Кочевник

Он подхватил падающий пояс, жестко всосал головку, вынуждая омегу кончить — «мы не можем тратить драгоценные минуты» — и встал на ноги, смакуя попавшее в рот семя. До контрольной шахты было три шага. Азам открыл люк картой, на всякий случай заглянул в колодец, включив в шлеме режим тепловизора — «никого нет, путь свободен». Истерически пищащий пояс полетел вниз, к корням Цитадели, источнику гейзера Ашера, ударяясь об вбитые в стену скобы. Следом за поясом отправился шлем — чтобы не пеленговали по переговорному устройству. И пульт от пояса — незачем оставлять отпечатки пальцев. Азам поднял со ступеней автоматическую винтовку, отложенную в сторону на время разминирования. Вытащил из кармана капсулу «охладителя» и раскусил, чтобы унять мешающее возбуждение. Ледяная горечь скатилась в желудок, вернула относительное спокойствие и здравый рассудок. Член чуть обмяк, перестал до боли упираться в ширинку. Азам крепко взял за руку своего омегу — тот стоял, прислонившись к стене, и что-то бормотал на языке кочевников — и двинулся по заученному наизусть лабиринту подземных ходов. Он помнил слова эсинбата Дамиана о ценности жизни хозяина арок. Понимал, что за несовершенное преступление не будет ни суда, ни тюрьмы. Можно было остаться, но он не хотел первой брачной ночи в лечебнице, не желал видеть рядом ни врачей, ни психологов. Чутье подсказывало — его омеге надо спрятаться и разобраться: в себе, в изменившейся жизни. Хороший альфа должен предугадывать желания своего омеги. Азам считался одним из лучших, и поэтому уверенно шел к подземной стоянке автомобилей возле сто семнадцатого контрольно-пропускного пункта. Карта с оранжевым допуском открывала двери — практически все двери, Круг Последней Защиты регулярно отрабатывал учения по эвакуации Совета. Они сели в комфортабельный джип с кондиционером. В служебных машинах всегда хранился паек и запас воды на три дня — это делало первый этап путешествия относительно безопасным. Азам покинул Цитадель через потайной тоннель, выехал на еле заметную, занесенную песком дорогу, не включая фар. Пустыня смыкалась со звездным небом, мотор урчал, воздух в салоне охлаждался. Азам достал из бокового крепления бутылку воды, подал на заднее сиденье, туда, где под платком и бурнусом затаился его омега. Несмелое прикосновение пальцев вызвало дрожь. Очередная волна возбуждения породила клокочущий рык, которые Азам успешно подавил, маскируя кашлем. Раскусывать вторую капсулу «охладителя» он не решался. А если омега прямо сейчас захочет потешить тело? Две капсулы могут аукнуться позорной слабостью. Лучше перетерпеть. На заднем сиденье раздался щелчок вскрытой пробки, бульканье. Хриплый вопрос: — Куда ты меня везешь? — Я проложил маршрут к одному из убежищ системы водного хозяйства, — указывая на навигатор, сообщил Азам. — Окончательное решение принадлежит вам. Если вы дадите мне другие координаты, я посчитаю, потребуется ли дозаправка. — Кто еще там будет? — Никого, мой господин, — удивился Азам. — Это секретный объект, о нем знает крайне ограниченный круг лиц. — Хорошо, — согласился омега. — Вези. В запах свежей лепешки вплелась нотка пряностей — будоражащая, жгучая, обещающая ожоги на губах, порождающая нестерпимую жажду, которую невозможно потушить ни глотком воды, ни «охладителем». Разве что передозировку себе устроить, закинуться целой пачкой сразу. Азам выдохнул воздух, вытащил из кармана формы спрей, осторожно брызнул в ноздри, анестезируя слизистую. И, не отводя взгляда от дороги, спросил: — Как мне вас называть, мой господин? Вы скажете свое имя? Зашуршала ткань, глухо брякнули монеты. Омега стянул с головы платок, ответил: — Меня зовут Тахир. А тебя? — Азам, мой господин. Он поймал отразившийся в зеркале недоверчивый взгляд. Ободряюще улыбнулся, надеясь, что лицо не исказила гримаса похоти. И подумал: жаль, что не изобрели спрей, который можно брызнуть в глаза. Тахир красивый. А до убежища еще больше сотни километров по ночной дороге. Не хотелось бы завязнуть в песке, засмотревшись в зеркало, а потом выталкивать джип на асфальт. Проблема «засмотреться» решилась после того, как Тахир еще раз напился. Платок вернулся на место, скрыл лицо. Монеты позвякивали, Азам не отводил взгляда от дороги и думал о том, что боги выказали свою волю, не оставив место неопределенности. Его запястье обвивали два браслета-ожога. У Тахира тоже две метки. Надо ли искать того, кто превратит пару в триаду? Не разгневаются ли Таурх и Ашер, когда увидят, что Азам везет Тахира в убежище, куда не проникнет посторонний? Третий может оказаться кем угодно — пограничником на дальней заставе, охранником в Цитадели с ограниченным уровнем допуска или военным, знать не знающим о дублирующих водных тоннелях. «Положусь на их волю. О нас позаботились, устроили встречу, и о нем позаботятся. Первое решение — самое верное. Тахиру нужно побыть вдали от любопытствующих. А если третий срочно нужен, Таурх и Ашер его срочно приведут». Ему показалось, что дорога до убежища заняла целую вечность — на самом деле, немногим больше часа. Салон автомобиля заполнил коктейль запахов. Азам не сразу понял, что тоже пахнет. Пахнет сандалом, приманивая омегу, подбрасывая сухие ветки в разгорающийся костер страсти. Тахир ерзал, то срывал с себя платок, то снова покрывал голову. Монеты, бусины и фальгаровые подвески вели бесконечную пляску. Алая ткань перетекала с места на место, оставляя пятна перед глазами. Азам с трудом припарковался на площадке, кое-как открыл вход в подземный гараж, пощелкал тумблерами на щите, запуская систему кондиционирования и включая свет. Солнечнее батареи накопили достаточно энергии, а утром начнут пополнять запас. Здесь им будет комфортно: еда, вода, прохлада. — Ты?.. — Тахир в очередной раз опустил платок на плечи, коснулся его локтя. Азам не выдержал, тихо зарычал и наклонился, выпрашивая поцелуй. Тахир ответил — неумело, жадно. Отпрянул. Позволил взять себя за руку, пошел к жилому отсеку, кивая в ответ на поток слов — Азам снова начал повторять хвалебные эпитеты: «прекрасный», «желанный», «вкусный», «чарующий». Перед порогом комнаты Тахир остановился как вкопанный. Посмотрел на двуспальную кровать, спросил: — А ты?.. А мы?.. Прямо так? Платок скользнул в руки Азаму. Неожиданная тяжесть смутила, но запах пряностей и горячих лепешек уже затуманил разум. — Как захотите, мой господин, — ответил Азам, откладывая платок на стул. — Вы можете приказать мне уйти. Я уйду. Но мне придется раскусить несколько капсул «охладителя», и я не смогу тут же быть к вашим услугам. — Не уходи. Тахир цеплялся взглядом за платок и это начало раздражать. — Пойдемте в душ, мой господин, — предложил Азам. — Пойдемте. Смоем дорожную пыль. Вы меня попробуете. А потом решим, что будем делать дальше.