жизни, особенно если его история — это дело рук тайного сообщества. Она должна защищать его, но никак не подставлять. — Ничего. А, хотя нет. Тимми поживёт с тобой, ты не против? Будет развлекать тебя. Малфой обернулся через плечо на Деллу, которая сидела на диванчике и почёсывала пузико четвероногим. — Щенок? — Да, доберман. Только пусть не топчет цветы, — она взяла свой букетик в руки и улыбнулась. — Они мне нравятся.