Si taces, consentus. Кто молчит, соглашается.
Дожди лучше засухи. Их приход означает, что мир не ждёт, пока внутри тебя произойдут перемены, но всё же они непременно настанут. Не было ничьей вины в том, что холод наступал на город в положенное ему время, но в Косом переулке было как никогда людно, даже несмотря на сырость. Для Гермионы это значило лишь одно — у неё всё меньше времени. Джинни запланировала закупаться мелочами для дома давно; отказываться у Гермионы не было ни желания, ни смелости, потому что любой выгул для многодетной мамы — это самый что ни на есть праздник, причём запланированный и долгожданный. Разойдясь по разным сторонам, дружная семейка отправилась проводить выходной порознь. Чем там будут заниматься Гарри, детишки и их дядюшка, ни капли не волновало девушек. — Эта ваза смотрелась бы чудно в гостиной, но я почти наверняка уверена, что Джеймс расколет её на части ещё до того, как я найду ей место, — голос Джинни был спокоен, но в нём одновременно чувствовались и радость, и грусть, и даже немного сожаления. — Да, мне уже давно пора привыкнуть, что моя жизнь состоит из сплошных исключений, — заметив внимательный взгляд Гермионы, произнесла девушка. — Но я до смерти люблю эти исключения. Грейнджер знала, что у подруги не нашлось бы никакого другого ответа. Семья для Уизли значила очень много, и эта основополагающая их рода передавалась им по наследству, словно ген. — Всем бы такие исключения, — вздохнула Гермиона и тут же пожалела об этом, потому что слова прозвучали так, словно она находилась в безвыходном положении абсолютной одиночки, которая уже давно смирилась с участью старой девы. — Только не говори, что ты снова готова к разбитому сердцу, — Джинни затылком почувствовала протест подруги. — Хотя такого раньше и не случалось. Каждая её частичка ощущала негодование. Отчего мир строит препятствия, прежде чем предложить нечто действительно стоящее? Может быть, это только сказки, что лучшее впереди, лишь для того, чтобы человек не терял надежду. Кто же станет ходить в кино и слушать песни о любви, если в неё перестать верить? Человек без веры вдвойне опаснее обычного и раза в три уязвимее верующего. Гермионе оставалось только ответить на вопрос: она сама всё ещё верила? — Почему ему обязательно нужно разбиться? — Грейнджер ощущала себя как на прогулке со своей тётей Маргаретт, познавшей жизнь, бездетной и свободной как ветер, и рассуждающей сугубо философскими изречениями. — Всякому сердцу хоть раз положено быть разбитым. Иначе как тебе понять, кому его можно доверить? Уизли потянулась к безупречному фарфоровому набору. — Кто-то склеит его и затем будет охранять, — девушка повертела перед носом Гермионы чашку как пример. Грейнджер только усмехнулась. Джинни была в своём репертуаре, правда, звучала тоскливее и серьёзнее, чем обычно. — Все хорошо? — поинтересовалась Гермиона. — Да. Знаешь, Рон хочет, чтобы Кейт проводила с нами больше времени, — резко сменив тему, заговорила Джиневра. — Думаю, он настроен серьёзно, а вот о ней мы ничего не знаем. Не уверена, что хочу этого, как быть? В том, что в семью Уизли легко попасть, сомнений не было. Но они возникали, когда оказывалось, что в ней не так уж просто прижиться. Флёр поначалу не очень-то и нравилась Молли, но после у них сложились тёплые отношения, хотя и не такие, как с Гермионой. И всё-таки оставлять девушку Рона в притеснённом положении в новом семействе было совершенно неправильно. Но Джинни права — они почти не знали её, хотя при упоминании девушки Артур всякий раз авансом говорил о ней что-нибудь приятное. — Дай ему шанс, — твёрдо произнесла Гермиона. — Я об этой Кейт говорю сейчас, — Уизли-Поттер было решила, что подруга совсем не слушает её сетования, но всё было как раз наоборот. — А я о Роне. Нам следует поддержать его и провести некоторое время с Кейт, к тому же она показалась мне очень милой, хотя и нервничала слегка. А кто не стал бы? — Ты, — усмехнулась Джинни. Гермионе пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать в руках тарелку с изящным голубым узором. Неужели она надеялась, что их воссоединение с Роном возможно? Это был как удар ниже пояса, и ей хотелось потушить этот теплящийся уголёк надежды ледяной водой. Но быть настолько резкой с подругой она не смогла бы. Да и не хотела, даже при всём негодовании и досаде, которые растекались как противная микстура во рту. Так её настиг ступор, и он в какой-то мере помог ей не спалить магазин, когда в наступившей тишине до неё дошёл слабый шёпот из другого конца магазина: — Работала с таким успешным… Как глупо с её стороны, — усмешка, полная злорадства, или ей только показалось? — В таком положении… связаться с Малфоем. — Всех можно купить, и её, видимо, тоже, — сообщила вторая женщина, поглядывая на девушек. Джинни бросила взгляд в сторону дам и попыталась утешить Гермиону, крепко сжав её руку в своей. Но ярость подступила к лицу так скоро, что она мигом и думать позабыла про Рона, Джинни и сердце, что непременно должно быть разбито хоть раз. Она поступила глупо, как позже призналась бы себе, но так иногда хочется просто усадить подобных выскочек на место, что это желание овладевает человеком полностью. Гермиона неслась вперёд и обещала себе, что отныне будет позволять делать по одной ошибке в день. Когда она уже стояла перед ними, а позади летела Джинни в попытках остановить неминуемое, слова стали литься сами собой: — Доброго дня, дамы! Какие сплетни сегодня в ходу? Вы случайно не из Пророка? — Грейнджер вкладывала в своё выражение лица всё ехидство, на какое только была способна. — Таких сорок там как раз и не хватает, хотя, кого я обманываю?.. Однако, мелькают и полезные объявления, например, часто печатают адреса адвокатских фирм. Так что я, пожалуй, сегодня же выпишу себе, раз уж собираюсь сделать это… Губы Джинни зашевелились, чтобы задать вопрос, но Гермиона уже ткнула указательным и средним пальцами в лоб светловолосой дамы, и та, не удержав равновесие, повалилась локтями на стол позади себя, сметая весь фарфор. Посуда со звоном полетела вниз, расщепляясь на мелкие кусочки. В изящных вещах есть толк, но проку нет. Уизли успела только вылупить глаза и сдержать ухмылку, когда продавец появился с почти похожим выражением лица, отказываясь даже представлять, что со всем этим теперь делать. — Ах ты дрянь! — выкрикнула вторая дама, бросившись помогать женщине. Мужчина перевёл взгляд на Гермиону и Джинни. — А я возьму вон тот сервиз. Упакуйте, пожалуйста! — Джинни захлопала глазками и вцепилась в руку подруги, чтоб уж наверняка удержать её. С ней никогда не угадаешь.***
В магазине было полно посетителей, именно поэтому разглядеть в толпе потеряшек стало проблематично. К счастью, Гермиона вовремя вспомнила, что Рон со своим любимым гаджетом теперь не расстаётся и использует почти все примочки маггловской жизни. Видимо, эта тяга досталась ему от отца. — Мы вас потеряли! — воскликнула Джинни и принялась обнимать Лили, Джеймса и Альбуса по очереди. — Мы вас тоже. В Косом делать-то было нечего, решили прогуляться, — оправдывался Рональд, незаметно отщипывая кусочки сладкой ваты Альбуса. — Хорошо, что ты вкушаешь прелести пользования мобильным, — Гермиона, положив пакеты, впервые за день присела и почувствовала, что так ноги стали болеть только сильнее. — Вообще-то, я их отец, — притворно возмутился Гарри, но, аккуратно приземлившись рядом с Гермионой, запустил руку в пакет с покупками в попытках нащупать нечто, что поразит его воображение. Грейнджер бросила взгляд за прилавок, когда в магазине стало менее людно, и выдохнула, увидев, что Малфой и Делла погружены в свои дела. — Мы тут, кстати, премиленько пообщались, — произнёс Рон, указывая на Драко. Тот не удосужил его своим взглядом, продолжая смотреть куда-то вниз. Гермиона вдруг понадеялась, что букет ирисов он перевязывал с более расслабленным выражением лица. — Если честно, давно хотел забежать, узнать, как дела, но всё времени… Ну, ты знаешь, — Гарри почесал макушку и вдруг стал похож на мальчишку-подростка. Всё те же дурацкие отговорки, смущение и реальная возможность получить по затылку от подруги. Он пытался скрыть неловкость, но прежде чем Гермиона успела что-то спросить, Рон продолжил свои возмущения, но уже по другому поводу: — Пёс за ним по пятам ходит. Взгляды собравшихся устремились проверить сказанное, но щенок и впрямь последовал за Малфоем, когда тот пошёл за готовым букетом для клиента. — Тимми теперь живёт с Малфоем. Джинни вскинула брови и спрятала улыбку в волосах Лили. Это было даже не удивление, скорее девушка боролась с желанием выкрикнуть, что была права. — Здесь довольно скучно… — оправдание тут же подоспело. Под таким количеством внимательных взглядов Гермиона подумала, что ей следует объяснить свои действия. А затем пожалела о сказанном, потому что всё это было глупо. Уизли даже возмутиться не успел, потому что их отвлёк посторонний голос: — Здесь проходит вечер встречи выпускников? — Тео блеснул своей улыбкой, но, кроме кивка Гарри, не получил никакой обратной связи. — Милый, тебе не кажется, что стало слишком тихо? Проверь, — Уизли-Поттер указала взглядом в сторону, и Гарри поторопился на поиски своих ребят. Гермиона напряглась. Приход Нотта всегда заставал её врасплох, даже когда они договаривались о встрече. Теперь он стоял ближе, чем всегда, и ей не составило труда рассмотреть лицо мужчины. Оно было красивым, хотя Грейнджер начало казаться, что несходящая с лица улыбка слегка раздражает её. — Как поживает лучший адвокат? — Если встречу такого, обязательно спрошу, — девушка постаралась искренне улыбнуться, чтобы не демонстрировать усталость, скопившуюся в ней за день. А ведь это только утро. — А это как-то связано с погромом в магазине посуды? — Теодор обратил внимание на её усталый вид, а затем резко повернулся, словно пытался найти что-то, что прежде всегда было под рукой. — Малфой, как поживаешь? Драко не хотел реагировать, но всё же выжал из себя пару восхитительно едких словечек. Вежливо, не прикопаешься. И всё-таки эти слизеринцы искусно прыскают ядом, даже друг в друга. Он был чересчур спокоен, и это означало только то, что Малфой взбешён, но гордость и чувство собственного достоинства не позволяли ему обращать внимание на однокурсника. Их прежние товарищеские деньки — позади, нейтралитет держался лишь на пассивной агрессии Нотта и силе воли Малфоя. Встретившись взглядом с Гермионой, он пожалел, что вообще начал этот разговор. — Прости, забыл, что ты всегда думаешь о ком-то прежде себя. Девушка бросила взгляд за прилавок, откуда на них поглядывала одна только Делла. Нотт пригляделся к Поллард получше, увлёкшись всего на пару секунд, но яркая мысль, блеснувшая в его глазах, тут же сфокусировалась на Гермионе Грейнджер. — Ты ошибаешься, — строго отрезала Гермиона. — Меня разозлили их высказывания о моей работе. И только. — Понял, больше ни слова, — Тео поднял руки вверх и поджал губы. Как же она ненавидела, когда кто-то так делал, ведь ей всегда становится жалко собеседника. Глупости! Это всё её доброе сердце! И взгляд смягчился. Кто бы сомневался. — Не ударишь меня, если я приглашу тебя на ужин? Есть идея, хотелось бы обсудить. Девушка с ужасом осознала, что пялится по сторонам, пытаясь найти подсказку. Гермиона так втянулась в работу, что готова была кинуться в библиотеку искать ответ на этот простой вопрос. А он всё ждал. — Да, думаю, что смогу выбраться. — Гермиона Грейнджер, ты не пожалеешь. Но прости мне мою склонность держать людей на иголках и позволь сказать, что наш сегодняшний разговор будет касаться вашего с Малфоем дела, — последние слова он произнёс на таком интимном выдохе, что ей вдруг почудилось, что он её прямо сейчас поцелует. На глазах у всех. Нотт попрощался со всеми и вышел из магазина, но не удержался и бросил быстрый взгляд. Но не на Грейнджер. Вернуться к друзьям с невозмутимым видом могло стать теперь целым испытанием, потому что пытливые взгляды щёлкали по ней как вспышки фотокамер. Клац, клац, клац! — Так, значит… — Джинни взяла подругу под локоть, но Гермиона только пожала плечами. — Свидание! Гермиона боялась, что Гарри и Рон попытаются поставить её на путь истинный. Не услышать возглас Джиневры было невозможно, но парни никак не отреагировали. Её друзья стояли у стойки, где Малфой перевязывал букет цветов, и спорили о сыгранном матче, который ни один, ни другой не смотрели. — Встреча, — настояла Гермиона. Джинни решила не спорить, но улыбку с лица не сняла. — Завтра полуфинал, там всё и решится! Гермиона, — Рон отцепил свою сестру от подруги и поинтересовался самочувствием её телевизора, — мы зайдём завтра глянуть матч? А? Я позову Кейт. — А мы подарим кому-нибудь своих детей, — жалобно проскулила Джинни, роняя голову на плечо мужа. Гарри ей улыбнулся. Может быть, они устали, но всё же счастливы. — Ты же всё равно будешь на свидании, — вмешался Поттер. — Значит, Делла и Малфой тоже будут свободны. Придёте? Несколько пар глаз уставились на Малфоя; тот, в свою очередь, готов был поклясться, что такое давление не оказывали даже в Визенгамоте. — Я занят. Рон закатил глаза и попытался намекнуть Гарри, чтобы уговоры ни в коем случае не продолжились. — Да ладно, когда такое ещё случится? — Гарри обладал чарующей магией непосредственного блеска зелёных глаз. Это был его козырь.***
Любые попытки спасти кого-то почему-то в большинстве случаев оказываются провальными. Почему? Кто-то курил, кто-то употреблял, а Гермионе нравилось тянуться к тем, кто её отталкивал. Своего рода игра, называется «Кто исчезнет раньше». Отказы никогда не пугали, кругом с детства твердили ей всякое, отгораживали себя от её напора и масштабных идей. Мало что поменялось и теперь. Плакала ли она в детстве по этой причине? Да. Бессчётное количество раз: и в девичьем туалете в Хогвартсе, и даже после работы. На самом деле, как раз общение с Берком возвращало её в ту пору, когда она была маленькой и слабой. Она себе сама не нравилась, когда слушала его, понемногу забывая о том, что они коллеги. Многие считали, что девушка была влюблена в своего наставника, но это не так. Гермиона не любила его, она всего лишь ненадолго увлеклась и решила, что он ей друг, словно у неё была нехватка в общении. Но порой ей хотелось слегка отделиться от остальных и плыть самостоятельно, а не как часть трио. Она усердно работала и вслушивалась в советы Адриана. Казалось, что в Министерстве нужно найти того, кто приоткроет ей завесу на удивительный мир, другую сторону волшебства. Только это была детская теория о мире, где есть лишь добро и зло. А Министерство — это не место, откуда вытекает магия. Это место, где она кончается и начинается бюрократия. В человеке так много всего, что там вполне хватит места и преступлению, и раскаянию. Причина, по которой Малфой ей так интересен. Может ли и он вмещать в себя всё и сразу? Адриан не смог, но винили в этом почему-то Грейнджер. Словно ошибиться в ком-то и сожалеть об этом — зазорно. И тем не менее глаза всё ещё бегали по чужим лицам в поиске осуждения. Слишком открытая для мира волшебников, слишком вызывающе себя ведёт, скандалистка, требующая и получающая куда больше внимания в Министерстве, чем кто бы то ни было. Она всем этим не была, но хотела быть, потому что гадкой быть чертовски просто и хорошо. Зверски хорошо. Ей же было сложно в мире, жизнь в котором всем казалась медом. А на что ей, собственно, жаловаться? Словно Гермиону Грейнджер, магглорождённую волшебницу, ни разу не притесняли в этом мире. Но очередная трудность могла сделать её сильнее, и если нечто подобное находится от неё совсем близко, то она пойдёт на жертвы, отдаст значимое, чтобы получить что-нибудь получше. Дождь набивал ритм по лондонским крышам, которые тянулись к небу, скрытому в сырых тучах. От промозглости воротило, но, тем не менее, это был повод уютно устроиться у окна в кафе и вновь погрузиться в свои материалы. В его дело. Гермионе стало казаться, что она слишком часто оставляет Малфоя одного, когда же он был рядом — всё с точностью да наоборот. Воздух в комнате накалялся, когда Драко осматривал её с головы до ног, а затем отходил в сторону, оставляя с ней этот жар и несметное количество вопросов. Да, Грейнджер всё ещё мирилась с его позицией, но это не мешало называть его козлом пару-тройку раз. Мир от этого не перевернулся. Что она планировала делать дальше? Нужно рассказать Малфою обо всём, что ей стало известно благодаря Делле. Этот разговор рано или поздно состоится, но ей хотелось убедиться и найти ещё хотя бы парочку неоспоримых доказательств существования Ордена, а также его причастности к произошедшему. В таком случае ему придётся поддаться, а Гермиона одержит маленькую победу в их бессмысленной борьбе. Расследование настолько овладело её мысли, что девушка не сразу заметила на себе пристальный взгляд. Но, обратив внимание, постаралась запомнить мужчину. Кажется, он был высокий, выше среднего, острый длинный нос и тонкие длинные пальцы. Хмурый изучающий взгляд позволил Гермионе сделать выводы о том, что незнакомец наблюдает за ней давно и неспроста. Заметив её участие в этой безмолвной борьбе, он поспешил отвести глаза в сторону, а затем и вовсе, бросив купюру на стол, поторопился к выходу из заведения. Это, конечно, Грейнджер заинтересовало ещё больше. Перед ней определённо волшебник, об этом говорила его мантия, впрочем, магглам он наверняка показался лишь слегка чудаковатым. Но Гермиона знала точно — волшебник. Ростом незнакомец был высок, как она и предполагала; его длинные ноги мигом пронесли мужчину мимо Гермионы, и та тоже поторопилась к выходу. Причин не идти за ним было много, но она всё же крепко цеплялась за то, что выглядел он слегка подозрительно. Грейнджер торопливо натягивала тренч, выбегая на улицу. Гул автомобильных сигналов и треск дождя по крышам сбивали ориентир, но мужчина был чересчур примечателен. Толпа неслась вперёд. Брошенный на неё взгляд позволил определить, насколько незначительно расстояние между ними. Она поторопилась, он оглянулся вновь, а на третий раз Гермиона успела заметить короткий жест — взмах палочки. Девушка не успела обдумать его действия, как вдруг её сбил с ног велосипедист, который, кажется, был ошарашен произошедшим ещё больше. Парня отбросило на тротуар с проезжей части. Острая боль проникала в тело Гермионы, вызывая всё больше неприятных ощущений при каждом шевелении. Звуки где-то на фоне, велосипедист мельтешил перед ней, пытаясь подняться, хотя, кажется, что ему самому больно наступать на ногу. Она покачала головой на его просьбы проводить её в больницу, огляделась по сторонам, но уже точно понимала — шансов нет. И теперь наступило самое неприятное, когда оказываешься права, — подозрения подтверждены. За ней следили и ей желали зла, и даже намеренно совершили его. Аппарировать было опасно; что происходило внутри — неясно, но эта боль — пронизывающая и острая, яркая, заглушающая все остальные ощущения. Она с трудом видела и слышала, добираясь до дома в бессознательном состоянии. Ей следовало позвать кого-то, сделать что-то, но силы кончились, как раз когда она открыла дверь и упала, не успев даже войти. — Гермиона! — громкий возглас Гарри и попытки осмыслить, что произошло. Всего пара секунд, но друзья тут же повскакивали с мест и окружили Поттера, пока тот заносил девушку в дом. — Чёрт возьми! Что с ней такое? — Рон встревожен не меньше. Джинни села на пол, прямо перед диваном, чтобы разглядеть лицо Гермионы. Среди озабоченных лиц и вопросов — молчаливый Малфой с его тихим недоверием заметен не сразу. Но Делла заметила. — Не просто же так она свалилась, — Джиневра предложила провести диагностику и проверить состояние организма. Конечно, их знаний было недостаточно, но обнаружить яд или, скажем, перелом — вполне. — Перелом ребра, — бинго! — Второе треснуто, — заключил Гарри. — Но зелье поможет! — воскликнула Делла и поторопилась за палочкой и сумкой, которую однажды подарила ей Грейнджер на её День Рождения. Она тоже была… вместительная. — Я мигом! — Куда ты? — В магазинчике есть несколько флаконов, останется только неприятное жжение и отёк, но со временем пройдёт. — Делла права, сперва приведём её в чувства. — Я быстро. Правда. Дверь захлопнулась, и вихрь от спешки девушки холодным дуновением заскользил по коже присутствующих. Драко чувствовал себя лишним. Нет, не так просто. Причастным. Это ещё хуже. Он почти уверен, что бессознательному состоянию Грейнджер служила та же причина, по которой Драко предпочёл Азкабан свободе. Этими мыслями он погружался на дно, раз за разом вспоминая, почему поступил так, а не иначе. Эта чёртова ведьма вскружила ему голову почти настолько, что он вылез из своей конуры, из мерзкой тюремной камеры, и словно изголодавшийся пёс поплёлся за ней следом. Скулёж да и только. Разве он не противен себе сейчас? Каковы его шансы искупить вину и на этот раз? Драко бросил беглый взгляд на диван, смотрел внимательно, моргал часто, словно проверял температуру воды, прежде чем окунуться. Он боялся обжечься, но его окатили ледяной водой. Глупый пёс. Гермиона понемногу начала приходить в себя уже спустя пару минут, но до сих пор оставалась в тяжёлом состоянии. Тело рефлекторно наклонилось вниз, её вырвало недавно выпитым кофе. Грудь сдавливала горечь сожаления и обиды. Она одна в этой боли, несмотря на количество присутствующих. Рёбра горели, началась лихорадка, к горлу подступил ком, но сдерживать его просто не было сил. Слабые рыдания вырвались из её перегруженного тела. Гермиона отчаянно пыталась биться и сегодня, и все дни до этого. Но отрицать отсутствие сил сейчас было не просто бессмысленно, даже глупо. Ей хотелось позволить себе спокойно пережить это, пройти через боль с чистым разумом, но в голове крутилась стрелка часов. В её хрупкой ладошке судьба, целая жизнь, и плевать, насколько Малфой заинтересован или как много скрывает от неё по каким бы то ни было причинам. Она боролась по своим собственным, у неё были обоснования этому. Грейнджер так искренне верила в то, что делает, как вдруг ей показалось, что окружающие пытаются уличить её во лжи, но ей отчаянно хотелось дать понять, что все её поступки были частью характера, сильной стороной. Делла бегала по её поручениям, друзья пытались примириться с её решениями, а Гермиона по-прежнему чувствовала себя одинокой. Ей не хватало какого-то элемента. Неблагодарной она себя ощущала тоже, именно в момент физической боли, когда она наиболее уязвима. Доканывая себя подобными мыслями, Гермиона размышляла над тем, как много хлопот она доставляет прямо сейчас, как мало осталось времени и почему же она не могла быть сильнее, быстрее и умнее. Догнать этого подлеца, кем бы он ни был, и… Совсем погрязла. Утонула в каком-то бреду. За будущим не поспеть, если тянуться за прошлым. Нельзя разорваться, но можно выбрать что-то одно: и либо стать счастливым и свободным, либо потускнеть и сгореть в конце концов. Она же тянула жгуты из разных концов, пытаясь свести их и связать между собой. В этом деле глубокая яма, огромный пробел. Мысли напоминали агонию. Беспокойное лицо Джинни и её друзей пропали из вида, на их месте возник Малфой, крепко, но аккуратно сжимая руку девушки; он поправлял ей волосы, стараясь скрыть похожие чувства, что она видела в глазах Гарри. На короткое мгновенье ей показалось, что он понимает её больше остальных. Как будто Гермиона могла прошептать ему свой секрет, и он оберегал бы его как свой собственный. Она была очарована этим ощущением. Безопасность. Малфой смотрел так пристально, она почти испугалась, что умирает. — Расскажи мне, — она прикрыла глаза. — Пожалуйста. Наконец, она провалилась куда-то или во что-то. Но тело обмякло, мысли расплавились, и Гермиона так обрадовалась отсутствию боли в эту секунду, прежде чем уснуть, что хотела было улыбнуться, но по лицу лишь скатилась слезинка. Ей было одиноко в этом безумстве. Но уже не как прежде.***
— Ты нас здорово напугала, Гермиона, — попытался унять своё возмущение и негодование Рон, устраиваясь рядом поудобнее. — Как себя чувствуешь? — Неплохо, кажется, даже лучше, чем сегодня утром, — призналась девушка, испытывая некоторое облегчение избавившись от слёз. — Что с тобой стряслось? — Гарри мог притворяться сколько угодно, но держаться слишком долго не мог. Его врождённое чувство справедливости требовало разузнать правду и совершить возмездие, если оно требовалось. Гермиона заметила на себе взгляд. Нет, не такой жалостливый или заботливый, с которым на неё глядели друзья. Малфой смотрел с недоверием и некоторым подозрением. Это щекотало ей нервы, даже если он не планировал ничего такого. — Э-э, меня сбил велосипедист, — честно. Но в то же время Грейнджер намеревалась утаить часть произошедшего, чтобы разобраться в этом самостоятельно. Какой смысл подливать масло в огонь, особенно когда друзья и так относятся к этому делу со всем скептицизмом. Но слежка, в то время как она работала над делом Малфоя, имела связь с его молчанием. Это было не совпадение. — Где ты на него напоролась? — Я вышла из кафешки, где работала над материалами. Я плохо смотрела по сторонам, а он не смог вовремя свернуть. Столкновения было не избежать. Гермиона говорила об этом событии как между прочим, пожимая плечами и выдавливая непринуждённую улыбочку. А вместе с тем она испытала отчаяние, которое, как казалось, длилось целую вечность. Так явственно она помнила запах палочки и мгновенную боль в области рёбер. Её хотели ранить и ранили, но гораздо глубже, чем планировалось. — Мерлин, за тобой нужен глаз да глаз! — Рон! — Джинни знала, как сильно Гермиона не любила всю эту чепуху с тем, что её якобы следует оберегать, словно она сама себе не принадлежит. Пламя спички или большой костёр — большая разница. Чертовски. А Грейнджер всегда надеялась однажды воспламенится. Даже если для этого ей придётся подобраться к солнцу. — В чём-то он прав. На этот раз, — Гермиона хотела завершить разговор на позитивной ноте. Медленно поднявшись, девушка проигнорировала замечания друзей и направилась к Драко, стоявшему всё это время в дверном проёме. Он тяжело выдохнул и развернулся к ней лицом, расцепляя руки, скреплённые в замок на груди. — Не смотри так, я не беспокоился за тебя. — Очень на это надеюсь, — попытка улыбнуться отдалась коротким спазмом. Что ж, зелье не может всё и сразу. — Но мне важно знать, могу я поделиться с тобой одним воспоминанием? — Это необходимо? Он помнил её просьбу и всё ещё предполагал, настолько ли она нуждалась в ответах. Нет, нуждалась ли Грейнджер в ответах больше, чем он. — По крайней мере, ты сэкономишь мне время. — Что ж, Грейнджер, что такое моё время, когда речь идёт о тебе? Его голос пронёс по её коже стаю мурашек так же, как ветер носится по траве перед грозой. Но предугадывая наперед своё нетерпеливое нутро, она поторопилась смыться. Да, скрыть это безумие, пока он не заметил. Смущение. Мерлин, как же давно она не испытывала его… так. Перед мужчиной. Гермиона закатила глаза и вернулась к друзьям. — Так что, матч смотрим или как? — Какой… Гермиону прошибло. Прям адреналином, когда она вспомнила о встрече с Ноттом. Коротким, но быстрым шагом девушка прошла в свою спальню. Джинни поторопилась уговорить перенести встречу. Или помочь. — Дорогая, прости, но ты спятила? — Что? — Грейнджер раскрыла шкаф и поморщилась, представив, что придётся что-то из этого мерить с переломанными рёбрами. Хоть Делла и бежала со всех ног, чтобы оказать помощь как можно скорее, но всё же несколько часов — это очень мало, чтобы так просто прыгать как ни в чём не бывало. — Я могу отговорить тебя? — подруга тяжело вздохнула. — Джинни, прошу тебя, такие волшебники, как Нотт, всегда что-то знают. У него нюх на всякие тёмные делишки. — С чего ты взяла, что Малфой белый и пушистый? Может, они заодно, а? Задумали что-то. — Гермиона лишь цокнула. — А если нет, то всё равно верить им нельзя, — твёрдо добавила Уизли. Гермиона вытянула аккуратное чёрное платье по колено с V-образным вырезом. Сдержанно и элегантно. С Тео это самое главное, чтобы вдруг ненароком не решил, что это больше, чем просто ужин. К тому же придумывать что-то не было ни времени, ни сил. Пусть будет просто. — Беспощадная, ну кто из смертных остановит тебя, — сдалась Джинни и усадила подругу в кресло. — Давай хоть уберём эти синяки под глазами.***
Гермиона прикусывала губу всякий раз, когда боль обжигала её изнутри при любом действии. Её выдержка сегодня получила шанс проявить себя в полной мере. Тео выбрал достаточно людное место: здесь и парочки, и семейные посиделки, и, кажется, даже деловые переговоры. Всё сразу. Никакого интима, только обстановка и еда. Девушка с некоторым облегчением мысленно выдохнула: ей не придётся заботиться сегодня ещё и об этом. Джинни обещала после матча вернуться в магазин с Деллой, когда та будет отводить Малфоя, и захватить ещё один флакон зелья. Последний, как уверяла Поллард. Что ж, придётся докупать или варить самостоятельно, но время сейчас в приоритете, а значит, проще купить. Кстати, о времени и приоритетах: о чём там хотел поговорить Нотт… — Раздражает? Не волнуйся, Грейнджер, скоро перейдём к сути, просто без прелюдий никак. Гермиона отвлекла себя медленными потягиваниями красного вина. Пить не хочется, но закатывать глаза после каждого высказывания мужчины — тоже сомнительное удовольствие. — Признаться, мы с отцом говорили о вашем деле. Знаешь ли, трудности знатных семей — это всегда увлекательное зрелище. Говорю это как факт, никакой радости. Кто-то умеет прятать скелеты в шкафах за счёт двойного дна, кто-то просто попадается, а кто-то — Малфой. Он делает это — просто вброс интриги. Опять. Медленно режет и кладёт в рот кусочек стейка. Хочет, чтобы Гермиона дозрела до того, что он уже давно задумал сказать. — Чем отличается он? — Попался, хотя не должен был. Поэтому я на твоей стороне, всё это не похоже на правду. Сомнительное качество у этого дельца, впрочем, другого у Министерства не бывает. Тем не менее, я хочу предложить поддержку. — Вот как теперь это стало называться, — ухмыльнулась Гермиона собственной прозорливости. Неспроста она здесь, когда ему это необходимо. — Мне пока ничего не нужно, но раз есть идея, почему бы не заручиться такими связями? — Она посмотрела на него в недоумении. К чему он ведёт? — Ты. Вокруг тебя правда, тебе верят. Если мне однажды понадобится… вера, я потребую назад должок, договорились? — Нахал, — снова усмехнулась девушка и искренне смутилась, когда осознала, что произнесла свою мысль вслух. Но, возможно, это меньшее из всего, что Нотт мог придумать или потребовать. — Да, ты права, однако решать тебе. Не сказать, что без этого не выиграть дела, но разве ты не поняла, насколько Малфой в заднице, когда трепала причёску той даме в магазине? Для него закрыты двери, окна заколочены, а ты практически взяла его под руку и ведёшь по тихой улице, что когда-то была людной. Это цепь, Гермиона, зараза. Ты подцепишь её и вскоре можешь и сама оказаться в зоне неверия. — Я борюсь с тем, с чем не хочу мириться в мире, который выбрала для себя. Любой волшебник, окончивший как минимум половину курса школы, поймёт что к чему. Остальные могут быть всякого мнения обо мне. — А если ты одержишь победу? То есть вы одержите, — положил приборы и наклонился вперёд. У него красивые глаза, раньше Гермиона не обращала на это никакого внимания. Может быть, это всё полумрак, тихая музыка и вино… — Да, допустим. — Он выйдет, и что потом? Грейнджер задумалась. Малфой не успел отойти от первого суда в полной мере, как тут же попался вновь. Ему ни за что не получить доверие людей во второй раз. По крайней мере, не без усилий. — Так в чём заключается твоя помощь? — Я буду первым. Стану тем, кто принимает его в дом и ходит в гости. Буду здороваться за руку с больным, — улыбнулся собственным словам и вновь взялся за пищу. — У отца намечается крупная сделка, она не требует настолько зрелищной программы, которую запланировал мой папаша, но, знаешь, бахвальство никто не отменял. Это всегда было его слабостью, хочет выпендриться перед крутыми людьми, а значит, время развлекаться. Можешь прийти туда с Малфоем, развеять тучу, которая скопилась над ним. — Да уж, волшебник, которого хотят осудить за убийство, вряд ли станет ходить по приёмам. — Чем меньше подаёшь вида, тем лучше. Главное приведи Малфоя, дальше я сам. Разговор оборвался в тот момент, когда чьи-то тёплые сухие пальцы коснулись плеча девушки. Она повернула голову и увидела перед собой статную фигуру Нарциссы Малфой. Слабая улыбка на её губах была адресована ей; взгляд, холодный взгляд — Нотту. В чём он мог провиниться перед ней? Или это черта всех, в ком течёт голубая кровь? — Мисс Грейнджер, вижу, вы приятно проводите вечер. — Миссис Малфой, рада видеть вас, — Гермиона поднялась с места и предложила присесть к ним за столик. — Нет-нет, благодарю. Я ужинаю в укромной части ресторана с некоторых пор. Не смогла пройти мимо, это моё любимое место, — женщина мельком оглядела знакомый интерьер. — Но мне уже пора, правда, я бы хотела надеяться, что вы сможете навестить меня завтра. Гермиона ощущала себя так, словно подруга мамы застукала её, целующейся с мальчиком. Но деликатность леди Малфой не позволила ей задерживаться надолго, она вежливо кивнула и вышла из зала. Тео поджал губы, когда его спутница вновь оказалась перед ним. Неужели Нарциссе Малфой пришлось прятаться от назойливых взглядов присутствующих? Если эта беготня продолжится, им снова придётся уезжать из страны. — Когда приём?***
Поговорить с Нарциссой было важно, но ещё важнее было присутствие самого Драко. Гермиона была уверена, что он станет отпираться, но, возможно, ради своей матери согласится пойти на приём. Тео в чём-то прав, даже если преследовал свои собственные мотивы. Может, и мотивы не представляли из себя нечто зловещее, а он просто хотел получить выгоду, — это тоже было почти нормально. Но утро они проводили в магазине. Делла вызвалась купить зелье для своей работодательницы, и Гермиона искренне была ей благодарна за это. — Я забрал вторую собаку. — Она почти позабыла о присутствии Малфоя, пока он не подошёл сзади, заметив её бесконечные попытки завязать фартук. — Подумал, что лечение затянется, если с утра на тебя накинутся четыре лапы. О, что ж, это было довольно мило. Гермиона и не подумала об этом после такого затянутого дня, который буквально выжал из неё все силы и концентрацию. — Спасибо. Позади раздалось негромкое шуршание. Мужчина спокойно соединил два конца и медленно затянул их между собой. Тёплые ладони касались спины, а взгляд Малфоя сосредоточился только на шее девушки. Гермиона старалась не оглядываться, ведь так было лучше: просто ждать, не пытаясь высмотреть что-то, пока ещё непонятное ей самой. Драко так крепко держал в руках пояс, что ткань вполне могла разорваться, и демонстрировал Гермионе, чего стоит его спокойствие. — Спасибо, — повторила она и наконец осмелилась посмотреть на него. Никакого смущения, ей нравилось.