За белым чёрное

Первым, что почувствовал Уайлен, ещё даже толком не проснувшись, была тяжесть. Кто-то сгрёб его в крепкие объятия и пресёк всяческие попытки пошевелиться. В первую секунду Уайлен испугался: он привык к огромной кровати дома с воздушными невесомыми одеялами и пуховыми подушками, в которых можно было утонуть. Но затем до него дошло, что он не дома, а у Джеспера. Спит в неудобной позе на кошмарно узкой и тесной кровати после того, как в одно лицо уничтожил целую бутылку вина. Позорище. Голова гудела, а в горле было настолько сухо, будто Уайлен наглотался песка. Он с трудом открыл глаза — веки казались свинцовыми. Комнату заливал голубой свет раннего утра, проникавший в оставленное незашторенным окно, вчера о нём никто даже и не вспомнил. Джесперу свет, кажется, не мешал. Он вовсю сопел рядом, уложив длинную коричневую руку на Уайлена и придавив того своим весом. Удивительно, как они умудрились поместиться здесь вдвоём. Было душно и жарко, но стоило признать, что парень давно так хорошо не высыпался. Он понятия не имел, сколько было времени, а мысль о возможном прогуле университета его даже не напугала. Боже, он ночевал вне дома, теперь все остальные проступки покажутся просто безобидным чихом. Впрочем, отец в любом случае даже мокрого места от него не оставит. Уайлен осторожно пошевелился, переворачиваясь с бока на спину, и уставился в белый потолок. Джеспер рядом что-то промычал во сне, но даже не шевельнулся. Его лицо выражало безмятежность, а на щеке красовался милый след от подушки, волосы растрепались, ресницы слегка подрагивали. Было сложно не подумать, что Джеспер остаётся красивым, даже когда спит. Несмотря на количество выпитого, Уайлен помнил всё, что творил вчера. С каждым новым вспыхивающим воспоминанием его щёки окрашивались в ярко-красный. Невероятно. Он больше в жизни не притронется к алкоголю, иначе неизвестно, чем это может кончиться. Вчера он чуть не переспал с Джеспером, а завтра? Отправится голым танцевать под окнами кабинета отца, размахивая радужным флагом с надписью "я гей"? Тяжело выдохнув, Уайлен спрятал лицо в ладони и некоторое время пытался побороть захлестнувшее чувство стыда. Страшно хотелось пить, но он не был готов случайно разбудить Джеспера и выслушивать его подколы касательно своего вчерашнего поведения. Однако была одна вещь, которая не выходила из головы и до безумия радовала: Джеспер не воспользовался состоянием Уайлена, чтобы получить желаемое, хотя мог с лёгкостью урвать секс и поставить галочку напротив его имени в списке достижений. И то, что он говорил, звучало искренне и очень рассудительно. Могло ли это значить, что Джеспер действительно серьёзно настроен по отношению к нему? Или алкоголь настолько облегчает задачу, что становится неинтересно? Уайлену хотелось верить, что его первое предположение окажется правдой. Может, он просто наивный дурак, но рядом с Джеспером он чувствовал себя настолько комфортно, настолько правильно, что совсем не желал терять надежду. Жажда становилась невыносимой. От этого ещё сильнее раскалывалась голова, и Уайлен подумал, что стакан воды сейчас покажется ему слаще виноградного сока. При мысли о винограде его замутило, и он осторожно сел в кровати. Джеспер рядом заворочался, громко зевнул и прохрипел: — Доброе утро. Горячая выдалась ночка, не так ли? — на его заспанном лице сияла обворожительная улыбка. — О да, особенно та часть, где меня начало тошнить, — хмыкнул Уайлен. Ночью он проснулся от того, что его желудок требовал выплеснуть содержимое наружу, и Джеспер услужливо помог ему найти дорогу до туалета, а потом прополоскать рот и дойти обратно до кровати. К счастью, всё ограничилось одним разом, и Уайлен ещё был достаточно пьян, чтобы не слишком стыдиться своего состояния, но теперь ему было совсем уж паршиво. — Ну, ты очень много выпил для первого раза, — Джеспер пожал плечами, скинув длинные ноги с кровати и дотянувшись до бутылки минералки. — Держи. Таблетку от головной боли поискать? — Было бы превосходно. Уайлен приложился к минералке и за раз опустошил треть полуторалитровой бутылки. Настоящее блаженство. Джеспер покопался в коробке, служившей, по всей видимости, аптечкой и протянул Уайлену таблетку обезболивающего. Тот запил её и с шумным выдохом откинулся обратно на подушку, наблюдая за тем, как Джеспер пьёт из той же бутылки. Всю ночь они проспали на заправленной кровати и в одежде. Рубашка Уайлена была катастрофически помята. Сам он, пожалуй, тоже. Но несмотря на всё это, парень чувствовал себя счастливее, чем когда-либо в своей жизни. Подойдя к окну, Джеспер открыл его и впустил в квартиру свежий утренний воздух и шум проснувшегося города. Электронные часы на комоде показывали начало седьмого. Была уйма времени на то, чтобы привести себя в порядок, принять душ, погладить одежду и добраться до университета, вернувшись к привычному унылому ритму жизни после маленького ночного приключения. Но вместо этого Уайлен стянул брюки, выкопал из-под себя плед, которым была заправлена кровать, и укрылся им. — Не собираешься ложиться обратно? — поинтересовался он у наблюдавшего за ним Джеспера. — Я так понимаю, не стоит спрашивать, есть ли у тебя в планах учёба сегодня? Уайлен захихикал. — Можешь научить меня чему-нибудь на своё усмотрение. — Карточным фокусам? Кататься на мотоцикле? Пить так, чтобы не блевать в унитаз? Готовить пиццу? — Джеспер присел на край кровати, поправляя цветастый плед. — В твоём арсенале не только полезные, но и чертовски необходимые навыки. — А то! Ты собираешься ещё поспать? Вместо ответа Уайлен пожал плечами. Голова болела, но спать вроде не хотелось. Они уснули не так уж поздно, если подумать. Раньше, чем в те дни, когда парень засиживался за учёбой ночи напролёт. — Полежу, пока не подействует обезболивающее. — Тогда я сделаю что-нибудь позавтракать. Наверняка ты захочешь есть, как только у тебя начнут проходить последствия начинающегося алкоголизма, — Джеспер усмехнулся и охнул, когда Уайлен пихнул его ногой в бедро. Между ними ровным счётом ничего не изменилось. Несмотря на то, что Уайлен напился и вёл себя, как похотливое животное, несмотря на то, сколько откровенных и грязных вещей рассказал вчера о себе и своей семье. Джеспер всё ещё видел в нём просто его самого. Не разочаровался, не расстроился и, похоже, не строил планов, как теперь отделаться от такого проблемного Уайлена Ван Эка. Будь ему нужен только секс, стал бы он связываться с парнем, который принесёт ему одну лишь головную боль? Что-то звякнуло, затем послышались хруст разбитой яичной скорлупы, шуршание бумаги и пакетов: Джеспер взялся за завтрак. С кухни, отделённой от комнаты только аркой, потянуло какими-то специями. Затем зашумела вода в раковине. Моя посуду, Джеспер мычал себе под нос мотив какой-то популярной песенки. — Ты фальшивишь, — сообщил ему Уайлен. На это парень только хохотнул. Таблетка начала действовать, и чем меньше болела голова, тем живее он себя чувствовал. Настроение и без того было донельзя хорошим, а теперь казалось, что можно идти совершать подвиги, свергать власть, творить чудеса. Уайлен уже и не помнил, когда вообще в последний раз ощущал такой душевный подъём. Чувство влюблённости окрыляло, но, кажется, лишало остатков здравого смысла. Что-то съедобное, чем бы оно ни было, зашкворчало на сковороде, распространяя по маленькой квартирке аромат приправ, и у Уайлена потекли слюнки. Он поднялся с кровати и, кутаясь в плед, тихонько шмыгнул в кухню. Джеспер как раз заливал тонкие ломтики ветчины яйцом. Подкравшись к нему сзади, Уайлен уткнулся носом в тёплую спину между лопаток и едва ощутимо поцеловал острый позвонок через тонкую ткань футболки. Джеспер вздрогнул и обернулся через плечо. — Я же у плиты стою. Твой коварный план — сжечь кухню? — он звучал совершенно беззлобно и улыбался. Уайлен улыбнулся ему в ответ и обхватил руками за талию, прижавшись. Он нуждался в том, чтобы хоть немного выплеснуть переполняющую нежность. А ещё пару недель назад считал, что влюбиться в Джеспера — это катастрофа. Впрочем, наверное, так и есть. Накрыв свои кулинарные потуги крышкой, Джеспер повернулся к Уайлену лицом и мягко потрепал рыжие всклокоченные волосы. — Голова прошла? — Угу, — Уайлен кивнул. Чтобы дотянуться до Джеспера, ему пришлось подняться на цыпочки, но он всё-таки смог едва ощутимо, совсем целомудренно, ткнуться в пухлые мягкие губы своими. Казалось, Джеспер немного удивился, а затем подался вперёд и поцеловал как следует, не кротко и нелепо, а чувственно, почти жадно. Если бы не рисковавший подгореть завтрак, он бы, наверное, и не оторвался от Уайлена, но шипение со стороны плиты вернуло обоих в реальность. Метнувшись к сковороде, Джеспер выключил конфорку, проверил состояние омлета и закинул сверху тёртый сыр. — Сейчас сыр расплавится, и будет конфетка, — самодовольно сказал он. — А ты, кажется, смелеешь, когда пьяный. Уайлен покраснел, падая на стул и отодвигая на другой край стола какие-то журналы и открытые пачки хлопьев, печенья и хлебцев. Он не совсем понимал, зачем это сделал. То есть, просто пошёл на поводу у возникшего желания, но действительно струсил в последнюю секунду. Надо было как-то оправдываться. — Вовсе нет, — наконец, отозвался он. — Мы ведь, знаешь, ещё не умывались и не чистили зубы. — А-а, да ты чистюля! — Джеспер усмехнулся, раскладывая еду по тарелкам. — Я запомню, что не стоит предлагать тебе утренний секс. Щёки Уайлена вспыхнули ещё ярче, и Джеспер явно остался доволен собой. Он поставил перед своим гостем тарелку с залитой яйцом и сыром ветчиной, от которой исходил приятный аромат специй. — А ты и не предлагай. Просто делай, — сказать это стоило больших усилий, но ради реакции Джеспера можно было и умереть от стыда разок. Тот замер и изумлённо моргнул, будто пытаясь понять, не ослышался ли, а затем смущённо потер переносицу и притих. Молча сел за стол напротив Уайлена, сдвинул всякий хлам обратно, оставив покоиться по центру между ними, и поставил тарелку перед собой. Наконец сказал: — Иногда мне кажется, что я тебя слишком недооцениваю. — Так и есть, — Уайлен пожал плечами и улыбнулся. Порой стоило ставить Джеспера на место для душевного спокойствия. Сердце постепенно возвращалось в прежний ритм, а желудок требовал свой завтрак. — И что это за невероятное блюдо от шеф-повара? На тарелке перед Уайленом красовались несколько ломтиков ветчины, залитые тщательно перемешанным яйцом, обсыпанные приправами и щедрой порцией сыра. Отец яичницу за еду не считал. Они завтракали кашами с ягодами или фруктами, тостами с мёдом или ореховой пастой, хлебом с икрой, овощными салатами, элитными йогуртами и дорогими сырами. Если яйца и были, то исключительно пашот в безвкусных сверкающих подставках. Уайлен любил вкусно поесть, но яичница с ветчиной и сыром казалась ему сейчас куда аппетитней, чем все гастрономические изыски отца вместе взятые. — Моё коронное. Я называю его "хрючево из того, что было в холодильнике". Кстати, я добавил в яйцо немного сливок. Так оно получается нежнее, поэтому советую попробовать, пока не остыло. Пряный вкус яичницы растёкся по языку и ощутился приятным теплом в пустом желудке. Это было очень даже неплохо. Стоило догадаться, что раз Джеспер живёт один, готовить хотя бы что-нибудь простенькое он наловчился. Уайлену невзначай подумалось, что у этого парня наверняка больше опыта и навыков в бытовых вещах, в то время как за Ван Эками даже обувь на положенное место в прихожей ставит прислуга. Стало стыдно. Если Уайлен всё же решится переехать и взвалит всё на свои плечи, он умрёт с голоду в первую же неделю. Может, даже пытаться готовить не придётся, и провал будет ждать его ещё при попытке включить плиту. Мрачные мысли норовили сбить весь радостный настрой. Интересно, входят ли многоразовые перепады настроения в симптомы похмелья? Быстро управившись с завтраком, Уайлен поставил пустую тарелку в раковину и включил воду. Уж помыть за собой у него хватит умений, а с Джеспера и так достаточно гостеприимства. — Было очень вкусно, спасибо, — сказал он, орудуя губкой. — Секрет в том, чтобы всыпать как можно больше приправ. Тогда вкусно будет, даже если на завтрак у тебя пойманный на балконе голубь. — Джеспер подошёл сзади с опустевшей тарелкой. Уайлен взял её из чужих рук и вернулся к мытью посуды. Кран немного подтекал у основания, бортики раковины потемнели от старости, вокруг слива образовалась яркая коёмка ржавчины. Дешёвая простенькая квартирка со своими недостатками. Так почему же хочется остаться здесь навсегда? Позади стало как-то подозрительно тихо, хотя Джеспер определённо всё ещё находился здесь. Уайлен почесал пальцем ноги пятку второй, заканчивая отмывать вилки от масла, и обернулся. Джеспер наблюдал за ним с чашкой кофе в руке, прислонившись бедром к столу. — Знаешь, — начал он, чуть прищурив серые глаза, — вот ты стоишь на моей кухне ранним утром без штанов, моешь мою посуду после того, как мы проснулись в одной кровати и позавтракали вместе. И почему мы ещё не встречаемся? Сердце ухнуло на дно желудка к только что съеденной яичнице, а затем пустилось в пляс, в груди даже стало больно. Уайлен чувствовал, как кровь прилипла к его щекам, и проклинал то, что все его эмоции всегда написаны на лице. Это предложение? Шутка? Очередной флирт? Что он вообще должен ответить? — Потому что тебе не нужны такие проблемы? — хмыкнул Уайлен, отвернувшись обратно к раковине. Смущение обжигало щёки. Смущение — и страх увидеть выражение лица Джеспера. — Хм-м, мне кажется, что нужны, — вопреки всем предположениям ответ оказался простым и честным. Только сейчас, резко выдохнув, Уайлен понял, насколько были напряжены его плечи. Тугой узел внутри пусть и не развязался, но заметно ослабился. Джеспер не стал убеждать его, что с Уайленом не возникнет проблем, не стал пытаться показать себя героем, который спасёт и защитит, просто дал понять, что примет. Со всеми препятствиями, сложностями, привычками и страхами. Принятие нужно было Уайлену больше всего. — Уверен, что не собираешься подумать более тщательно? — Уайлен, я вообще никогда не думаю. — Оно и видно, — парень рассмеялся и всё-таки повернулся лицом к Джесперу. Посуда давным-давно вымыта, а он как будто прирос к полу. Пора бы уже становиться смелее. — Ладно. Мы можем попробовать. Но я не буду каждое утро мыть посуду в твоей кухне, стоя в одних трусах. Это была единоразовая акция. — Меня устраивает, — Джеспер улыбнулся, подойдя к нему вплотную, а затем снова поцеловал. К этому слишком легко привыкнуть. К теплу его губ удивительной формы, к тому, что приходится приподниматься на цыпочки для поцелуя, к большим ладоням на талии, к тому, что не нужно пытаться быть кем-то другим, чтобы заслуживать любовь. Уайлен больше всего на свете желал довериться и дать себе ещё один шанс, но вместе с трепыхающимся маленькой птичкой чувством в груди скреблись и тревоги, взрощенные деспотичным отцом, контролировавшим каждый вздох. Вдруг Джеспер сможет принять и их. Потом они бездельничали на кровати, обнимаясь, болтая обо всяком и иногда прерываясь на ленивые поцелуи. О выключенном вчера смартфоне не хотелось даже вспоминать. Зато хотелось узнавать о Джеспере даже несущественные мелочи, слушать его приятный баритон и хрипловатый бархатный смех, любоваться контрастом своих бледных усыпанных веснушками рук с коричневой кожей. Уайлен с жадностью впитывал каждую эмоцию на подвижном лице. Он уже успел привыкнуть к тому, что Джесперу необходимо было всё время двигаться, что-то делать руками. Его мимика была непередаваемо живой и чарующей. Даже удивительно, как человеку достаточно лишь быть самим собой, чтобы окружающие к нему тянулись и сдавались этому шарму. Количество очарованных Джеспером Фахи могло бы составить маленькую армию, а он умудрился выбрать из всех красавиц и красавцев нелепого смазливого Уайлена, который даже не умел быть настоящим при других. — И всё же не понимаю, почему я, — вздохнул он, уложив растрёпанную голову на плечо Джеспера. — Ты удивляешь. Я люблю, когда меня удивляют, это держит в тонусе. — И что же во мне удивительного? — О-о-о, много чего! — воскликнул Джеспер. — Кажется, что ты самый кроткий парень в мире, а потом ты дерзишь и умудряешься найти остроумный ответ на каждую мою шутку. Это мало кому удаётся, между прочим. Все думают, что ты купаешься в деньгах, а твоя жизнь переполнена благополучием, но ты просто слишком хороший актёр. Будь я на твоём месте, то не смог бы улыбаться и делать вид, что всё под контролем, ради репутации никчёмного папаши. Буду откровенен, меня удивляет даже то, что ты столько времени искусно придерживался роли пай-мальчика, а не начал бунтовать ещё в школьные годы. Я бы начал. — Правда? — Уайлен улыбнулся. Ничего удивительного в перечисленных Джеспером "достижениях" он не видел, но его слова всё равно льстили. — Ну, я никогда не отличался дисциплиной... Вообще-то, мой отец явно заслуживает более порядочного сына. Думаю, ты бы ему понравился, — сказал Джеспер, подмигнув. — Уже планируешь знакомство с родителями? — С твоим отцом я бы предпочёл закончить его, не начав. — Моей маме ты бы пришёлся по душе. Она всегда хотела, чтобы меня окружали понимающие и искренние друзья. Говорить о матери было нелегко, но Уайлен решил, что, если кто и должен знать правду, Джеспер заслуживает этого больше всех. Он поджал губы и посмотрел в серые как сталь глаза. В дневном свете они приобрели особенно ясный и глубокий оттенок. Парень ничего не говорил, лишь перебирая длинными пальцами рыжие пряди и внимательно разглядывая Уайлена в ответ: давал время собраться с мыслями. Поражало то, как он умудрялся считывать настроения Уайлена, не прикладывая к этому ровным счётом никаких усилий. — Я скучаю по ней, — наконец, сказал Уайлен и опустил глаза. — Я тоже скучаю по своей маме, — отозвался Джеспер, на секунду его прикосновения и поглаживания прекратились. — Но не знаю, что бы она чувствовала, если бы видела меня сейчас. Вряд ли гордость. Хотя, кто знает, может, я вырос бы другим, если бы она меня воспитывала. — Что с ней случилось? — не удержался Уайлен. Джеспер неопределённо пожал плечами. Видно было, что ему тоже тяжело об этом говорить. — Она была врачом. Несчастный случай на работе. Отец никогда не рассказывал мне подробностей, и я не спрашиваю до сих пор. Он не хочет вспоминать об этом, а я был ещё ребёнком и многого не понимал. А с твоей? — Она... — Уайлен на секунду замялся, — жива. Но отец упек её в психиатрическую клинику. После того, как сам же довёл до нервных срывов и панических атак. У мамы была тяжёлая депрессия, она почти перестала выходить из дома и проявлять интерес к чему-либо. Я редко её навещаю — отец против. — Это безумие, — Джеспер нахмурился. — Я точно начищу его самодовольную рожу. Это рвение вступиться за Уайлена было приятно, но вряд ли бы он позволил Джесперу нарваться на такие проблемы. Ян Ван Эк не оставит покушение на свою гордость безнаказанной и, только дай повод, устроит весёлую жизнь не только обидчику, но и всей его семье. Взятки не станут для него проблемой, а вот желание поквитаться вполне может обернуться проблемами для всех остальных. Судя по тому, что случалось с теми, кто когда-либо переходил отцу дорогу, наказание, уготованное Джесперу, вряд ли будет соизмеримо с проступком. Разумеется, не в его пользу. Покачав головой, Уайлен вздохнул. — Просто не бери в голову. Против влияния моего отца не попрёшь, а я совсем не хочу, чтобы из-за этого урода у тебя были проблемы. — Из-за него и так у всех проблемы! Джеспер так искренне негодовал, что Уайлену захотелось его поцеловать. Он понимал это бушующее в груди чувство несправедливости и невозможности что-либо изменить. Правда была в том, что справедливости не существовало, так что Ян Ван Эк вряд ли получит возмездие за все преступления, которые совершал. Зато Джеспер может направить свои эмоции в другое русло и, вместо того чтобы злиться на обезумевшего от власти старика, попытаться сделать счастливым его сына. Хотя в глубине души Уайлен думал, что пара оплеух действительно пойдет на пользу отцу. Джеспер продолжал ворчать и хмуриться, так что Уайлену пришлось в очередной раз его поцеловать. — Слишком много болтаешь, — пробормотал он в тёплые губы, и Джеспер хмыкнул в ответ. — У тебя в планах занятия поинтереснее болтовни? — Хотелось бы, но я боюсь, мне надо домой, иначе всё может закончиться очень плохо. Надеюсь, моему папаше репутация дороже сына, и заявление в полицию о моей пропаже ещё не успели написать, — Уайлен прыснул. — Но вообще-то я отпрыск успешного предпринимателя, и меня вполне могли бы похитить ради выкупа. — В этом есть что-то смешное? — Джеспер вскинул бровь. — То, что я даже не могу предположить, о чём бы он сокрушался сильнее: о потере денег за мой выкуп или о потере репутации в случае моей смерти, если бы он не захотел расставаться с кругленькой суммой. По выражению лица Джеспера можно было предположить, что он представляет, как пинком толкает Ван Эка-старшего с балкона или опрокидывает на его голову ведро помоев. Затем парень вдруг заговорщически улыбнулся. — Может, мне и правда стоило тебя похитить? — Как принцессу из башни с драконом? — Как чужую невесту с её же свадьбы. — О, а ты романтичен до глубины души. У Уайлена не было объяснения этому, но Джеспер действовал на него, как самый любимый десерт или хороший фильм — заставлял чувствовать себя лучше, даже не прилагая особых усилий. Ему правда становилось легче от бессмысленных диалогов, глупых шуток и флирта. Настолько, что мысль о возвращении домой и встрече лицом к лицу с отцом его не пугала так, как могла бы. Конечно, Уайлен понимал, что после своей вольности может получить самое жёсткое наказание: его отец был большим выдумщиком по этой части. Но пусть делает, что хочет, Уайлен не пожалеет о сделанном. В конце концов, теперь у него есть, на кого опереться. Так и в жизни появляется больше смысла. Но всё же прежде чем отправиться домой, Уайлен принял душ, привёл себя в порядок, даже воспользовался утюгом, который, похоже, без дела пылился здесь с момента въезда Джеспера в квартиру. Одевшись, он оценил себя в зеркало. Идеально выглаженные брюки и рубашка, прилично уложенные волосы, на лице никаких следов похмелья. Что ж, по крайней мере, на человека, всю ночь вливавшего в себя вино и пристававшего к своему собутыльнику, не похож. — Стоит ли мне придумать убедительную ложь, чтобы вымолить поблажку? — спросил он, наблюдая за тем, как Джеспер лениво влезает в свежую футболку. — И какие варианты? — Хм, дай подумать. Я... Случайно проходил мимо драки, но в полиции не стали разбираться и загребли меня заодно со всеми участниками этого неприятного деяния? Занявшись своими волосами, Джеспер бросил на Уайлена короткий взгляд и покачал головой. — Ну, конечно. Поэтому ты после ночи в кутузке выглядишь так, будто спал на перине, завтракал с золотого подноса и одевался в салоне Луи Виттон. К тому же, — Джеспер прищурился, оглядывая себя в зеркало, — в полиции составляют протокол и дают позвонить. — Я смотрю, у тебя богатый опыт, — фыркнул Уайлен и подхватил с пола свою сумку. — Разумеется, — Джеспер сверкнул ослепительной улыбкой, будто хвастался каким-то невероятным подвигом. — Пару раз даже папе пришлось приезжать, чтобы меня вызволить. Но обычно справлялся Каз. — И за что? — М-м-м, драки, хулиганство, проникновение на запрещённые территории, езда на байке без шлема, игры на деньги... У меня приличный послужной список, Уайлен. — Я передумал с тобой встречаться. — О, — Джеспер подмигнул, проходя мимо, и поправил выбившуюся из укладки парня рыжую прядь, — ты хотел сказать, что теперь окончательно от меня без ума, я так и подумал, не извиняйся. Уайлен пнул наклонившегося обуться Джеспера под зад и, рассмеявшись вслед за ним, тоже принялся надевать свои туфли. В подъезде стояла тишина буднего утра, они без труда вызвали лифт и зашли в тесную кабинку. — Есть ещё варианты, что сказать отцу? — с неожиданной серьёзностью спросил Джеспер. Уайлен пожал плечами. — Спасал котят с дерева? Упал в обморок от жары? Помогал бабуле донести покупки и засиделся за чаем до утра? Провалился в кроличью нору и оказался в Стране Чудес? — Из тебя вышла бы неплохая Алиса, — вставил Джеспер под звук открывающихся дверей лифта. — А из тебя — Безумный шляпник. — Я думал, что у меня улыбка Чеширского кота. — Но образ мыслей точно как у Шляпника, — Уайлен многозначительно посмотрел на Джеспера и вышел из подъезда на залитую солнцем улицу. Было жарко. — Я не буду ничего говорить. В крайнем случае, немного приукрашенную и лишённую подробностей правду. — Не опускай ту часть, где ты меня почти соблазнил, это моя любимая. — О, непременно. Думаю, папенька будет в восторге и пригласит тебя на ужин сегодня же. Смеясь, они дошли до дворика, где оставили мотоцикл вчера. Обтянутое кожей чёрное сидение было нагрето безжалостным солнцем настолько, что почти обжигало. Выругавшись, Джеспер посетовал на то, что не додумался поставить байк в тень, выкатил его ближе к дороге и, удостоверившись, что Уайлен надел шлем и готов ехать, дал газу. В этот раз они снова условились, что Джеспер довезет только до метро. Никакого секрета в месте жительства Уайлена не было, но он не хотел, чтобы их видели вместе. Со своими проблемами он справится сам, нечего втягивать в это дело других. Тем более Джеспера. Отцу не составит труда найти способ прекратить их общение и не позволить больше ни единой встречи, если он решит, что этот парень плохо влияет на его сына. Рёв мотора заглушал все окружающие звуки и даже мысли в голове. Уайлен перестал размышлять о своей участи, расслабился и позволил себе прижаться к крепкой спине Джеспера. Встречный ветер пускал мурашки по коже, рубашка надулась как парус корабля. Мимо проносились машины, деревья и дома, смешиваясь в калейдоскоп разноцветных пятен. Езда на мотоцикле одновременно и бодрила, и успокаивала. Уайлену хотелось снять шлем и подставить ветру лицо, зажмуриться и ощутить, как воздух шумит в ушах и выталкивает из головы все переживания, но было нельзя. На огромной скорости они неумолимо неслись к метро, и каждый метр приближал к неминуемому разговору с отцом. Уайлен ненавидел себя за то, что ему было страшно. Джеспер затормозил у маленького сквера рядом с площадью метро, стянул шлем и сдул упавшие на глаза волосы. Им было невозможно не любоваться. Всем, что он делал. Уайлен последовал чужому примеру, но слезать с мотоцикла не торопился. Вместо этого он уткнулся лбом в плечо Джеспера и шумно выдохнул. — Понятия не имею, что меня ждёт дома. Если не буду выходить на связь, не волнуйся, ладно? Отец любит отбирать все гаджеты и сажать меня за зубрёжку на долгие часы. — Ну, насчёт не волноваться ты загнул. Но я буду иметь в виду. Сколько это может продолжаться? Хотел бы Уайлен знать. В школьные годы за свои ошибки он торчал за уроками до самого вечера, но это было не так уж трудно. Когда ничего не отвлекает, легко погрузиться в чтение или конспектирование и не заметить, как прошло несколько часов. Обычно Уайлен понимал, что засиделся, когда у него начинала ныть рука или болеть спина. Нынешняя его шалость отличалась от всего, за что он получал наказания раньше. Сложно было даже вообразить, чем это может обернуться. — Не знаю. Я напишу тебе сразу же, как получу доступ к телефону. С переписками тоже приходилось быть осторожным. Уайлен удалял чаты с Джеспером ради безопасности, и порой это было довольно тяжело. Его глупые шутки и неуместные комплименты грели душу и заставляли улыбаться, а Уайлен был вынужден удалять их, хотя желал распечатать каждый и обклеить ими всю комнату. Может, если отец выставит его за дверь, это будет даже к лучшему? В сквере было почти пусто, не считая пары человек, двигавшихся в сторону метро, и Уайлен, поддавшись внезапному порыву, быстро и неловко клюнул Джеспера в губы. Тот ответил ему своей сногсшибательной улыбкой. — А в прошлый раз при таких обстоятельствах ты оставил меня ни с чем. — Времена меняются, — весело сообщил Уайлен. На самом деле весело ему не было, но он не хотел заставлять Джеспера волноваться ещё больше. — Я пойду. Увидимся в университете. — Угу, увидимся, — напоследок Джеспер потрепал его по волосам и тут же осторожно уложил их обратно в аккуратную причёску. Уайлену страшно захотелось броситься ему в объятия и уехать обратно в маленькую квартирку с тесной кроватью и подтекающим краном, но вместо этого он развернулся и зашагал к метро.