Минхо: Как часто ты лежал в больнице?
Я: Сам узнаешь.Минхо: Я чувствую, что за этим лежит долгая история.
Я: Если ты придешь сюда, я, возможно, расскажу ее тебе <3Минхо: Уже в пути. Я закончил в участке, наконец-то. Чанбин отпустил меня пораньше, потому что они думают, что что-то произошло с системой безопасности. Видимо, разговор не записывался, как и комната.
Я: Странно. Спрошу Чанбина об этом позже. Дай мне выгнать брата, пока.Минхо: Какой примерный старший брат.
Я: Я практически вырастил его, будучи подростком. Я заслуживаю того, чтобы выгнать его сейчас хехе Чан улыбнулся, откладывая телефон, и вздохнул. — Ладно, с едой все решено. Почему бы тебе не взять с собой Джисона и... ну, не знаю, купить пиццу или что-нибудь еще? — предложил он и глаза Джисона заметно расширились. — Пицца подойдет, — сказал Сынмин, вздохнув, — я заеду за Рюджин. У нее почти закончились уроки и ей хотелось увидеться с тобой с тех пор, как Джисон рассказал ей о случившемся. — Хорошо, здорово, — сказал Чан, кивнув, — а я буду... прямо здесь. Неподвижно лежать. Ну, знаешь. Как ты делаешь, когда ударяешься головой о стол. — М-м-м... — Сынмин, похоже, ни капельки не поверил, но встал вместе с Джисоном, который быстро собрал свои вещи и бросил их в рюкзак. Они вышли из комнаты через пару минут. Ура. Теперь Чан может поприветствовать своего парня.***
Минхо пробыл в больнице уже целый час. Он соврал, что только что вышел из участка, но, когда он собирался навестить Чана в палате, он заметил знакомое лицо, наблюдающее за спящим мужчиной, в то время как кто-то — Минхо мог только предположить, что мальчик был сыном Чана, учитывая, как молодо он выглядел — обнимал Бана на больничной койке, дремля вместе с ним. Это было почти отвратительно по-домашнему. Поэтому Минхо сделал то, что он делает лучше всего — опустил голову и быстро прошел мимо палаты, притворяясь незнакомцем. Он подумал о том, как ужасно было бы, если бы он сам присутствовал в этой домашней сцене. Он? Держать Чана за руку? Абсолютно отвратительно. Беспокоится о Чане? И шутить над ним, пока тот пытается встать с кровати? Боже, это было так противно. А может быть, снова целовать Чана и говорить ему о том, какой он идиот, которому нужно быть осторожнее? Ужасно. Неслыханно... О, они уходят. Минхо наклонил голову и осторожно опустил планшет, который держал в руках последние полчаса, и, бросив его на стойку, пошел в сторону палаты Чана, продолжая следить за двумя удаляющимися фигурами. Только когда он достиг дверного проема, он снова обратил свое внимание на Чана. — Привет, — сказал Чан, улыбаясь и хихикая. Минхо притворился немного изможденным, как будто он бежал всю дорогу сюда. Возможно, это будет соответствовать его внутреннему волнению. — Привет, — сказал Минхо, присаживаясь рядом с кроватью Чана и тихонько хихикая, — как ты себя чувствуешь? — спросил он, глядя на его руку. Он почти дотянулся и взял ее. Неслыханно. — Ну, не буду врать, лучше сейчас, когда мой брат отвел сына за едой, — Чан вздохнул, — я люблю их, но иногда бывает слишком тесно. Особенно когда один из нас болен. Это редкость и мой собственный сын иногда ведет себя так, будто он моя мать, — Чан закатил глаза, — он слишком много времени проводит со своим дядей, клянусь. Минхо сдержал смех, скрестив ноги. — Но это мило. Он заботится о тебе, не так ли? — младший улыбнулся. — Наверное. Как Чанбин? — Точно так же, как ты описал свою семью. Думаю, он не может дождаться, чтобы поскорее приехать сюда. Мы обменялись номерами, потому что он хотел узнать как у тебя дела перед отъездом. Чан рассмеялся, вздохнув. — О боже, я ударился головой. Это не самое страшное в мире. Она же не раскололась. Минхо скорчил лицо, фыркнул и сменил тему. — Ну, что медсестры сказали о твоем состоянии? — Я... понятия не имею. Надо будет спросить у Сынмина, когда он вернется. Сынмин точно знает, — Чан нахмурился., — но, эй, как ты? Я знаю, что ты не пострадал, но такие вещи пугают. Ты в порядке? Мысли Минхо ненадолго вернулись к воспоминаниям о его последних убийствах — о женщине, которая вдохнула пыль лесных орехов и упала на диван, задыхаясь в предсмертной агонии, или о политиках, которых они с Хёнджином застрелили без колебаний. В том деле было так много крови. Это было так грязно... — Отлично, — сказал Минхо, изобразив на лице улыбку. Он потянулся к рукам Чана, держа их в своих. Они Чана были такими теплыми. Минхо не пропустил, как Чан покраснел, — я в порядке. Я был немного напуган, но сейчас все в порядке. Я просто... у меня никогда не было такой работы, которая закончилась бы... так, понимаешь? — солгал он, вздохнув, — я не знаю. Я привык, что люди угрожают друг другу, но это застало меня врасплох. Я чувствую себя глупо из-за того, что ничего не сделал. — Эй-эй, — Боже, Чан был таким милым, — на самом деле ты не мог ничего сделать. Нас всех обманули, заставив думать, что кто бы ни был тот парень, он был адвокатом. Ты никак не мог знать. И ты правильно поступил, предупредив меня, как только узнал, — сказал Чан, потянувшись и погладив Минхо по щеке. Чан был таким доверчивым. Минхо почти почувствовал вину. Ну, он все равно не умеет проявлять эмоции, так что можно и поцеловать Чана, верно? Минхо наклонился в тот же момент, когда Чан решил слегка приподняться, и их губы встретились на полпути. Поцелуй был немного неловким из-за неудобного угла и Чану пришлось выгибать шею, в то время как Минхо наполовину сидел, опираясь о кровать. Поцелуй был медленным, но чувственным. Минхо следовал за языком Чаном и оторвался от него только тогда, когда Бан упал обратно на кровать, слегка смеясь. — Ты такой милый, — сказал Минхо, тихонько хмыкнув. Он сложил руки на краю кровати Чана и лег на них, наблюдая за ним. Им было удобно молча наблюдать друг за другом. — Ты должен остаться, — сказал Чан, мягко улыбаясь. — Для чего? — спросил Минхо, тихонько напевая непонятную мелодию. — Мой брат скоро вернется с пиццей. Может быть, мы могли бы поесть все вместе. — Ах, — вздохнул Минхо, — я не знаю. У меня много работы, и, ну, я не уверен, достаточно ли хорошо мы знаем друг друга для этого? Что, если мы вдруг узнаем друг о друге что-то такое, что нам вдруг не очень понравится? — оправдывался Минхо. Дело не в том, что он не хотел знакомиться с семьей Чана. Просто знакомство с его семьей означало, что он к нему привязался. И если бы Минхо снова перевели на другую миссию, ему пришлось бы уехать, не попрощавшись. Но... Если он так беспокоится о Чане, то не значит ли это, что он уже привязался к нему. Минхо быстро отмахнулся от этой мысли. Нет. Это не так. Так будет проще для них обоих. Чан громко хихикнул. — Детка, мы виделись на работе, ясно? Я очень сомневаюсь, что после посещения больницы вместо нашего третьего свидания мы вдруг начнем ненавидеть друг друга. — Просто... — Черт. Как Минхо мог выпутаться из этого, — мне тяжело общаться с семьей. Не пойми меня неправильно, — начал он, нахмурившись, — я просто... я через многое прошел, понимаешь? Я не хочу открыться кому-то, после чего все может пойти не так, понимаешь? — Минхо солгал. Ну, разве это была ложь, когда утверждения были правдой? — Ох, — Чан нахмурился, но расслабленно улыбнулся, — это... нет, это имеет смысл. Прости, если показалось, что я тебя тороплю, я не хотел... — Чан-и, конечно же, нет, — Минхо рассмеялся, — ты самый милый человек, которого я когда-либо встречал, правда, — сказал Минхо, улыбаясь. Комплимента было достаточно, чтобы Чан немного покраснел, прежде чем он посмотрел на время, — о, они скоро вернутся. Я не хочу тебя выгонять, но... Если ты хочешь пока избегать их... — Нет, да, это предусмотрительно, — с усмешкой сказал Минхо, а после наклонился и поцеловал Чана в щеку, прежде чем встать, — спасибо. Напишешь мне, когда выпишешься? — спросил Минхо, с нежностью глядя на Чана. — Конечно, — Чан улыбнулся, — давай встретимся после моей выписки, хорошо? — Хорошо. Пока, Чан-и, — сказал Минхо и помахал рукой, прежде чем выйти из палаты. Чан улыбнулся, пока тот уходил, и удовлетворенно выдохнул. Минхо на самом деле не... уходил, нет. Он подождал, пока семья Чана поднимется на лифте. Минхо достал из кармана маску и немного растрепал волосы, чтобы скрыть лицо. Он увидел подростка и девушку, которые оживленно разговаривали и несли пиццу, оставив позади, как думал Минхо, брата Чана. Он мельком видел его раньше, но ему нужно было убедиться... К счастью, между ними было небольшое расстояние, так как прямо у лифта мужчина уронил сумку и несколько предметов вывалились наружу. Минхо нагнулся и помог ему, не говоря ни слова. Он опустил голову, чтобы тот не видел его, но Минхо уже смог разглядеть его лицо. Это был Сынмин. Черт. — О, спасибо, черт, извини... — Сынмин оборвал себя, забирая у незнакомца свои вещи и укладывая их в сумку. — Без проблем. — Да, спасибо... Стоп. Этот голос. Без проблем. Сынмин резко поднял голову и увидел незнакомца уже в лифте, за закрывающимися дверями. Но эти глаза он узнал бы из тысячи. Они смотрели друг на друга не больше секунды, но казалось, что эта секунда длилась вечность. Затем двери лифта закрылись и он уехал, оставив застывшего в шоке Сынмина на месте. Ему ведь не показалось, верно? Этот незнакомец был очень похож на... — Дядя! — голос Джисона громко разнесся по больничному холлу, сразу же привлекая внимание Сынмина. Джисон стоял в дверях палаты Чана и махал ему рукой. Сынмин быстро пошел обратно, время от времени оглядываясь на лифт. Шокированное выражение не сходило с его лица. — Дядя? — спросил Джисон, — ты в порядке? — Я в порядке, Сон-и, — сказал Сынмин, мягко подталкивая Джисона обратно в комнату. — Я просто подумал... просто подумал, что увидел знакомого.***
Когда Минхо вернулся домой, первое, что пришло ему в голову — это горячая ванная. Может быть, с пеной. Может быть, с бокалом вина... — Блять! — Минхо в страхе закричал на зловещую фигуру, стоящую в коридоре его квартиры. Он немного успокоился, схватившись рукой за грудь. — Джебом! — сердито крикнул он, — ты не можешь так просто, блять, делать это! Прекрати вламываться в мою квартиру! — Что? — Джебом шагнул вперед на свет, — может, мне стоило постучать во входную дверь? — О, ты имеешь в виду, как нормальный человек? — издевательски спросил Минхо, качая головой и выдыхая. Черт, как же ему сейчас нужен этот бокал вина. — Ты же знаешь, что меня здесь не должно быть видно. Кроме того, ты идиот. Ты оставляешь свои окна незапертыми, — мужчина усмехнулся, усаживаясь в любимое кресло Минхо. Ох уж этот ублюдок... Минхо открыл новую бутылку вина достаточно громко, чтобы Джебом услышал. Подождите, черт, почему он должен открывать еще одну? Хёнджин продолжает копаться в его вещах слишком часто... — Так почему ты здесь, хм? Ты никогда не приходишь ночью, — сказал Минхо, кидая на Джебома безразличный взгляд. Внезапно ему расхотелось вина. Нет... черт. Может, чашечку чая? Да, звучит неплохо. Минхо вздохнул, ставя чайник на плиту. Господи, блять. — Ты сотрудничал с полицией, — сказал Джебом. — Как я мог не сотрудничать? — ответил Минхо, — по стечению обстоятельств у них не было ни видео, ни звукозаписей того, что произошло, — сказал Минхо, прислонившись к стойке и недовольно сложив руки на груди. — Хм. Да, случайно. Политик был найден другим участком. Отпечатков пальцев, конечно, нет, но... ну, у вас с Хёнджином определенный стиль, — сказал Джебом. — Почему ты здесь? — спросил Минхо, сузив глаза. Он был не в настроении для такого диалога, когда они перескакивают с одной темы на другую и говорят со скрытым смыслом в каждом предложении. — Заляг на дно. Убивай естественно. Как, хм. Как та бедная китаянка, которая ввязалась дальше, чем следовало. Приступ аллергии? Умно, — сказал Джебом, выглядя довольным работой Минхо. Минхо нравилось чувствовать поощрение в глазах Джебома, даже если это было чья-то смерть. — Пришлось проявить изобретательность, — Минхо пожал плечами, стараясь вести себя спокойно. — Хм... — Джебом встал, прошел на кухню и посмотрел на Минхо, — затаись... — снова начал Джебом, придвигаясь ближе, — ...или следующей твоей целью станет парень, которым ты так дорожишь. Что? Нет. Нет. Нет. — Я не дорожу им, — сказал Минхо, глядя на Джебома, — он просто немного веселый, вот и все, — пробормотал Минхо. Он знал, что Джебом не верит ему. Да и сам Минхо едва ли верил. — Хм, ну, меня не волнуют мелкие детали. Ты хоть и на свободе, но они ищут втихаря. Детектив Бан и детектив Со. Либо ты хорошо справишься с их заданием, либо получишь приказ убить их, понял? — спросил Джебом, пристально глядя в глаза Минхо. Минхо молчал несколько секунд и тишину заполнил свист чайника. — Это угроза? Или предупреждение? — спросил он, не отводя взгляд. — Считай и то, и другое, — Джебом отступил, свернув за угол. Минхо знал, что если он посмотрит, то его уже не будет. Он выдохнул, не осознавая того, что затаил дыхание до этого момента. Он быстро повернулся, выключил плиту и снял чайник, поставив его на стойку. — Блять, — пробормотал он, потирая глаза правой рукой, а затем в порыве гнева ударил по шкафу кулаком, — блять!***
Чанбин устал. Он пробыл в участке весь день, пытаясь понять, что именно происходит. Не то чтобы кто-то удалил файлы, которые они могли восстановить — их оборудование вообще не записывало, что означает, что кто-то не следовал протоколу только в этом конкретном случае и у них может быть крот. И если Чанбин делает свою работу правильно, то весь участок может работать на кого-то другого. Таким образом, он полностью зависит от шефа Ли. Кто бы это ни был, он достаточно влиятелен, чтобы полицейский не записал нападение, которое в итоге привело к смерти двух человек. Он также может быть достаточно влиятелен, чтобы диктовать условия начальнику полиции. Но кто знает, Чанбин — параноик, так что, возможно, ему не стоит слишком спешить с выводами... — Господи, блять, — Сонми вышла из кабинета, держась за переносицу. Около часа назад она вошла туда с несколькими людьми, которых Чанбин не знал, но они, похоже, предъявили ей удостоверения, поэтому она сразу же впустила их в кабинет. Так что, кем бы они ни были, Чанбин мог только предположить, что это связано с текущим делом. — В чем дело, шеф Ли? — спросил Чанбин, присоединившись к ней за столом отдыха и уже готовя себе кофе. Обычно, если она чем-то расстроена, то это право, и Чанбину следовало беспокоиться. — Ну, во-первых, мы ничего не можем сделать. Это совершенно не в нашей компетенции, поэтому дело направляется прямо в KCIA. Это безумие, потому что это означает, что дело было куда глубже, чем просто чья-то глупая обида на девушку, как мы изначально думали, пока, ну вы понимаете, — Шеф Ли сделал неопределенный жест, на что Чанбин кивнул. Допрос. Она имела в виду допрос. — Но, я имею в виду, кто бы это ни был, он проник в полицейский участок. Как офицер. — Именно поэтому следующее, что я собираюсь рассказать тебе и всем остальным здесь, объяснит мое отношение, — сказала женщина, Чанбин смотрит на нее с вновь обретенной настороженностью. — Что это? — спросил он. — Этот участок закроют на пару недель и будут допрашивать всех, пока не выяснят, кто крот, — хмуро сказала Сонми, ударив по кофеварке с вновь вспыхнувшей яростью. Это имело смысл. Но это также означало, что офицеры, которым и так не слишком много платили, временно останутся без работы. И поскольку они не были уволены, они не смогли бы найти временный заработок, если это будет длиться дольше двух недель. Обычно так и происходило. — Но... — Чанбин недоверчиво выдохнул и нахмурился, — они не могут просто провести допрос? Как KCIA вообще имеет на это право? — Когда людей допросят и проведут тщательное расследование, их временно переведут в другой участок, пока ситуация не будет полностью улажена. — Это займет гораздо больше времени, чем две недели, Ли... — Я знаю, — Сонми нахмурилась, — но мы не можем ничего с этим поделать. Судя по всему, KCIA уже много лет занимается поисками этой организации и они считают, что то, что произошло сегодня, связано, но это все, что они мне скажут, потому что я тоже являюсь частью участка, — она тяжело вздохнула, — лучшее, что ты можешь сделать сейчас, это проверить Чана и мягко сообщить ему новость. Он трудяга, не думаю, что он из тех, кто просто смирится с тем, что остался без работы, — сказала она и Чанбин понял, что Чан действительно не очень позитивно воспримет эту новость. Черт, уже так поздно, Чан, наверное, уже спит. С рациональной точки зрения, он бодрствует. Но, возможно, медсестра накачала его лекарствами, чтобы он уснул. Чанбин на это надеется. — Тебе лучше уйти, — сказала ему шеф и Чанбин удивленно поднял на нее глаза. — Что? — Все наши дела изымаются и я могу сказать, что ты беспокоишься о Чане, хорошо? Так что просто возьми все, что сможешь, и уйди пораньше. В KCIA мне сказали, что будут обзванивать всех, кто здесь работает, когда им понадобится, так что в конце концов с тобой свяжутся, а пока просто возьми отгул, хорошо? — Сонми улыбнулась, но улыбка была усталой, да и сама она выглядела такой измученной. — Я... — Чанбин посмотрел на незнакомцев, которые только что разговаривали с Сонми. Он вздохнул, — ладно, хорошо, но перед уходом я поговорю с Югёмом. — Хорошо, — Сонми кивнула и разговор закончился. Чанбин собрал все, что мог, со своего стола и Чана. Чан и Чанбин никогда не персонализировали свои столы, кроме фотографий и наклеек, которые им дарили Джисон и Рюджин, когда они были младше. Убедившись, что больше ничего нет, он засунул наклейки и ключи в карманы пальто и взял две рамки. Чанбин без труда добрался до кабинета-лаборатории Югёма и вошел внутрь. Югём, похоже, уже получил новости и выглядел расстроенным, собирая свои вещи. — Привет, — тихо сказал Чанбин, не зная, как начать разговор. Югём поднял голову и вздохнул. — Привет. — Я вижу, ты получил новости, — пробормотал Чанбин. — Да, — сказал Югём, покачав головой, — я даже не успел толком продвинуться по карьерной лестнице. Кучу оборудования забрали, не сказав ни слова. И я работаю по контракту с полицией! Технически я здесь не работаю, я работаю в морге, — Югём говорил оживленно, нахмурившись, — ты тоже получил двухнедельный «отпуск»? — спросил он. — Да, — Чанбин вздохнул, — я могу попросить Брайана приехать в гости или что-то в этом роде, потому что я понятия не имею, сколько времени это займет. Я не чувствую себя комфортно, когда Сынмин просто работает, а я нет. — Понимаю. Думаю, я смогу навестить родителей после того, как закончится самое страшное расследование, если они мне позволят, — недовольно нахмурившись, сказал Югём. — Да, надеюсь, ты сможешь, чувак, — Чанбин разочарованно тер переносицу, закрыв глаза, пытаясь побороть надвигающуюся головную боль, — что ж, это только подтверждает мои мысли о том, что дело, которым мы занимались, было гораздо серьезнее, чем мы думали. — Жаль, что ты ничего не можешь с этим поделать, — сказал Югём, бросая несколько книг и зарядное устройство в сумку и закрывая ее. — Да, очень жаль, — отозвался Чанбин эхом и в комнате воцарилась тишина, когда Югём поднял свою сумку и коробку и подошел к двери. — Ты можешь... — начал он, но Чанбин уже двинулся открывать дверь. — Да. — Хочешь сегодня навестить Чана? — спросил Чанбин у Югёма, — я собираюсь навестить его в больнице, но если будет слишком поздно, то всегда можно завтра... — Я все равно собирался, — нахмурился Югём, — я действительно не могу понять, как он получил травму. Да еще и так быстро. Что это было, сотрясение мозга? — спросил он. — Так мне сказал Сынмин. Он весь день был в больнице с Чаном. Бедняга, наверное, сильно переживает. Особенно учитывая то, что происходит с Джисоном... — Ах да, почему Джисон был здесь в тот день? Разве он не должен был быть в школе? — Чан отказывается возвращать его в школу до окончания расследования. Он думает, что над ним могут издеваться. Джисон — очень умный ребенок, понимаешь? Но он очень тревожный. Я волнуюсь за них обоих... — Чанбин был готов отдать свою жизнь за любого из семьи Бан, но особенно за Джисона и Чана. Черт, он практически помог вырастить Джисона, он был бы дерьмовым псевдоотцом, если бы не был готов к этому. — О да, не сомневаюсь. Он совсем не такой, каким был Чан в школе. Или ты. Помнишь все эти дурацкие драки, в которые ты ввязывался? — Югём фыркнул, а Чанбин застонал. — Меня бесит, что ты это помнишь. — Как я мог забыть? — поддразнил Югём, — крошечный боец Бин-и. — Чувак, — Чанбин сморщил нос, нахмурившись, — пожалуйста, не напоминай. Югём расхохотался, а после они покинули участок и направились к своим машинам.***
Когда они добрались до палаты Чана, тот мирно спал, а Джисон сумел пробраться на кровать отца и крепко обнять его. Рюджин, свернувшись калачиком в кресле, дремала с плеером в руках и наушниками в ушах. Сынмин снял очки для чтения и с силой протер глаза. Чанбин понял, что он просматривает юридические документы, пока может. Это... в духе Сынмина. Работать, пока волнуешься. — Эй, — тихо поприветствовал Чанбин, быстро привлекая внимание Сынмина, на что тот улыбнулся. — Привет. Ты немного опоздал. Чанбин усмехнулся, покачав головой, пока Югём подтащил два стула. — Как он? — прошептал Чанбин, садясь и глядя на спящего Чана. Чан слегка пошевелился, обеими руками крепко обхватив сына. — Он в порядке. Думаю, он просто немного дезориентирован, но они хотят оставить его здесь на несколько дней, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. — Хм... — Чанбин неопределенно хмыкнул. — Эй, постарайтесь немного поспать, вы оба выглядите уставшими, — предложил Сынмин, откладывая бумаги. Это было все, что потребовалось Чанбину, чтобы задремать. Он расслаблено откинулся на спинку кресла, закрыв глаза от усталости.