За белым чёрное

Переписки были удобнее звонков. Так сказал Уайлен, когда они с Джеспером начали общаться вне университета. На сообщения было проще и быстрее незаметно ответить, даже если ты занят. Джеспер это понимал и не возражал — и ему нравились милые опечатки Уайлена, торопившегося набрать ответ до того, как его спалят, — но он скучал по приятному высокому голосу и звонкому смеху. Скучал каждую секунду, когда не мог его слышать. Чем дольше это всё закручивалось, чем сильнее Уайлен томил его бесконечными полунамеками-полушутками, несерьёзным флиртом, тем отчётливее Джеспер осознавал, как сильно влюбился. Это было даже смешно: он ловил себя на глупых беспричинных улыбках всякий раз, когда думал об Уайлене, вспоминал какие-то их разговоры или озорной прищур синих глаз, чувствовал себя окрылённым и хотел совершать глупости. То есть, Джеспер всегда делал глупости, но теперь хотел совершать романтичные глупости. Принципиальная разница заключалась в том, что они все были одинаково безобидны и бессмысленны. Как раз сейчас ему на ум пришла мысль подарить Уайлену цветы. Разве его прелестный возлюбленный не оценит такой жест? И пусть хоть каждая собака в стенах этого университета знает, что Джеспер Фахи ухаживает за одним из самых лучших студентов (и даже имеет вполне неплохие шансы). Но искусно составленный нежными руками флориста вычурный букет из цветочного магазина не пойдёт. Джеспер хотел нарвать цветов с многочисленных клумб, раскинувшихся по обширной территории вуза. Самых разных, не сочетающихся и аляповатых. Собрать настолько нелепый букет, насколько это только возможно. Он не видел Уайлена со вчерашнего дня, так и не вернувшись на физкультуру из-за очередной безумной выдумки Каза. А потом не удалось оправдаться: у его милого отличника что-то случилось дома (снова, подумалось Джесперу), и он не писал до самого позднего вечера. Лишь незадолго до полуночи внезапно позвонил, что уже было слишком необычно, и попросил рассказать что-нибудь бессмысленное и смешное. Голос звучал устало и бесцветно, будто из Уайлена выкачали всю энергию. Ещё Джесперу показалось, что он, возможно, плакал, но ни о чём расспрашивать парень не стал. Теперь перед ним стояла задача хоть немного порадовать это рыжее чудо, и поэтому, быстро осмотревшись по сторонам, он стянул с клумбы возле фонтана три симпатичных тюльпана и направился к одной из оград, где спрятались в тени барвинок и россыпь незабудок. Их цвет напоминал чистые синие глаза Уайлена. Поразмыслив над этим, Джеспер решил, что нужны ещё оранжевые цветы. Под волосы. Маленькие круглые клумбы с бархатцами располагались у входа. Ещё и по пути! Это определённо была судьба. Спрятав импровизированный букет за спину, Джеспер уверенной походкой направился к университету. Некоторые студенты косились на него, но в основном никому не было дела. Однако стоило только ему склониться над бархатцами, выбирая цветок посимпатичнее, как из-за двери служебного входа высунулась хмурая грузная завхоз. — Эй, ты! Цветы драть вздумал?! Джеспер застыл на месте, решая, как поступить. Сорвать пару цветочков на глазах у суровой женщины и сделать ноги или отступить, отвесив клумбе комплимент и прикинувшись большим ценителем цветов? Он погулял длинными пальцами над яркими головками бархатцев, покачав головой, но, в конце концов всё-таки сорвал три крайних цветочка и тут же бросился наутёк. — Ах ты, поганец! — закричали ему вслед. — Ты у меня всё лето будешь сорняки дёргать! Ну-ка стоять! Джеспер хохотал, проносясь вихрем по широким коридорам с цветами в руках и ловя на себе ошарашенные взгляды чуть не сбитых студентов. У Уайлена вот-вот должны закончиться занятия, а Джесперу было необходимо увидеть его прямо сейчас. Он бы, может, даже поцеловал его на глазах у всех, пока адреналин гуляет по венам, но боялся всё разрушить. Остановившись неподалёку от нужной аудитории (казалось, он выучил расписание Уайлена лучше собственного), Джеспер принялся приводить в порядок свой букет. Это был ужаснейший букет. Короткие пушистые бархатцы терялись в длинных стеблях крупных тюльпанов и мелких незабудок. К тому же, красные тюльпаны сильно выбивались не только формой, но и цветом. Что красного у Уайлена? Губы? Или припомнить шутку про лакмусовую бумагу? Он, наверное, швырнет этими цветами Джесперу в лицо. И правильно сделает. Парень рассмеялся себе под нос. Из-за двери аудитории послышался шум и галдеж собирающихся студентов. Джеспер подобрался и осторожно выглянул из-за угла. Парни и девушки повалили в коридор, бурно переговариваясь и разминая плечи. Уайлен вышел в сопровождении Матиаса Хельвара, что-то говоря тому с крайне сосредоточенным выражением лица. Затем они попрощались, и Уайлен направился в сторону лестниц. Когда он подходил к повороту, за которым притаился Джеспер, тот резко высунулся из-за угла, держа цветы на уровне чужого лица, и парень чуть не влетел в них носом. Он резко остановился и глупо моргнул, уставившись на жуткий кривой букет. — Знаю, не самый лучший, зато с душой, — Джеспер улыбнулся. — Ты что, ограбил клумбы? — Бинго! И совершил феерический побег прямо из-под носа у блюстительницы цветочного закона. Уайлен прыснул и принял подарок, покрутив в руках. — Мило. Дай угадаю, незабудки — это к моим глазам? — Невероятно, я должен был это сказать! — Прости, что разочаровал. — Наоборот. Очаровываешь с каждым днём только сильнее. Щёки Уайлена мило зарделись. Джеспер сразу отметил, что у него слегка опухшие и покрасневшие глаза. Это не было сильно заметно, но когда столько смотришь на чьё-то лицо и запоминаешь каждую мелочь вплоть до расположения любой веснушки, изменения легко обнаружить. В остальном вид Уайлена ничем не отличался от обычного. По крайней мере, Джеспер так думал, пока тот машинальным движением не заправил свои рыжие кудри за ухо. У виска обнаружилась тонкая красная царапина, неумело замазанная тональным кремом. — Что это? — Джеспер коснулся нежной кожи пальцем, Уайлен слегка вздрогнул и поджал губы. — Ничего криминального. Просто царапина. Было очевидно, что он не хочет говорить об этом, и Джеспер догадывался, что всё дело во вчерашней ссоре с отцом. Уайлен всё ещё не был готов открыться и довериться, и это самую малость задевало, но Джеспер проглотил это. Комфорт Уайлена был ему важнее, он не собирался на него давить и принуждать к чему-то. Хорошо бы, чтобы это чудо само захотело рассказать обо всём, что его беспокоит. Повисшая пауза заметно портила момент. Но прежде чем Джеспер открыл рот, чтобы предложить прогуляться немного, Уайлен откинулся головой на стену и, уставившись в потолок, тяжело вздохнул. — Не хочу домой. — О, ну, это можно устроить, — Джеспер улыбнулся. — Примешь приглашение заглянуть ко мне в гости? Тонкие брови слегка приподнялись, зарождая милое удивление на веснушчатом лице. Подумав с минуту, Уайлен кивнул. Сквозь большое окно на него падали лучи солнечного света, переливаясь золотом в мягких волосах. Он был красивым и неземным, но почему-то в этом тёплом сиянии на фоне глубокого голубого неба казался совершенно одиноким. Джесперу захотелось взять его за руку и вести за собой до тех пор, пока он не почувствует, что у него есть, кому доверять. Но сейчас он не мог себе этого позволить, поэтому лишь взъерошил медные кудри. — Тогда поехали. У меня, правда, нечего есть, так что завернем по пути в какой-нибудь продуктовый. Что ты хочешь? — Честно? Напиться. — Ого! Ты меня удивляешь. Уайлен Ван Эк хоть когда-нибудь бывал пьяным? Парень покачал головой, усмехаясь. Он казался слишком усталым, и Джесперу подумалось, что Уайлен просто хочет отвлечься и на какое-то время забыть обо всём, что возложено на его плечи. Погружённый в свои мысли, он спускался по лестнице, поглаживая пальцами шёлковые лепестки тюльпана. Байк Джеспера стоял в тени, за зданием университета, но чтобы туда пробраться, пришлось проскользнуть мимо двери, откуда недавно высунулась завхоз, пообещавшая ему каторгу на всё лето. Приложив палец ко рту, Джеспер наклонился и проскочил под маленьким окном, Уайлен, в чьих руках теперь было живое доказательство преступления, повторил за ним. Завернув за угол, они бегом домчались до мотоцикла. Условились купить вина — Джеспер отказался спаивать Уайлена чем-нибудь крепким — и заказать на дом пиццу. Оказывается, Уайлен очень редко ел пиццу: его отец не одобрял такую еду. Всякие сладости он покупал в кофейнях и кондитерских в тайне от семьи, но съесть в одиночку пиццу было гораздо сложнее, чем миниатюрное симпатичное пирожное. Так Джеспер выяснил, что у Уайлена совсем нет друзей. Июньское солнце палило так, что кожаная куртка Джеспера была горячей. Он чувствовал спиной, как Уайлен позади него прижался к ней тощим телом. Лишь бы не уснул, пока они гонят на внушительной скорости по петляющим дорогам города. Джеспер надеялся, что чувство самосохранения у Уайлена обострено сильнее, чем желание выспаться после явно тяжёлой и нервной ночи. Вот налакается вина и может спать у Джеспера дома хоть до самого полудня, наплевав на все пары и дополнительные занятия. Тот даже любезно предоставит ему свою кровать, а сам поспит на старом матрасе на полу. Как ни странно, Уайлен неплохо разбирался в винах. То есть, наверное, это было не совсем странно, раз уж у него, похоже, довольно представительная семья, но для того, кто пил явно только по праздникам, он имел слишком обширные познания. — Отец увлекается этим всем. И считает, что я тоже должен, — просто пожал плечами Уайлен, когда они встали на кассу. Две бутылки красного полусладкого испанского вина обошлись в кругленькую сумму, и Джеспер был готов на эту жертву, но Уайлен оплатил сам. Снова. — Я бы мог и сам купить, раз уж это я принимаю сегодня гостя, — Джеспер насупился. — Заплатишь за пиццу. Напиться-то было моей прихотью. Сегодня я пускаюсь во все тяжкие и трачу родительские деньги на то, чтобы разочаровать отца ещё сильнее. Знаешь, возможно, меня убьют. Джеспер встал как вкопанный на выходе из супермаркета. Кажется, Уайлен шутил, но уже ни в чем нельзя было быть уверенным. Даже не зная толком, что за отношения у Уайлена с семьёй, Джеспер успел понять, что всё действительно плохо. — Почему ты от них не съедешь? — поинтересовался он. От супермаркета до съёмной квартиры Джеспера они добирались уже пешком: это было близко. Клонившееся к закату солнце заливало пыльные улицы золотым светом, играло бликами в окнах многочисленных домов и витрин. Дул лёгкий ветер, играясь с чудесными кудряшками Уайлена, всё ещё державшего в руке импровизированный дурацкий букет клумбовых цветов. Почему-то Джеспер ощутил, что это особенный момент, который обязательно нужно запомнить. — Всё не так просто, Джеспер. Ты думаешь, мой отец согласится оплачивать мне отдельное жильё? Со всей своей нагрузкой я не потяну работу, чтобы содержать себя самостоятельно. И, видишь ли, если многоуважаемый Ян Ван Эк не контролирует каждую мелочь, он не чувствует спокойствия. А контролировать меня, если я поселюсь отдельно, станет ещё сложнее. О, такой роскоши мне не позволят. Возможно, даже когда я закончу этот дурацкий университет и смогу зарабатывать, он захочет, чтобы я всегда был у него под рукой. Уайлен впервые рассказывал о своей семье, и, признаться честно, услышанное Джесперу совсем не нравилось. С одной стороны, он был жаден до таких откровений от объекта своей симпатии, но с другой, не был уверен, что готов их принять. Ему уже не терпелось врезать Яну Ван Эку по морде. — Ты ведь не его собственность! — Хм, я думаю, он так не считает, — Уайлен посмотрел на Джеспера и, к его удивлению, рассмеялся. — Всё окружение отца — это инструменты в его руках, которые утоляют безудержные амбиции. Лично мне кажется, что и я — средство достижения целей. Но я не оправдываю надежд. Недостаточно умён, слишком ленив, прилагаю мало усилий, нарушаю требования. — Уайлен! — Джеспер резко встал на крыльце перед собственным домом. — Ты самый умный человек из всех, с кем я когда-либо общался! Тот снова засмеялся, и в его голубых глазах заиграли искорки озорства. — Что, даже умнее Каза? — Каз просто хитрожопый ублюдок и неплохой стратег. Ну и, может, не совсем дурной манипулятор. — О, ты его ценишь. — Так же сильно, как хочу ударить каждый раз, когда ему на ум приходит очередная ебанутая затея. Джеспер открыл железную дверь, и они встали на лестничной клетке в ожидании лифта. Это был самый обычный многоквартирный дом в спальном районе. Достаточно далеко от метро, но Джеспер пользовался им только зимой: остальное время предпочитал любимый байк. Зато аренда не кусалась, а условия позволяли жить даже с удовольствием. Не такое раздолье, как на ферме отца в деревне, но для холостяцкого студенческого существования много не нужно. Это была однокомнатная, но просторная квартирка на семнадцатом этаже с совмещённой кухней. Красивый вид на город из окна, много света. Неплохой ремонт, относительно новая мебель, оснащение всей необходимой бытовой техникой. Были даже излишества в виде посудомоечной машины. Вообще-то, Джеспер ей не пользовался и сам не знал, почему. Посуда могла несколько дней киснуть в раковине, прежде чем он находил крупицы желания помыть её. Когда жил с отцом, тот приучил его делать всё своими руками, но без надзора дисциплина Джеспера страдала. — Там немного не прибрано, — прокомментировал он, вставляя ключ в замочную скважину. — Неужто ты беспокоишься о том, какое впечатление на меня произведёт твоё жилище? — Нет, предупреждаю на случай, если ты споткнешься о мои трусы, не успев толком войти. Уайлен секунду помолчал, пока Джеспер крутил заедающий механизм. — Это прозвучало двусмысленно. Наконец замок клацнул, и чёрная дверь явила за собой небольшую прихожую, у самого порога усеянную раскиданной обувью. Джеспер щёлкнул по выключателю и отпихнул свои ботинки ногой в угол. — Похоже, ты нахватался у меня шуток на уровне постели, — он хмыкнул и жестом пригласил Уайлена пройти. — Может, нам стоит отметить это совместным падением в кровать? — Я не думаю, что тебе понравится. — Почему? Если ты беспокоишься по поводу своей неопытности, то смею тебя заверить, я не стану над этим шутить. — Очень любезно с твоей стороны, — Уайлен прыснул, разуваясь, и по вышколенной дома привычке аккуратно поставил свои туфли на абсолютно свободную обувную полку. — Но я имел в виду, что обычно предпочитаю сверху. Джеспер резко обернулся. Наверное, его выражение лица было до ужаса нелепым, потому что Уайлен согнулся пополам в приступе хохота. То, что он показывал Джесперу свой настоящий характер, демонстрируя, что вовсе не пай-мальчик, было замечательно, но если продолжит в том же духе, придётся признать: Уайлен умеет удивлять и даже слишком хорош в этом. — Что ж, это не унизит моё мужское достоинство, — наконец, подмигнул Джеспер. — Но я полагал, что ты из тех, кто отдаётся только по большой и чистой любви. Давай поставим цветы в воду. Пожав плечами, Уайлен протянул букет, сел на край кровати и принялся оглядывать холостяцкое обиталище, в котором оказался. Его любопытствующий взгляд гулял по небольшой плазме, висевшей на стене, комоду, заваленному всякой всячиной от игральных карт до мелочи, столу с неаккуратной стопкой учебников и конспектов, банками из-под пива и подсыхающей мандариновой кожурой, шкафу, одна дверца которого была приоткрыта и любезно являла взору скомканные вещи, как попало втиснутые на полки. Прочистив горло, Джеспер прикрыл дверцу, собрал со стола банки, отправил их в мусорное ведро (мусор вынести тоже бы не помешало), на их место поставил вазу с цветами и достал из пакета вино. — У меня были увлечения, влюблённости, но ни во что серьёзное это не вылилось. Да и ни к чему хорошему бы не привело. — Уайлен многозначительно посмотрел на Джеспера. — Из-за отца. — Он... Знает, что тебе нравятся парни? — тот листал сайт доставки пиццы. Уайлен так громко фыркнул, что ответ был очевиден. — Разумеется, нет! Я боюсь даже представить, что было бы, если бы это всплыло. Не удивлюсь, узнав, что он уже подыскал мне симпатичную невесту из дочерей своих бизнес-партнёров и распланировал нам будущее вплоть до количества детей и того, чем они будут заниматься, когда вырастут. Я единственный ребёнок в семье, скорее всего, отец хочет, чтобы я унаследовал бизнес. — Уайлен замолчал, но вдруг добавил: — хотя сейчас у него молодая любовница, так что если она родит ещё десяток, может, меня и избавят от необходимости заниматься предпринимательством. Джеспер слушал с приоткрытым ртом. Кажется, сегодня Уайлен решил раскрыть ему все свои карты. Было ли это актом доверия или просто желанием хоть кому-нибудь выговориться — на самом деле, без разницы. Несмотря на то, как жутко звучало всё, что рассказывал Уайлен, Джеспер был просто рад наконец узнать о нём. Обстоятельства в его семье совершенно не вязались с тем впечатлением, которое производил образ Уайлена в университете. Прилежный, дружелюбный, исполнительный, дисциплинированный, отзывчивый и всегда лучащийся бодростью и сердобольностью. Казалось, что у него в жизни всё настолько прекрасно, что и мечтать о лучшем нельзя. Но зачастую за искусно выстроенным чистеньким фасадом пряталась самая настоящая грязь. Ян Ван Эк был таким вот грязным испорченным ублюдком. Несколько секунд Джеспер сверлил Уайлена тяжёлым взглядом, а затем поморщился. — Когда увижу твоего батю, харкну ему в рожу. — Как бы он не сделал этого раньше, если узнает, в чьей квартире я прогуливаю фортепиано. — Ты, выходит, сегодня не просто прогуливаешь, а выражаешь целый протест. Возможно, старому хрычу не мешало бы задуматься. — Он не думает ни о чём, что лежит за пределами его репутации и возможности заработать денег. Если Уайлену хотелось выговориться, Джеспер был совсем не против, но все-таки зуд под пальцами от желания треснуть его отцу заметно возрастал, так что было решено временно сменить тему про Яна Ван Эка. Следующие несколько минут они выбирали пиццу. Джеспер зачитывал состав каждой понравившейся и ожидал оценки Уайлена, но тот настолько плохо разбирался в этом, что был готов съесть каждую. В конце концов, пришлось заказывать на свой вкус. В дополнение к гавайской пицце Джеспер взял пару лимонных чизкейков, помня о пристрастии парня к сладкому, и большую бутылку минералки на случай похмелья. К счастью, ближайшая пиццерия была чуть ли не под окном, так что заказ доставили довольно быстро. К этому моменту Джеспер открыл штопором первую бутылку вина, даже откопал парочку запыленных бокалов, решив, что пить вино из кружек не особо презентабельно, нашёл какой-то ненавязчивый лоу-фай плейлист на фон и освободил стол. Тепло и аромат свежей пиццы ощущались даже через коробку. Открыв её, Джеспер втянул сладкий запах специй, соуса и ананасов полной грудью. Рот наполнился слюной. Уайлен с любопытством осмотрел поджаренный круг теста, покрытый щедрым слоем ингредиентов и плёнкой растаявшего сыра. Тягучего, отличного сыра, как и положено качественной пицце. — Никогда не пробовал пиццу с ананасами, — сказал Уайлен, подставляя Джесперу бокал, чтобы тот наполнил его вином. — Только посмотри, сколько открытий тебя ждёт в моей компании, — Джеспер подмигнул. Солнце постепенно катилось за горизонт, погружая комнату в голубоватый свет подступающих сумерек. Джеспер включил маленький тусклый ночник над кроватью, которым обычно почти не пользовался, но свет от него создавал довольно интимное настроение. Всё же, пусть и было полностью импровизированным и спонтанным, это оставалось свиданием. Их вторым свиданием. Язык у Уайлена развязался пуще прежнего уже к концу первого бокала. Он и так был довольно разговорчивым, но сейчас болтал без умолку и в основном ругал университет, преподавателей, деканат, свои многочисленные факультативы и курсы, отца, само собой, делился глупыми историями и доверительно сообщал о некоторых сплетнях. — Кстати! — вдруг воскликнул он, подставляя бокал для третьей порции вина. — Помнишь Матиаса? — Конечно, — Джеспер наблюдал за подвыпившим Уайленом с большим интересом и совсем не уставал от его болтовни: он и сам любил почесать языком. — Он подошёл ко мне на следующий день после того, как застал нас в аудитории. Я успел перепугаться, что сейчас начнутся неудобные вопросы, но... Уайлен умолк, одновременно и выдерживая драматичную паузу и откусывая от пиццы. Он ел уже четвёртый кусок. Похоже, запечённые ананасы пришлись ему по вкусу, и Джеспер был рад. На самом деле, он боялся, что гавайская пицца — довольно экстравагантный выбор для того, кто почти не пробовал пицц. Нужно завести традицию каждую неделю угощать Уайлена разной пиццей. — Так вот, — Уайлен глотнул вина, — знаешь, о чём он меня спросил? Точнее, о ком. — И о ком же? — О Нине Зеник. Можешь себе представить, он думал, что вы встречаетесь! Джеспер засмеялся. Что ж, наверное, со стороны можно было принять их довольно тесное общение за романтические отношения, если, конечно, не знать пристрастий Джеспера. Нина была довольно открытой и тактильной девушкой, так что они часто обнимались и обменивались шуточным флиртом. Но, разумеется, были просто хорошими друзьями. Матиас казался парнем, который слишком строго соблюдал субординацию и не позволял себе нарушать чье-либо личное пространство, так что, наверное, ему такое близкое взаимодействие между друзьями казалось непонятным. — И что ты ответил? — Что ты по уши влюблён в меня. — Правда? — Нет, конечно. Просто сказал, что вы друзья. — Я думаю, у Матиаса есть все шансы, — Джеспер разлил остатки вина из первой бутылки по бокалам. — Нине он симпатичен. — Я предлагал ему представить их друг другу, но Матиас, похоже, тот ещё скромник. Он сказал, ему надо подготовиться к этому шагу. Только представь, что ему предстоит пройти, когда он решится её поцеловать. — Уайлен пьяно захихикал и осушил бокал до дна. Алкоголь делал своё дело. Парень расслабился и казался весёлым. В его слегка помутнившихся синих глазах искрилась лёгкость, но Джеспер знал, что это ненадолго. Напиться и забыться — плохой способ бежать от проблем. Они всё равно настигнут утром вместе с головной болью, похмельем и паршивым настроением. Царапину на щеке Уайлен больше не прятал, заправив рыжие локоны за ухо. Красная полоса то и дело притягивала взгляд Джеспера. За что Ян Ван Эк его ударил? Повинуясь какому-то внезапному порыву, он протянул руку и, едва касаясь белой кожи, провёл подушечкой пальца по щеке. Уайлен притих и взглянул на Джеспера. Но не отстранился и не попросил не трогать. Просто пьяно скользил взглядом по чужому лицу. — Что случилось вчера? — тихо спросил Джеспер. Уайлен вздохнул и прикрыл глаза. — Ничего хорошего. Я ему соврал о том, где был, когда мы с тобой ходили в "Кеттердам", а он узнал об этом. Отец ненавидит, когда ему врут, а ещё больше — когда желают оправдаться. Мне надоели его оскорбления, и я попытался возразить, а он влепил мне пощёчину. Царапина от этого его дурацкого вычурного перстня! У моего отца отвратительный вкус. — Я передумал. — Что? — Уайлен озадаченно взглянул на Джеспера. — Я в него не только харкну, я ему ещё и врежу. Это Уайлена развеселило. Он хихикнул и потянулся к пустому бокалу. — Ой. Давай открывать вторую бутылку. — Уверен? Тебе, кажется, уже хватит. — Нет уж! Я напьюсь до состояния, когда уже не смогу соображать и вырублюсь на твоей кровати! Или сначала полезу целоваться, я ещё не решил. — Какие приятные перспективы. Ну ладно, ты уже большой мальчик, сам за себя отвечаешь, — Джеспер взялся за штопор и ловко вытянул пробку из горлышка. На середине второй бутылки у Уайлена затрезвонил смартфон. Бросив беглый взгляд на высветившееся на дисплее "отец", Уайлен просто отключил звук и перестал обращать на него всяческое внимание. Зато налёг на вино и залпом допил очередной бокал. Он весь раскраснелся, и у него заплетался язык. Пить Уайлен явно не умел, но Джеспер его не останавливал. Возможно, один раз в жизни можно позволить себе и такое. — Он не станет тебя искать? — Даже если станет, вряд ли заявится сюда. Он не подозревает о твоём существовании. И я думаю, что он заслужил понервничать после всего, что наговорил мне вчера. Надоело плясать под его дудку. — Но что будет, когда ты вернёшься домой? Недовольно вздохнув, Уайлен отмахнулся. — Мне плевать, Джес. Пусть хоть выставит за дверь. Тогда у меня не будет возможности цепляться за это место и какие-то призрачные перспективы, чтобы получить его одобрение. — Он нахмурился и взъерошил свои волосы. Кажется, сегодня они оба не хотели думать о том, что случится завтра. Джеспер боялся, что всё это растает, когда ночь сменится утром, и они проснутся трезвые, с гудящими головами и осознанием своих поступков. Уайлен заливает алкоголем свои обиды и отчаяние, но завтра он наверняка пожалеет об этом. Будет ли он винить Джеспера в том, что не остановил его, пошёл на поводу? Они сидели плечом к плечу и пили. Уайлен казался чертовски одиноким, когда горбился вот так за столом, растерянно водя кончиками длинных гибких пальцев пианиста по гладкой поверхности. Приглядевшись, Джеспер понял, что он собирает крошки от пиццы в одну маленькую кучку. Раз его сознание уже настолько уплывает, точно пора остановиться. Протянув руку, парень взял ладонь Уайлена в свою и погладил большим пальцем по нежной коже. Отвлекшись от своего занятия, тот рассеянно посмотрел на Джеспера, а затем положил рыжую голову ему на плечо и шумно вздохнул. Они переплели пальцы и держались за руки в молчании, пока Уайлен не приподнялся немного и не уткнулся в шею холодным носом. Его дыхание щекотало кожу, и, как и в тот раз у метро, у Джеспера по спине прокатились мурашки. Это был запрещённый приём, Уайлен был пьян, а соблазн велик. То, что он потерся кончиком носа о горячую шею, положение не спасло. От алкоголя голова шла кругом, а здравомыслие, которым Джеспер не мог похвастаться даже трезвым, едва трепыхалось в замутненном сознании. В конце концов, Уайлен оторвал голову от плеча парня и заглянул Джесперу в лицо. Его большие синие глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, расширились от выпитого и колдовски мерцали в тусклом свете ночника, а пухлые губы были слегка приоткрыты. Щёки заливал лёгкий румянец, и было непонятно, виной тому их близость или терпкое вино. Джеспер не мог оторвать от него взгляда. Оба застыли в нерешительности. Уайлен скользнул взглядом по губам Джеспера, чуть подался вперёд и замер на томительные секунды. Наплевав на всё, Джеспер сократил это расстояние и, схватив лицо парня ладонями, поцеловал. Уайлен с шумом выдохнул и разомкнул губы, впуская язык Джеспера в свой рот. Всё вокруг потеряло какое-либо значение. Неважно, если в будущем они пожалеют об этом, неважно, если это лишь пьяное наваждение, неважно, что Уайлену всего лишь нужно утешение и почувствовать себя не таким одиноким. Неважно. Джеспер был уверен, что сможет стать ему действительно близким. Стоит только Уайлену этого захотеть — ради него можно и горы свернуть, и отцу-садисту морду набить, и попрощаться с любыми тормозами. Не то чтобы раньше они у Джеспера исправно работали. На вкус Уайлен был как вино. Как букет цветов с клумбы. Как солнечный вечер. Как его любимые десерты. И он чертовски хорошо целовался. Где-то на периферии сознания Джеспер отметил, что, наверное, он не шутил про свой опыт. Они прижимались друг к другу, зарываясь руками в волосы и сплетаясь языками. Поцелуй получился жадным и надрывным, Джеспер чувствовал себя так, словно долгие годы бродил по пустыне, иссыхая от жажды, и сейчас, наконец, пытался утолить её кристальной ледяной водой из сладчайшего источника. Вот каким был Уайлен. И к его удивлению, парень и сам проявлял голодную напористость, отбирал инициативу и изучал языком влажный рот. Джеспер и не заметил, когда его припёрли к стене. Дыхания не хватало, и он отчаянно втягивал душный воздух комнаты носом, шаря руками по чужой спине. Джеспер был на пике эйфории, словно сорвал огромный выигрыш в покер. Когда нежная ручка Уайлена скользнула ему под рубашку и прошлась по животу и груди, Джеспер весь содрогнулся и изумлённо замычал в поцелуй. Такого напора от Уайлена он, признаться честно, не ожидал. Даже от пьяного. Хотя это был первый раз, когда парень напивался до такого состояния, вполне возможно, он и сам не подозревал, на что может быть способен, когда опрокидывал в себя вино бокал за бокалом. Сейчас Уайлен тоже не планировал останавливаться: его ладонь дразняще поглаживала горячую кожу груди, заставляя зарождающееся возбуждение медленно стекать к низу живота. Джеспер шумно выдохнул, не понимая, должен ли он прижаться ближе или заставить себя подумать головой. Отрезвило его внезапное касание нежных пальцев Уайлена к паху. Джеспер с шумом оторвался от мягких припухших губ и удивлённо уставился на парня напротив. В синих потемневших глазах не читалось даже смущения, не говоря уже о страхе или нерешительности. Так вот он какой, настоящий Уайлен Ван Эк. Коварный соблазнитель с нежной улыбкой и горящим взглядом. Будь на его месте кто угодно другой, Джеспер и глазом бы не моргнул, но именно потому, что перед ним находился Уайлен, парень умудрялся заглушать алкоголь и бурно растущее желание проблесками рассудка. — Уайлен, — он провёл ладонью по усыпанной веснушками щеке, — ты пьян. Тот кивнул и слегка выпятил нижнюю губу, будто обижался. — Ты не хочешь? Вопрос звучал одновременно и вызывающе, и как будто жалобно. Джеспер чувствовал, что у него голова идёт кругом. Он не думал, что когда-нибудь в своей беспечной жизни окажется в подобной ситуации. За слова приходилось цепляться, но даже выхватывая каждое отдельное, он не понимал, как соединить эту кашу в единое предложение. — Очень хочу, — наконец отозвался он. — Больше всего хочу. — Так в чем проблема, Джес? — В том, что я не уверен, что ты... сам этого хочешь. Я имею в виду, действительно хочешь. Уайлен, я не хочу, чтобы ты завтра пожалел об этом. Я не хочу, чтобы ты считал меня... своей ошибкой. — Слишком много "хочу" и "не хочу"; язык заплетался. — Короче. Давай отложим это до тех пор, когда оба будем трезвые, и когда ты поймёшь, что готов быть со мной не из-за пьяного наваждения, а потому что всё обдумал и... И всё такое, — неловко закончил он. Для человека, в котором была почти целая бутылка хорошего крепкого вина, но у которого никогда не было талантов к красноречию, Джеспер справился даже не совсем паршиво. По крайней мере, он искренне надеялся, что смог донести свою мысль. Уайлен смотрел на него долгим изучающим взглядом, а потом неожиданно расхохотался. Это была самая неожиданная из тех реакций, что предполагал Джеспер. Он удивлённо заморгал. — Что? — Я не думал, что ты настолько сознательный. — О, я просто прелесть. Отсмеявшись, Уайлен громко вздохнул и прижался к Джесперу, его тонкие руки обвили шею, и пальцы зарылись в чёрные волосы на затылке. Они полулежали на тесной кровати, разомлевшие и сонные, и Джеспер гадал, с каких пор в нём проснулось такое благородство. Помнится, он думал, что будет забавно немножко испортить идеального прилежного Уайлена — того, чей образ он являл в стенах университета, — но в действительности они оба влияют друг на друга. Джеспер увлёкся химией ради глупого флирта, начал чаще появляться в университете, чтобы улучить минутку поболтать с Уайленом, и вот теперь у него даже совесть проснулась. Какое-то безобразие. Он же так станет настоящим парнем чести типа Матиаса. Интересно, Уайлену нравится такой типаж? Стоило только решить спросить об этом, как Джеспер услышал тихое сопение. Уайлен просто взял и уснул у него на груди с едва приоткрытым ртом, пуская слюни Джесперу на футболку. Очаровательно.