Враг моего врага мой... кто?

      На протяжении всей ночи Гарри беспокоили до ужаса реалистичные сны: он был маленьким мальчиком, на дворе стояли 1930-е годы, судя по замеченной газете, действо происходило в удручающего вида месте. «Приют Вула» — гласила надпись над кованными воротами.       Сон больше всего напоминал смутные воспоминания: некоторые моменты проигрывались чётко до мелочей, другие же — словно в ускоренной перемотке; лица некоторых участников событий были расплывчатыми, будто мальчик смотрел на них через видеокамеру со сбитым фокусом; часть воспроизводилась от первого лица, а другую Поттер наблюдал со стороны. Гарри проследил не менее десяти лет жизни незнакомого ребёнка, и ни одно из воспоминаний не было позитивным. Воспитанник приюта сильно недоедал, мёрз под тонким одеялом в своей маленькой комнатушке под номером 27, ночами его преследовали кошмары, а днём доставали старшие мальчишки, что бы ни случилось, взрослые во всех бедах обвиняли его. Шли годы, Том Риддл, а это были именно его воспоминания, взрослел, с каждым днём ожесточаясь всё больше, теряя веру в хорошее. Сирота рос, как сорняк, от которого всеми способами пытаются избавиться, но он вопреки всему упрямо прорастает, обходя любые преграды. А потом… потом грянула война. Хоть молодой Риддл уже начал обучение в Хогвартсе, но на летние каникулы приходилось возвращаться в приют. Гарри никогда не сможет выжечь из памяти те страшные кадры: панику, взрывы, рёв самолётов, кучка трясущихся детишек, жмущихся друг к другу в подвале приюта, и его — Тома — сидящего немного поодаль, держащего себя в руках из последних сил. Парень был бледнее приведения, под глазами залегли тёмные тени, скулы прорезали тонкую кожу лица сильнее обычного, а зрачок почти полностью заполнил собой радужку неподвижно застывших глаз…

***

      В то же время Тёмный Лорд, неожиданно для себя снова уснувший за рабочим столом, видел совсем другие сны.       Ему снился пыльный чулан под лестницей, вечно орущий и таскающий за уши толстый магл, всем недовольная, а особенно им, типичная домохозяйка, и полный белобрысый мальчишка, который не мог прожить ни дня, чтобы не напасть на него.       Волдеморт вспоминал своё детство, то же ощущение одиночества, несправедливости, понимание, что ты отличаешься, постоянный страх за свою жизнь, ведь жестокие игры детей часто заходили слишком далеко. Он прекрасно понимал бессильную ярость мальчика, когда его обвиняли во всех выходках кузена, понимал его боль, когда тот наблюдал со стороны за счастливыми полноценными семьями.       Интересно, как так вышло, что в приблизительно равных условиях они выросли настолько разными, думал тёмный маг, проживая детство и юность Поттера дальше.       Том видел прошлого себя со стороны, осознавая, насколько же был ненормален в своём желании убить ребёнка.

***

      Оба волшебника подскочили одновременно, стряхивая с себя оковы сна, и уставились друг на друга из разных сторон комнаты. Никто из них не заметил хитро улыбающуюся тень в углу, которая моментально растворилась в предрассветных сумерках.       — Это ты сделал? — спросил Поттер, поправляя наспех надетые очки.       — Нет, скорее ты, точнее, та часть тебя, которая я, — сонно отозвался Волдеморт. — Не смотри на меня так, я тоже вместо нормального сна просматривал твои воспоминания.       — Мои? А я это… твои смотрел, — парень засмущался, чувствуя себя так, будто подсмотрел что-то личное без спросу. — Чур я в душ первый, — быстро подскочил Гарри, он не хотел показывать собственного замешательства Лорду.       Волшебник проводил мальчишку понимающим взглядом:       — У тебя пятнадцать минут, потом мы отправимся в библиотеку, там же и позавтракаем, времени у нас мало.